Ария князя Игоря, или Наши в Турции

Предложение Игоря

Сергей проснулся от храпа, который раздавался над его правым глазом. Просыпаться явно не хотелось, но и продолжать спать под такие рулады тоже не представлялось возможным. Он стал размышлять: кто же мог так нагло храпеть у него на подушке? Жена его, Алла, храпеть не могла, потому что не имела такой привычки. Кроме того, она уже с год назад ушла от Сергея, найдя себе другого мужа. Друзей и знакомых Сергей никогда у себя ночевать не оставлял, потому что любил работать рано утром и не терпел, когда ему мешали. И даже девушек, которые иногда появлялись в этой квартире, он на ночь выселял в гостиную.

Пришлось открывать глаза, чтобы прояснить ситуацию. Оказалось, что на подушке лежал здоровенный белый кот Гасик, который нагло храпел Сергею прямо в глаз. Кот жил в его квартире уже пятый год, но храпел в первый раз. «Интересно, — подумал Сергей, — а у Брэма написано, что коты умеют храпеть?»

— Интересно, — сказал он вслух, — а старикашка Брэм вообще был в курсе, что эти наглые персидские морды храпят прямо в глаз хозяевам, а?

Гасик на этот вопрос никак не отреагировал, продолжая дрыхнуть и храпеть одновременно. Вообще-то, кота звали Гамлет. Так его назвала жена Сергея за то, что у кота в глазах всегда светился некий немой вопрос. Но когда стало понятно, что кота интересуют вовсе не философские аспекты бытия, а просто он всегда как бы спрашивает: «Интересно, меня в этом доме кто-нибудь кормить собирается или нет», внушительное «Гамлет» трансформировалось в непритязательное «Гасик».

— Гамлет, — с интересом спросил Сергей, — с чего это ты вдруг расхрапелся, как паровоз? У тебя насморк, что ли, или просто ринит подхватил?

Кот дернул ушами, раздвинул один глаз мутной щелочкой, осоловело посмотрел на Сергея и снова заснул.

— Ну и спи, животное, — решил Сергей. — Проспишь завтрак, пеняй сам на себя. Чур потом не ластиться. Я тебе не Алла. Меня не разжалобишь.

Но даже на эту угрозу кот никак не отреагировал... Сергей встал, отправился в ванную, там выдавил немного пасты на зубную щетку, задумчиво посмотрел на нее, потер щеткой рукомойник и отправился варить кофе.

Через пятнадцать минут вся семья была уже в сборе на кухне. Гасик хрустел своим «Вискасом», а Сергей попивал кофе и читал вслух коту новости из газет. Внезапно зазвонил телефон. Сергей поднял трубку.

— Добрый день. С вами говорит автосекретарь. После длинного гудка оставьте сообщение или пошлите куда-нибудь факс, — сказал он очень ровным голосом.

— Кого ты лечишь, милый? — раздался из трубки голос его старого приятеля — Игоря. — Я все твои хохмы наизусть знаю, тем более что это вовсе не твои хохмы.

— Игорек! — радостно заорал Сергей. — Сколько лет, сколько, как говорится, зим. Как жисть?

— Чего ты орешь, как гиппопотам во время случки? — недовольно спросил Игорь. — Мы же с тобой только вчера вечером разговаривали.

— А у меня просто с утра хорошее настроение, — объяснил Сергей. — Впрочем, если тебе что-то не нравится, могу, наоборот, обругать по полной программе. Я в хорошем настроении очень разнообразен.

— Ладно, хватит трепаться, — ответил Игорь. — Я тебе, между прочим, по делу звоню.

— Ну?

— Что ну? Женюсь я.

— Иди ты!

— И как прикажешь толковать твою глубокомысленную фразу? — невозмутимо спросил Игорь. — Что-то типа: «Боже! Как я счастлив, что мой дорогой друг наконец-то познает радость теплого домашнего очага и станет вкусно питаться» или «Господи! Этому барану недостаточно моего печального опыта, так он решил по собственной воле наступить на эти грабли»?

— Ну, скажем, «Господи! Неужели этому дураку на собственной шкуре хочется испытать все радости теплого семейного очага и домашних обедов», — скомбинировал Сергей.

— Понял. Ничего другого я от тебя и не ожидал.

— Кстати, — встрепенулся Сергей. — А на ком ты женишься? На Марине?

— Ты что, с ума сошел? — возмутился Игорь. — Она же дура.

— Ну, кто тебя знает... А на ком? На Светке?

— Слишком тощая она для семейной жизни, — с презрением ответил Игорь.

— Зато кушать будет мало, — заспорил Сергей.

— Ну да, мало... Да она жрет, как целая школа борцов сумо. Непонятно только, куда это все девается. Как говорится, не в коня корм. Точнее, не в кобылу.

— Ну... на Вике?

— Еще чего не хватало. Она же в преферанс играть не умеет!

— М-да... Хорошо, ну так на ком? На Оксане?

— Ну ты вообще сказал! — совсем возмутился Игорь. — Она же в постели царапается, как дикая кошка. Ты что, хочешь, чтобы у тебя друг весь исцарапанный ходил, просто с головы до ног?

— Слушай, дорогой, откуда мне знать, что она делает в постели? — искренне удивился Сергей.

— Действительно, — опомнился Игорь. — Ладно. Не буду тебя томить. Я женюсь на Ирине.

— А это кто? Я ее знаю?

— Вроде да, должен был видеть на одной тусовке. Мы с ней знакомы давно, она лет пять назад вышла замуж, а совсем недавно развелась.

— Кхм-м, — закашлялся Сергей. — И ты на ней сходу решил жениться?

— Конечно. Девочка — что надо. Умненькая, но не выступает, с характером, но не давит, а заодно с московской пропиской и шишкой-папой. Кроме того, уж за пять-то лет семейной жизни она готовить должна была научиться. Сам посуди, с какой стати жениться на какой-то молодой дурочке, которая только что окончила школу и до сих пор наивно считает, что муж ее всю жизнь на руках носить будет? Нет, мне такой вариант не нужен. Мне нужна боевая подруга, которая уже прошла огонь, воду и всякую сантехнику, причем не со мной.

— Что ж, твои выводы не лишены логики, — задумчиво сказал Сергей.

— Вот-вот, — удовлетворенно согласился Игорь. — Впрочем, речь сейчас вообще не об этом. Мы с Ирой решили сначала проверить нашу совместимость в плане семейного проживания, поэтому отправляемся на десять дней в Турцию. А я хотел и тебя с нами позвать, потому что мне одному скучно.

Сергей знал Игоря давно, но все равно аж поперхнулся от неожиданности.

— Что? — спросил он. — Ты собираешься ехать с Ирой в Турцию на отдых и зовешь с собой меня, потому что тебе одному скучно?

— Ну да, — ответил Игорь. — Чего тут непонятного? А вдруг мы с ней толком не уживемся? Что я там буду делать? Да и тебе полезно в отпуск съездить. Небось уже года два нигде не был.

— Какое там — года два, — загрустил Сергей. — Уже лет пять никуда не выезжаю.

— Во-во, — удовлетворенно сказал Игорь. — А здоровье — оно не железное. Так что давай собирайся. Десять дней без тебя точно обойдутся.

— Подожди, — вдруг спохватился Сергей. — Как это они без меня обойдутся? Меня же никто не отпустит. Я же начальник компьютерного отдела.

— Ну и что? — удивился Игорь. — Я тоже начальник. Только я хороший начальник, поэтому без меня дней десять тетки вполне проработают. И у тебя, насколько я помню, в отделе еще люди есть.

— Есть, как не быть, — согласился Сергей. — Но ты же знаешь: мне легче самому сделать, чем им объяснять.

— Ну и дурак, — наконец разозлился Игорь. — Так и будешь корпеть в своей конторе, света белого не видя. От тебя поэтому Алка и ушла, потому что торчишь на работе, как сыч, и ничего тебя больше не интересует.

— А вот моих семейных дел прошу не касаться, — высокомерно ответил Сергей. — Это мое личное дело.

— Блин, ну и сиди на своей работе! — совершенно озверел Игорь. — Тоже мне, друг называется. Отправляешь меня одного с молодой женой. А если я заскучаю? А если мне там будет плохо? Думаешь только о себе, эгоист проклятый. Да что я говорю! Ты и о себе не думаешь! Вот радость — торчать в Москве все лето.

— Лето, между прочим, уже прошло, — мрачно сказал Сергей. — В окно выгляни. Сентябрь на дворе.

— О чем я тебе и толкую, — обрадовался Игорь. — А в Турции сейчас — самая шикарная погода. Море, солнце и молоденькие турчанки.

— Ну, тебе, положим, будет не до турчанок, — охладил его пыл Сергей.

— Так я же о друге забочусь, — заорал Игорь. — У тебя-то, надеюсь, от этой компьютерной радиации еще ничего не отвалилось?

— Да вроде все на месте.

— Ну раз на месте, тогда чтобы сегодня же поговорил с начальством и отпросился на десять дней. Это одна рабочая неделя. Не такой уж большой срок, между прочим. Вполне без тебя обойдутся. Если ты этого не сделаешь, то я с тобой вообще не разговариваю и больше мне не звони, — заявил Игорь.

— Да поговорю я, поговорю. Чего ты раскипятился? — миролюбиво сказал Сергей.

— Вот то-то, — довольно ответил Игорь и положил трубку.

 

Как ни странно, вопрос с десятидневным отпуском решился довольно быстро. Начальник сам только что вернулся с Канарских островов, работать ему не хотелось, и он был настроен очень благожелательно. Так что Сергей был даже немного разочарован тем, что никто не кричит о его невероятной незаменимости и о том, что ни о каком отпуске не может быть и речи. С другой стороны, ему действительно хотелось отдохнуть, расслабиться и — что греха таить? — может быть, познакомиться с молодой турчанкой, о которых ходили слухи, что они очень симпатичные.

В тот же день вечером Сергей сходил на свадьбу к одному своему старому знакомому, который по национальности был ингуш и женился на девушке-ингушке. Свадьба Сергею очень понравилась. Свадьбы восточных людей вообще всегда делаются с большим размахом, а уж тосты за столом в данном случае были просто образцом красноречия. К тому же его очень поразил тот факт, что все девушки-ингушки, сидящие за столом, были просто редкостной красоты. Тут Сергей подумал, что турчанки, вероятно, такие же красивые, и ему еще больше захотелось немедленно поехать в Турцию.

С другой стороны, подумал Сергей, зачем немедленно ехать в Турцию, когда за столом такие красивые девушки, многие из которых были незамужними. Он начал было строить глазки сразу трем девушкам, но потом быстро опомнился и побежал к жениху за консультацией. Жених между тем сидел рядом со своими друзьями (на ингушской свадьбе жениху не полагалось сидеть рядом с невестой) и зорко следил за тем, чтобы у всех было вдоволь еды и питья.

— Азаматик, — фамильярно обратился к нему Сергей на правах старого друга. — Какие у вас девушки красивые.

— Да. У нас очень красивые девушки, — ответил Азамат с истинно горской невозмутимостью.

— А что если мне познакомиться вон с той цыпочкой? — кивнул Сергей в сторону самой молоденькой девушки.

— Познакомься, — также невозмутимо ответил Азамат. — Ты же с Аллой еще официально не развелся?

— Нет, не успел.

— Ну и хорошо, — сказал Азамат. — Братья этой девушки тебе в два дня развод устроят.

— Это еще зачем? — удивился Сергей.

— Сережа, — тихо, но очень внушительно сказал Азамат. — Ты не забывай, что это у меня два высших образования и я в Москве живу с 12 лет. А ее братья до сих пор живут в Ингушетии. Там свои законы. Тебе достаточно сегодня один раз с ней потанцевать, чтобы завтра утром братья были у тебя — обсуждать вопрос со свадьбой.

— Ой, — сказал Сергей. — Ты знаешь, я что-то еще не готов снова жениться. Так что лучше не буду ни с кем знакомиться, а просто тихо напьюсь.

— Ну и ладно, — сказал Азамат. — Хотя зря ты так. У нее очень богатая семья, и они как раз хотели, чтобы дочка вышла за какого-нибудь ученого.

— Но я же не ученый, а просто компьютерщик.

— Это для них все равно. А что, — вдруг развеселился Азамат, — женись на ней, езжай в Ингушетию, там у тебя этих компьютеров будет — как грязи. Хоть с утра до ночи в них копайся, никто и слова не скажет.

— Да я и так с утра до ночи в них копаюсь, — сокрушенно ответил Сергей. — Скоро их видеть уже не смогу.

— Ну, как знаешь, — сказал Азамат и сразу потерял интерес к этой теме.

Сергей отсел на свой край стола (рядом с женихом сидели только родственники и друзья-ингуши) и стал выпивать, периодически поглядывая на девушек как на что-то влекущее, но недоступное.

Внезапно заиграла громкая восточная музыка, и все пошли танцевать. Сергей в этот момент дожевывал огромный кусок баранины, поэтому опоздал к началу танцев. Когда он подошел к площадке, то увидел, что братья и друзья жениха отплясывают свои горские танцы так, что только искры из-под каблуков сыплются. Затем включили обычную медленную музыку, и кавалеры стали приглашать дам.

— Что никого не приглашаешь? — раздался над ухом у Сергея голос Азамата.

— Здрас-сте! — удивился Сергей. — Сам же мне сказал, что ни с кем танцевать нельзя. Завтра же заметут и заставят жениться, а я только-только в Турцию ехать собрался.

— Пригласи Наташу, — кивнул Азамат в сторону неимоверно толстой тетки довольно противной наружности. — Она русская. Так что если ее братья к тебе и придут, то быстро отделаешься парой бутылок водки.

— Сам ее приглашай, — обиделся Сергей. — Можно подумать, что я никого посимпатичнее найти не могу.

— Мне нельзя, — серьезно ответил Азамат. — У нас жениху на свадьбе танцевать не полагается.

— Это еще почему? — удивился Сергей.

— Обычай такой, — объяснил Азамат. — У нас, когда хотят обидеть человека, то говорят: «Танцевал на своей свадьбе». То есть — полный дурак.

— Во дела, — поразился Сергей. — А чего еще на вашей свадьбе нельзя делать, чтобы я не накололся?

— Гостям много всего можно. А вот жениху нельзя сидеть рядом с невестой, нельзя пить, потому что он должен следить за тем, чтобы у всех было налито, нельзя танцевать и нельзя целоваться с невестой у всех на виду, как это принято у вас. Так что не вздумай «горько» заорать, а то тебе такое горько сделают...

— Дикий вы народ, — не удержался Сергей. — Танцевать нельзя, пить нельзя, невесту целовать нельзя. Жених у вас — самое разнесчастное существо.

— Ну да, — просто сказал Азамат. — Но ты не думай, зато он после свадьбы оттягивается.

— Ладно, — сказал Сергей. — Поеду я потихоньку домой, а то что-нибудь не то ляпну или сделаю, а твои дикие родственники меня зарежут.

— Давай, — согласился Азамат. — Спасибо, что пришел.

— Это вам спасибо, что не зарезали, — ответил Сергей и удалился по-английски, не прощаясь.

 

Ночь еще не наступила, так как Сергей со свадьбы ушел довольно рано, поэтому он сел в кресло, плеснул себе немного виски в бокал и стал думать, чем же себя занять. По Интернету шастать не хотелось, так как в пьяном состоянии он мог забрести в какую-нибудь болталку и там наговорить лишнего, читать тоже настроения не было. Он попробовал было включить телевизор, но там увидел рожу ненавистного для себя телекомментатора, после чего поспешил обесточить этот чертов ящик и даже для надежности вырвал вилку из розетки. Кот Гасик дрых в своей корзиночке и в ответ на ласковый пинок в бок осоловело зевнул, показав все свои клыки, мутным взором неодобрительно посмотрел на Сергея, сделал вид, что его сейчас стошнит, и снова заснул.

Сергей совсем было заскучал, налил себе еще виски, но тут затрещал телефон.

— Але, — сказал Сергей низким бархатистым голосом, надеясь, что это звонит какая-то прекрасная незнакомка.

— Сам «але»! — раздался в трубке недовольный голос Игоря. — Где шляешься весь вечер? Я тебе уже обзвонился. Скоро мозоли на пальцах натру.

— На свадьбе я был, — объяснил Сергей. — А что за спешка? Что это я тебе вдруг срочно понадобился?

— Здрас-сте! — возмутился Игорь. — Мы же вчера с тобой разговаривали по поводу Турции. Надо же билеты заказывать. Ты на работе отпуск взял?

— Ага, — ответил Сергей. — Представляешь, отпустили без звука!

— Ну слава богу! — обрадовался Игорь. — Я уже думал, что мне придется к твоему начальнику идти. Ты же у нас — известная тютя.

— Сам ты тютя, — обиделся Сергей. — Что за наезды? Я же сразу все сделал, как ты говорил.

— Ну да, сразу, — иронично сказал Игорь. — Третий год тебя уговариваю в отпуск съездить. Ну да ладно. Обещанного три года ждут. Слушай сюда. Я заказал нам пятизвездочный отель «Кайя» на десять дней. Нам с Ирой — двухместный, тебе — одноместный. Стоит очень недорого. Для нас — 440 баксов на каждого вместе с билетами туда и обратно. Для тебя, сам понимаешь, 520. Потому что ты один.

— Это еще что за дискриминация? — недовольно спросил Сергей. — Почему мне настолько дороже?

— Милый, ты перепил, что ли? — поинтересовался Игорь. — Одноместный номер всегда дороже, чем двухместный. У тебя же там две кровати будут стоять. Может, захочешь привести кого.

— Да надо мне кого-то приводить! Если девушка симпатичная, у нее свой номер должен быть. Ты же знаешь, я не люблю с кем-то в одной постели спать.

— Ага, — развеселился Игорь. — То-то ты все время с Гасиком дрыхнешь, зоофил несчастный.

— Ваши шутки неуместны! — изобразил пьяную обиду Сергей. — От имени Гамлета требую извинений.

— Ладно, хватит болтать, — сказал Игорь. — Короче, что тебе не нравится? Дорого? Хочешь, возьмем один номер на троих! Ради друга я готов на любые лишения. Тем более можно будет в преферанс полночи резаться.

— Да ты что? — поразился Сергей. — Как мы втроем в одном номере сможем существовать? Ты меня на пожарную лестницу выгонять будешь, чтобы исполнить супружеский долг?

— Что я, зверь, что ли? — возмутился Игорь. — Да лежи себе спокойно в кровати. Никто тебя не гонит.

— Ага. Тогда мне подушку придется менять каждый день.

— Почему?

— Да потому что я ее буду изгрызать полностью за одну ночь! — заорал Сергей. — Я же тоже человек все-таки!

— Подожди, ты можешь сказать толком, что ты хочешь?

— Ничего не хочу. Отдельный номер хочу.

— Ну и бери.

— Дороговато.

— Ты что, с ума сошел? — вконец возмутился Игорь. — Как это дороговато? Всего 520 баксов за 10 дней в пятизвездочном отеле с билетами туда и обратно! Дешевле — просто даром.

— А сколько мы на еду при этом потратим? — закричал Сергей. — Ты вообще ешь, как экскаватор, я — тоже не дурак пожрать! Мы же по тыще баксов на еду ухлопаем, не меньше! Там же в стоимость входит только завтрак!

— Ой, — сразу успокоился Игорь. — Я думал, ты знаешь. Этот отель работает по принципу «All inclusive». То есть полная жрачка круглые сутки. У меня знакомый туда ездил, говорит, что кормят очень хорошо и ничего сверх того покупать не нужно.

— Да? — сразу успокоился Сергей. — Тогда действительно недорого. А если еще туда и выпивка в стоимость входит...

— Вообще-то, входит, — ответил Игорь. — Но только турецкая. Всякое там пиво и все такое прочее. Я думаю, что это употреблять невозможно, но мы с тобой в duty free аэропорта затаримся на весь отпуск.

— Думаешь, дотащим? — засомневался Сергей.

— Дотащим, — решительно заявил Игорь. — В крайнем случае, Ирку нагрузим. Она девушка выносливая. Не забывай про ее первое замужество.

— Годится. Когда вылетаем?

— Через неделю. Так что давай собирайся, — скомандовал Игорь.

— Постой, — спохватился Сергей. — Ты мне еще про Интернет не сказал. Если там Интернета нет, то я не поеду. Куда я без Интернета? Мне контролировать процесс надо.

— Не волнуйся ты из-за своего дурацкого Интернета, — успокоил его Игорь. — Я специально все узнавал. В отеле есть Интернет, и мне сказали, что тебя пустят поработать. Хотя я бы на твоем месте лучше отдохнул от этого чертового компьютера. Мы же отдыхать едем. А то я тебя знаю. Как засядешь за компьютер с раннего утра, так встанешь не раньше шести вечера, чтобы поужинать, а потом снова за компьютер садиться. Как в том доме отдыха, куда мы ездили несколько лет назад. Ты имей в виду, мне такой партнер для отдыха не нужен. Даю тебе час в день, не больше. Если понадобится применять силу, буду применять силу. Официально предупреждаю.

— Согласен, — ответил Сергей. — Я и сам хочу отдохнуть, так что обещаю — не больше часа в день. Может, даже минут пятьдесят пять. Так что мне брать-то с собой? Я же первый раз в Турцию еду.

— Что брать, говоришь? — задумался Игорь. — Да ничего особенного. Трусы, плавки, носки и одни шорты. И две пачки презервативов.

— И все? — поразился Сергей.

— Ну, возьми пять пачек презервативов, — невозмутимо сказал Игорь.

— Да я не в этом смысле! Из одежды больше ничего не брать?

— Серег, — ласково сказал Игорь. — Мы с тобой едем на море. Валяться на пляже. Тебе на восемь часов в день понадобятся плавки. На вечер понадобятся шорты. Что еще надо?

— А всякие торжественные вечера в отеле? Экскурсии? Я что, все время в шортах буду?

— Ты в чем ехать собираешься? — спросил Игорь. — В смысле на самолете лететь?

— В джинсовых брючках и рубашке.

— Ну и все. Значит, у тебя есть брюки и рубашка. Больше не потребуется. Въехал?

— Въехал, — наконец понял Сергей. — Значит, плавки, трусы, носки и ноутбук.

— Ну да, — согласился Игорь. — Хотя я бы на твоем месте ноутбук оставил.

— Без компьютера я не поеду, — вскипел Сергей.

— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал Игорь. — Какие вы все-таки, компьютерщики, психи все до единого. Презервативы готовы оставить, но без своего компьютера — никуда. Это у них отдых называется.

— А вот нас, компьютерщиков, — высокомерно ответил Сергей, — я попрошу не касаться вашими грязными лапами.

— Ну все, завелась машина, — понимающе сказал Игорь. — Хорош вискарь глушить. Лучше иди собираться. Оставишь все на последний день, забудешь плавки, потом вместо плавок придется носок надевать. Воображаю эту картину...

— Откуда ты знаешь, что я виски сейчас пью? — растерялся Сергей.

— Да потому что ты всегда после вискаря становишься такой пафосный — это что-то с чем-то! — объяснил Игорь. — Прям не тронь твоих программистов ни ногой, ни лопатой. Еще сейчас начнешь объяснять, почему какой-то нетшкаф лучше какого-то иксплорера...

— Кстати, — сказал Сергей. — Намного лучше. Я тебе сейчас объясню, если ты не веришь...

— Целую, милый, — быстро сказал Игорь и бросил трубку.

 

Неделя перед отъездом для Сергея пролетела незаметно. На фирме все знали, что начальник компьютерного отдела уезжает в отпуск на десять дней, поэтому Сергея старались загрузить так, как будто он должен отсутствовать не меньше года. Наконец все подготовительные мероприятия были окончены, компьютерщикам выданы тщательные инструкции по поведению в нештатных ситуациях, и Сергей отправился прощаться с фирмой перед отпуском. Сцена прощания была довольно трогательной. Мужики хлопали Сергея по плечу и давали скабрезные напутствия, женщины смотрели с завистью, а тетки в бухгалтерии даже всплакнули. Но решающее прощание, конечно, было в кабинете генерального.

Сергей зашел туда небрежно, подавляя дрожь в коленках, и решительно заявил:

— Ну что, Дмитрий Александрович. Вроде все в порядке. Отдел к моему отсутствию готов.

Генеральный оторвался от компьютера, на котором он внимательно изучал новые поступления в каталог «Романтика и секс», внимательно посмотрел на Сергея и сказал:

— Давай, Серег, отдыхай. Ты нам нужен в лучшем виде. Год предстоит тяжелый, так что набирайся сил и не волнуйся. Мы без тебя справимся. А если что — позвоним.

— Куда? — не понял Сергей.

— Вот сюда, — и генеральный достал из кармана сотовый телефон. — Возьмешь его с собой в отпуск и не выключай ни днем ни ночью.

— О, спасибо, — обрадовался Сергей.

Свои деньги на сотовый он тратить не хотел, но, вообще, такой телефон иметь было бы не лишним, поэтому неожиданный подарок перед отпуском его очень обрадовал.

— После отпуска вернешь, — сообщил генеральный, и Сергей сразу потух. — Это специальный телефон. Как раз для таких случаев. Просьба, как ты понимаешь, использовать только по назначению — для работы.

— Хорошо, — ответил Сергей, неодобрительно посмотрев на черный аппаратик. Вот радость, подумал он, таскать с собой везде эту бандуру, которая в любой момент может нарушить спокойный отдых.

