Лелик едет на рыбалку
Лелик едет на рыбалку
Оставшиеся субботние часы прошли как-то невнятно. Лелик залез в ванную, долго там валялся и читал свои стихи. Они ему явно нравились. Потом Лелик взял почитать стихи знакомого поэта Фуфайкина, и они ему тоже неожиданно понравились. Лелик расстроился, бросил тетрадку на пол ванной и стал в уме сочинять стихотворение. Но в голове все время крутилась только одна фраза "Топор палача", после чего Лелик вспомнил, что надо побриться.
Вечером Лелик валялся на диване и грустил. Когда состояние легкой грусти достигло своего апогея, он не выдержал, снял трубку и набрал телефон Наташи.
- Але, - кокетливо раздалось на том конце.
- Наташ, - Лелик откашлялся. - Это я. Лелик.
- Да уж слышу, что не Майкл Джексон, - голос Наташи сразу обледенел.
- А я завтра на рыбалку собираюсь, - поведал Лелик.
- Ну?
- Что "ну"? На генеральскую рыбалку, между прочим, - обиделся Лелик на такое отношение.
- Ну?
- Чего тебе оттуда привезти? - поинтересовался Лелик, стараясь направить разговор в нужное русло.
- Норковое манто и кольцо с брильянтом, - ехидно ответила Наташа.
- Наташ, я из рыбки имею в виду, - почти взмолился Лелик.
- Я тоже твою рыбку имела в виду! - фыркнула Наташа. - Воблу привези. Сушеную. И сам ее сожри! - и бросила трубку.
- Вот жучка! - вслух произнес Лелик, совсем расстроился и решил выпить.
Между тем, в доме выпить было нечего. Кроме, конечно, свежекупленной бутылки коньяка. "Отпить, что ли, грамм пятьдесят? - подумал Лелик. - Там же пробка завинчивающаяся. А Максу скажу, что попробовал в магазине, чтобы всякую подделку не подсунули".
Эта мысль настолько обрадовала Лелика, что он мигом соскочил с дивана, помчался на кухню, зверским жестом свинтил пробку и налил себе стопку. Немного постоял в предвкушении, а потом задумчиво выпил. В животе сразу потеплело.
Лелик поплелся в гостиную, лег на диван и стал прислушиваться к внутренним ощущениям. На душе довольно скоро тоже потеплело. Лелик стал представлять, как он через какое-то время прославится, получит Нобелевскую премию по литературе, а Наташа увидит по телевизору его триумф и станет кусать себе локти. Картина была - просто упоительная. Но тут Лелик сообразил, что надо заранее прорепетировать речь перед нобелевским комитетом, а к такому делу без дополнительных пятидесяти граммулек не подойдешь.
Он опять сбегал на кухню, быстренько набулькал коньяка и уже залпом выпил, потому что смаковать было некогда. После этого Лелик вольготно расположился на диване и стал репетировать:
- Господа! - хорошо поставленным голосом начал он. - Каждый человек проходит свой собственный путь. Но у обычного человека - обычный путь. Родился, учился, женился, работал и умер. А у поэта - особенный путь. Поэт, господа, рождается и умирает в каждом своем стихотворении. Каждая строчка его стихов отнимает часть его души, часть сердца ("И печени, - подумал Лелик"). Именно поэтому, господа, поэты сгорают так быстро, - тут глаза у Лелика увлажнились.
Он быстро сбегал на кухню и хлопнул еще стопку, чтобы успокоиться. Потом внимательно посмотрел на бутылку, схватил ее с собой и побежал к дивану.
- Так вот, господа! - Лелик величественно взмахнул бутылкой. - Ваше признание моих заслуг - крайне лестно, но я вас уверяю, что высокая комиссия ошиблась. Не я, поэт, заслужил эту премию и мировое признание ("Шум в зале, - подумал Лелик"). В полной мере ее заслужил только Бог! Именно Бог, потому что он водит моим пером, а я - только генератор ("Нет, лучше сказать - трансформатор, - уточнил про себя Лелик") его Божественного Слова. Поэтому я благодарю высокое собрание, но вынужден отказаться от получения ста тысяч долларов, которые хочу передать… ("Кому бы передать такую кучу деньжищ?") которые хочу передать обществу анонимных алкоголиков! ("Бешеная овация в зале, все встают, - подытожил Лелик и перевел дух").
За время этой краткой речи Лелик успел несколько раз приложиться к бутылке, поэтому пребывал уже просто в состоянии эйфории. Но тут внезапно он представил Наташу, которая смотрит по телевизору его выступление, доходит до места, где он отказывается от денег и произносит:
- Я так и думала. Лелик, ты всегда был - дурак-дураком!
Эта мысль его несколько расстроила, но корректировать нобелевскую речь уже не было сил. Тогда он решил позвонить Наташе и спросить ее мнения о подобном поступке нобелевского лауреата. Набрал номер, Наташа сняла трубку и сказала:
- Игоречек! Это ты, солнышко?
Лелик повесил трубку, и скупая мужская слеза как-то сама вскипела в правом глазу. Он некоторое время полежал, жалея себя и негодуя по поводу хамского поведения Наташи, а потом и не заметил, как заснул.
