Истории деревни Фетинино
Истории деревни Фетинино
Михалыч запускает самогонный аппарат
Деревня Фетинино входила в состав завалященького совхоза то ли "Путь Ильича", то ли "имени Розы Люксембург", так что мужики в совхозе традиционно не работали, а только изредка выходили на случайные заработки (коров пасти, или дров порубить), получали немного денег, после чего ударялись, как они говорили, в "филосопию", то есть запивали на несколько дней.
Летом в деревне жили приезжие. В основном, из Москвы. Деревенские их называли "Дачники" и открыто презирали за полную, как они говорили, "несрУшность", в смысле, что руки у городских были заточены не под то, под что надо. Уважали в среде дачников они только одного человека - Михалыча. Звали его Дмитрий Михайлович, а работал он в Москве доцентом и заведующим лабораторией кафедры процессов и аппаратов Московского Химико-Технологического Института. Разумеется, уважали его в деревенской среде не за научную степень и не за пышное название института. Дело все заключалось в том, что Михалычу на его лабораторию выдавали ежемесячно ровно шестьдесят литров чистейшего медицинского спирта.
Половину этого спирта Михалыч летом привозил в деревню и скармливал мужикам, за что они ему, по мере сил и возможностей, ремонтировали дом, рыли колодец, складывали печку и всячески, как говорится, способствовали. Разумеется, мужики вовсе не спешили доводить начатые работы до конца, чтобы не лишиться источника живительной влаги, да и Михалыч особенно не настаивал, потому что любил общаться с мужиками на всевозможные темы. Одна беда была у Михалыча: в отсутствие мужиков он отчаянно скучал, потому что трогать свои производственные участки в его доме мужики строго-настрого запрещали.
Но этим летом у Михалыча появилась светлая цель в жизни. Он внезапно понял, что всю жизнь конструирует какие-то дурацкие аппараты для производства кислот, щелочей и всяких сложных химических соединений, но еще ни разу не попробовал свои силы для построения самого главного Аппарата, который должен производить единственный, нужный всему деревенскому человечеству, Процесс. Короче говоря, задумал Михалыч построить Совершенный Самогонный Аппарат, опираясь на самые передовые достижения химии.
Пикантность ситуации заключалась в том, что продукт, выдаваемый Аппаратом, для Михалыча представлял интерес чисто теоретический. Потому что даже половины от 60 литров спирта, выдаваемого на лабораторию, вполне хватало и на питьевые потребности, и на хозяйственные, в виде оплаты нелегкого труда деревенских мужиков. Но Михалычу мало было того, что мужики почитали его как божество, поящее их амброзией. Ему хотелось, чтобы в нем признали настоящего Ученого.
Почти два месяца ушли на строительство Аппарата. Все делалось по науке. Еще до лета Михалыч тщательно разработал конструкцию и заказал в мастерских МХТИ необходимое оборудование. А летом потихоньку начался процесс сборки, в котором с благоговением принимало участие почти все мужское население деревни. Мужики даже пить стали меньше, потому что посмотришь на эту хитроумную конструкцию, поблескивающую медными трубочками и колбами, так сразу не хочется портить свой организм портвейном или разбавленным спиртом, дабы полностью подготовить его к восприятию того божественного напитка, который через некоторое время должен был начать исторгать Аппарат.
Не обошлось, конечно, без некоторых конфузов. Одну медную трубку институтские умельцы согнули не под нужным углом. Михалыч и так, и эдак пытался аккуратно согнуть ее в нужном направлении, но ничего не получалось, так как трубка была довольно толстой. Мужики в это время стояли плотной гурьбой в углу сарая, выдавали уйму всяких советов, чтобы отработать выданный им для поддержания рабочего состояния спирт, но ничего так и не получалось. Наконец, колхозного конюха Самсонова осенило:
- Так это, надо ж Кузьмича позвать. Что характерно, Кузьмич чего хочешь выпрямит, как пить дать!
- Ага, точно, это, его и звать. Кого же еще? - довольно загалдели мужики, радуясь, что нашлась разгадка мудреной проблеме.
Быстро сбегали за Кузьмичом, который работал ночным сторожем при конторе и днем обычно дрых. Разбудили и привели. Михалыч сдержанно изложил проблему, мужики еще минут пятнадцать ее комментировали, сопровождая свои замечания всякими нехорошими словами. Кузьмич, наконец, проснулся, после чего потребовал тиски и кувалду.
- Какую кувалду? - заорал Михалыч. - Это же тонкая вещь! Тут пассатижиками надо!
- Вот пассатижиками сам и выпрямляй, - сурово ответил Кузьмич. - А раз меня позвал, то, значит, давай кувалду, потому что я только таким инструментом и работаю.
Мужики начали уговаривать Михалыча, что, дескать, Кузьмич свое дело знает, что он, мол, неоднократно проверен, и за него ручаются всем совхозом. Михалыч кривился-кривился, но делать было нечего, поэтому Кузьмичу выдали требуемые инструменты.
Тот зажал трубку в тиски, некоторое время прилаживался, потом взмахнул кувалдой, тюкнул, и... трубка была изогнута под нужным углом. Михалыч, еще не веря своим глазам, вырвал трубку из тисков, приложил к аппарату и - о чудо - трубка встала на нужное место.
- Оба как, - зашумели мужики. - Видал, Михалыч, это тебе не пассатижиками! Тут мастерство требуется.
Гордому Кузьмичу преподнесли стакан с разбавленным спиртом, он степенно выпил, а Михалыч стал выпытывать секреты мастерства, мол, как это Кузьмич может вот так вот кувалдой все точно рассчитать. Кузьмич немного размяк от спирта и от восхищения Михалыча, поэтому, долго не чинясь, раскрыл свои секреты:
- Так, это, Михалыч, тут все проще простого. Берешь кувалду. Примеряешься. Потом эдак - херак по железке, она как нужно-то и встанет.
- Погоди, Кузьмич, - растерянно спросил Михалыч. - А силу удара как рассчитывать?
- Вот вы, городские, простых вещей не понимаете, - расстроился Кузьмич. - Я ж тебе все в подробностях объясняю. Если чуть сильней херакнешь, железка, значит, дальше перегнется. Если чуть слабей, то она, значит, до нужного места не дойдет. Так что нужно правильно херакнуть, потому что иначе, что характерно, конфуз произойдет, это я тебе точно говорю!
[продолжение следует]