— Кстати, — оживился генеральный. — А как вопрос с безопасностью? Кто теперь будет держать руку на пульсе, если придет время «Ч»?

Сергея этот вопрос развеселил. Дело в том, что генеральный, по вполне понятным причинам, очень трепетно относился к вопросам защиты данных от несанкционированного доступа. Если на покупку новой техники Сергею приходилось выбивать средства чуть ли не угрозами и шантажом, то на реализацию программ защиты деньги выделялись мгновенно. Что только не было испробовано: кодовые замки, которые в случае неправильного или, наоборот, специально набранного пароля давали команду стирать данные на сервере; специальные микрочипы, которые Сергей постоянно носил с собой и без которых нельзя было получить доступ к базам на сервере; короче говоря, денег на всю эту электронику истратили — уйму. Но, как и ожидалось, пару раз возникающие ситуации со временем «Ч» показывали крайне низкую эффективность всех этих дорогостоящих ухищрений. Сергей много работал над этим вопросом и в конце концов нашел самое эффективное средство, которое обошлось фирме ровно в 12 рублей 75 копеек. Генеральный о новом приборе еще не знал.

— Ну, — еще раз спросил генеральный нетерпеливо, — кому ты передал красную кнопку?

— Ведущему программисту Константину, — ответил Сергей. — Прибор у него, и все инструкции он получил.

— Пойдем покажешь, — сказал генеральный, и они отправились в компьютерный отдел.

В кабинете Сергея ведущий программист уже горделиво восседал на месте своего начальника и пыжился от гордости. Генеральный подошел к Константину и попросил:

— Покажи прибор.

— В каком смысле? — вытаращил глаза Костя.

— Покажи инструмент, с помощью которого ты будешь действовать, если наступит время «Ч», — мягко объяснил Сергей.

— А-а-а-а-а, вы в ЭТОМ смысле! — догадался Константин, открыл ящик стола и торжественно достал оттуда обычный молоток, перевязанный красной ленточкой.

— Это что? — поразился Дмитрий Александрович. — Зачем это?

— Все очень просто, — объяснил Сергей. — Как только поступает сигнал о времени «Ч», Константин достает съемный жесткий диск из корпуса сервера, вынимает «Прибор направленного деструктивного воздействия» («Молоток, что ли?» — догадался генеральный) и со страшной силой жахает прибором в район головок жесткого диска. И все. Данные восстановить уже невозможно. Если, конечно, треснуть как следует. Но Константин справится. Вон он какой здоровый.

— Не понял, — сказал генеральный. — А мы-то как обратно данные восстановим?

— У нас проблем не будет, — пояснил Сергей. — Каждую ночь данные тщательно шифруются несколько раз и сбрасываются на архивный носитель. Мы их оттуда восстановим без проблем, а никто другой этого сделать не сможет.

— Хм-м, — сказал генеральный. — В общем, все довольно продумано. И обошлось, насколько я понял, недорого.

— Двенадцать рублей молоток и семьдесят пять копеек — красная ленточка, — объяснил Сергей.

— М-да, — крякнул Дмитрий Александрович. — Стоило вбухивать тысячи долларов в электронные средства защиты, когда все окончилось простым молотком за 12 рублей.

— Так все познается в процессе, — сказал Сергей. — Вы же сами настаивали, чтобы я использовал всю мощь современных научных достижений. Вот и попробовали. Но оказалось, что ничего умнее молотка не придумаешь.

— Ладно, — сказал генеральный. — Лишь бы нам не пришлось все это дело проверить на практике. А если и придется, то главное — чтобы у Константина хватило сил раздолбать эту бандуру.

— У меня сил хватит, не беспокойтесь, — похвастался Костя. — Я табуретку с одного удара в пыль разношу, не то что какой-то жесткий диск.

— То-то я смотрю, что у меня расходы на офисную мебель увеличились раза в два, — сказал генеральный.

— Так то ж для дела, — поддержал Костю Сергей.

— Ну хорошо, — сказал генеральный. — Раз все готово, можешь отправляться. Но только помни, — он многозначительно посмотрел на телефон, который Сергей держал в руках, — телефон всегда носить с собой. Я буду лично проверять.

— Договорились, — уныло сказал Сергей. — Даже в туалет его с собой буду носить.

— Ладно, — подвел итог Дмитрий Александрович. — Желаю тебе удачно отдохнуть. Много не пей, побольше купайся, с турчанками заигрывай умеренно, чтобы они не выведали секреты фирмы. И чтобы вернулся свежий, как огурчик.

— Постараюсь, — пообещал Сергей.

— Ну, прощай, турыст! — сказал генеральный, подражая Папанову, и вышел из кабинета.

Сергей распрощался со своим отделом и отправился домой собираться. Завтра утром они отправлялись в Турцию.

 

Собраться для Сергея было делом пяти минут. Раньше он тоже болел обычной болезнью путешествующих: отправляясь куда-то на несколько дней, брал с собой огромный чемодан со всяким барахлом, из которого реально использовалось примерно 5 процентов. Но поскольку у него был аналитический склад ума, то в один прекрасный момент Сергей сделал правильные выводы и теперь в дорогу отправлялся с небольшой спортивной сумкой, куда помещались запас белья, туалетные принадлежности, пара футболок и запасные шорты. Все остальное пространство сумки занимали книги. Сергей ненавидел путешествовать в самолетах и автобусах просто так, то есть сидеть и ничего не делать, поэтому всегда старался набирать с собой достаточное количество литературы, чтобы читать всю дорогу.

Но как раз с литературой у Сергея была беда. Точнее, не беда, а одно характерное качество, которое в студенческие времена сослужило добрую службу, но во время путешествий ложилось тяжким бременем. Дело в том, что Сергей читал очень быстро. Он этому не учился, а умение пришло еще в младшем школьном возрасте как бы само собой. Причем читал он с «пулеметной» скоростью — порядка 150 страниц в час — и технические книги, и всякую сложную, заумную литературу. Так что каждая подготовка к поездке превращалась в арифметическую задачу: 3 часа лета туда, час на автобусе, столько же обратно, значит, требуется (считаем — 8 часов умножить на 150 страниц) 1200 страниц текста. Это означает, раздумывал Сергей, что придется брать или шесть небольших книжек, или четыре книжки побольше, или какой-нибудь увесистый «кирпич» типа «Войны и мира» или «Вечного зова». Но он не любил ни «Войну и мир», ни «Вечный зов», поэтому запихнул в сумку четырехтомник Курта Воннегута и на этом успокоился. Переносной компьютер он всегда носил в отдельной специальной сумке.

Отъезд

Утром Сергей вызвал такси и отправился за потенциальными новобрачными. Они с Игорем договорились, что он вызовет такси и заедет за ними. Точно в условленное время Сергей был у подъезда дома Игоря. Однако приятеля с подругой видно не было. Сергей прождал пять минут, затем достал сотовый телефон («Я звоню по делу», — мысленно объяснил он Дмитрию Александровичу) и позвонил. Трубку долго никто не брал. Наконец раздался сонный голос Игоря:

— Какой козел звонит в такую рань?

Сергей аж поперхнулся, но решил все-таки разыграть приятеля.

— Але, — сказал он фальцетом, надеясь, что это похоже на женский голос. — Это ты, Иголесек? Это твоя цыпа — Лара.

— Какая цыпа? — понизил голос Игорь. — Ларчик, это ты? Помню-помню. «А Ларчик просто отсыпался», — процитировал он фразу, которая явно была знакома неведомому для Сергея Ларчику. — А я занят немножко. Жениться собрался. Так что ты позвони через годик-другой.

— Игоречек, — нежно сказал Сергей уже обычным голосом. — Какого черта ты еще дрыхнешь, когда вы с Ирой должны уже пять минут назад сидеть со мной в машине?

— Ой, — ответил Игорь. — Это ты? А сколько времени?

— Девять утра.

— ... этот будильник, его папу — кремлевские куранты и его маму — часы с кукушкой, — сказал Игорь. — Прости, друг. Через две минуты будем, — с этими словами он повесил трубку.

И действительно, не прошло и пяти минут, как из дверей подъезда показалась парочка, нагруженная сумками и чемоданами. Сергей внимательно посмотрел на них и слегка обалдел. Видок у ребят — что у Иры, что у его приятеля — был такой, как будто они сначала неделю беспробудно пили, затем неделю готовились по ночам к экзамену, а следующую неделю безудержно занимались сексом с утра до утра. «М-да-а, стареем, — подумал Сергей. — Всего-то тридцать лет, а после одной бурной ночи видок уже — как будто всю ночь болтались под работающей сенокосилкой».

— Ну и рожа у тебя, Шарапов, — сказал он Игорю вместо приветствия. — Ирочка, здравствуй, — сказал он Ирине. — Выглядишь — просто шикарно.

— Да ладно тебе, — хмуро ответила Ира. — Сама знаю, что выгляжу как английский болельщик после тридцатого литра пива. Ты мне лучше на больные мозоли не наступай.

— Да, — подхватил Игорь неожиданно веселым голосом. — Не наступай нам на любимые мозоли, а то они внезапно отвалятся.

— Слушай, — не выдержал Сергей. — Вы что, не могли спокойно выспаться перед дорогой? Будет еще время для любовных безумств. Отдыхать же едем. И жить будем в разных номерах. Так что оттянетесь еще по полной программе. А сейчас — рановато начали, друзья мои.

— Побезумить любовными безумствами никогда не поздно и не рано, — назидательно изрек Игорь.

— Ага, любовные безумства, как же! — язвительно сказала Ира. — Сереж, ты что, своего друга не знаешь? Сначала он пару часов ужинал и рассказывал мне о том, как два года назад покупал фотоаппарат. Затем поставил кассету с каким-то новым фильмом и полтора часа ее смотрел. После этого Игоречек следующие два часа мне рассказывал содержание фильма, который, между прочим, я смотрела вместе с ним. Пересказ его настолько утомил, что Игоречек потребовал легкого ночного ужина, чтобы подкрепить слабеющие силы. После ужина он заявил, что на сытый желудок ложиться нельзя, поэтому мы посмотрели еще одно кино. Во время кино ему стало страшно (нам попался триллер), поэтому Игоречек выпил несколько рюмочек водочки. От спиртного у него разыгрался аппетит, поэтому мне снова пришлось готовить...

— Ой, — сказал Сергей. — Так вы вообще не спали, что ли?

— Да нет, — радостно сказала Ирина. — Во время третьего ужина я тоже выпила, а Игоречек начал мне пересказывать самые ужасные моменты из триллера, разволновался, поэтому в одиночестве допил бутылку водки. Я уж думала, что сейчас опять пойдем смотреть кино, но алкоголь его свалил с ног и мы наконец пошли спать.

Сергей искоса посмотрел на приятеля. Самое интересное заключалось в том, что Игорю, как было видно, доставляло живейшее удовольствие слушать о своих подвигах. Весь его вид, казалось, говорил: да, ребята, и я сам в курсе, что я — вот такой вот веселый, забавный и очень своеобразный парень, и мне очень нравится, когда об этом рассказывают посторонние.

— Понятно, — сказал Сергей, дослушав горестный рассказ Иры.

Впрочем, было видно, что Иру тоже забавляют кунштюки, которые выделывает Игорь, поэтому рассказывала она обо всех его проделках без злобы и даже с удовольствием.

Между тем за разговорами они не заметили, как подъехали к аэропорту. Ребята вытащили сумки и отправились заполнять декларации. Как водится, в российском аэропорту Шереметьево деклараций на русском языке не было. Сергею с Игорем, впрочем, на это было наплевать, так как они более или менее знали английский, но у Иры англоязычная декларация вызвала определенные затруднения. А тут еще Игорь, оставаясь в самом хорошем расположении духа, пункты ее декларации переводил в очень вольной манере, так что Ире несколько раз приходилось его колотить своей сумочкой по голове, требуя правильного перевода термина «drugs», который Игорь переводил как «драга для добывания золота». Впрочем, дурачества Игоря распространялись и на свою декларацию, потому что в пункте «предметы из золота» он написал: «Девушка Ира. Шестьдесят пять килограмм», приговаривая: «Сага, золотко, за тобой пришли эти гэпэушники, чтобы они таки били здоговы».

Разумеется, с этими декларациями их отправили обратно, так что пришлось бумажки заполнять по новой. Второй раз, впрочем, Игорю дурачиться уже не хотелось, так что декларации были заполнены хоть и скучно, но правильно, поэтому их пропустили через таможенный контроль без лишних вопросов. Вот только Ира ухитрилась пожаловаться пограничнику, что пара тысяч долларов, которые Игорь засунул ей в лифчик, потому что у него не было на эту сумму разрешения на вывоз, изрядно ей надоели, но пограничник решил, что это очередная шутка, и сказал, чтобы компания проходила дальше и его не задерживала.

Кстати, это была не шутка, потому что, как только они отошли от стойки, Игорь устроил подруге небольшой скандал, крича на весь аэропорт, что такими вещами не шутят. Ира спокойно поинтересовалась, какими, на его взгляд, вещами можно шутить. Игорь надолго задумался и потом нехотя признался, что шутить можно вообще чем угодно. По крайней мере, он этим занимается уже давно. На этом конфликт был исчерпан, и компания отправилась в магазин duty free, чтобы, как интеллигентно выразился Игорь, «запастись бухлом по полной программе».

В магазине народу было немного, поэтому компания смогла без помех отдаться процессу закупки спиртного. Ира было заикнулась о том, что для нее нужно купить «Бейлис», «Чинзано» и шампанского, в ответ на что Игорь внимательно посмотрел ей в глаза долгим и не очень хорошим взглядом, а затем изрек:

— Молчи, корова, когда ковбои разговаривают, — сорвал с полочки малюсенькую бутылочку с «Кампари», сунул ее Ире, и та, обидевшись, ушла в другой конец магазина.

— Итак, — сказал Игорь Сергею, разглядывая величественную батарею бутылок всех размеров и калибров, — сколько будем брать? Две или три?

— Да ну тебя, — начал было Сергей. — Знаю я этот анекдот. Две конфетки и восемь бутылок портвейна... — но осекся, увидев суровое и даже какое-то хищное лицо Игоря.

— Я тут что, — тихо начал Игорь, — пришел шутки шутить, что ли? Вопрос поставлен вполне конкретно: берем мы две трехлитровки или три?

— А-а-а-а-а, — сказал Сергей. — Вы в ЭТОМ смысле?

— Я всегда в этом смысле, — отозвался Игорь. — Раз едем отдыхать, значит, все должно быть тип-топ. Мы оба зарабатываем вполне прилично, так что можем себе позволить раз в год оттянуться за подтяжки так, чтобы улететь потом в стратосферу.

— Годится, — одобрил Сергей. — Только куда нам шесть литров на неделю? Обпиться, что ли?

— Дабы выглядеть внушительно, — объяснил Игорь. — Чтобы вокруг все сразу поняли — идут солидные люди.

— Да ладно тебе, — захихикал Сергей. — Кстати, ты что сейчас употребляешь? Свою гнусную кактусовку под названием текила?

— Ну да, — подтвердил Игорь. — А ты все лупишь свое кошмарное ячменное пойло под названием виски?

— Да уж все лучше, чем самогон из кактусовой кочерыжки, — парировал Сергей.

Друзья еще некоторое время поспорили, доказывая друг другу преимущества своих любимых напитков, после чего Сергей взял пару литровых бутылок с виски, а Игорь подхватил две текилы и один «Мартель XO». Зачем ему этот дорогой коньяк, Игорь объяснить толком не смог, но заявил, что «может пригодиться, дабы выпендриться перед красивыми девочками».

У кассы неожиданно столпилась небольшая очередь, так что приятелям пришлось немного постоять со всей этой выпивкой на руках. На полочках у кассы продавалось спиртное «в полет» — всякий разный алкоголь, разлитый в 300- и 500-миллилитровые бутылочки.

— Слышь, Серег, — Игорь махнул головой в сторону этих бутылочек. — Надо же чего-то с собой в дорогу взять.

— Что с тобой, милый? — поинтересовался Сергей. — Мы и так выпивки набрали — пить не перепить.

— Но мы же не будем в самолете открывать литровую бутылку, — объяснил Игорь. — Это произведет плохое впечатление на дам.

— Тебя не поймешь, — поджал губы Сергей. — То тебе трехлитровая бутыль требуется, чтобы впечатление произвести, то литровой оказывается слишком много...

— Ты не въезжаешь, — сказал Игорь. — На женщин всегда производят впечатления крайности. Либо слишком большие, либо слишком маленькие.

— А-а-а-а-а, — понял Сергей. — Так ты про ЭТИ крайности!

— Нет, — ответил Игорь. — Я пока только про бутылки. Трехлитровая — это забавно. Маленькая 300-граммовая — это благородно. А литровая — ни туда ни сюда. Как будто мы алкаши какие...

— Ой! — воскликнула неожиданно подошедшая Ира. — Ну вы и алкаши! Куда столько набрали?

— Видал? — подмигнул Сергею Игорь. — Баба, она сердцем чует! — процитировал он.

— Ага, — сказала Ира, схватила литровую бутыль текилы и сделала вид, что сейчас понесет ее обратно.

— Немедленно задержите женщину с алкоголем! — заорал Игорь на весь магазин, после чего все присутствующие обернулись в сторону кассы и стали напряженно выискивать глазами, чем же так провинилась женщина с алкоголем.

— Да ну тебя, дурак! — рассердилась Ира. — Орешь всегда, как пьяный носорог. Перед людьми неудобно.

— Где у меня, говоришь, рог? — заинтересовался Игорь. — И почему только один? А ну, признавайся, почему грехопадение не совершилось до конца?

Ира совсем рассердилась и только было приготовилась высказать все, что думает об Игоре и о его манере совершать покупки, как тот быстро проговорил:

— Дорогая, тут рядом находится лавка со всякой бижутерией. Сходи, любимая, выбери себе красивую бижутеринку, а твой пупсик ее оплатит.

Ира подозрительно посмотрела на Игоря, но тот изобразил на лице лучезарную улыбку и готовность в лепешку расшибиться, чтобы услужить любимой подруге, после чего Ира сунула Игорю бутылку минеральной и пару шоколадок, которые она взяла в магазине, и ушла.

— Вот набрала-то, набрала! — начал ворчать Игорь, изучая этикетку на бутылке с минеральной. — Пятнадцать рублей за бутылку воды! Я же так разорюсь скоро. Нет чтобы в туалете попить...

В этот момент подошла его очередь. Игорь расплачивался очень долго, потому что все никак не мог решить, в чем именно платить — в рублях или долларах, а кроме того, одновременно заигрывал с кассиршей. Наконец расплатился, получил в подарок от девушки какой-то грошовый сувенирчик, попытался было отплатить за него комплиментами, но был отпихнут от кассы коленом Сергея, которому надоело ждать, отчего чуть было не упал и поднял дикий скандал на тему, что, мол, он практически разбил драгоценные сосуды.

У выхода из магазина их ждала серая от злости Ира.

— Где вы бродите? — закричала она при виде приятелей. — Весь магазин — пятнадцать метров! А вы там целый час провели! Небось, — сказала она, глядя на Сергея, — мой благоверный опять с кассиршей любезничал?

— Ну что, старуха, — прервал ее Игорь, — нашла себе какую-нибудь бижутеринку? Веди, показывай. У Билли сегодня хорошее настроение, Билли всех угощает!

— Конечно, нашла, — сказала Ира. — Аж штук пять, чтобы было чего нацепить в Турции.

— Куплю все пять! — широко взмахнул рукой Игорь. — Гулять так гулять! Билли никогда не скупился подарить лишнюю бусинку своей боевой подруге!

Ира схватила Игоря за рукав и повела куда-то влево.

— Стоп, машина, — скомандовал Игорь. — Ты куда пошла? Вот же она, лавка с бижутерией.

— Да чего я там не видела? — отмахнулась Ира. — Там барахло одно. Я себе выбрала украшения в ларечке вон там, за углом.

— Ой, — сказал Игорь. — Там же ларек с настоящим золотом.

— А ты меня за туземку, что ли, принимаешь? — обиделась Ира. — Я что, должна стеклянные бусы носить и вставлять в ноздри пластмассовые кольца? Да ты не бойся! Я совсем маленькие украшения выбрала. Они всего-то по два-три грамма. Не разоришься.

— Вернуть, все вернуть! — забормотал Игорь, направляясь к ларьку.

— Не выйдет, милый, — утешала его Ира. — Их уже упаковали в красивые коробочки.

Сергей решил, что ему при этой сцене присутствовать не обязательно, поэтому остановился покурить.

Примерно через десять минут показалась счастливая семейная пара. Правда, счастливой там выглядела только Ира, а Игорь шел с самым разнесчастным выражением лица.

— Ну чего, Серег, — сказал Игорь приятелю, — счастливо тебе отдохнуть! Ты... это... пиши, звони, короче, не забывай.

— В каком смысле? — удивился Сергей.

— Разорен! — заныл Игорь. — Как есть — разорен просто в дупель! Никакого отдыха не будет, так как придется срочно ехать продавать родовое имение. Ирка меня в такие траты ввела, что теперь никакого отдыха еще лет десять.

— Да ладно тебе ныть-то! — возмутилась Ира. — Серег, — обратилась она к Сергею, — ты бы видел. Этот жмот устроил там дикий скандал и вернул четыре украшения из пяти, несмотря на то что они были уже упакованы. У девушки из ларька чуть инфаркт не случился.

— Да хоть бы и инфаркт, — вставил Игорь. — С ее рожей надо было еще в детстве застрелиться.

— А ты вообще молчи! — закричала Ира. — Потратил на эту висюльку какие-то жалкие шестьдесят баксов, а теперь воешь так, как будто мне брильянт «Око мира» купил. Другие мужчины своим дамам, между прочим, «Феррари» покупают. А ты из-за какого-то паршивого украшения ноешь на весь аэропорт, — и она, делая вид, что разозлилась, несильно пнула Игоря по коленке.

Игорь от неожиданности уронил пакет с бутылками, которые мелодично звякнули. Воцарилось тяжелое молчание.

— Убили! — неожиданно заорал Игорь, причем, по своему обыкновению, на весь аэропорт.

— Господи, — охнул Сергей. — Чего ж ты так орешь-то?

— Ну, Ирка, — сказал Игорь, — если бутылки разбились, то я...

— То ты проведешь счастливый отпуск, — сказала Ира. — А кактусовку выпьет вон тот кот.

Вдали действительно прохаживался здоровенный рыжий котяра, который, вероятно, жил при аэропортовском кафе.

— Кис-кис-кис, — позвала Ира. — Котик! Иди сюда текилки похлебать.

— Я тебе дам «кис-кис-кис». Не фиг мою кактусовку спаивать всяким посторонним котам! — возмутился Игорь. — Сейчас проверим, может быть, там чего и осталось. Может, они удачно разбились... — он полез в сумку и достал оттуда две бутылки с текилой.

— Видишь? — сказала Ира. — Целы твои бутылки. Ничего с ними не случились. Так что будешь алкоголить весь отпуск.

— Понял? — сказал гордый Игорь Сергею. — Вот текила в правильные бутылки разливается. Ее как хочешь об пол шваркай. Ничего не случится. А твой паршивый вискарь тут же бы разбился.

— Да и твоя текила разбилась, если бы не пакет, — лениво ответил Сергей.

— Что ты сказал? — возмутился Игорь. — Да эта бутылка не разобьется, даже если ее об стену швырнуть!

— Разобьется.

— Никогда!

— Ну, швырни, попробуй, — подзуживал Игоря Сергей.

— Что я, дурак, что ли? — сразу успокоился Игорь. — Но я тебя точно уверяю, что и без сумки бутылка не разобьется.

С этими словами он присел, взял бутылку в вытянутую руку и аккуратно отпустил. Сергей только было хотел сказать, что эксперимент в любом случае будет признан недействительным, потому что Игорь присел, так что сосуд вообще падает на пол с высоты каких-то жалких десяти сантиметров, но в этот момент бутылка упала на пол и у нее аккуратно отвалилась дно. У ног Игоря мгновенно разлилось маленькое текиловое море.

— Опа, мать, — печально сказал Игорь.

— Не то слово, — подтвердил Сергей. — Я предлагаю немедленно заявить протест в мексиканское посольство. Что это за дела, в конце концов? Совсем непрочная посуда. Эдак ее на стол поставишь, а она развалится.

Игорь молча взял бутылку без дна и ушел в магазин.

— Зачем он бутылку взял? — поинтересовался Сергей у Иры. — Ему же ее в любом случае не обменяют.

— Ты что, — спросила Ира, с любопытством глядя на Сергея, — своего приятеля не знаешь? Ему чего хочешь обменяют.

— Да ладно тебе, — усомнился Сергей. — Готов поспорить, что не обменяют. Он же сам бутылку разбил. Пошлют его, и все дела.

— На что спорим? — деловито спросила Ира.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Сергей.

— Давай на американку, — предложила Ира.

— У меня нет знакомой американки, — растерянно ответил Сергей.

— Блин, Серег, ну это же так называется, — поразилась его неосведомленности Ира. — Спорить на американку — это значит спорить на желание.

— А на какое желание? — поинтересовался Сергей.

— На любое, — сказала Ира и, прищурившись, посмотрела на Сергея.

— А-а-а-а-а, — ответил Сергей. — Ви в ЭТОМ смысле! Ну если на любое — тогда я согласен. Вот если бы не на любое, тогда я бы еще подумал...

— Слушай, — поинтересовалась Ира. — А чего вы с Игорем все время повторяете «ви в ЭТОМ смысле»? Я его спрашивала, а он только хихикает и ничего не рассказывает. Это что, история какая-то?

— Да нет, — сказал Сергей. — Просто старый анекдот. Идет грузин по улице, смотрит — мужик на асфальте лежит. Грузин подходит к нему и спрашивает: «Пьяный?» Мужик не отвечает. «Больной?» — снова спрашивает грузин. Мужик молчит. Грузин его брезгливо переворачивает ногой, а у мужика в боку кинжал торчит. «А-а-а-а-а, — говорит грузин. — Ви в ЭТОМ смысле!»

Ира засмеялась. В этот момент из магазина вышел чрезвычайно мрачный Игорь, который нес полную бутылку с текилой и малюсенькую бутылочку с «Кампари».

— Вы представляете, — обратился он к Сергею с Ирой, — отказались обменять. Сказали, что я сам разбил...

— Так ты сам и разбил, — вставила Ира.

— Это не имеет значения, — возразил Игорь. — Могли бы и пойти навстречу постоянному покупателю. А так пришлось новую бутылку покупать, — пожаловался он. — В знак моральной компенсации выдали только вот этот пузырек с «Кампари». Ну не гады?

— Видал? — сказала Ира Сергею. — «Кампари» он все-таки из них вытряс. Так что ты мне должен американку.

— Почему это ему американку? — возмутился Игорь. — Что он с ней делать будет? Лучше мне давайте американку. Я ее буду учить русскому сексу.

— Это как? — подозрительно осведомилась Ира. — Под забором в телогрейке?

— Ничего себе наезды! — оскорбился Игорь. — Русофобка!

— Это я-то русофобка? — в свою очередь возмутилась Ира. — Да я единственная русская из всей вашей инородской компании.

— Ага, — сказал Игорь, любуясь Ирой. — Люблю я этих простых русских девушек с простым русским именем — Ира Вайншток.

— Знаешь же прекрасно, что это фамилия моего бывшего мужа и что в девичестве я Фофина, — попыталась урезонить его Ира.

— Раз фамилию инородца взяла, значит, не наша, — продолжал дразнить ее Игорь.

— Да чья бы корова мычала! — вконец разъярилась Ира. — Это вы два инородца! Серега у нас, к примеру, — злобный татарин...

— Копыта моих предков... — начал было Сергей.

— Тогда уж — хвосты моих предков, — любезно подсказал Игорь.

— Я имел в виду — копыта коней моих предков, — поправился Сергей.

— Не поправляйтесь, — так же любезно сказал Игорь. — Все прекрасно поняли, что вы имели в виду.

— Ты, Игорь, — продолжала Ира, — вообще горючая смесь из армянских, хохлятских и прочих кровей. Это же просто кошмар! Так что молчи уж, армянская морда.

— Принято говорить, — сказал Игорь и повернул к присутствующим свой гордый профиль, — не «армянская морда», а «прекрасный армянский абрис».

— Я тебе сейчас из этого абриса абрикос сделаю, — пообещала Ира, но в этот момент объявили посадку на самолет, поэтому компания подхватила сумки и отправилась в сторону своего выхода.

Перед самой посадкой на самолет компанию заставили проходить через металлоискатель. Игорь во время этой процедуры хихикал и кривлялся, изображая беременную даму, которой делают ультразвуковое обследование. Металлоискатель постоянно показывал наличие у Игоря всяких ценных и не очень металлов, так что таможенник заставлял его выворачивать карманы и проходить через раму прибора вновь и вновь. Игорь терпеливо объяснял таможеннику, что он уже на восьмом месяце, а металлоискатель орет, потому что обнаруживает у него в животе наличие гениального разума. Таможенник попался с чувством юмора, поэтому он изрядно веселился, слушая Игоревы выкаблучивания, но не отпускал, продолжая гонять парня туда-сюда. Наконец у Игоря обнаружили в кармане забытую горстку мелочи, после чего отпустили с миром...

 

Самолет долго не взлетал, и компания, сидя в креслах, заскучала.

— Блин, ну скоро мы взлетим? — заныл Игорь и уронил голову на колени сидящей рядом Иры.

— Эк тебя колбасит, — сказала Ира, с любопытством глядя на Игоря. — Еще даже не взлетели, а тебя уже колбасит.

— Ты еще не знаешь, как его в Турции будет колбасить, — авторитетно заявил ей Сергей. — Я с ним как-то в зимний дом отдыха ездил отдыхать, так его настолько заколбасило, что вместе с ним заколбасился весь дом отдыха, так что его потом пришлось закрывать на санобработку.

— Кого закрывать на санобработку, — не поняла Ира. — Игоря? Небось подхватил там черт знает что? Я так и думала.

— Да нет, — объяснил Сергей. — Дом отдыха пришлось закрывать. Так что ты еще не знаешь, как его по-настоящему колбасит.

— Это я-то не знаю, как его колбасит? — разобиделась Ира. — Да он при мне больше всех выкобенивается! На работе-то ему спуску не дают, вот он дома и оттягивается.

— Почему ему на работе спуску не дают? — удивился Сергей. — Он же там начальник.

— Вот именно что начальник, — объяснила Ира. — Если начальник будет сильно кобениться, то вся контора разбежится. Сейчас же не рабовладельческие времена. Платит он немного, поэтому старается играть на симпатиях подчиненных. Когда начальник симпатичный, то люди работают и за небольшую зарплату. Особенно женщины, — с ненавистью сказала она и ущипнула Игоря за ухо.

— Епс! — заорал Игорь на весь самолет.

— Ты чего орешь, — рассердилась Ира, — да еще матом?

— Каким матом? — удивился Игорь. — Я просто энергичным словом выразил свое возмущение неожиданно возникшим очагом болезнетворного влияния в своем левом ухе.

— Во излагает! — восхитился Сергей.

— А ты что думал, — сказала Ира, любуясь довольным лицом Игоря у себя на коленях. — Медик все-таки.

— Так медик же, а не публичный политик, — сказал Сергей.

— Этому негодяю только покажи что-нибудь публичное, так он сразу полезет в политики, — сказала Ира и ласково поцеловала Игоря в ухо.

Игорь довольно засопел, как стадо мартовских котов.

— Ир, так чего там по поводу его работы? — попытался вернуть разговор в старое русло Сергей.

— Так вот, — продолжила Ира, — он на работе и пушит перья так, что ими можно подушки набивать. Пушишь перья, чучело? — обратилась она к Игорю.

— Не пушу перья, а стараюсь наладить хорошую психологическую обстановку в коллективе, — сказал Игорь, делая горделивое лицо.

— Знаю я твою психологическую обстановку, — поджала губы Ира. — Эти твои тетки на работу скоро голые начнут приходить. И так почти каждая в ТАКОЙ мини-юбке ходит, что не только белье, а гланды у них можно разглядеть.

— Ну я же медик, — объяснил Игорь. — Разглядывать гланды — моя профессиональная обязанность. Професьон де фуа! — с пафосом процитировал он один старый фильм.

— Оторвут тебе когда-нибудь твой професьон, — объяснила Ира. — Один фуа останется, и больше ничего. Потому что надо разглядывать гланды, а не бюсты. Бюсты разглядывают, если я ничего не путаю, пульмонологи. Постой, — спохватилась она, — у тебя же над офисом изображение глаза висит.

— А что бы ви хотели, чтобы я там повесил? — развеселился Игорь, вспоминая старый анекдот про фирму, которая делала обрезания.

— Но ты же этот... как его... глазник, вот! — вспомнила Ира.

— Сама ты глазник, — разобиделся Игорь. — Офтальмолог я! Офтальмолог! Поняла?

— Кофтальмолог, — послушно повторила Ира. — Ты только не волнуйся.

— Офтальмотолог, — высказался Сергей.

— Правильно, — согласился Игорь, потянулся и заявил: — Але! Раз мы уже всё не взлетаем, так, может быть, тяпнем по рюмочке?

— Я за! — сказал Сергей, которому хотелось уже ощущения праздника и отпуска.

— Я как большинство, — заявила Ира.

— Ну, я тем более не против, — сказал Игорь и начал писклявым голосом орать на весь самолет, почему-то шепелявя: — Товались стюалдеса! Плосьба слочно подойти к пятнадсатому месту! Сдесь деуске плохо!

Ира быстро закрыла ему рот ладонью, но через минуту к ним действительно подошла стюардесса, которая посмотрела на распростертого у Иры на коленях Игоря и спросила:

— Кому именно плохо? Вам или лежащему молодому человеку?

— Нам, — сказал Игорь. — Нам плохо без виски. Мы страдаем.

— Ничем не могу помочь, — сказала стюардесса, ничуть не рассердившись. — Напитки мы начнем разносить только после того, как самолет наберет высоту.

— А вот и можете помочь, — обрадовал ее Игорь, подняв наконец голову. — Виски у нас у самих есть. Но, видите ли, — он понизил голос, — мы — эстеты!

— Ага, — подхватил Сергей. — Из мыльницы пить можем...

— Из полоскательницы — тоже можем, — сказал Игорь.

— А вот из горла — ну никак, — засокрушался Сергей.

— Эстетические принципы не позволяют, — объяснил Игорь.

— Так вам стаканчики нужны? — догадалась стюардесса.

— Люблю догадливых девушек, — удовлетворенно сказал Игорь.

— Тем более таких симпатичных, — польстил Сергей.

— И стройных, — завелся Игорь.

— В очень красивой форме, — чмокнул губами Сергей.

— И... — начал было Игорь, то тут, видимо, Ира его довольно болезненно ущипнула за ногу, потому что он надул щеки, покраснел и скорчил совершенно кошмарную гримасу.

— Вы его простите, — сказала Ира стюардессе. — Он только-только оправился от тяжелого психического заболевания, но еще временами случаются рецидивы.

Игорь с шумом выдохнул воздух и взглядом показал Ире, что, как только стюардесса уйдет, он ее разорвет вдребезги пополам за такие штучки. Ира ему в ответ показала, что еще неизвестно, кто кого разорвет. Пока происходил этот волнующий немой диалог, Сергей спросил девушку:

— Ну правда, не могли бы вы принести нам три стаканчика?

— Я очень сожалею, — сказала стюардесса, — но нам запрещено разрешать пассажирам выпивать, пока самолет не набрал высоту. Так что я не могу принести вам стаканы. Простите.

— Интересно, — сказал Игорь. — А если кому-то станет плохо, то вы даже один стакан с водой не принесете?

— Если станет плохо, то стакан с водой принесу, — твердо сказала стюардесса.

— Вот и принесите нам стакан с водой, — предложил Игорь. — Только не с водой, а с содовой. Виски с содовой сочетается лучше, чем с водой.

— Кому здесь плохо? — спросила стюардесса.

— Вот этой девушке, — сказал Игорь, кивнув на Иру.

— А что с ней? — поинтересовалась девушка.

— Ей плохо без виски, — твердо сказал Игорь, глядя стюардессе прямо в глаза.

Та подумала, помялась, а потом нерешительно сказала:

— Ну... хорошо. Раз ей плохо, я принесу один стаканчик, — и с этими словами ушла.

— Видал? — сказала Ира, повернувшись к Сергею. — Ему бабы ни в чем отказать не могут.

В этот момент самолет начал выруливать на взлет.

— Ура-а-а-а-а, — заорал Игорь и начал бешено аплодировать.

В салоне никто ничего не понял, но все на всякий случай стали аплодировать вместе с Игорем.

Прилет

Во время полета компания пила виски, Игорь развлекал себя и салон пением, а также время от времени вызывал стюардессу, чтобы поинтересоваться, на какой высоте от поверхности земли находится самолет, какова его скорость и хорошее ли настроение у командира корабля. Причем высоту он требовал называть в километрах, футах и даже фунтах, от чего бедная стюардесса совсем уморилась. Но, что удивительно, даже в ответ на это форменное издевательство стюардесса ни разу не вспылила и не повысила голос. Казалось, ей даже доставляет удовольствие играть с Игорем в эти игры. Сергей, заметив это, даже немного позавидовал приятелю, потому что его самого никогда не любили стюардессы и продавщицы. А Игорь же ими повелевал как султан.

Наконец самолет приземлился в Турции. Тут все снова зааплодировали, уже даже без провокаций со стороны Игоря. Компания собрала свои вещи и отправилась в здание аэропорта. Войдя туда, Сергей аж присвистнул: аэропорт представлял собой огромное строение, весьма затейливо и по-восточному украшенное, а в центре зала, отделанного мрамором, красовался здоровенный фонтан.

— Во дела! — сказал Игорь, на которого аэропорт тоже произвел сильное впечатление. — Когда я здесь был несколько лет назад, на месте этого Дворца съездов находился плюгавенький аэропортишко, примерно такой же, как наше раменское убожище. А теперь — ты глянь, какая красотища!

— Да уж, — согласилась Ира. — Выглядит очень внушительно.

— Интересно, — задумчиво проговорил Сергей, — на какие шиши это все построено?

— Ну здрас-сте! — удивился Игорь. — Понятное дело на какие. Вот эта бандура, — он тронул рукой красивую мраморную колонну, — построена на деньги, которые здесь оставили Вася и Петя из Ростова, отдыхающие с любовницами. Шикарные унитазы в туалете построены на средства Василия Сергеевича — директора банка из Нижнего Тагила.

— А фонтан? — спросил Сергей.

— Ну, фонтан... — Игорь задумался. — Фонтан здесь появился после отдыха бригады солнцевских бойцов. Их начальство наградило поездкой в Турцию на полгода по случаю удачно переведенной — с помощью автоматов — стрелки.

— Все-то ты, Игоречек, знаешь, — сказала Ира.

— Я очень умный, — признался Игорь. — И талантливый.

— Ладно, талант, — сказал Сергей. — Пора и нам поучаствовать в создании местного аэропорта. На фонтан или унитаз мы, конечно, не потянем, но лично мне будет приятно, если на наши средства сюда приобретут лишний компьютер или хотя бы модем.

— Своими деньгами ты можешь распоряжаться так, как тебе будет угодно, — сказал Игорь, — но я требую, чтобы прибыль, полученная с нашего с Ирой отдыха, была истрачена на зеркала в сортире. Я люблю, когда зеркала.

— Тьфу ты, — сказала Ира. — Я против.

— А тебя никто не спрашивает, — ласково сказал ей Игорь. — И вообще, молчи, корова...

— Когда ковбои разговаривают, — докончила фразу Ира. — Я тебе не говорила, что считаю эту фразу очень глупой?

— Нет, не говорила, — все так же ласково ответил Игорь. — Видать, забыла.

— Ладно, — заторопился Сергей. — Мы из аэропорта собираемся выходить, или вы тут решили до вечера выяснять отношения?

Игорь немного помолчал, потом тихо сказал:

— Ну, хорошо. Я согласен простить Иру при условии, что она понесет все сумки. А то я развлекал вас весь полет и очень устал.

Ира сделала квадратные глаза, и они снова стали спорить. Сергею надоела эта канитель, поэтому он быстро сбегал за тележкой, погрузил весь багаж и поехал в сторону выхода. Влюбленная пара, переругиваясь, последовала за ним.

Выйдя из аэропорта, компания поразилась тому, насколько у турков все было грамотно организовано: прямо у выхода располагались небольшие открытые палатки, над которыми были вывешены плакаты и названия туристических фирм. В палатках работали представители этих фирм, которые регистрировали туристов и отправляли их в соответствующие автобусы, стоящие неподалеку. Поэтому не было никакой толчеи и неразберихи, а вся туристическая группа из самолета буквально в пять минут была рассортирована и посажена в автобусы.

Проблема возникла только с Игорем, который не мог удержаться от того, чтобы не пококетничать с работницей туристической фирмы, в результате чего получил от Иры локтем в бок и стал орать, что ему проткнули печень и что теперь он, дескать, умирает, как какой-то задрипанный Прометей. Сергей быстро дал Игорю глотнуть виски (в медицинских целях, чтобы продезинфицировать печень), затем тот потребовал дать ему время покурить, так что через каких-то десять–пятнадцать минут Игорь был запихнут в автобус, который сиротливо стоял посреди площади (все остальные автобусы уже уехали, а этот специально поджидал их веселую компанию).

В дороге симпатичная сотрудница встречающей их фирмы пыталась было рассказать много всего интересного о Турции и о том, как им предстоит отдыхать, но была сметена мощным напором Игоря, который сам объяснил всему автобусу, что такое Турция, как там следует отдыхать, какие очки надо надевать на пляж, на дискотеку, во время купания в море и в момент употребления пива, чтобы не повредить в глазу хрусталик, склеру и стекловидное тело. Кто-то из туристов сдуру задал Игорю вопрос, что такое склера, после чего Игорь надулся и прочитал коротенькую получасовую лекцию на офтальмологическую тему. Причем рассказывал он настолько образно и интересно, что половина туристов начали с помощью карманных зеркалец рассматривать у себя глаза, а одна туристка взяла косметичку, ручку-фонарь и с их помощью попыталась исследовать у себя глазное дно. За всеми этими развлечениями компания и не заметила, как автобус подъехал к пункту их назначения — пятизвездочному отелю «Кайя».

Отель представлял собой небольшое строение, стоящее на берегу Средиземного моря. Со стороны дороги он вообще выглядел довольно скромно — невысокое четырехэтажное белое здание без каких-либо изысков, при виде которого Игорь скривил физиономию и пообещал, что он сейчас устроит совершенно невероятный скандал, если отель внутри окажется таким же скромным, как и снаружи. Игорь заявил, что он привык к роскоши, что он оплатил роскошь и что, если отель не будет отвечать его эстетическим концепциям, за это поплатятся все вокруг, включая Иру. На вопрос Иры, за что ей-то достанется, Игорь ответил, что когда он в гневе, то достается всем вокруг, и он не видит причин, почему Ира должна стать исключением. Ира возвела глаза к небу, прочла краткую молитву, в которой просила Высшие Силы сделать так, чтобы отель Игорю понравился, после чего компания проследовала внутрь.

К счастью, отель вовсе не оправдал мрачные подозрения, которые было возникли у Игоря. Холл с регистрационной стойкой вполне походил на соответствующие пятизвездочные турецкие аналоги: мрамор, зеркала, полированное дерево, напыщенные работники баула и чемодана в ливреях, а также портье за стойкой в очках с золотой оправой. Игорь сначала критическим взглядом оглядел окрестности, затем потихоньку взгляд его стал все более смягчаться, наконец он воскликнул: «Mammy! I’m home!» — после чего плюхнулся в кресло, достал сигару и закурил, весьма довольный собой и окружающей обстановкой.

В холл понемногу подтянулись остальные туристы, и началось распределение по номерам. Наибольшей популярностью пользовались бунгало, под которыми подразумевались отдельно стоящие домики, а не номера в самом отеле. Впрочем, что собой представляют бунгало в этом отеле — никто не знал, но туристы столпились вокруг девушки, которая привезла их в гостиницу, непрерывно крича: «Бунгало! Бунгало!», требуя, чтобы их всех непременно заселили именно туда.

Сергей помнил, что они тоже должны поселиться в бунгало, поэтому спросил у Игоря, не нужно ли им тоже проконтролировать этот вопрос. Игорь лениво буркнул, что он не того полета птица, чтобы толпиться среди всяких там туристов, и что он все сейчас уладит нормальным цивилизованным образом. С этими словами он поднялся с кресла, подошел с сигарой в руке прямо к портье и затеял с ним разговор на английском, периодически вычерчивая сигарой огненные буквы прямо перед носом портье. Тот, как видно было со стороны, внимал Игорю весьма почтительно и подобострастно кивал головой в знак согласия. Через несколько минут Игорь вернулся, все так же лениво плюхнулся в кресло и сказал:

— Что бы вы без меня делали, мои дорогие, но совершенно наивные путешественники...

— А что? — поинтересовался Сергей.

— А то, — ответил Игорь, — что у них сейчас в бунгало свободно только пять мест...

Тут Игорь глубоко затянулся сигарой, выдохнул клуб дыма, вытащил сигару изо рта и стал ее рассматривать с таким интересом, как будто видел первый раз в жизни.

— Ну? — не выдержала Ира, поняв, что Игорь без понуканий дальше ничего говорить не намерен.

Игорь с деланным удивлением приподнял брови на лице и заявил, подражая Атосу из «Трех мушкетеров»:

— Что такое, Гримо? Вы, кажется, позволили себе заговорить?

— Я тебе сейчас дам «Гримо»! — рассердилась Ира и швырнула в Игоря свою сумочку.

Сумка полетела Игорю прямо в живот, и он раскрыл было рот, чтобы высказать Ире все, что думает на тему кидания разных предметов в направлении его персоны, но забыл, что во рту у него находится зажженная сигара, поэтому она немедленно выпала изо рта и упала прямо ему на штаны.

Вот тут всем в холле стало весело. Игорь вскочил, оглашая пространство всевозможными экспрессивными выражениями, некоторые из которых были весьма цветистые, хотя и не очень приличные, и стал прыгать вокруг кресла, смахивая горящий табак со своих брюк. Ира с Сергеем немедленно стали ритмично хлопать в ладоши, периодически выкрикивая «Ас-с-с-са-а-а!», подбадривая таким образом приятеля, в ответ на что он разражался еще более энергичными выражениями.

Наконец пожар, охвативший штаны Игоря, был потушен, сигара найдена, протерта носовым платком, зажжена и снова засунута в рот Игорю. Ира попросила прощения, и все стали ждать, когда Игорь соизволит заговорить.

— Так вот, мои дорогие соотечественники, — снова начал Игорь. — Разумеется, из этих пяти свободных мест три достались нам!

— Умница, — сказала Ира и поцеловала Игоря в щеку.

— Супер, — согласился Сергей. — А можно я тебя не буду целовать, а то народ в холле нас не так поймет?

— Можно, милый, — великодушно сказал Игорь. — Ты меня поцелуешь потом. Но нежно.

— Фу, — сказала Ира. — Терпеть ненавижу эти ваши шуточки.

— Какие уж тут шуточки? — Игорь сделал вид, что удивился. — Мы с Сергеем с детства любим друг друга. Но увы — Сергей бесплоден, а я очень хочу ребенка. Поэтому я решил жениться на тебе. А он женился на Алле, чтобы скрасить горечь разлуки со мной.

— Слушай, ты уже совсем заболтался, — в свою очередь возмутился Сергей. — Что ты несешь? Хорошо еще, что Ирка тебя давно знает.

— Точно, — подтвердила Ира. — Он еще в самом начале нашего знакомства мне говорил, что у него с тобой была несчастная любовь.

Сергей сделал было квадратные глаза, но потом понял, что над ним форменным образом издеваются, и сказал, что им обоим еще отплатит.

Через некоторое время им выдали документы на проживание в отеле, к которым были приложены странные пластиковые браслеты. Оказалось, что этот браслет надо надеть на руку и не снимать до последнего дня проживания. Сергей было возмутился, но Игорь пояснил, что подобная система принята во всех отелях, работающих по принципу «все включено», чтобы обслуживающий персонал мог отличить проживающих в отеле от посторонних, поэтому Сергей не стал спорить и застегнул браслет на руке. Снять его обратно можно было, только сломав пластмассовую застежку.

Затем к ним подошел бой с тележкой, который должен был показать их номера и отнести туда вещи. Размещение вещей Игорь бою не доверил. Чемоданы и сумки с барахлом он аккуратно разложил на тележке, а сумки с выпивкой были вручены бою с условием, что он их будет нести двумя руками, для страховки придерживая ручки зубами. Поскольку Игорь мальчику очень подробно объяснил, что именно с ним сделают, если хоть одна бутылка разобьется, мальчик перепугался и всю свою энергию потратил на бережную доставку сумок, а тележку просто пинал ногами в нужном направлении, из-за чего чемоданы с нее несколько раз падали. Ира начинала было возмущаться, но Игорь объяснил, что в чемодане разбиться могут только презервативы, так что ничего страшного.

На территории отеля было очень здорово: огромный бассейн, вокруг которого были расставлены удобные шезлонги, неподалеку виднелась летняя сцена, открытая кафешка, пальмы, песочные дорожки и зеленые газоны, по которым шлялись павлины. Вдали плескалось море.

— Так-с, — сказал Игорь, увидев все это великолепие, — я чувствую, что мы удачно сюда заглянули.

Впрочем, столь желанное бунгало оказалось несколько не тем, чего они ожидали. В данном случае оно представляло собой не отдельные домики, а просто двухэтажное вытянутое здание (нечто вроде очень комфортабельного барака) с наружными лестницами и номерами секционного типа с балкончиками. Правда, выглядело это все довольно симпатично, так что компания, посовещавшись, решила, что они подобный вариант вполне переживут.

Когда они уже подошли к своей части здания, бой отправился сначала селить тех двух счастливчиков, которым тоже достались номера в этой части отеля, поэтому ребята остановились покурить. Мимо них проходила русская семейная пара, живущая в этом бунгало, и мужчина предупредил, чтобы они ни в коем случае не селились на внешней стороне этого барака. Мол, в деревне, которая находится неподалеку, всю ночь работает дискотека, так что совершенно невозможно спать. А в номерах, которые выходят во внутренний двор отеля, ничего не слышно.

Ребята поблагодарили его за информацию, а через некоторое время явился бой, который проводил их в номера. Ире с Игорем достался двухкомнатный номер на первом этаже, а Сергею — однокомнатный номер на втором. Разумеется, оба номера выходили на внешнюю сторону, но в номерах были кондиционеры, так что они понадеялись, что если плотно закрыть окна и двери, то ничего не будет слышно.

Все выпивку свалили в номере Игоря, потому что Сергею было лень тащить к себе здоровенные бутылки. Где-то через час, распаковав и разложив свои вещи, компания собралась на ужин. Сергей зашел за Игорем с Ирой и застал в самом разгаре семейную сцену: Игорь оделся на ужин в шорты и майку, а Ира нарядилась в красивое платье и требовала от Игоря — как она выразилась — партикулярного костюма, чтобы Игорь не вносил диссонанс в их компанию.

— Какой, на фиг, партикуляр? — орал Игорь так, что его было слышно аж в аэропорту Анталии. — На улице тридцать градусов жары! Тропики! Африка! За ужином мы будем выпивать! Можно даже сказать — пить! А ты хочешь, чтобы я натянул костюм? Не будет этого никогда!

Ира в ответ на эти крики-вопли меланхолично повторяла, что Игорь, как ей раньше казалось, приличный человек, а приличный человек к ужину должен прилично одеться. Но Игоря эти доводы не прошибали, поэтому он продолжал орать:

— И ты снимай свое черное платье с жемчугами и декольте. Ты что, с ума сошла? Разве можно в Турции ходить на ужин в таком виде? Да тебя немедленно похитят сексуально настроенные местные кадры! Ты только посмотри на себя! Это же неприличное платье! Через это декольте виден даже цвет твоих носков!

— Серег, — обратился Игорь к приятелю. — Скажи ей, что в таком платье на ужин ходить неприлично. Ты видишь цвет ее носков?

— Вижу, — признался Сергей. — Но это вовсе не из-за декольте.

— Все равно! — не унимался Игорь. — Декольте — ужасно неприличное! В нем все видно. Вот ты скажи — что ты видишь в этом декольте?

Сергей покраснел.

— Да скажи ему, не стесняйся, — посоветовала Ира. — Я-то переживу, а вот ему — деспоту, мещанину и собственнику — будет стыдно.

— В этом декольте, — осторожно сказал Сергей, — я вижу краешек восхитительной девичьей груди.

— Видала? — торжествующе сказал Игорь Ире. — Он всю твою грудь видит.

— Не всю, — заспорила Ира, — а только краешек. Он сказал — краешек.

— Это он из любезности, — пояснил Игорь. — Равно как и фраза «восхитительная девичья».

— Але? — оскорбилась Ира. — Что ты имеешь против моей груди?

— Я против твоей груди ничего не имею, — сказал Игорь. — Но я имею против турок, которые тоже ее будут разглядывать.

— Короче, — сказала выведенная из себя Ира, — ты в этом декольте видишь соски?

— Нет, — признался Игорь. — Чего не вижу — того не вижу.

— Ну и все, — торжествующе сказала Ира. — Раз соски не видны, значит, все в порядке.

Игорь вопросительно посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами — мол, святая правда. Раз соски не видны, значит, все приличия соблюдены. А девичья эта грудь или не девичья — уже не суть важно.

— Хм-м... — задумался Игорь. — Ну, предположим. Но, с другой стороны, я иду в шортах и майке, а ты рядом со мной — в вечернем платье. Это вносит диссонанс в нашу компанию. Я себя буду чувствовать неудобно.

— Ну и оденься прилично, — парировала Ира, — раз тебе неудобно.

Игорь сделал вид оскорбленной невинности.

— Ну ничего себе! — сказал он. — Это ты давай стягивай свою сексуально-эротическую пижаму для ужина. Народ ждет.

— Какой народ? — не поняла Ира.

— Народ в моем лице ждет, — объяснил Игорь.

— Теперь поняла, — сказал Ира и пошла в другую комнату переодеваться.

— Видал? — подмигнул Игорь Сергею. — Слушается, как миленькая. Учись, студент, как надо с женщинами разбираться. Они у меня и пикнуть не смеют.

— Да уж, — вздохнул Сергей. — Ты крут — однозначно!

— Вот ты, — сказал Игорь, — со своей Алкой все «ля-ля-сю-сю». Аллочка то, Аллочка сё... Вот она и сбляднула. А если бы порол ее каждую субботу, она и пикнуть бы не смела. Женщина, брат, должна чувствовать твердую руку...

— Игорь, гад! — раздался из другой комнаты дикий крик Ирины. — Если ты еще раз свои чертовы носки кинешь мне на кровать, а тебе оторву все на свете!

— Ой, — сказал Игорь. — Ирусик, прости меня! Я больше никогда так не буду! Только не бей, умоляю...

Но из комнаты уже вылетела разгневанная Ира, одним мощным движением швырнула Игоря на диван и стала его мутузить кулаками. Игорь орал и просил о пощаде.

— Але, молодожены, — сказал Сергей, — вы семейные сцены оставили бы на после ужина. Я жрать хочу, как медведь бороться. Если вы настроены больше чем на один раунд, я пойду без вас.

Ира неохотно встала с Игоря и сказала, что уже готова. Игорь тоже поднялся с дивана и начал было ныть, что вот здесь ему ушибли косточку, вон там потянули мышцу, а вот тут чуть было не сломали важный для мужчины орган... Но Сергей сказал, что еще две секунды и он уходит, поэтому Игорь быстро перестал ныть, после чего компания отправилась на ужин.

— Але! — внезапно сказал Игорь, когда они шли по улице. — А бухло-то мы забыли! Это все ты виновата, — набросился он на Иру. — Вот сейчас и побежишь за бутылками в наказание.

— Еще чего, — фыркнула Ира. — Тебе жаркий климат уже все мозги размягчил. Чтобы я двум мужикам бегала за выпивкой — не бывать такому!

— Ну пусик, — заныл Игорь, — ну сходи за бутыльком.

— И не проси, — отрезала Ира. — Я гордая девушка.

— Ну, раз гордая, — разозлился Игорь, — значит, обойдешься на ужине без своего «Мартеля».

— Ну и пожалуйста, — ответила Ира.

— Ну и все, — сказал Игорь.

— Ну и подавитесь своим «Мартелем», — сказала Ира.

— А вот грубить — необязательно, — заметил Игорь.

Ира разозлилась окончательно, хотела было что-то сказать, но потом передумала и отвесила Игорю пинка. Игорь — то ли от неожиданности, то ли ради хохмы — упал на пол, где стал валяться и завывать, как подстреленный шакал. Проходящий мимо народ смотрел на эту картину с недоумением.

— Слышь, чучело, хватит придуриваться, — решительно сказала Ира. — Народ же смотрит.

— Народ смотрит? — орал Игорь, продолжая валяться. — Пускай смотрит, как ты мне копчик сломала! Вот теперь неси меня на руках на ужин. Я сам дойти не в состоянии.

— Куда я попал? — с ужасом сказал Сергей. — Это вы мне каждый день будете такие концерты откалывать? Ничего себе отдых получится...

— Не реви, подруга, — сказал Игорь, бодро вскакивая, — у самой муж пьяница.

— Вот и ожил раненный в задницу боец, — прокомментировала Ира.

— Видал? — сказал Игорь Сергею. — Снова хамит. Зря мы ее на ужин взяли. Весь ужин нам испортила.

— Шуруй за бутылкой, быстро! — внезапно заорал он на Иру так, что проходящий мимо народ испуганно шарахнулся в кусты.

— Я с алкоголистами не разговариваю, — презрительно сказала Ира, продолжая идти.

— Ирусик, ну мы же по чуть-чуть, — снова заныл Игорь.

— А я тебе что — запрещаю? — удивилась Ира.

— Ирусик, ну мне же лениво за бутылочкой идти, — затопал ножкой Игорь. — Ну сходи, пусик. А я тебя поцелую в ляжку.

— Какой же ты противный! — с притворным гневом сказала Ира, развернулась и пошла по направлению к их номеру.

— Вот так вот, — подмигнул Игорь Сергею. — Политика кнута и пряника дает великолепные результаты.

— Слышь, Макаренко, — сказал Сергей. — Если мы через минуту не окажемся за столом, я беру машину и уезжаю в Москву.

— Друга я никогда не забу-у-у-у-уду-у-у-у, — завыл Игорь, переходя на трусцу. — Если с ним па-адружился в Маськве-е-е-е...

Сергей тоже прибавил ходу, и через минуту они уже подходили к ресторанчику.

Перед входом в ресторанчик наблюдалась интересная картина: рядом с этим заведением сходились перекрестком четыре дорожки, по которым туда-сюда сновало довольно большое количество народу, создавая впечатление муравьев, спешащих по своим делам. Но в самом центре перекрестка стоял человек, который резко выделялся из окружающей толпы. Причем выделялся он не внешним видом (мужик был похож на типичного «нового русского» средней руки, которых в Турции было примерно 60% отдыхающих: плотный, коренастый, с очень короткой стрижкой, здоровенным золотым цепаком на шее и непохмеленным взглядом), а полной неподвижностью, которая резко контрастировала с голодной суетой всех остальных. На лице у человека застыло страдальческое выражение, которое, впрочем, тут же сменилось неимоверной радостью, как только он увидел Сергея с Игорем.

— Мужики! — заорал человек, бросился по направлению к ним и принялся обнимать то Сергея, то Игоря, чуть ли не заливаясь слезами от радости.

— Але, пардон, — забормотал Сергей, пребольно тыкаясь носом в золотую цепь мужика, — чем, собственно, обязаны?

— Ну как? — удивился мужик, несколько ослабляя объятия. — Мы же вместе из аэропорта на автобусе ехали!

— Да? — удивился Игорь.

— Ну да! — подтвердил мужик.

— И что? — осторожно спросил Сергей, все еще не понимая, какое это может иметь значение.

— Раз вместе на автобусе сюда ехали, — заявил мужик, — то можно считать, что земляки. А земляки должны вместе держаться. Я сюда один приехал и уже боялся, что придется в одиночестве ужинать, как вдруг вижу — вы идете, — и мужик с нежностью снова впечатал голову Сергея себе в цепочку. — Ненавижу пить без компании.

— Кхм-м, — сказал Сергей, — видите ли...

— Что? — горестно спросил мужик, и на его лице показалось выражение ужасной обиды. — Я помешаю? Нет, конечно, навязываться не буду. Я вам не фуфел какой-нибудь, — и мужик начал было удаляться с горестным выражением на лице.

— Стой, — неожиданно сказал Игорь. — Тебя как зовут-то?

— Валера, — с готовностью откликнулся мужик.

— Серег, — обратился Игорь к приятелю, — возьмем сегодня Валеру в свою компанию. Действительно, чего он один делать-то будет?

— Ну, — замялся Сергей, — я в принципе не против...

— Вот и славно, — сказал Игорь. — Пошли, — и он сделал Валере широкий приглашающий жест.

Тот расцвел и побрел рядом с друзьями, повторяя, что земляки должны держаться друг за друга, что человек без земляка — как птица без крыла. Сергей в ответ на эти излияния только морщился, зато Игоря это все изрядно веселило.

Ресторан представлял собой огромное помещение, к которому были также пристроены две большие веранды и дополнительная площадка, на которой готовились всякие экзотические блюда. Все было сделано по принципу «шведский стол» — то есть по всему пространству ресторана были расставлены всевозможные блюда, сгруппированные по определенному признаку (салаты, овощи, фрукты, кондитерия, горячие блюда, диетические, изделия из муки и так далее), откуда можно было накладывать себе на тарелку столько, сколько хочешь. Зал ресторана без веранд занимал примерно двести квадратных метров, а блюда были расставлены по всему пространству ресторана, так что выбор был — просто колоссальный.

Игорь к процессу поглощения пищи всегда относился очень серьезно, поэтому он схватил стопку тарелок и отправился — как он сказал — создавать необходимый запас провианта. Сергей же со шведским столом дело имел первый раз, поэтому взял небольшую тарелочку и стал ходить взад-вперед по залу, не в силах решить, что же ему взять на ужин. Но через несколько минут на него налетел Валера, несущий в своих огромных руках две здоровенные тарелки, заваленные всякой снедью, который увидел в руках Сергея маленькую тарелочку с листочком салата и двумя маслинами, обозвал его хлюпиком и интеллигентом, сунул ему две свои тарелки и сказал, что это — подарок. Мол, Сергей пускай идет кушать, а он себе еще такого добра наберет в два счета.

Сергей послушно отправился с тарелками за стол, который они заблаговременно заняли. Там уже сидел Игорь и дожидался его.

— Ну, где ты бродишь? — набросился он на приятеля. — Я уже чуть нож не сожрал!

Тут он заметил в руках у Сергея две здоровенные тарелки со снедью.

— О! — обрадовался Игорь. — Хорошо еще, что ты хоть провиантом нормально запасся. Я уж думал, что притащишь два листика салата и пару маслин. У тебя всегда с решением житейских проблем было плохо. Алка поэтому и ушла.

— Слышь, Фрейд чертов, — возмутился Сергей, — если еще раз за сегодня упомянешь Алку, я тебе тарелку со жратвой на голову надену.

— Ну просто вспыхнул факел! — спокойно отреагировал Игорь. — Факел мира и прогресса. Или олимпийских игр.

— Я серьезно говорю! — совсем рассердился Сергей.

— Да успокойся ты, — сказал Игорь. — Никому твоя Алка не нужна. И уж мне — тем более.

— Тогда зачем мне аппетит портишь? — поинтересовался Сергей.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Игорь. — Садись кушать. А то очень кушать хочется. Кушать хочу — прям весь ресторан сейчас сожру.

— Цыпа-цыпа, гули-гули! — раздался на весь ресторан молодецкий крик Валеры, и тут за их столом нарисовался сам кричавший, который держал в руках уже три здоровенные тарелки, одна из которых вмещала примерно десяток разных салатов, вторая — кучу макарон с мясом, а на третьей были навалены всевозможные мучные изделия.

— Учись, Серега, — сказал Игорь, глядя на Валерины тарелки, — как фуражом запасаться надо.

— Тоже мне, наука, — презрительно сказал Сергей, начиная уплетать салат. — Берешь тарелку и нагребаешь туда все что можно, как ковшовый экскаватор...

— Вот этой женщине я бы отдался, — неожиданно произнес Валера, в голосе которого звучало неподдельное восхищение.

Сергей с Игорем проследили за его взглядом и обнаружили, что восторженное восклицание Валеры относится к Ире, идущей по направлению к ним с бутылью текилы в руке. Кстати, оба они вынуждены были признать, что зрелище действительно было весьма колоритное. Ира и сама-то выглядела вполне даже хорошо, воздействуя таким образом на мужчин гормональным образом, а здоровенная бутыль с алкоголем в ее руке воздействовала уже на сознательную составляющую мужской психики. Так что в ресторане не было ни одного мужчины, который бы не проводил ее взглядом.

— Вах, какая женщина, — цокнул языком Валера. — Может, попробовать познакомиться? — спросил он Игоря.

— Можно, — лениво ответил тот. — Только смысла нет. Во-первых — пошлет, во-вторых — может пнуть ногой, в-третьих — бутыль тоже не отдаст, потому что бутыль она несет мне.

— Так эта твоя... твоя... — замялся Валера...

— Моя женоподобная подруга, — подсказал ему Игорь.

— Как женоподобная? — удивился Валера. — Она что — мужчин?

— Нет, — ответил Игорь. — Просто она — без пяти минут моя жена. Поэтому и женоподобная.

— Понял, — грустно ответил Валера. — Тогда я отползаю.

— Да сиди уже, — великодушно разрешил Игорь. — Сейчас текилу будем пить.

— Ну ничего себе! — возмутилась Ира, подходя к их столу. — Я тут хожу, как проклятая, за их бухлом, а они мне даже поесть ничего не добыли. Ничего себе мужички! Куда я вообще попала?

— Это вам, — торжественно сказал Валера и подвинул Ире тарелку с хлебом и булочками.

Ира вопросительно посмотрела на Игоря.

— Это Валера, — сказал тот. — Земляк мой.

— В каком смысле? — удивилась Ира. — Тоже из Зимбабве? Ты же вроде в Зимбабве родился, когда твои родители там работали.

— Я из Ростова, — твердо сказал Валера. — Ростовские мы, — прибавил он для ясности.

— Очень приятно, — сказала Ира. — Спасибо вам за хлеб и за соль.

— Да, — спохватился Игорь и тоже придвинул Ире одну из своих тарелок. — Вот, жертвую.

— И я, — поддержал его Сергей, отдавая Иру вторую свою тарелку, содержимое которой его не сильно вдохновляло.

— Наконец-то вижу истинных джентльменов, — обрадовалась Ира.

— Ну, ептыть, — подтвердил было Валера, но на него все строго посмотрели, он смутился и замолчал.

Игорь ловко разлил всем текилу по маленьким 50-граммовым рюмочкам, поднял свою и произнес:

— Итак, чтобы нам всем хорошо и успешно отдохнулось!

Сергей, Ира и Игорь пили текилу по всем правилам: сначала слизывали щепотку соли, которая предусмотрительно клалась в ложбинку между большим и указательным пальцами руки, затем опрокидывали стопку с текилой, после чего закусывали ее лимончиком. Причем компания настолько уже отработала процесс до мелочей, что со стороны это выглядело как небольшое цирковое представление.

Игорь закусил стопку лимончиком, крякнул и вдруг обратил внимание на то, что Валера держит в руках полную рюмку и недоуменно смотрит на всех присутствующих.

— Что такое? — поинтересовался Игорь. — Ты почему не пьешь? Обидеть хочешь?

— А чего пить-то? — в глазах Валеры было выражение искреннего недоумения.

— Как что? — в свою очередь удивился Игорь. — Текилу. Это напиток такой алкогольный. Типа водки. Даже крепче.

— Да знаю я эту кактусовку, — отмахнулся Валера. — Дело не в этом. Ты зачем ее в такой наперсток налил?

— Ну здрас-сте, — отреагировал Игорь. — Пятьдесят граммов. Как полагается.

— Что русскому человеку пятьдесят граммов? — произнес Валера с чувством глубокой внутренней правды. — Разве что в чай добавить...

С этими словами он выплеснул рюмку в рот, пожевал губами, как бы показывая, что такой смехотворный объем даже и распробовать толком нельзя.

— Ну, извиняйте! — разозлился Игорь. — Ведер для текилы не держим. Еще скажи спасибо, что ты не в Англии...

— А что там в Англии? — заинтересовался Валера.

— В Англии порция — вообще двадцать пять граммов, — объяснил Игорь.

— Как же они там живут? — поразился Валера. — Двадцать пять граммов — это же просто донышко у стакана мокрое. Они оттуда и не вытекут вовсе. Так... просто размажутся по стенкам.

— Во-во, — подтвердил Игорь. — Так что радуйся.

— Человек — кузнец собственного счастья, — назидательно произнес Валера, поднялся и ушел куда-то в глубь ресторана.

— И цепей, — согласился Игорь.

— Может, еще по одной? — спросила Ира.

Игорь внимательно посмотрел ей в глаза и приподнял одну бровь.

— Чего такое? Что ты так смотришь? — занервничала Ира.

— А ты, мать, не дура выпить! — веско произнес Игорь.

— Это еще почему? — поразилась Ира.

— Не знаю, — сказал Игорь. — Видать, натура такая. Мы — два потомственных алкаша — еще по второй не налили, а ты уже гонишь коней.

— Да знаю я, какие вы алкаши, — ответила Ира. — Больше треплетесь, чем пьете. Небось эту бутылку будете всю неделю пить. А крику-то, крику... «Мать! Тащи бухло!» — передразнила она Игоря.

— Что ты понимаешь? — презрительно спросил Игорь. — Мы — алкаши высшей марки. Правда, Бивис? — обратился он к Сергею.

— Ага, ага, — сказал тот. — Мы любим этого дурнеца хлебнуть. Мы от этого становимся типа бухие и все такое...

— Во-во, — подхватил Игорь. — Я вообще в прошлом году бухал: набрал бутылок и все их выпил. Жалко только, что в бутылках на помойке мало что остается.

— Ага, круто, — подтвердил Сергей и начал мерзко подхихикивать.

— Да ну вас совсем! — рассердилась Ира. — Тоже мне — интеллигенты. Это называется — приятный вечер в компании образованных людей.

— Не гоношись, подруга, — ласково сказал ей Игорь. — Об чем хочешь, об том и поговорим. Нам любой разговор поддержать — как два пальца в розетку.

— Как два байта переслать, — подтвердил Сергей.

В этот момент к столу подошел Валера, неся в руке здоровенный пластмассовый стакан, наполненный почти до краев какой-то жидкостью. Глаза его горели искренней радостью, и вообще он весь был какой-то просветленный. Такой вид у человека обычно бывает после первого посещения концерта Deep Purple или последнего посещения концерта Уитни Хьюстон.

— Приятнейшего всем аппетита, — сладко произнес он, садясь на место.

— Премного вам благодарны, — откликнулся Игорь. — Ну, рассказывай, добрый молодец, где был, чего добыл...

— Был я у барной стойки ресторана, — довольно ответил Валера, — и добыл себе немного водовки испить...

— Так это все — водка? — округлила глаза Ира.

— Она, родимая, — шепотом произнес Валера и погладил стакан.

— И вы всю ее выпьете за вечер? — спросила Ира с тем же ужасом в голосе. — Здесь же граммов пятьсот, не меньше.

— Нет, конечно, — возмутился Валера. — Почему за вечер? Я ее выпью сейчас, чтобы не остыла. Ну, — он поднял стакан повыше, — за прекрасных дам...

С этими словами он осторожно поднес стакан к губам и довольно быстро выхлебал все содержимое. Затем шлепнул пустой стакан о стол и довольно произнес:

— Вот так вот, ребятки. Это вам не наперстки вылизывать.

— Крут, — сказал Игорь, впрочем, без особого восхищения в голосе.

— Крут, однозначно, — согласился Сергей. — Нам до него — бухать и бухать.

— И все равно не догоним, — поджал губы Игорь.

— Куда вам, — согласился Валера. — Но вы не расстраивайтесь. Может, вы чего другое умеете.

— Ничего они не умеют, — сказала Ира. — Только и знают, что издеваться над беззащитной девушкой.

Игорь строго посмотрел на нее. Ира притухла. Затем опустила глаза. После этого спросила:

— Милый, тебе принести еще чего-нибудь покушать?

Игорь, не отвечая, продолжал смотреть ей в глаза. Ира явно занервничала.

— Ну принеси, — наконец разрядил тяжелое молчание Игорь.

Ира быстро вскочила и убежала по направлению к столам с блюдами.

— Кстати, — сказал Игорь Сергею, — ты обещал рассказать, какую сетку мне в офис лучше поставить.

— От комаров лучше ставить военную сетку — такую матерчатую и зеленую, — включился было в разговор Валера.

Игорь посмотрел на Валеру точно так же, как за минуту до этого смотрел на Иру.

— Мы говорим о компьютерной сети, — тихо сказал он.

Валера поджал губы и уткнулся в свою тарелку. Сергей начал Игорю рассказывать о видах локальных компьютерных сетей, подробно объясняя разницу между коаксиалом и витой парой. Валера совсем загрустил. Сергей же раздухарился и начал на столе сооружать макет звездообразного соединения, используя для этого рюмки и стрелки зеленого лука.

Минут через десять Игорь заметил, что Валера с совершенно несчастным видом сидит над своим стаканом и что-то бормочет себе под нос.

— Валер, ты чего? — поинтересовался Игорь.

— Да так... — ответил Валера. — Свое гоню.

— И как гонится?

— Плохо, — признался Валера. — Тесно мне с вами. Душно.

— Ну извиняйте, — развел руками Игорь. — В пути кормить не обещали.

— Ладно, — с надрывом в голосе произнес Валера и тяжело поднялся. — Прощевайте. Пойду искать не такую умную компанию.

— Да ладно тебе, Валер, — дружески сказал ему Сергей. — Мы, вообще-то, ребята простые. Просто у Игорька в офисе до сих пор сетка не установлена, вот я ему и объясняю, что надо все завязать на сервак с NT, причем делать по уму — на витой паре...

По лицу Валеры было видно, что его сейчас стошнит.

— Слышь, Серег, — тихо сказал Игорь. — Не мучай человека. Ему уже и так плохо.

— Мне душно, — запинаясь, произнес Валера, рванул на шее золотой цепак, который, однако, не поддался, зацепил мощным бедром стол, но удержался на ногах, после чего отчалил куда-то в сторону.

— Отряд не заметил потери бойца, — прокомментировал Сергей.

— Бедный мужик, — сказал Игорь. — Надо было ему нарваться на нашу идиотскую компанию... Текилу пьем микроскопическими дозами, разговариваем не о бабах, а о компьютерах, словом, не повезло ему.

В этот момент к столу подошла Ира, которая несла здоровую тарелку с едой.

— Ирусик мне покушать принесла, — обрадовался Игорь.

— Ага, — с нежностью в голосе сказала Ира. — Кушай, мой сладкий. Только смотри не обожрись, как тогда.

— Как тогда, — важно сказал Игорь, — не обожрусь. Потому что тогда — это тогда. А сейчас мы — сейчас.

Ира внимательно посмотрела ему в глаза. Потом неуверенно произнесла:

— Вероятно, это что-то очень умное и философское, но я не въехала.

— Не страшно, — утешил ее Игорь. — Ты никогда ни во что не въезжаешь.

— Как и все женщины, — прокомментировал Сергей.

— Все бабы — дуры, — сказал Игорь.

— Все зло — от баб, — произнес Сергей.

— Куда уж тебе! — продолжил было Игорь, но тут Ира вскочила, схватила бутыль с текилой и удалилась в произвольном направлении.

— Ушло бухло, — с ноткой сентиментальной грусти произнес Игорь. Затем задумался и сказал: — Слушай, я, кажется, стихи начал сочинять. «Ушло бухло» — хорошая рифма.

— А дальше? — заинтересовался Сергей.

— Дальше я еще не сочинил, — признался Игорь.

— Все равно, для начала — очень круто, — похвалил его Сергей.

— Я знаю, — скромно ответил Игорь и зарылся в тарелку.

Между тем ужин вокруг потихоньку заканчивался. В залах и на веранде оставалось совсем мало народу, да и то — это были те отдыхающие, которые пришли к самому концу ужина. Вокруг сновали официанты, которые со страшной скоростью убирали грязную посуду и меняли скатерти. Сергей закончил ужинать где-то с час назад, но все сидел и сидел, дожидаясь Игоря, у которого едальный процесс в самом сжатом варианте занимал обычно минут сорок, а при условии отсутствия спешки — все два часа.

За этот ужин Игорь сделал уже пятую перемену блюд, причем ел он вовсе не так уж и много. Просто ему нравился, во-первых, процесс добывания пищи (он мог по десять–пятнадцать минут бродить среди блюд, выбирая себе наиболее подходящее), а во-вторых, процесс непосредственно поглощения этой пищи. Причем к процессу поглощения Игорь тоже относился очень серьезно и никакой спешки здесь не выносил. Выглядело это все таким образом... Сначала Игорь долго ходил по залу и в одну большую тарелку накладывал себе овощи и овощные салатики. На это уходило минут пять–десять. Затем тарелка ставилась на стол, а Игорь отправлялся взять себе попить соков и минеральной. После того как напитки были должным образом подобраны и расставлены на столе, Игорь садился, как он говорил, «разогревать аппетит» салатиками. На салатики и овощи обычно уходило минут пятнадцать или двадцать (это если за ужином не пилось спиртное; в случае со спиртным к каждому этапу процесса следовало прибавить еще по 15–20 минут). После того как салатики были брошены в топку Игорева аппетита, он закуривал сигарету и отдыхал минут десять, рассказывая какую-нибудь историю или обсуждая недавно происшедшие события.

Затем он вставал и бодрым шагом направлялся выбирать себе горячее. Причем горячее выбиралось намного более тщательно, поэтому данный этап только в части выбора занимал минут десять–пятнадцать. А уж во время употребления горячего Игорем курились две, три или даже четыре сигареты, он рассказывал три–пять или десять занимательных историй об операциях на глазах (или еще где-нибудь), а кроме того, в программу употребления горячего обязательно включалось любование окружающим пейзажем, луной, но главное — визуальная оценка привлекательности окружающих девушек и женщин. При этом следует иметь в виду, что после горячего наступал этап десерта с кофе, а после десерта наступал этап фруктов. Так что Сергей обычно очень радовался, когда Игорь успевал уложиться в каких-то полтора-два часа. В настоящий момент Игорь уже вплотную подошел к фруктовому этапу, так что можно было надеяться, что еще каких-то пятнадцать–двадцать минут и процесс сегодняшнего ужина будет завершен.

— Але! — громкий голос Игоря внезапно вывел Сергея из задумчивости. — Ты вообще меня слушаешь?

— Конечно, конечно, слушаю, — заторопился Сергей, чувствуя себя виноватым: последние десять минут речи Игоря он пропустил, рассчитывая в уме временную протяженность Игоревых этапов поглощения пищи.

— И что ты по этому поводу думаешь? — провокационно осведомился Игорь, надкусывая банан.

— Ну... — задумался Сергей, лихорадочно пытаясь вспомнить, о чем же вообще шел разговор... — Слушай, прекрати банан кусать! — набросился он на Игоря. — Ты же не девушка.

Игорь от неожиданности проглотил целиком оставшуюся часть банана.

— Серег, — тяжело отдуваясь, сказал он Сергею. — Ты брось меня так неожиданно пугать. При чем тут девушка?

— Ни при чем, — злорадно сказал Сергей, радуясь, что отвлек внимание Игоря от темы разговора. — Фрейдистские комплексы.

— У тебя? — на всякий случай спросил Игорь.

— У тебя, — объяснил Сергей.

В этот момент к столу подошла Ира.

— Ну? — грозно спросила она Игоря.

— Не будете ли вы столь любезны покорректнее сформулировать свой вопрос? — сладко улыбаясь, спросил Игорь.

— Я тебе сейчас сформулирую, — сказала Ира, раздувая ноздри от бешенства, — я тебе сейчас так сформулирую... Сколько можно жрать? — закричала она на весь ресторан так, что снующие поблизости официанты испуганно упорхнули в другой конец ресторана. — Я что тут, должна весь вечер одна шляться туда-сюда?

— Ирусик, пупсик, зачем так орать? — миролюбиво спросил Игорь. — Нэ видишь — ми кюшаем!

— Это вы кушаете, — сказала Ира, с деланной ненавистью глядя на Игоря. — А Сергей уже часа два сидит и скучает. Он же ест, как пулемет. Пять минут — и готово.

— Ага, — подтвердил Сергей. — Студенческая привычка.

— Только животные едят быстро, — объяснил Игорь. — Потому что у них скотский режим поглощения пищи. А вот у нас — разумных и эволюционирующих натур, — произнес он, показывая взглядом, что Сергея с Ирой к подобным натурам не относит, — процесс поглощения пищи является важным ритуалом. Именно этим мы — люди, в высоком смысле этого слова, — отличаемся от животных.

— Серж, — сказала Ира Сергею, — пригласите меня на дискотеку. Пускай этот вурдалак здесь кушает хоть до утра.

— Ага, ага, — сказал Игорь. — Пригласи Ирку на дискотеку. Здорово же вы там будете смотреться. Молодежь станет прыгать вокруг и кричать: «Ура, ура, дядя Сережа на танцульки со своей мамой пришел...» Ой, — взвизгнул Игорь, получив от Иры ребром ладони по шее.

— Спасибо хоть на том, что не с бабушкой, — сказала Ира.

— Я было подумал о бабушке, — признался Игорь, — но боялся, что за бабушку ты меня треснешь не рукой, а стулом.

— Правильно боялся, — подтвердила Ира, посмотрела на тарелку Игоря, в которой еще оставались фрукты, и заныла: — Ну Игоречек, ну солнышко. Ну сколько можно жрать? Уже спать пора ложиться. Пойдем хоть прогуляемся перед сном минут пятнадцать. Смотри, какая погода шикарная во дворе.

— Правда, Игги, — сказал Сергей. — Пошли хоть немного пошляемся. Я себе уже всю задницу отсидел.

— А где бухло? — строго спросил Игорь Иру. — Обожаю бухать на природе.

— Да хватить тебе о своем бухле, — разозлилась Ира. — Дома оно лежит. Орали — на два литра, а выпили — сто граммов на четверых.

— Ну тогда пошли гулять без бухла, — тяжело вздохнув, сказал Игорь. — Я так и знал, что мне сегодня ни выпить, ни поужинать спокойно не удастся.

— Слушай, имей совесть! — разозлился было Сергей, который битых два часа сидел за столом из-за Игоря, но Ира сделала ему знак рукой — мол, не возражай, а то мой благоверный и до завтра из-за стола не встанет, поэтому Сергей замолчал.

Компания вышла из ресторана и остановилась, чтобы оглядеть окрестности. Слева виднелись зеленые лужайки и призывно горящие огни дискотеки на открытом воздухе, а прямо по курсу находился огромный бассейн, вокруг которого в шезлонгах валялись люди, покуривая и попивая что-то из пластмассовых стаканов. Справа от бассейна располагалась небольшая открытая сцена, на которой стоял мощный турок, произносящий на разных языках какой-то текст.

— О! Концерт! — сказал Игорь. — Хочу концерт посмотреть!

Сергей с Ирой никак не отреагировали на это заявление.

— Хочу концерт, хочу концерт! — заблажил Игорь, дергая, как ребенок, Иру за майку.

— Господи, пупсик! — всполошилась Ира. — Кто же тебе мешает? Хочешь концерт — давай смотреть концерт. Вон у сцены стульчики стоят — пойдем туда. Только я не уверена, что это будет концерт. Скорее всего, дядя-турок покажет нам разрубание головой стула или еще что-нибудь из этой серии. Смотри, какой он здоровый.

— Я не хосю плосто на стульсики, — закапризничал Игорь, все еще не выйдя из детского образа. — Я хосю сесть в сезлонги, закулить сигалетку и выпить стакансик сего-нибудь клепкого.

— А-а-а, — сказала Ира, — ви в этом смисле! Ребеночек хочет упасть в шезлонг, там курить и квасить, а вокруг чтобы все носились и делали ему хорошо.

— Ты самая догадливая мама на свете, — сказал Игорь, чмокнул Иру в щечку и отправился к шезлонгам.

— Куда пошел? — спросила Ира вдогонку.

— Как это куда? — спросил Игорь, остановившись на полдороге. — Падать в шезлонг.

— А выпить тебе кто принесет? — поинтересовалась Ира. — Да и сигареты у нас кончились, потому что ты за ужином целую пачку скурил.

— Нет, ну ничего себе! — возмутился Игорь, тяжело плюхаясь в шезлонг. — Я, можно сказать, за этих двух трутней сделал все: проложил маршрут, заказал билеты и путевки, выкупил их, собрал их в дорогу, довез до аэропорта, сделал им шопинг, привез, поселил куда надо, сводил на ужин, а они — эх, — тут Игорь безнадежно махнул рукой, — не могут принести мне пачку сигарет и стаканчик чего-нибудь выпить.

Ира посмотрела на Сергея вопросительным взглядом: мол, смех смехом, а в словах Игоря сермяга явно присутствует.

— Ладно, — сказал Сергей. — Конечно, нехорошо потакать твоему деспотизму, но так уж и быть — схожу тебе за выпивкой.

Ира немного подумала и заявила:

— Черт с тобой. Где у нас в номере сигареты лежат?

— Сигареты лежат в моем чемодане, — объяснил Игорь. — Только принеси Marlboro light, а то я обычный Marlboro сейчас курить не в настроении.

— Скажите, какая цаца, — с негодованием произнесла Ира, но послушно отправилась в номер.

— Что тебе принести-то? — спросил Сергей.

— А черт знает, чего там есть, — ответил Игорь, поудобнее устраиваясь в шезлонге. — На твой вкус.

— О’кей, — сказал Сергей и отправился на добычу.

В баре, где бесплатно наливали выпить, народу было — море разливанное. Впрочем, как Сергей и ожидал. И это несмотря на то, что турки предусмотрительно все напитки, даже самые крепкие, разливали весьма щедрыми порциями в пластмассовые стаканы. Тем не менее народ, получив вожделенный стакан, быстренько его выпивал где-нибудь в сторонке, а после этого снова несся за продолжением.

Сергей потолкался у стойки пять минут, тщетно пытаясь обратить на себя внимание бармена, затем еще пять минут, затем еще и еще, после чего понял, что если он не усвоит местные правила добывания напитков, то Игорю выпивки не видать, как своих ушей. А правила между тем были довольно простые. Народ в баре явно делился на любителей выпивки и профессионалов по этой части. Причем не столько в плане потребляемых количеств, сколько в плане быстроты получения выпивки в баре.

Любители вроде Сергея вели себя следующим образом: они тихонечко подходили к бару, останавливались у кромки плотной людской толпы, ожидая, вероятно, мифического «продвижения очереди». Когда минут через десять любитель обнаруживал, что он по-прежнему стоит на том же месте, он начинал тихонько попискивать, пытаясь через головы остальных страждущих обратить на себя внимание бармена. Но даже если минут через десять бармен все-таки обращал внимание на любителя, тот начинал томительный разговор из серии: «А что у вас есть выпить? Холодная ли водка? Чьего производства коньячок? Нет ли у вас „Алазанской долины“ 95-го года производства...» и так далее, в результате чего бармен делал круглые глаза и поворачивался к другому человеку, потому что если бы он действительно отвечал на все подобные вопросы (тем более что из десяти слов что по-русски, что по-английски он понимал максимум полтора), то за вечер он бы успевал напоить не пару сотен человек, а всего десяток.

Профессионалы же поступали совершенно по-другому. Во-первых, они прекрасно знали, что в баре отеля, работающего по принципу all inclusive, никаких изысков нет и что вся выпивка состоит из следующих наименований алкоголя турецкого производства: «Раки» (правильно произносится как «Ракы») — культовая турецкая анисовая водка, довольно приятная, но сладковатая; «Водка» — обычное водочное пойло наигнуснейшего качества; «Коньяк» — паршивый коньяк, точнее, коньячный спирт и «Джин» — довольно приличная можжевеловая водка, хотя на настоящие английские джины она мало похожа. Любой из этих напитков можно было попросить смешать с пепси или тоником, хотя «Раки» бармены смешивали с явным неудовольствием, всем видом показывая, что портить такой напиток тоником или пепси — грех. Зная полный ассортимент, профессионалы никогда не докучали барменам глупыми вопросами.

Во-вторых, профессионалы никогда не болтались на самой кромке прибоя желающих выпить, а мощным броском ввинчивались в толпу с криками: «Дык, эта, братан, я ж только что здесь стоял, в натуре», двумя-тремя мощными гребками добирались до стойки, хватали за рубашку мечущегося туда-сюда бармена и выпаливали: «Два коньяка с пепси в один стакан, тройную водку без всего, „Раки“ двойную и „Раки“ одинарную с тоником», причем рубашка бармена не отпускалась до тех пор, пока он полностью не выдаст заказанное. Далее от профессионала требовалось только поднять все эти стаканы над головой и продраться обратно сквозь толпу, ничего не расплескав.

Всю эту систему Сергей понял довольно быстро, несколько минут понаблюдав за действиями людей у барной стойки, но после второй или третьей пробы подражания профессионалам Сергей с грустью вынужден был признать, что профессионалом, к сожалению, надо или родиться, или долго тренироваться, потому что продраться сквозь толпу к самой стойке ему так и не удалось, да и «в натуре» в его устах слушалось крайне натянуто и фальшиво.

Внезапно у Сергея забрезжил лучик надежды, потому что в одной из явно профессиональных фигур у стойки он узнал их недавнего знакомого Валеру, который с боем добывал третий стакан коньяка. Сергей отчаянным рывком пробился сквозь толпу к Валере и попросил его взять еще одну порцию коньяка для себя, точнее, для Игоря. Валера, судя по состоянию его глаз, Сергея не узнал и уж тем более не вспомнил, кто такой Игорь, но четвертый стакан послушно взял и даже помог Сергею продраться с ним сквозь толпу...

— Ну, и где ты бродишь? — недовольно спросил Игорь, который, как было видно по окуркам вокруг, курил уже пятую сигарету.

На соседнем шезлонге лежала Ира и тоже курила.

— Выпить тебе добывал, — коротко сказал Сергей, протягивая Игорю стакан. — Не такое уж простое занятие, между прочим.

— А что, народу много? — рассеянно спросил Игорь, взял стакан и отхлебнул из него довольно большой глоток.

— М-да... — сказал Игорь секунду спустя. — И что это за мазут с градусами?

— Местный коньяк, — объяснил Сергей. — Кстати, он не такой уж и паршивый. Я пробовал. Ничуть не хуже, чем наши поддельные коньяки.

— Ну да, — сказал Игорь. — Конечно, ничуть не хуже, потому что тоже готовится из смеси ацетона, спирта, воды и чайной заварки. А ты не мог мне взять вискаря какого-нибудь? Получается, что я полчаса ждал, чтобы выпить вот этот кошмар...

— Нету там вискаря, — угрюмо сказал Сергей, который не ожидал, что его подвиг по части добывания выпивки Игорем в две секунды будет нивелирован до ничтожных величин.

— Есть, — сказал Игорь. — Только за деньги. В таких отелях бесплатно наливают всякую фигню местного производства, но за деньги нальют все, что только пожелаешь. Хоть Blue label.

— Ну и сказал бы сразу, что тебе обязательно надо что-нибудь пижонское за пятьдесят баксов, — обозлился Сергей. — Меня там чуть не убили за этот коньяк, а тебе все не так!

— Не надо нам выпивки за пятьдесят баксов, — неожиданно всполошилась Ира. — И так в магазине всего накупили — целое ведро. Может, принести из номера?

— Да хватит уже эту бутылку таскать туда-сюда, — мрачно сказал Игорь. — И так ее сегодня измучили всю, а выпить так и не выпили... Ладно, мать, — сказал он Ире, тяжело вставая с шезлонга. — Раз уж сегодня вечер не задался, пошли-ка мы спать. Баю-бай, уснул малыш, лег в кроватку на малышку и все такое.

— Пошли, — сказала Ира, тоже поднимаясь.

— Кстати, — заинтересовался Сергей. — А что там с концертом?

— С концертом тоже обломали, — сказал Игорь. — Турок долго что-то декламировал, а я периодически хлопал и свистел, думая, что он читает турецкие стихи. Но потом оказалось, что нам просто докладывали расписание концертов на эту неделю. Завтра, кстати, выступают наши девушки из Украины.

— О! — приятно удивился Сергей. — Я люблю девушек из Украины. А что они будут делать?

— Салом жонглировать, — холодно сказал Игорь, а потом разозлился: — Откуда я знаю, что они будут делать? Я и слово «Украина» еле-еле у этого турка разобрал, да и то потому, что он его произнес по-английски.

— Ладно, — сказал Сергей. — Действительно, завтра сами все увидим. Пошли спать. Я тоже чего-то устал, как собака.

Друзья поднялись и отправились по своим комнатам. У дверей номера Игорь стал долго и пылко прощаться с Сергеем, называя его при этом «милый», из-за чего проходящие мимо них русские отдыхающие поглядывали на всю компанию с опаской и неудовольствием.

— Слушай, — сказала Ира, — ты бы хоть обо мне подумал, если тебя не волнует, что о тебе подумают окружающие.

— А что с тобой не так? — заинтересовался Игорь.

— Со мной все так. Это с вами все не так. Устраиваете свои педерастические шуточки, а на меня потом народ косится, — объяснила Ира.

— Но мы же понарошку. Мы шутим. Типа дядя шутит и все такое, — сказал Игорь, подмигивая Сергею.

— Это вы знаете, что шутите, а народ думает, что вы взаправду, и на меня косится, — жаловалась Ира.

— Ир, ну не смеши мои кроссовки, — сказал Игорь. — Какие из нас пидерасты?

— Педерасты, — поправила Ира.

— Тем более, — сказал Игорь. — Вот из меня — какой пидераст? Смех один. Я даже не симпатичный.

— Ты красивый, — сказал Сергей, изображая влюбленный взгляд.

Ира захохотала.

— Вот видишь, — сказал Игорь, — тебе смешно. И народу смешно. А мы — прикалываемся. Тем более что из Сереги — уж вообще никакой пидераст. Зато он зоофил. С котом живет.

— Раз с котом живет, — сказала Ира, — значит, и зоофил, и педераст.

— Почему? — удивился Игорь.

— Ну, кот ведь мужского пола?

— Ну да.

— Значит, он педераст.

— Ну, мать, это ты уже обобщаешь, — пожурил ее Игорь. — Не делай таких выводов, прошу тебя. Парню вполне достаточно того, что он зоофил. А ты на него еще педерастию хочешь навесить. Нехорошо.

— Я вот думаю, — вступил в беседу Сергей, — чего это тебя так понесло? Выпили всего две капли, поел ты — тоже нормально...

— Правда глаза колет? — осведомился Игорь.

— Блин, хоть бы ты мне душу не травил, — в сердцах сказал Сергей. — Остался мой Гасик там один у чужих людей.

— У кого, кстати, — заинтересовался Игорь.

— У Алки. У кого же еще...

— Так ты с ней видишься? — удивился Игорь.

Сергей сделал неопределенное выражение лица.

— Высокие, — сказал Игорь, — высокие отношения.

— Ну тебя на фиг, — отмахнулся Сергей.

— Ладно, — решился Игорь. — Баю-бай. Мы пошли, как говорят англичане, ту слипки. А то у меня уже все слипается.

— Меньше жрать надо было, — вставила свой комментарий Ира.

— Я имею в виду глаза, — объяснил Игорь.

— Меньше надо было на девушек глазеть, — сказала Ира.

— И тут началась безобразная семейная сцена, — сказал Сергей. — Ша, ребята, я спать пошел. Но вы много не деритесь и главное — по лицу не бейте. А то мне неудобно будет завтра с вами на пляж выходить.

— Неудобно? Да ты на свою рожу посмотри... — начал было Игорь, но Сергей помахал им на прощание и пошел в свой номер.

 

Ужасная ночь

Зайдя в свои апартаменты, Сергей стал размышлять, чем бы заняться. В принципе сильно хотелось спать, но сразу ложиться было как-то неинтересно. Поэтому Сергей включил телевизор и несколько минут щелкал каналами. Но по телевизору попадались только какие-то турецкие программы, смотреть которые было несколько затруднительно, поэтому Сергей через некоторое время вырубил телевизор и стал укладываться спать.

Когда он оказался в постели и закрыл глаза, неожиданно выяснилось, что за окном действительно очень здорово шумит дискотека. Сергей встал, подошел к окну и закрыл балконную дверь. Шум стал значительно меньше. Довольный, Сергей лег и прислушался. В принципе почти ничего не было слышно, за исключением низких частот, которые пробивались даже сквозь плотно закрытую дверь балкона. Сергей закрыл глаза и стал пытаться заснуть.

Однако через пять минут он пришел к очень неутешительному выводу — заснуть не удастся. Басы дискотеки, хотя и были еле слышны, долбили молотом по голове и заснуть не давали. Сергей еще некоторое время помучился, а потом вскочил с кровати и снова открыл балконную дверь, посчитав, что пусть лучше дискотека громко шумит, потому что помнил теорию о том, что тихий и надоедливый звук часто мешает намного больше, чем громкая музыка.

Он снова лег в постель и попытался заснуть. Но дискотека бухала так громко, что не засыпалось ни под каким видом. Тогда Сергей снова встал и закрыл балконную дверь. Лег. Поворочался минут пять, проклиная эту чертову дискотеку, а заодно и всю деревню, где проводилось это безобразие, после чего вдруг неожиданно вспомнил о кондиционере, который висел на стене напротив. Сергей включил свет, нашел пульт от кондиционера и включил прибор. Кондиционер зашумел ровным, убаюкивающим звуком.

Сергей лег и прислушался. Из-за шума кондиционера не было слышно низких частот дискотеки, а сам шум кондиционера не раздражал, а даже наоборот — убаюкивал. «Засну», — подумал Сергей и действительно начал засыпать. Но через пять минут кондиционер внезапно выключился. «Что за чертовщина?» — подумал Сергей, включил свет, взял пульт и снова включил аппарат (для этого его потребовалось сначала полностью выключить, а потом включить). На пульте между тем не было никаких указаний на выставление временных параметров. Только «вкл.», «выкл.» и регулировка уровня напора воздуха.

Снова попытался заснуть. Но ровно через пять минут кондиционер выключился. Следующие полчаса Сергей провел за интересным занятием: в течение пяти минут он тщетно пытался заснуть, а когда кондиционер выключался, он его снова включал. Но заснуть ему так и не удалось.

Вдруг Сергей почувствовал, что очень хочет пить. Но взять с собой в номер воды он не догадался. Фигня, подумал Сергей и пошел в ванную, чтобы напиться из-под крана. В ванной он пустил холодную воду и жадно припал к ней ртом. Но когда пил, внезапно обратил внимание на яркую наклейку на зеркале, где здоровыми буквами было написано по-английски: «Ни в коем случае не пейте воду из-под крана, потому что это может привести к тяжелым отравлениям!» А ниже было написано по-русски: «Просба ни выпивать изпод крана потому что плохо с животом». Твою мать, подумал Сергей, прикидывая, сколько воды он уже успел выпить и через сколько часов умрет. По всему выходило, что умрет он довольно скоро, потому что воды выпил — не менее литра.

Сергей вернулся в комнату, лег на кровать и стал думать, что делать. Можно было, конечно, бежать в основное здание, искать там дежурного врача и просить не дать помереть молодым. Но этот вариант он сразу отмел как неконструктивный, потому что был настолько разбит всеми этими дискотеками, кондиционерами и попытками заснуть, что бежать в основной корпус у него не было ни малейшего желания.

Так он думал, думал, а дискотека между тем бухала по ушам все настойчивей и настойчивей. «Вот гады, помереть спокойно не дадут!» — в ярости подумал Сергей и стал строить зловещие планы мести этой дискотеке. Изнуренный мозг рисовал всякие приятные картины — вот Сергей подъезжает к этой дискотеке на пожарной машине, направляет раструб прямо в гущу толпы и врубает воду на полный напор. Сергей радостно улыбнулся, представляя, какой переполох это вызовет и как красиво от воды замкнут все эти колонки, усилители и прочая электронная мерзость.

Но потом он подумал, что люди-то ни в чем не виноваты, поэтому перед глазами встала другая картина: Сергей одет в типичную форму ниндзя — черные просторные штаны, черная рубаха, черная косынка на голове и меч, огромный меч, которым Сергей, хрипло хохоча, перерубает основной электрический кабель этого чертового заведения. Но враги — диджей и хозяин дискотеки — не дремлют: они хватают боевые топоры и мчатся по направлению к Сергею. Тот мужественно, как и полагается древнему воину, поворачивается лицом к опасности, поднимает меч и начинает бешено вращать им над головой. Топор первого врага — толстый хозяин дискотеки не очень быстр — перерублен, и турок убегает в сторону моря, горестно вскрикивая. Но второй нападающий — пьяный диджей — молод, ловок и очень коварен. Сергей отбивает один удар топором, второй, третий, но диджей делает обманное движение, Сергей вхолостую описывает мечом широкую дугу и внезапно получает обухом топора сильнейший удар в живот. «Подставился», — думает Сергей, роняет меч и падает на колени, ожидая, что ему прямо сейчас отрубят голову. Внезапно диджей пропадает, и Сергей обнаруживает, что лежит в своей постели и у него сильно болит живот. Оказалось, что ему минут на десять удалось все-таки заснуть, невзирая на шум дискотеки.

Сергей быстро побежал в ванную с туалетом, моля по дороге всякие высшие силы не дать ему умереть засранцем. Уж лучше от какого-нибудь венерического заболевания.

Из туалета он вышел чрезвычайно мрачным, кляня турецкую воду на чем свет стоит, но все-таки счастливым, потому что казавшийся неизбежным конец теперь явно откладывался. Питье турецкой воды отозвалось просто сильнейшим расстройством желудка.

Далее он сел на кровать и стал думать, как поступить дальше. Оставались две проблемы: во-первых, он по-прежнему сильно хотел пить, даже еще больше, чем раньше, а во-вторых, за окном все так же бухала дискотека, потому что сцена с перерубанием кабеля ему, разумеется, приснилась в кошмарном бреду.

Ситуация с расстройством желудка и дискотекой на самом деле решалась одним универсальным средством — хорошей порцией виски, которое обладало прекрасным седативным и дезинфицирующим действием. Но все запасы находились в комнате Игоря с Ирой, а они вряд ли бы обрадовались тому, что Сергей в два часа ночи пришел требовать свою долю. Так что оставался только один выход — пойти к ночному администратору и потребовать срочного переселения в основной корпус. А по пути Сергей надеялся достать нормальной воды, потому что жажда мучила его все сильнее и сильнее.

На территории отеля было уже довольно безлюдно. Впрочем, то там то сям появлялись фигуры изрядно отдохнувших людей, которые методом последовательных итераций искали свои номера. На внутренней территории отеля деревенской дискотеки не было слышно, зато раздавались звуки дискотеки, которая находилась на самой территории. Впрочем, местная дискотека была слышна еле-еле.

Сначала Сергей заглянул в помещение ресторана, где они ужинали, но там было все убрано и даже отсутствовали стойки с питьевой водой, на которые он весьма надеялся. В ресторане находился только один мальчик-уборщик, который протирал полы. По-английски он не понимал, по-русски — тем более, поэтому Сергей начал жестами показывать, что хочет пить. Тут мальчик догадался, что русский турист явно хочет выпить, поэтому махнул рукой в сторону дискотеки — мол, паря, шуруй туда, там еще пока наливают.

Сергей пошел на звук и довольно скоро обнаружил отдельно стоящее открытое заведение с дискотекой, снабженное традиционным полукруглым баром, вокруг которого толпился выпивающий народ. Сергей, не особенно миндальничая, продрался сквозь толпу, которая достаточно покорно расступалась, понимая, что мужику приспичило выпить, ухватил за рубашку одного из барменов и заорал на ломаном английском (который турки понимали лучше всего): «Water! Many-many water!» — «О’кей, boss», — сказал бармен, засуетился, побежал куда-то и вернулся с огромным стаканом, чуть ли не до краев наполненным прозрачной жидкостью. Сергей жадно схватил его и залпом сделал пару глотков. В стакан была налита наиотвратительнейшая местная водка.

Сергей поставил стакан и минут пять высказывал бармену по-русски все, что он думает о бармене, его родителях, его предках, бабушках, дедушках, крыше его дома, крыше этого отеля и вообще всей Турции. Заодно припомнил резню армян и пообещал, что завтра его друг — армянин Игорь — придет разбираться сразу со всеми служащими отеля.

Народ, толпившийся вокруг бара, каждую фразу Сергея встречал восторженными аплодисментами, а бармен заметно расстроился и все пытался выяснить, чем же он не угодил, хотя и сделал все так, как обычно просят истосковавшиеся русские туристы.

— Воды, мать твою, налей, нехристь! — с ненавистью глядя на бармена, сказал Сергей, тот кивнул, опять куда-то исчез и вернулся с небольшим стаканчиком, наполненным прозрачной жидкостью.

Сергей ее осторожно пригубил... Вода. Чистая минеральная вода, причем довольно вкусная.

— Хвала Аллаху, — сказал Сергей, и все люди у бара снова зааплодировали.

Только потом Сергей понял, что у них сложилась несколько неправильная картина происходящего. Привыкнув к подобным эпизодам, люди решили, что в первый раз бармен налил ему воды, а во второй раз — водки. «Ну и черт с ними», — подумал Сергей, выпил полстакана и направился в свой номер, бережно держа в руке остаток воды. И только когда он уже подходил к номеру, подумал, что надо было таких стаканов попросить три, четыре или все десять. Но возвращаться было как-то неудобно, потому что бармен и так был напуган.

Сергей вернулся в номер, допил воду и лег спать. Дискотека продолжала бухать, и, что самое противное, снова захотелось пить. Тогда Сергей решил, что надо проявить солдатскую смекалку и что-нибудь такое придумать, чтобы достать еще воды и утихомирить эту чертову дискотеку.

С водой, как ни странно, проблема решилась довольно быстро. В номере у Сергея стоял холодильник с морозилкой, в которой находилась довольно значительная емкость со льдом. Сергей вытащил весь этот лед, разложил по стаканам и примерно через десять минут там уже набралось достаточно жидкости, чтобы утолить первую жажду. Вода в морозилке наверняка тоже была из-под крана, но Сергей надеялся, что процесс кристаллизации убил всех микробов, а кроме того, он уже знал, что не умрет, а в худшем случае будет вынужден прочитать несколько глав из какой-нибудь книги, сидя на унитазе.

С дискотекой вопрос так быстро не решался. Исследование кондиционера и пульта показало, что самопроизвольное выключение кондиционера происходит самопроизвольно, а вовсе не заложено туда заводом-изготовителем. Поэтому Сергей стал искать способ хоть как-то спрятаться от навязчивого шума. И этот способ, как ни странно, нашелся! Дверь в ванную с туалетом закрывалась достаточно плотно и, как выяснилось, не пропускала ни одного звука. Сергей поблагодарил Аллаха за подсказку (он вообще был неверующий, но раз находился на территории страны, которая давно уже исповедовала мусульманство, предпочитал обращаться к местному покровителю; точно так же в России Сергей всегда обращался к Илье-пророку), взял матрас с постели, перетащил его в ванно-туалетную комнату, улегся и закрыл дверь.

Прислушался. Звуки дискотеки в ванную не просачивались. «Какой я молодец!» — подумал Сергей и собрался заснуть. Но примерно через пару минут выяснилось, что ванная имеет свои маленькие неудобства. Во-первых, ее длина не вполне соответствовала размеру тела Сергея. Всего-то на чуть-чуть — на ступню, но не соответствовала. Поэтому полностью ноги там вытянуть было нельзя и они сразу начали затекать. Но это было еще полбеды. Второй неприятностью являлось то, что Сергей со всех сторон был окружен фаянсом и кафелем. А эти материалы, как известно, очень холодные и никогда не нагреваются. Поэтому когда он случайно прижимался ухом или щекой к колючехолодному боку унитаза или к облицовке ванной, то вздрагивал от неожиданности и тут же просыпался.

Третья неприятность заключалось в том, что в санузел свежий воздух поступал только из вентиляционного отверстия. А поскольку вентиляционная шахта соединяла только такие же туалеты, а вовсе не морские пляжи, воздух в ванной к здоровому сну не располагал. Сергей было задремал на минутку, но ему тут же приснилось, что он с Бивисом кушает на помойке, поэтому Сергей мгновенно проснулся и вынужден был открыть дверь, чтобы продышаться и проветрить ванную.

Из-за двери на него сразу нахлынули воспоминания в виде гула дискотеки.

— Вашу мать! — громко сказал Сергей во весь голос, потому что от недосыпа он себя чувствовал на каком-то другом свете и был готов на любые преступления.

Но, подумав, он решил, что сейчас еще никого убивать не будет, а снова залез в ванную и собрался заснуть. Но тут появилась четвертая проблема, поджидающая его в ванной, на которую он сначала не обратил внимания. Дело в том, что дверь закрывалась очень плотно (что, в общем-то, и способствовало хорошему шумопоглощению), поэтому в ванную не пробивался ни один лучик света. А этот факт примерно через пять минут лежания в ванной начал у Сергея вызывать дикие приступы клаустрофобии. Ему казалось, что он заперт в гробу, засыпан землей и никогда оттуда не выберется. Промучившись еще минут десять и раз двадцать больно ударившись головой об унитаз, Сергей не выдержал, вскочил, оделся и пошел к администратору, чтобы потребовать переселения в другой номер. Было чуть больше трех часов утра.

Ночной администратор за стойкой обнаружился, но находился в совершенно сомнамбулическом состоянии и не реагировал на внешние раздражители, хотя глаза его были открыты. «Мужик, наверное, просто научился спать с открытыми глазами», — подумал Сергей и несколько раз поводил руками перед лицом администратора, пытаясь привлечь внимание к своей персоне. Никакой реакции. Но Сергей миндальничать не собирался, потому что от недосыпа находился уже в полубезумном состоянии, поэтому просто громко хлопнул ладонями прямо над ухом администратора.

У того на лице отобразился сильный испуг, глаза сразу ожили, и администратор почему-то резко отскочил в сторону, сел за компьютер и начал хаотично тюкать по клавишам.

— Але, метрдотель! — сказал Сергей громко.

Тут администратор наконец сообразил, что происходит, встал из-за компьютера, подошел к стойке, любезно улыбнулся и произнес тираду на турецком.

Сергей удивился. В этой части Анталии почти весь персонал болтал по-русски и знал английский и немецкий. Причем английский в той или иной степени знали просто все, потому что на этом языке при необходимости объяснялись и русские, и немецкие туристы.

— Ты по-русски не понимаешь? — спросил Сергей турка.

— Дбро пжаловаться, — ответил турок, твердо глядя ему прямо в глаза.

— Ты меня понимаешь?

— Пжаловаться, — повторил турок, как попугай.

— Понятно, — сказал Сергей. — Do you speak english?

— Битте шон, — ответил администратор.

— Данке шон, мать твою, — разъярился Сергей. — Мне нужно срочно переселиться в другой номер. Шум, мать твою, дискотека ваша гребаная! Переселяй меня в основной корпус, понял?

Администратор молчал и вежливо улыбался. Было видно, что он ничего не понял. Сергей вздохнул, постарался умерить эмоции и стал порциями, по одной фразе на ломаном английском и ломаном русском объяснять администратору суть своих претензий. Звучало это примерно так:

— Рашн туристо, въехал? Лив ин рум намбер фоти сикс. Фоти сикс, компрене? Ин бунгело! Ин йо факинг бунгело ниа йо факинг дискотек. Итс факинг террибл нойз, ю си? Ай нид нью рум бедли райт нау! Ю си?

Администратор сразу не въехал, но примерно через минут десять переговоров, в течение которых Сергей изобразил свое спанье в ванной и напел наиболее ненавистные мелодии, звучащие сегодня на дискотеке, администратор проблему уяснил, ласково улыбнулся и сказал, что Сергея, к сожалению, он переселить не может, потому что нет ни одного свободного номера. Поэтому пусть Сергей себе спокойно пойдет спать, а завтра он может пообщаться со старшим администратором, который что-нибудь придумает.

— А это что? — спросил Сергей, показывая на кучу ключей от свободных номеров, висящих на доске позади портье. — Вот из тзе факинг кийс?

Администратор снова вежливо улыбнулся и еще раз повторил, что все номера заняты и он ничего до утра предпринять не может. А если дорогой гость будет сердиться и буйствовать, то он вынужден будет вызвать полицию.

— Fuck you! — с ненавистью сказал Сергей, отправляясь обратно в свой номер.

— You welcome, sir, — без капли недоброжелательности отозвался ночной администратор.

По лицу администратора было видно, что ночью ему еще и не такое приходилось выслушивать. Судя по всему, он находился примерно в таком же положении, как советские пограничники на границе с Японией во время войны с Германией: на провокации не поддаваться, огонь не открывать.

Сергей все это понимал, но был настолько разбит и разъярен, что у него не было никакого желания заниматься проблемами ночного администратора. Ему вполне хватало своих собственных проблем. В номере Сергей вытащил постель из туалета, положил ее на старое место, лег, включил кондиционер и снова попытался заснуть, правда, без особых надежд на успех.

Каждые пять минут он включал выключавшийся кондиционер и снова старался заснуть. Примерно через полчаса, где-то в четыре утра, ему наконец удалось это сделать.

 

На пляже

Проснулся Сергей в восемь утра, не выспавшийся и злой на весь мир. Причем особых причин просыпаться так рано у него не было — подумаешь, проспал бы завтрак, однако на Сергее сказалась годичная холостая жизнь: до того как Алла ушла, именно ее утром будил кот Гамлет, требуя еды красивому, пушистому животному. Но после того как Алла сменила один семейный очаг на другой, Гамлет взял манеру ровно в восемь утра кусать Сергея за пятки, и отучить его от этой неприятной привычки не было никакой возможности. Так что Сергей уже давно и в любых обстоятельствах просыпался в восемь часов, вскрикивая: «Гамлет! Убью, зараза!»

Но этим утром у Сергея даже не было сил прикрикнуть на отсутствующего Гамлета, настолько разбитым он себя чувствовал. Он мрачно открыл один глаз, посмотрел на свой опостылевший за ночь номер, закрыл глаз и подумал, что хорошо бы опять заснуть и продрыхнуть часов до одиннадцати-двенадцати, но тут внезапно зазвонил телефон. «Господи, — подумал Сергей, — кто это сподобился звонить в такую рань?» Однако, поднимая трубку, он уже догадался, что сейчас услышит.

— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! — раздался в трубке бодрый голос Игоря.

— Игорь, блин, ну я спать хочу! — взмолился Сергей.

— Так весь отпуск проспишь, — безапелляционно заявил Игорь. — Через пять минут ждем тебя внизу на завтраке. Кстати, тебе Ирка передает привет. Она уже помылась и сидит в тележке.

В трубке послышался короткий, сдавленный вскрик, затем что-то упало и разбилось.

— Какая тележка, что ты несешь? — недовольно спросил Сергей.

— Ты что, этот анекдот не знаешь? — удивился Игорь, судя по звукам, отбиваясь от Ирины. — У одного мужика была свинка. И вот как-то пришло время свинку скрещивать с поросенком мужского свинячьего пола. Но ехать надо было в соседнюю деревню, поэтому мужик свинку помыл, посадил в тележку и повез. Ну, свозил, там кабанчик ее полюбил, затем они вернулись обратно. Через месяц приезжает в эту деревню владелец кабанчика, приходит к этому мужику и спрашивает: «Ну что, свинка забеременела?» Тот отвечает: «Вроде нет. Но она уже помылась и сидит в тележке».

В трубке раздался звучный шлепок, после чего запикали короткие гудки.

Сергей представил себе свинку, которая помылась и сидит в тележке, и, несмотря на свое гнусное настроение, захихикал. Вставать и идти завтракать жутко не хотелось, но Сергей точно знал, что Игорь ему больше спать не даст, поэтому встал, кое-как умыл опухшее лицо и отправился в ресторан.

Несмотря на то что он провозился каких-то десять минут, Игорь с Ирой уже сидели в ресторане, и перед ними возвышалась гора всякой снеди. Они оба настолько хорошо выглядели, что на них было просто противно смотреть.

— Э-э, брат, — сказал Игорь, увидев физиономию друга, — тебя всю ночь били об дорогу, что ли? Или ты познакомился с прекрасной турчанкой и всю ночь ее тра-ля-ля?

— Сам ты тра-ля-ля, — недовольно ответил Сергей.

— Я — тра-ля-ля! — с готовностью подтвердил Игорь.

— Врет, — сказала Ира, после чего внезапно покраснела.

— Интересно, — сказал Сергей, — как вам-то удалось выспаться? Там же эта дискотека грохочет — с ума сойти можно. Я всю ночь из-за нее не спал.

— Так вот чего ты такой кривой с утра, — догадался Игорь. — А у нас — без проблем. Мы как поняли, что под это тарахтенье заснуть невозможно, так достали заветную бутылочку текилки и как вмазали по сто пятьдесят граммов, что тут же и отрубились.

— Причем он храпел, как больной слон, — сообщила Ира.

— Врет, как обычно, — сказал Игорь. — Она не может знать, как я храпел, потому что заснула намного раньше меня, так и не выполнив свой супружеский долг.

— Что-о-о? — возмутилась Ира. — Да как ты смеешь такие вещи говорить, сонливое чудовище. Я тебя полночи пинала...

— Друзья, — сказал Сергей безнадежным голосом. — Пожалейте меня. Мне очень плохо. Если вы опять начнете свои семейные сцены, то я не выдержу и что-нибудь с собой сделаю.

Игорь с Ирой замолчали и с интересом посмотрели на Сергея.

— Серег, — сказал Игорь, — ты бы сходил за кофейком. Кофейку выпьешь — и сразу оттянешься. Кофеек — он оттягивает, точно тебе говорю.

— А то я сам не догадываюсь, — скривился Сергей и отправился добывать себе кофе.

В зале ресторана разливали только растворимый, который в данной ситуации вряд ли бы помог, поэтому Сергей направился в бар, где, по слухам, готовили нормальный кофе по-турецки, который, кстати, здесь называли как-то по-другому.

Неподалеку от бара сидел вчерашний знакомый Валера, который, судя по его виду, ночь провел за дегустированием всевозможных напитков различной степени крепости.

— Привет, земляк! — поздоровался он с Сергеем. Тот удивился, что Валера его еще помнит, и сел рядом с ним, чтобы хоть немножко передохнуть по пути в бар.

— Как отдыхается? — поинтересовался Валера.

Сергей сделал неопределенное выражение лица.

— Ага, — обрадовался Валера. — И я говорю, что стаканчики у них тут больно маленькие. По сто раз приходится бегать.

Сергей скривился.

— Тоже на завтрак пришел? — спросил Валера.

— Ну да, — ответил Сергей. — Надо кофейку дерябнуть, а то никак проснуться не могу.

— Я в бар иду. Тебе взять? — радушно предложил Валера.

— Ага, — сказал Сергей. — Двойной.

Валера ушел. Сергей прикрыл глаза и даже немножко задремал. Его разбудил голос Валеры:

— Уф, добыл! Вот гады, даже не хотели наливать.

Сергей открыл глаза. Перед ним стоял Валера и держал в руках полный стакан с кофе. Кофе, впрочем, судя по цвету, был довольно жидковат.

— А стакан не расплавится? — спросил Сергей. — Или кофе не горячий?

Валера изобразил на лице крайнее удивление и даже возмущение.

— Какое, к черту, кофе? Я тебе коньяка принес, чтобы ты проснулся. Еле уговорил их налить. Они сказали, что наливают только с одиннадцати.

— Блин, Валер, я думал, ты за кофе пошел, — объяснил Сергей, деликатно отстраняя стакан с коньяком.

— Стану я за кофе ходить, — фыркнул Валера. — На это кофе жалко время тратить. Потом, я ж отдыхаю. Ты пей, пей. А то до одиннадцати больше не дадут.

— Валер, ты извини, — сказал Сергей, — но я с утра не пью. И днем тоже не пью. Мне бы кофейку.

— Ну и ладно, — сказал Валера, — не пропадет. А кофе свое ты сам добывай. Я даже не знаю, как оно по-английски называется.

— Он, — сказал Сергей.

— Что «он»?

— Кофе — это «он». Мужской род, — объяснил Сергей.

— Мужской род — это я, — гордо сказал Валера. — А кофе — это оно. Потому что кофе. Въехал?

— Ладно, — сказал Сергей. — Мне только филологических споров сейчас не хватает. Пойду добуду кофейку.

Рядом с баром еще никого не было, а лицо бармена, стоящего за стойкой, было крайне мрачным.

— Кофе, плиз, — сказал Сергей.

— Кофе? — переспросил бармен, и его лицо явно посветлело.

— Йес, — подтвердил Сергей. — Дабл кофе.

— О’кей, — совсем обрадовался бармен и стал колдовать с туркой.

Через десять минут в желудке у Сергея плескались две чашечки крепчайшего кофе, и жизнь стала казаться значительно веселее, чем в момент пробуждения. Он отправился обратно к ребятам, по пути ловко уклонившись от Валеры, который настойчиво просил Сергея сходить в бар за коньячком, потому что ему, Валере, там уже не наливают.

Сергей сильно подивился тому, как можно довести себя до такого состояния, что уже не наливают в гостинице, где все бесплатно, но за коньяком идти отказался (ему было просто стыдно появляться перед этим барменом, который так обрадовался русскому, пришедшему за кофе, а не за коньяком), чем вызвал крайнюю обиду у Валеры.

— Ну вот, хоть на человека стал похож, — заявил Игорь, завидев Сергея.

Тот молча набрал себе на тарелку всяких колбасных изделий, хлеба, налил растворимого кофе и сел завтракать.

— Оттянулся, говорю, кофейком, — болтал Игорь, — вот и в чувство пришел. Знаешь, как дети в резиночку играют? Берут резиночку, оттягивают, а потом — хлоп и в чувство приходят. Вот так и кофеек. Сначала из тебя душу куда-то оттягивает, а потом — хлоп и душа встает на место.

— Да отстань ты со своим кофейком, — пробурчал Сергей, кушая бутерброды. — Знаю я, как дети с резиночкой играют.

— Мать, ну ты видела? — повернулся Игорь к Ире. — Я его в чувство привел, а он мне же еще и грубит. Прям как ты.

— Меня тут, как я посмотрю, — сказал Сергей, — все в чувство приводят. Дружно, всем колхозом. Валера вон коньячку пол-литровый стакан приволок.

— Мы коньячок с утра не пьем, — авторитетно заявил Игорь. — Мы — интеллигенция. Ты — техническая, я — бизнесовая. Поэтому мы пьем только за обедом, если после обеда нужно поспать, и за ужином, если хочется квакнуть со всей дури.

— Ладно, интеллигенция, что делать-то будем? — спросила безмолвствующая до этого Ира.

— Сейчас на собрание пойдем, — объяснил Игорь, вгрызаясь в пятое по счету куриное яйцо. — Собрание будет. Нам начнут мозги полоскать на тему всяких экскурсий.

— Кстати, — заинтересовался Сергей, — а мы куда-нибудь вообще поедем? Или все десять дней здесь будем торчать?

— Поедем, — сказал Игорь. — Но только два-три раза. Во-первых, завтра будет так называемая бесплатная обзорная экскурсия. Это значит, что нас будут возить по всяким дорогущим магазинам, чтобы мы потратили все свои денежки.

— То есть не поедем? — полуутвердительно спросил Сергей.

— Еще как поедем, — сказал Игорь, — но по нашему собственному плану. Об этом позже.

— Ну, ладно. А еще куда?

— Еще надо обязательно съездить в Памуккале, если ты ни разу там не был, потому что это — сказочное место.

— И чего там такого сказочного? — поинтересовался Сергей.

— Приедем — увидишь, — убежденно сказал Игорь. — Но ты туда поедешь в любом случае, даже если придется тебя туда тащить силой.

— Ого, — сказал Сергей, — а ты еще говорил, что меня как личность Алка давила. Ты же меня сам давишь со страшной силой.

— Он всех давит, — встряла было Ира, но Игорь на нее посмотрел невероятно выразительным взглядом, и девушка замолчала.

— А еще, — торжественно сказал Игорь, — мы поедем на дайвинг.

— Это еще что за зверь? — поинтересовался Сергей.

— Это подводное плавание, — объяснил Игорь. — Я тут один раз уже подводно плавал, а, кроме того, дома в ванной два раза тренировался.

— Такие штуки — чур без меня, — сказал Сергей. — Мне страшно под водой плавать. Вдруг трубка порвется или кислород кончится.

— Серега, да ты трус? — развеселилась Ира.

— Еще какой, — подтвердил Сергей. — И не стесняюсь. Так что никаких прыжков с парашютом и дайвингов. Самое опасное, что должно произойти в данной поездке, — это опоздание на завтрак.

— Тебя никто нырять не заставляет, — успокоил его Игорь. — Мы возьмем поездку на троих, но с одним погружением. Так что вы с Иркой просто будете колбаситься по яхте, любуясь моим мускулистым телом, ловко рассекающим глубину.

— Ир, да он просто маньяк какой-то, — сказал Сергей. — То с парашютом прыгает, то под воду. Прям экстремист. Экстремальный спортсмен.

— Я такой, — сказал довольный Игорь. — Меня в прошлый раз когда под воду погружали, груз прицепили слишком сильный и чего-то с кислородом намудрили. Короче, ушел я под воду, упал на дно, лежу, а дышать-то — нечем. И всплыть не могу, потому что груз не пускает. Вот смеху-то было. Хорошо еще, что турки это дело заметили, нырнули вдвоем и меня достали.

— И ты после этого собираешься опять под воду лезть? — с ужасом спросил его Сергей.

— Конечно, — сказал Игорь хладнокровно. — Я если что решил, то добьюсь обязательно. Тем более что один снаряд два раза в одну воронку не попадает. Не могут же они и в этот раз что-нибудь намудрить.

— Ну да, — сказал Сергей язвительно. — В этот раз тебя просто акула укусит за какое-нибудь место.

— Не боись, подруга, — сказал Игорь весело. — Все равно нырять буду.

— Пускай ныряет, — сказала Ира. — Ему если что в башку втемяшится, отговаривай не отговаривай. Все равно сделает так, как задумал.

Игорь изобразил горделивое выражение на лице.

— Ну и ладно, — сказал Сергей. — Ныряй. А если ты погибнешь геройской смертью, то мы с Иркой доставим твое тело на родину.

— Во-во, — подтвердила Ира.

— По пути мы сильно сдружимся, — продолжил Сергей, — и потом я на Ирке женюсь в память о тебе.

— И первого сына назовем в честь тебя, — ласково сказала Ира, обращаясь к Игорю, — Водолазом.

— А дочку как назовем? — заинтересовался Сергей.

— Дочку? — задумалась Ира. — Дочку назовем Кристиной.

— При чем тут Игорь?

— Игорь? Да не при чем. А какое отношение он имеет к дочке? — удивилась Ира. — Сына в честь него назовем — и хватит.

— Еще хорошо бы портрет на стену повесить, — размечтался Сергей. — Голова Игоря в маске, с выпученными глазами, в тот момент, когда у него закончился кислород, а до поверхности еще двести метров.

— Не надо такого портрета, — сказала Ира. — Дети будут пугаться. Лучше другой портрет повесим — где он глаз какой-то тетке скальпелем кромсает. У меня вон дома такой портрет висит, чтобы бывший муж пугался.

— Смотрю я на вас и прямо любуюсь, — сказал Игорь. — Остроумие так и прет.

— Ну, не все же тебе над нами издеваться, — сказал Сергей.

— Ладно, остроумники, всем подъем, пора на собрание, — скомандовал Игорь, поднимаясь с места. — А после собрания пойдем на пляж.

Ира с Сергеем послушно встали и пошли вслед за Игорем.

 

На мероприятии уже собралось некоторое количество довольно разномастного народа, но еще издалека было видно АНДРЮШУ. Андрюша выделялся среди всех этих людей, как великан среди лилипутов. Был он велик, могуч, обладал спокойствием и уверенностью танка. Ребята его приметили еще вчера в автобусе, когда ехали по дороге в гостиницу. Сидевший рядом народ относился к Андрюше с большим почтением и каждый раз угодливо хихикал, когда Андрюше вздумывалось что-то сострить.

— Всем привет, — сказал Игорь громко, подходя к кучке туристов.

— Здорово, сынку, — так же громко сказал Андрюша, и все остальные захихикали.

— Привет, папашка, — ответил Игорь, ничуть не смущаясь. — Ты бы свою задницу снял с одного из трех стульев, а то нам девушку посадить некуда.

Народ вокруг оцепенел. Андрюше был брошен вызов, причем молодым человеком, который был вчетверо тоньше. Андрюша между тем немного подумал и... действительно освободил один стул.

— Мерси, — сказала Ира, с удобством усаживаясь на освободившееся место.

Игорь между тем продолжал стоять, и в его глазах можно было увидеть выражение горькой обиды.

— Что, Игоречек, что такое случилось, солнышко? — переполошилась Ира, увидев этот неимоверно страдающий взгляд.

— А я? — спросил Игорь, как будто еле сдерживая рыдания. — А мне куда прикажете сесть?

— Игоречек, ну я не знаю, — совсем засуетилась Ира. — Ну, садись где-нибудь сзади.

— Мне? Сзади? — в глазах Игоря было искреннее недоумение.

— Слушай, ну мне что — тебе самой место уступить? — наконец возмутилась Ира.

— Давай я сяду на твое место, а ты сядешь ко мне на колени, — предложил Игорь.

— Это неприлично.

— У меня на коленях — прилично, — заявил Игорь. — Неприлично будет, если ты сядешь на колени, например, к Андрюше.

— А что, — оживился Андрюша, — я не против. Ты же совсем затерзал девушку.

— И сяду! — с вызовом сказала Ира. — Возьму и сяду к Андрею, раз ты опять такой деспот.

После этого началась было небольшая перепалка, но тут появилась девушка-гид встречающей их фирмы, которая должна была рассказать об экскурсиях, и все угомонились, рассевшись кто куда.

— Здравствуйте, — сказала девушка-гид. — Меня зовут Гюзель. Предвидя дальнейшие вопросы, сообщаю, что в переводе на русский это имя означает «прекрасная».

Ира недовольно сморщилась.

— Очень приятно, — тут же отозвался Игорь. — А меня зовут Игорь. В переводе на турецкий это имя означает «изящный молодой человек приятной наружности»...

— ...И с наглым поведением, — закончила за него Ира.

Игорь недовольно зыркнул в ее сторону, но ничего не сказал.

— А меня зовут Андрей, — пробасил Андрей. — В переводе на турецкий так и будет — Андрей, — и он захихикал, ожидая взрыва смеха со стороны остальных туристов. Но они молчали, потому что в лице Игоря появилось новое солнце на туристическом горизонте.

— Итак, — сказала Гюзель, не обращая никакого внимания ни на Игоря, ни на Андрея, — сейчас я вам расскажу о тех экскурсиях, на которые вы можете съездить.

Игорь обиделся на то, что на него не обратили внимание, поэтому тут же перестал слушать и начал периодически щипать Иру, которая взвизгивала и нарушала плавное течение речи Гюзель. Как оказалось позже, Игорь таким образом мстил за проявленное невнимание к своей персоне. Но Ире эти развлечения очень быстро надоели, поэтому в очередной раз, когда Игорь ее ущипнул, она изо всей силы треснула ему ладонью по спине так, что треск пошел по всему холлу отеля.

— Ого, — сказала Гюзель, прервавшись. — Я смотрю, бой идет не ради славы.

— Короче, — сказал Игорь, оказавшись в центре внимания, — запишите нас троих на экскурсию в Памуккале и на дайвинг. Мои сопровождающие, правда, трусы и погружаться не собираются, но я — собираюсь. Я так погружусь, что они будут стоять у борта яхты и кусать друг другу локти.

— Можно я с вами? — спросил Андрюша.

— Можно, — сказал Игорь. — Только обещай, что в воду будешь входить медленно, а то все море расплескаешь. Вон ты какой здоровый. У тебя объем легких какой? Литров десять?

— Черт его знает, — сказал Андрей. — Я больше пяти литров никогда не выпивал.

Пока ребята болтали, Гюзель в своей тетрадочке записывала всех на экскурсии. Сергей, увидев, что Игорь слишком увлечен трепотней, подошел к ней и записал свою компанию на те экскурсии, на которые они договорились поехать. Наконец Гюзель закрыла тетрадочку и спросила, есть ли у кого-нибудь какие-то жалобы.

— Жалоб много, — сразу оживился Игорь. — Во-первых, коленка по утрам болеть стала. Во-вторых, много выпивки организм больше не выдерживает: начинает шататься и падать, как какой-то трехлетний. В-третьих...

— Я не в этом смысле, — спокойно сказала Гюзель, которая, по-видимому, настолько привыкла к попыткам туристов непрерывно острить, что выработала к этим шуточкам явный иммунитет.

— А-а-а-а, так вы не в ЭТОМ смысле? — придуривался Игорь. — Тогда вношу жалобу на девушку Иру. Она меня обижает и лупит ладонью.

— Вы хотите, чтобы фирма «Одеон» попросила Иру лупить вас не ладонью, а чем-нибудь тяжелым типа табуретки? — осведомилась Гюзель у Игоря, и тот от неожиданности тут же замолк.

— Да его хоть шкафом лупи — все равно придуриваться будет, — тяжело вздохнув, сказала Ира. — Такая натура у человека.

Тут Сергей внезапно вспомнил о своих ночных проблемах и стал горячо жаловаться Гюзели на это чертово бунгало, требуя немедленного перевода в основной корпус.

— Ну, не знаю, — сказала Гюзель. — Я вчера целый час билась за то, чтобы вам дали бунгало, а теперь вы предлагаете мне требовать основной корпус. Да администратор со смеха помрет.

Но Сергей объяснил, что лучше уж пусть администратор помрет со смеха, чем от его, Сергея, руки, потому что если завтра повторится такая же ночь, как сегодня, то он не отвечает за жизнь не только администратора, но и вообще всех служб отеля.

К счастью, Гюзель оказалась девушкой очень понятливой и толковой, потому что, вникнув в проблему, она тут же отправилась ругаться с администрацией, и ровно через пятнадцать минут вся их компания уже переезжала в основной корпус: Игорю с Ирой достался просторный номер на первом этаже, а Сергею — маленький номерок на пятом. Но он и этим был крайне доволен, потому что окна выходили на внешнюю сторону отеля, куда звуки дискотеки не должны были долетать. Кроме того, в номере был нормально работающий кондиционер, который не приходилось заново включать каждые пять минут.

 

Через полчаса компания встретилась внизу и отправилась на пляж.

Когда они вышли на улицу, Сергей и думать забыл о почти бессонной ночи и своем плохом настроении. Вокруг была такая красота, что радовались и сердце, и печень, и все остальные внутренние и внешние органы.

— Елки-палки! — сказал Сергей, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Если бы я знал, что здесь так шикарно, ездил бы сюда каждый год. Подумать только — и дешево, и лететь недолго совсем.

— Можно подумать, что ты в прошлый и позапрошлый год вообще куда-то ездил, — фыркнул Игорь, который шагал рядом, размахивая сумкой с купальными принадлежностями. — Сидел в своей конторе за своими чертовыми компьютерами и света белого не видел.

Сергей на это ничего не ответил, а только блаженно улыбнулся. Это торчание за компьютерами в Москве в прошлом и позапрошлом году и делало данную поездку особенно приятной. Потому что Сергей уже и забыл, что такое ослепительно голубое небо, яркое, но не жаркое солнце, только что политая трава газонов, изумрудно поблескивающая в солнечных лучах, и море... море, простирающееся до самого горизонта.

— Кроме того, дружок, — продолжал Игорь, — имей в виду, что в июле и августе здесь жара просто кошмарная. А сейчас, в сентябре, самый сезон. И народу мало, и не жарко.

— Умные люди отдыхать ездят в сентябре, — подтвердила Ира.

— В Сочи говорят, что в сентябре ездят отдыхать евреи, — сообщил Сергей.

— Почему? — удивились Игорь с Ирой.

— А черт его знает, — ответил Сергей. — Местные так говорят.

— Но почему именно евреи-то? — заинтересовалась Ира.

— Наверное, потому, что самые хитрые, — сказал Игорь твердо. — Вот посмотри на девушку Иру Вайнтшток — она ездит отдыхать в сентябре, потому что у нее есть друг — армянский князь Игорь...

И тут Игорь завыл на всю территорию отеля: «Не сче-е-е-есть алмазов в каменных пеще-е-е-ерах...»

— Господи! — сказала Ира. — Что ты опять воешь?

— Это «ария князя Игоря», — заявил Игорь, прекратив петь.

— Сам ты ария князя Игоря, — сказал Сергей. — Это ария восточного гостя.

— А я что, не восточный гость? — парировал Игорь.

— Еще как восточный, — мстительно сказала Ира. — Такой же властолюбец, эгоист и тиран. Вылитый восточный гость. Я тебя сегодня в море топить буду, — сообщила она. — Не могу больше терпеть твои выходки.

— Нас нэ утопишь! — с армянским акцентом сказал Игорь и начал бешено вращать глазами.

Сергей захихикал... Между тем они уже почти подошли к морю. Пляж представлял собой довольно широкую песчаную полосу, часть которой была накрыта навесом, под которым кое-где валялись деревянные лежачки довольно потасканного вида. Со стороны отеля перед навесом располагалась площадка для пляжного волейбола.

— М-да, — сказала Ира. — У бассейна шезлонги — всем шезлонгам шезлонги. А здесь — какие-то анахронизмы семидесятых годов. Кроме того, их слишком мало.

— Не боись, подруга, — успокоил ее Игорь. — Будет тебе шезлонг.

— Спасибо, Игоречек, — обрадовалась Ира.

— Скажем Сереге, — продолжил Игорь, — он обегает весь пляж, но шезлонг тебе добудет.

— Я так и знала, — сказала Ира и треснула Игоря полотенцем по спине.

— Мама, мама, — вдруг заорал Игорь нечеловеческим голосом, показывая пальцем куда-то вперед, — у тети попа все трусы съела!

Сергей с Ирой аж онемели от неожиданности. Но потом посмотрели в ту сторону, куда указывал Игорь, и увидели молодую девушку, идущую по направлению к воде, на которой было надето весьма современного вида бикини, трусики которого представляли собой два треугольничка, соединенные тонкой полоской материи, действительно оставляющие ягодицы практически открытыми.

— Что ты орешь опять? — зашипела Ира, но было уже поздно, потому что девушка явно услышала этот дикий рев, обернулась и стала вопросительно смотреть на приближающуюся к пляжу компанию.

— Вы его простите, — улыбнулась девушке Ира. — Он когда с утра выпьет, такое начинает орать, что хоть стой хоть падай.

— Понятно, — сказала девушка, улыбнувшись в ответ. — У меня муж — такой же.

— Вовсе я не пьяный! — возмутился было Игорь, но тут он правой ногой зацепился за левую и тяжело рухнул в песок, отчетливо произнеся матное слово.

— Упал, — прокомментировала Ира.

— Нет, ну ничего себе! — сказал Игорь, вставая. — Друг поскользнулся и упал, так ни одна зараза не помогла ему подняться.

— У тебя падучая, милый, — объяснила ему Ира. — Только ты можешь поскользнуться на песчаном пляже. И хватит орать на весь пляж, — вдруг вспомнила она. — Мне надоело из-за тебя со всеми объясняться.

— Ну и кто тебя просил объясняться с этой девушкой? — полюбопытствовал Игорь. — Я бы с ней сам прекрасно объяснился. Помог бы, например, отобрать трусы у попы.

— Негодяй, — величественно сказала Ира.

— Премного вам благодарен, — отреагировал Игорь.

— Але, орлы, — сказал Сергей, — а свободных лежаков действительно нет.

— Шезлонгов, — поправил его Игорь.

— Лежаков, — настаивал Сергей. — Это же просто лежаки, а не шезлонги.

— А чем лежаки отличаются от шезлонгов? — полюбопытствовал Игорь.

— Тем, — объяснил Сергей, — что на шезлонгах можно сидеть, а на лежаках — лежать.

Вместо ответа Игорь взял какой-то разломанный лежак, бесхозно валявшийся на пляже, и торжественно сел на него по-турецки.

— Ну как? — осведомился он. — Сижу, как видишь. Так что это — вылитый шезлонг.

Сергей оторопело посмотрел на приятеля, но спорить не стал. Спорить с Игорем во все времена было занятием довольно безнадежным.

Впрочем, через пять минут выяснилось, что лежаки в изобилии водятся в небольшом сарайчике, стоящем неподалеку от волейбольной площадки. Сергей с Игорем туда сходили и притащили несколько штук этих инвалидов. Ира и Сергей долго не раздумывали, поэтому постелили полотенца на свои лежачки и легли загорать, однако Игорь к процессу устройства своего тела под солнцем подошел крайне серьезно, поэтому стал сооружать какое-то странное устройство аж из четырех лежаков сразу.

— Господи, что ты там городишь? — лениво спросила Ира.

— Пляжную конструкцию имени меня, — горделиво ответил Игорь.

— И какие функции она должна выполнять? — полюбопытствовал Сергей.

— Защищать мою мужественную фигуру от похотливых взоров женского населения, — объяснил Игорь и принял позу культуриста на соревнованиях.

— Меня сейчас стошнит, — объявила Ира.

— А я тебе говорил, милая, — отозвался Игорь, — что не надо утром есть сало с чипсами.

— Не из-за этого, — объяснила Ира. — Просто не выношу, когда ты делаешь эти дебильные культуристские позы.

Игорь внимательно осмотрел свои мышцы.

— Серег, — сказал он, — по-моему, она придирается. У меня великолепное телосложение.

— Если ты свое тело сейчас быстренько не сложишь в конструкцию имени тебя и не перестанешь загораживать мне солнце, — лениво сказал Сергей, — я тебя закину в море далеко-далеко.

— Это сговор, — убежденно заявил Игорь. — Вы сговорились против меня. Но вам это дорого обойдется!

С этими словами он аккуратно залез на свой лежак, полежал там несколько секунд, затем повернулся на бок, и вся конструкция в виде остальных трех лежаков немедленно завалилась на его мускулистое тело.

Пляж снова огласил нечленораздельный вопль.

— Кранты, — сказала Ира Сергею. — Не будет нам нормального отдыха, пока мы Игоря не утопим. Точно тебе говорю.

И она, как всегда, оказалась права. Потому что Игорь, разобрав обломки своего, в прошлом роскошного сооружения, быстренько сделал себе из двух лежаков шикарное ложе, забрался на него и успокоился... ровно на две минуты, после чего громогласно заявил:

— Хочу топлес! Где, между прочим, топлес?

— Неужели не можешь потерпеть до обеда? — лениво поинтересовался Сергей. — Только что завтракали.

— Ты не понял, — отозвался Игорь. — Топлес — это не еда. Это купальник без верхней части. Топ — лесс. В переводе — потерянный верх.

— Успокойся, милый, — утомленно сказала Ира. — Ты и так — топлес. Чего тебе еще надо?

— Я хочу наслаждать свой взор девушками топлес, — заявил Игорь. — И где они, эти девушки топлес? Вокруг сплошные девушки топ-презент. Не на чем взгляд остановить.

— Серег, посмотри на этого бабуина, — обратилась Ира к Сергею. — Топлес ему подавай. Глаз ему положить не на что. Я так чувствую, что скоро этот глаз у него будет подбит метким ударом моего тапка, чтобы не заглядывался на что не надо.

Игорь замолчал. Как видно, он серьезнейшим образом обдумывал ситуацию. Наконец изрек:

— Я не понимаю, почему моя тяга к прекрасному вызывает у вас, мои необразованные друзья, такую странную реакцию?

— Ах вот вы как заговорили, Игорь Вадимович! — угрожающе сказала Ира.

— Ты вообще молчи, — ответил Игорь. — Почему сама не топлес?

Ира аж поперхнулась от возмущения.

— Нет, вы видали! — сказала она, обращаясь, как видно, ко всему пляжу сразу. — Вчера орал, как крокодил на выставке сумочек, что у меня декольте, видите ли, слишком глубокое. А сегодня заявляет, что я вообще должна без купальника загорать.

— Не без купальника, а топлес, — лениво сказал Игорь. — Чего ты стесняешься? Здесь все свои.

— Поэтому я и стесняюсь, — объяснила Ира. — Были бы все чужие, то загорала хоть совсем голышом. А перед своими — неудобно.

— Во дела! — поразился Игорь. — Женская логика в самом странном ее проявлении. Значит, перед духовно близкими тебе людьми раздеться нельзя, хотя по логике вещей — самое оно! А перед всякими чужими похотливыми уродами мы раздеваемся без проблем. Нет, ну ни фига себе!

Ира задумалась, но так и не нашла, что ответить.

— Вот так вот! — торжествующе сказал Игорь. — Чтобы в следующий раз была топлес.

— Обойдешься, — решительно ответила Ира. — Тем более что у меня купальник, а не бикини. Как я в нем буду топлес?

— Очень просто, — объяснял Игорь. — Снимаешь бретельки и опускаешь купальник до пояса.

— Ну да, — сказала Ира. — И сразу стану похожей на тракториста, который в поле взопрел и майку опустил с плеч на ватные брюки. Очень мило.

Теперь Игорь задумался.

— Знаешь, — через некоторое время сказал он, — тогда не надо тебе топлес. Если ты действительно станешь похожей на тракториста, это нас с Серегой скомпрометирует. А нам еще с турчанками знакомиться...

— Ну, Серега — это я еще понимаю, — спокойно отозвалась Ира. — Он — парень симпатичный и даже холостой. Но ты-то, чучело, молодожен! Или уже забыл?

— То есть ты хочешь наступить на горло моей песне? — поинтересовался Игорь.

— Именно, — ответила Ира. — Прямо на горло. Только не твоей песне, а... Сказала бы я, но перед Серегой неудобно.

— Ничего, ничего, — сказал Игорь. — Можешь все говорить. Пусть он видит, как ты меня третируешь.

— У меня от ваших бесконечных пикировок уже башка болит, — сказал Сергей, которого на самом деле вся эта болтовня изрядно забавляла. — Может, пойдем искупаемся?

— Правильно, — ответил Игорь. — Пошли купаться. Разум мне подсказывает, что девушки топлес должны кучковаться где-то в районе воды.

Ира на него посмотрела долгим взглядом, тяжело вздохнула, но ничего не сказала. Ребята поднялись с лежаков и направились к морю. По пути им совершенно неожиданно действительно встретилась девушка топлес.

— Веди себя прилично, — упреждающе сказала Ира Игорю.

— Чего ты меня все время третируешь? — набросился на нее Игорь. — Как будто я себя в общественных местах вести не умею! Можно подумать, что я только что спустился с гор и при виде голых сисек немедленно начну орать: «Смотрите, смотрите! Девушка с голыми сиськами!»

Последнюю фразу Игорь действительно проорал на весь пляж. Хорошо еще, что он при этом не смотрел на девушку топлес, которая оказалась немкой, поэтому не поняла, что данный вопль относится к ней.

— Все, — сказала Ира. — Лопнуло мое терпение. Пойдем, милый, я тебя утоплю.

— Пойдем, пойдем, — ответил Игорь. — И не надейся. У тебя у самой рука дрогнет в самый решающий момент. Потому что ты меня нежно любишь.

— Если ты постоянно меня будешь ставить в неловкое положение, то я тебя не только не разлюблю, — объяснила Ира, — но и уйду к другому. Вон, к Сергею, например.

— К Сергею не получится, — ответил Игорь. — Потому что друзья одной помадой не мажутся. Давай мы тебе лучше какого-нибудь немца найдем. Богатого и старого бундеса. Выйдешь за него замуж, уедешь в Германию, там через годик его отравишь и останешься богатой фройляйн с домом и машиной «Мерседес».

— Кстати, мысль хорошая, — согласилась Ира, заходя в воду.

— Договорились, — обрадовался Игорь. — Начинаем искать тебе бундеса.

— А тебе? — полюбопытствовала Ира.

— Мне много не надо, — твердо ответил Игорь. — Пару прекрасных турчанок топлес и больше ничего. Я тебя на эту тему даже напрягать не буду. Сам найду.

— Договорились, — ответила Ира.

— Заметано, — сказал Игорь.

— Ну и семейка, — прокомментировал Сергей, и они все разом нырнули в прохладную глубину Средиземного моря.

Сергей красиво погрузился в глубину, вытянув по привычке вперед руки, затем сделал плавный гребок и... врезался головой прямо в какой-то замшелый камень. Хорошо еще, что, делая эффектный гребок, он больше заботился о внешней стороне вопроса — красиво ли выглядит со стороны его плывущее тело, поэтому гребок получился бутафорский и о камень Сергей треснулся не сильно. Он открыл глаза и увидел, что практически все дно состоит из нагромождения здоровенных булыжников, обросших то ли мхом, то ли еще какой-то гадостью, после чего резко выскочил на поверхность и встал на ноги. Рядом с ним на воде болтался Игорь, который встревожился, увидев перекошенное лицо приятеля.

— Что такое, милый? — спросил он.

— Да тут камней кругом — дикое количество, — объяснил Сергей. — Я об один из них башкой треснулся. Хорошо еще, что не быстро плыл. А то бы и не вынырнул вовсе.

— Ну так надо быть осторожнее, — фыркнул Игорь. — Это тебе не Сочи. Потом, ты что, не знаешь правила, что нырять, особенно в незнакомом месте, нужно всегда вытянув руки вперед.

— Я так и нырнул, между прочим, — объяснил Сергей, — просто в тот самый момент, когда решил сделать гребок, врезался в камень.

— Так оно всегда и бывает, — согласился Игорь. — В тот момент, когда хочешь сделать гребок или чего-нибудь аналогичное, тут же получаешь по морде.

Произнеся последнюю фразу он исчез. Сергей протер глаза, думая, что это просто мираж, вызванный солнцем, но на том месте, где только что находился Игорь, плескалось море. Внезапно поверхность его вспенилась, и из глубины показался Игорь вместе с Ирой.

— Нет, ну ничего себе, — сказал Игорь, отдышавшись. — Меня действительно чуть не утопили! Серег, спасай друга! Злые сирены утянули меня на дно так, что я еле-еле выплыл.

— Во-первых, не злые сирены, а добрая русалка, — объяснила Ира.

— Именно сирена, — сказал Игорь. — Те, кто слышал, как ты зовешь меня на кухню, согласятся, что именно сирена.

— Я не слышал, — сказал Сергей.

— Напрасно, — повернулась к нему Ира.

— Ну, не всем же везет, как мне, — сказал Игорь и лег на спину, раскинувшись на поверхности моря.

— Во-вторых, — продолжила Ира свою мысль, — он в глубине ткнул меня кулаком в грудь, что лично я считаю безобразием.

— Интересно, а чего ты ждала? — удивился Игорь. — Я тут плескаюсь — невинный, как младенец, беседую с другом. Вдруг — трах-бах-шухер-мухер — налетает какое-то чудовище и утягивает меня в глубину так, что я даже чирикнуть не успел. Пришлось, знаете ли, бороться за свою жизнь. Потом, ты же была не топлес... В топлес я бы тебя так и не отпихнул.

— Замучил ты уже своим топлесом, — сказала Ира и демонстративно поплыла куда-то в сторону противоположного берега.

— Ты чего, решила в Сочи сплавать за пивом? — крикнул ей вслед Игорь, но Ира продолжала мерно плыть в сторону от берега.

— Почему в Сочи-то? — поинтересовался Сергей у приятеля.

— А чего там еще с той стороны? — удивился Игорь.

— Ну явно не Сочи, — сказал Сергей. — Сочи со стороны Черного моря. Да и то — напротив Болгарии, а не Турции.

— А у нас тут какое море? — в глазах Игоря было искреннее недоумение.

— Средиземное, — ответил Сергей, который был несколько потрясен подобным вопросом. — Ты что, не знаешь, на какое море поехал отдыхать?

— Фиг знает, — задумчиво ответил приятель. — Лично я думал, что Черное. Но и Средиземное я переживу без проблем, потому что быстро ко всему привыкаю. Так, — вдруг вспомнил он начало спора, — и что, по-твоему, с той стороны этого, как ты говоришь, Средиземного моря?

— Ну... — задумался Сергей, — я точно и не помню.

— Не помнишь, так молчи, — торжествующе сказал Игорь и побрел к берегу. Сергей последовал за ним.

У кромки моря они снова разлеглись в воде и стали ждать Иру, которая все еще болталась где-то в морских глубинах. Как было видно, большинство отдыхающих не утруждали себя долгими заплывами, а точно так же валялись в кромке прибоя.

— Подумаешь, она поплыла, — внезапно заявил Игорь каким-то своим невысказанным мыслям.

— Чего? — сразу и не понял Сергей.

— Подумаешь, говорю, она плывет в Сочи, — раздраженно повторил Игорь. — Я всю зиму учился правильно плавать, так что скоро так поплыву — вы все ахнете.

— Да я и не спорю, — миролюбиво ответил Сергей. — Ясный пень, поплывешь, как бешеный кашалот.

— В кильватере этого заплыва только рыбки будут болтаться, оглушенные моими мощными гребками, — сообщил Игорь, сделав горделивое выражение лица.

— Игорек, ты для кого сейчас перья топорщишь? — поинтересовался Сергей. — Здесь нет ни Иры, ни какой-нибудь девушки топлес... Кстати, чего ты пристал с этим топлесом?

— Нет, ну ничего себе! — возмутился Игорь. — Я из кожи вон лезу, чтобы вас, толстокожих бегемотов, развлечь, а мне еще задают глупые вопросы. Больше вообще ничего не скажу, — и Игорь замолчал, надувшись.

— Надулся, как кислородный баллон, — прокомментировал Сергей.

Игорь скривил гримасу и хотел было ответить какой-то гадостью, но тут из воды показалась Ира, которая подошла к ним.

— Как плавалось? — поинтересовался Игорь, забыв о своих обидах. — Рыбки животик не щекотали?

— Не щекотали, — сказала Ира злобно. — Зато мимо пару раз проплывали какие-то мужики и делали гнусные намеки. Мог бы и защитить будущую жену от подобных посягательств, между прочим.

— Что за мужики? — заинтересовался Игорь. — Богатые старые бундесы?

— Сам ты буднес! — совсем рассердилась Ира. — Они на чистом русском спрашивали, одна ли я отдыхаю и не надо ли мне составить компанию поужинать или сводить меня на дискотеку.

— Мать, ты с этим делом поосторожнее, — сказал Игорь. — Черт их, бундесов, знает. Может, они еще с войны русский язык выучили.

— Мне такого древнего не нужно, — заявила Ира. — Потом, за фашиста я замуж не выйду из идейных соображений, хоть меня всю озолоти.

На этой фразе Сергей с Игорем даже зааплодировали.

— Браво! — крикнул Игорь. — Вот такой — гордой и независимой — я тебя и люблю. Поэтому в знак любви мы тебе найдем нестарого бундеса. Должна же ты хоть какое-нибудь удовольствие получить.

— Я рада, — сказала Ира, — что ты об этом подумал. Хотя обычно подобный вопрос тебя как-то не тревожит.

— Милая, давай не будем обсуждать наши интимные взаимоотношения при посторонних, — ласково предложил Игорь.

— Это кто посторонний — Серега? — удивилась Ира. — Да ты же сам сказал, что мне перед ним уже можно раздеваться.

— Я так сказал? — в голосе Игоря было искреннее удивление.

— Ну да, — подтвердила Ира. — Двадцать минут назад.

Воцарилось неловкое молчание.

— Ну что, — наконец сказал Сергей. — Пошли обсохнем, и на обед пора.

— Точно! — радостно ответил Игорь, вскакивая. — Я кушать хочу — половину отеля съем.

— Пока бундеса мне не найдешь, — твердо сказала Ира, — кушать не получишь. Будем тебя приучать выполнять свои обещания.

— Мать, ты это... не суетись, — сказал Игорь. — Бундеса найти — занятие непростое. Надо к нему подойти со всей ответственностью. Погонишься за молодостью и красотой — так он наверняка окажется нищим. Со старым — тоже не все так просто. Асы люфтваффе тебе не подходят по идейным соображениям, с более молодыми — не всегда понятно, богатые они или нет. Так что уж потерпи, подруга, для тебя стараемся.

— Ладно, — сказала Ира, — жду, как Сольвейг своего... этого... как его...

— У него еще имя неприличное, — тоже стал вспоминать Игорь.

— Пергюнт, — сказал Сергей.

— Во-во, — сказал Игорь. — Я бы на месте Сольвейг мужика с таким именем ждать бы не стал ни за какие коврижки!

И компания направилась обратно к своим лежакам.

К сожалению, купание так и не остудило общественную активность Игоря, поэтому, улегшись обратно на лежак, он сразу стал ныть, чтобы Ира его помазала кремом для загара.

— Пупсик, ну зачем тебе крем для загара? — начала канючить в ответ Ира, которой явно было неохота подниматься с лежака. — Ты и так смуглый!

— Кто смуглый? Я смуглый? — возмутился Игорь. — Да я белый, как валенок! И вообще, — разобиделся он, — ты мне ни в чем не хочешь помочь! Даже в такой малости! А я-то стараюсь, ищу тебе бундеса с пеной у рта!

— Это я-то тебе ни в чем не хочу помочь? — негодованию Иры не было предела. — Да я вчера весь вечер таскалась тебе то за бутылкой, то за сигаретами! Все ножки стерла!

— Бедная киска, — вздохнул Игорь, — стерла себе все лапки. Ну иди сюда, лапусик, я тебе ножки залечу.

Ира осторожно посмотрела на Игоря, но на его лице отражалось только выражение глубокой нежности и готовность вылечить своей девочке любую ножку — что правую, что левую, что еще какую-нибудь. Ира расплылась в улыбке и начала слезать со своего лежака.

— Только крем от загара не забудь взять, — внезапно сказал Игорь. — Заодно меня натрешь.

Улыбка на лице Иры сменилась такой гримасой, как будто она съела салат из лимона, приправленный уксусом.

— Я так и знала, — с ненавистью сказала она, — что это кончится вот чем-нибудь эдаким!

Однако крем взяла и подползла к лежаку Игоря.

— Поворачивайся, чучело! — гневно сказала она, выдавливая немного крема на ладонь.

— Ирусик, давай сначала животик помажем, — заканючил Игорь, но Ира гневно заявила, что раз она решила начать со спины, значит, будем начинать со спины.

Игорь покорно перевернулся, и Ира стала его натирать кремом с такой силой, что древний лежак начал скрипеть на весь пляж. Вопреки ожиданиям Сергея Игорь лежал тихо и только покряхтывал в такт лежаку.

— Переворачивайся, — скомандовала Ира, закончив первую половину экзекуции.

Игорь послушно перевернулся на спину. Сергей бросил взгляд в сторону приятеля и... стал хохотать на весь пляж: Ира со злости настолько сильно нажимала на Игоря, что у него на груди довольно явственно отпечатались деревяшки лежака.

— Видал? — довольно спросил Игорь у приятеля. — Терроризм в действии. Если бы тебя тут рядом не было, она бы меня вообще убила.

— Ой, — сказала Ира, сама испугавшись содеянного. — Чего же ты не сказал, чтобы я поменьше надавливала?

— Ничего, ничего, — сказал Игорь, чрезвычайно довольный вниманием, проявляемым всей компанией к его персоне. — Пинайте меня, бейте меня, размазывайте меня по лежаку. Я все вытерплю. Пускай Серега видит, как мне приходится страдать.

— Ну да, — сказала Ира, начиная намазывать ему живот, — прям исстрадался весь, страдалец.

— Конечно, страдалец, — подтвердил Игорь. — Какая прекрасная турчанка меня теперь полюбит с таким полосатым животом? Я теперь небось похож на какого-то паршивого шмеля. Правда, Серег?

— Не знаю как на шмеля, — сказал Сергей, — а вот на раздолбанный рояль ты теперь точно похож. На облитый маслом рояль, — поправился он, наблюдая за процессом втирания крема в живот Игоря.

— Поняла, клюшка, как ты меня изуродовала? — спросил Игорь у Иры.

— Да ну тебя к черту! — возмутилась Ира, бросила крем и пошла к своему лежаку.

— Эй, что за дела? — возмутился Игорь. — Куда сбежала? А крем?

— Да я уже намазала все твое мускулистое продавленное тело, — удивилась Ира. — Что тебе еще надо?

— Так ты же мазала кремом для загара! — сказал Игорь.

— Ну?

— А теперь надо кремом против загара! — закричал Игорь.

Ира потрясенно помолчала. Затем внимательно посмотрела в лицо Игоря, как будто ожидая увидеть там следы того, что это шутка, но Игорь был серьезен, как во время приема пищи.

— Что ты сказал, милый? — осторожно спросила Ира. — Я тебя только что помазала кремом для загара, а теперь ты требуешь, чтобы тебя помазали кремом против загара? Тебя, милый, случайно не хватил солнечный ударчик? Тебе кепочку не дать?

— Кепочку дать, — подтвердил Игорь. — Но и кремчиком против загара намазать. У этих кремов — разные функции. Крем для загара создает ровный шоколадный слой. А крем против загара не дает ультрафиолету вредно воздействовать на кожу...

— Препятствуя, таким образом, созданию ровного шоколадного слоя, — подхватила Ира. — Милый, а если не мазать ни для загара, ни против загара — эффект же будет тот же самый, как если помазать обоими кремами?

Игорь задумался. Сергей тоже.

— Знаешь, — сказал Игорь. — Вы, женщины, ни черта не понимаете в тонких материях. Так что хорош трепаться, иди сюда меня против загара мазать.

— Ага, понятно, — сказала Ира, доставая крем и снова направляясь к Игорю. — Типа молчи корова, когда ковбои разговаривают. Других аргументов у вас нет, чтобы разбить стройную женскую логику.

Вопреки ожиданиям Сергея Игорь спорить не стал, а только пыхтел, как паровоз, когда Ира его мазала кремом. Наконец Игорь был намазан с ног до головы двумя слоями крема, после чего он с веселым гиканьем вскочил, побежал к морю, там бросился в волны и стал плескаться с жизнерадостностью мишки в сосновом бору.

— Ты видал это чудо природы? — спросила Ира у Сергея. — Оказывается, я его битый час мазала кремом для того, чтобы он потом сразу побежал купаться. Как ты с ним дружишь столько лет?

— Да он хороший парень, — сказал Сергей. — Мне с ним весело.

— Хороший, — согласилась Ира печально. — Только уж очень дурной, хотя и умный.

В этот момент «дурной и умный» Игорь прискакал после купания.

— Ну что, тетка, нос повесила? — задорно спросил он Иру.

— Да вот все думаю, зачем я на тебя, дурака, целый час потратила, — ответила Ира.

— А что случилось? — перепугался Игорь.

— Я тебя битый час двумя слоями крема мазала, а ты тут же побежал купаться и все смыл, — объяснила Ира.

— Так я и просил тебя помазать, чтобы купаться сходить, — объяснил Игорь. — Я вообще все эти кремы ненавижу — что для загара, что против загара. Загорать надо естественным образом.

— Ну и зачем тогда просил, чтобы я тебя намазала? — горестно спросила Ира.

— Чтобы плавать было удобнее, — объяснил Игорь. — Когда тело смазано каким-то жиром, намного удобнее плыть. Ты же видела — я сделал шикарный заплыв. Метров на двадцать. Мною весь пляж любовался. И даже девушки топлес повернулись в мою сторону — все как одна.

— Серег, — спросила Ира безнадежным голосом. — У тебя с собой случайно нет какого-нибудь смертоносного оружия?

— Нету, — ответил Сергей. — Только сотовый телефон. Но по нему надо непрерывно черт знает сколько часов проговорить, чтобы он стал смертоносным.

— Тогда давай телефон и полотенце, — сказала Ира. — Мы ему к башке телефон полотенцем прикрутим и будем на него непрерывно звонить. Может, хоть так его изведем, пока он сам нас в конец не извел.

— Между прочим, — сообщил Игорь, на которого эта тирада явно не произвела должного впечатления, — кто-то давно собирался идти обедать. Если сейчас же не соберетесь и не пойдете, я отправлюсь один.

Тут вся компания собралась и направилась на обед.

 

Командовал обедом, разумеется, Игорь. Он вообще во время этой поездки командовал всем и вся, даже когда придуривался. На этот раз между Ирой и ним разгорелся спор на тему, где именно компания будет обедать: в том же ресторане, в котором они ужинали и завтракали, или в небольшом заведении, находящемся рядом с бассейном.

— Конечно, мы будем обедать рядом с бассейном, — убедительно говорил Игорь, пока они шли с пляжа в сторону отеля. — Там более уютно, кроме того, мы с Серегой сможем любоваться на девушек, загорающих у бассейна, а ты будешь подыскивать себе бундеса.

— Я считаю, что не следует совмещать обед с девушками и бундесами, — объясняла Ирина, — потому что это будет нас отвлекать, а когда нас отвлекают, мы кушаем медленнее. Особенно ты. И если мы с Серегой вместо десяти минут потратим на обед двадцать, то ты вместо двух часов потратишь все восемь, так что у нас обед срастется с ужином, чего лично мне вовсе не хотелось бы.

— Мать, ты излишне все драматизируешь, — успокаивал ее Игорь. — Созерцание мною загорающих девушек только ускоряет процесс принятия пищи...

— «Процесс принятия пищи», — процитировал Сергей и скривился. — Не говори больше так. Мне сразу это армию напоминает.

— А как мне говорить? — спросил Игорь. — «Пищепоглощение», «жрательный процесс»?

— Да как хочешь, — сказал Сергей. — Только не по-военному.

— Вы мне разговор в сторону не уводите, — сказала Ира. — Я настойчиво предлагаю обедать в большом ресторане, а не в этом заведении у бассейна.

— Вопрос ставится на голосование, — сказал Игорь. — Кто за то, чтобы обедать у бассейна — прошу поднять руки, — и он тут же поднял руку в гордом одиночестве.

— Серег, — изумленно спросил Игорь приятеля. — Ты чего?

— Я воздержался, — сказал Сергей. — Вы меня в свои семейные дела не впутывайте. Тем более что мне совершенно все равно, где мы будем обедать.

Игорь скривил физиономию.

— Ты не кривись, — сказала Ира. — Ты дальше голосование проводи, спикер фигов.

— Прошу голосовать за ресторан, — граммофонным голосом произнес Игорь.

Ира подняла руку и даже встала на цыпочки.

— Большинством голосов, — все тем же голосом сказал Игорь, — был принят первый вариант — обедаем у бассейна.

— Это как это? — даже задохнулась от возмущения Ира.

— Все очень просто, — объяснил Игорь. — У меня, как у начальника нашей экспедиции, стратега и руководителя, — два решающих голоса. У Сереги — один решающий, но он им не воспользовался. У тебя, как у сопровождающей начальника, только совещательный голос. Так что за бассейн было подано два голоса против одного воздержавшегося, а за ресторан вообще не было подано голосов.

— Ну ты и гад, — только и смогла выговорить Ира.

— Комплименты — потом, — сказал Игорь, весьма довольный собой.

Между тем маленькое заведение, находящееся рядом с бассейном, оказалось очень уютным. Конечно, там не было такого огромного выбора, как в ресторане, но салат-бар, стойка с восемью горячими блюдами и отдельная тележка со всякой кондитерией вселяли надежды на вполне добротный обед. Кроме того, в заведении располагалась обычная барная стойка, где, как и полагалось, без ограничений наливали всевозможные алкогольные напитки.

Игорь, как обычно, к процессу еды отнесся с полным вниманием, поэтому стал совершать сложные маршруты от стола к стойке и обратно, загромождая свою часть стола тарелками со всевозможной снедью, а Сергей мудрствовать не стал, поэтому взял себе пива и тарелку макарон с сосисками, которую опустошил в каких-то пять минут. Когда он с обедом покончил, Игорь еще даже и не приступал к салату, а продолжал шнырять туда-сюда, постоянно что-то накладывая в тарелки. Сергею было скучно сидеть без всякого дела, поэтому он взял еще пива и сосисок. Через пять минут и с этим было покончено, но Игорь с Ирой в этот момент шуровали в тележке с кондитерскими изделиями, поэтому Сергею пришлось взять себе еще пива. Разумеется, быстрый обед, четыре здоровых бокала с пивом и бессонная ночь сделали свое черное дело, поэтому Сергей просто уронил голову на руки и заснул, так и не дождавшись, чтобы Ира с Игорем сели за стол.

Проснулся он от горячего спора, который велся за его столом. Сергей тяжело поднял голову и обнаружил, что потенциальные молодожены уже перешли к десерту. То есть с момента начала обеда прошел час, а то и полтора. Сергей попытался уловить суть спора. Выяснилось, что Игорь излагает Ире свои взгляды на процесс знакомства мужчины и женщины, а она пытается разбить его логические построения своими доводами.

— Я тебе еще раз говорю, — кипятился Игорь, — что познакомиться с любой теткой — раз плюнуть. Даже в постель ее затащить — пара пустяков.

— Да что вы говорите! — издевательски отвечала Ира. — Прям вот так и любую?

— Конечно, любую, — горячо доказывал Игорь. — Нет проблем. Особенно если это происходит где-нибудь на отдыхе, а не в литейном цеху.

— О чем спорим? — поинтересовался Сергей.

— О! — обрадовалась Ира. — Спящий проснулся.

— Я Ирке сказал, чтобы она не орала и дала тебе поспать, — объяснил ему Игорь, — но она разве послушается...

— Вообще-то, у меня сквозь сон все время прорывался именно твой голос, — сказал Сергей. — Все бу-бу-бу, бу-бу-бу...

— Во-во, — согласилась Ира. — Главное, говорил бы что-нибудь умное, а то несет чушь полную.

— Значит, чушь? — совсем раскипятился Игорь.

— Конечно, чушь, — кивнула Ира. — Как ты можешь затащить в постель женщину, с которой только что познакомился?

— Да очень просто, — сказал Игорь. — Подхожу к ней и говорю: «Милая дама. Не хотите ли испытать мимолетное, но очень приятное сексуальное приключение?»

— И в ответ получаешь в рожу, — холодно сказала Ира.

— Черта с два, — торжествующе сказал Игорь. — В рожу за такие слова ни одна женщина не даст.

— Это еще почему? — спросила Ира, которая обнаруживала уже все признаки крайнего раздражения.

— Потому что такой вопрос показывает женщине, что она — привлекательна и желанна. Любая женщина только этого и добивается. Поэтому она, скорее всего, ответит согласием. А даже если не сможет согласиться — ну, мало ли, может, муж где-нибудь поблизости бродит, — тогда ответит отказом, но очень вежливым. Причем в дальнейшем встреча с ней также может состояться, когда исчезнет подавляющий ее сексуальность фактор.

— Все это только слова, — решительно заявила Ира. — Ты просто болтаешь языком и доказать ничего не сможешь.

— Я не смогу? — возмутился Игорь. — Между прочим, я всегда привык отвечать за свои слова. Давай поспорим, если хочешь.

— Давай, — загорелась Ира. — На американку. Годится?

— Влегкую, — сказал Игорь. — Тыкай пальцем в первую попавшуюся тетку. Только симпатичную, потому что страшненькой даже говорить ничего не придется — сама в постель прыгнет.

— Бабуин, — презрительно сказала Ира и стала глазами искать подходящую кандидатуру.

— Эй, ребят, что вы затеяли? — попытался было остановить их Сергей, но Игорь сказал, что задета честь, поэтому остановить его не сможет никто.

— Вот эта годится? — спросила Ира, показывая Игорю на симпатичную женщину примерно тридцати лет, которая в одиночестве стояла у бара и пила какой-то коктейль.

— Конечно, — кивнул Игорь, вскочил и пошел по направлению к этой женщине. Подошел. Начал какой-то разговор. Женщина сначала смотрела на него настороженно, но потом начала улыбаться.

— Глянь, как наш Игорек перья топорщит, — сказала Ира.

— Чему тут удивляться, — сказал Сергей. — Сама его и отправила.

Ира промолчала.

Беседа Игоря с дамой между тем стремительно продвигалась в сторону взаимных кокетливых улыбок. Наконец дама поставила свой бокал на стойку бара, и они с Игорем направились в сторону отеля.

Ира аж онемела.

— Да брось ты, — сказал Сергей, которому ее стало жалко. — Небось Игорь просто прикалывается. Попросил ее, чтобы она с ним прогулялась до отеля...

— С какой стати незнакомой тетке с ним прогуливаться до отеля? — заорала Ира на Сергея.

— А чего ты на меня-то крысишься? — в свою очередь возмутился Сергей. — Я тут при чем? Сами спорили, а я виноват.

Таким образом, между Сергеем и Ирой разгорелась небольшая ссора, которая продолжалась минут десять и затихла, когда Сергей увидел Игоря, в одиночестве идущего по направлению к ним.

— Видала? — обрадовался Сергей. — Идет наш красавец. Всего-то минут десять прошло. Наверняка он ничего не успел за такое короткое время.

Но Ира только поджала губы, и Сергей понял, что надежды беспочвенны.

— Здорово, други! — бодро сказал Игорь, влетая в кафешку. — Ирка, гони американку. Только нестарую и чтобы жвачку не жевала с утра до вечера.

Вместо ответа Ира вскочила, опрокинув тарелку, и возмущенной походкой отправилась в сторону отеля.

— Ну ты даешь, — сказал Сергей.

— Ага, — довольно ответил Игорь. — Мы, армянские князья, всегда отвечаем за свои слова.

— Так я не понял, ты правда ее трахнул? — заинтересовался Сергей.

Вместо ответа Игорь посмотрел куда-то в сторону моря и стал насвистывать некий легкомысленный мотивчик.

— Ну, давай колись, — подстегивал его Сергей.

— Что-нибудь изменится от того, узнаешь ты это или нет? — поинтересовался Игорь.

— Ну... — замялся Сергей, — в общем, нет.

— А тогда зачем спрашивать? — улыбнулся Игорь, после чего встал и заявил: — Все. Хватит обедать. Пошли в отель спать до ужина. У меня глаза просто слипаются, — и с этими словами он стал пробираться между столиками к выходу.

— Подожди, — заспешил за ним Сергей, — ты мне что, так и не скажешь?

— Не-а, — лениво ответил Игорь. — Пускай тебя гложет любопытство.

— Ну и гад же ты! — возмутился Сергей.

— Я знаю, — ответил Игорь. — Мне Ирка это уже говорила.

День великого торга

На следующий день Сергей проснулся в самом прекрасном расположении духа. Вчера после обеда они спали почти до ужина, потом, зевая и потягиваясь, выползли в ресторан, там выпили немного пива, сонно поковыряли свои тарелки и опять отправились спать. Так что Сергей выспался так, как дома не высыпался уже лет пять. Времени на часах было где-то начало восьмого утра, за окном стояла великолепная солнечная погода, настроение у Сергея было где-то на пять с плюсом или на шесть с минусом по пятибалльной системе, поэтому он вскочил с кровати и что-то заорал от чувств. Но вдруг за стеной у изголовья его кровати явственно послышалось немецкое ругательство. Причем слышно было так, как будто говорящая (а голос был женский) находилась в этом же номере. Сергей стал мучительно вспоминать, не ухитрился ли он вчера вечером познакомиться с немкой и привести ее с свой номер, но быстро припомнил, что ничего такого не происходило, да и выпили они по стаканчику пива, так что память ну никак не должна была давать какие-то сбои. По всему выходило, что ни с какими немками он не знакомился, а сразу пошел к себе в номер. Сергей на всякий случай заглянул в ванную, но и там не было никаких немок. В тумбочку он заглядывать не стал, потому что был уверен, что в состоянии даже крайней алкогольной интоксикации не стал бы знакомиться со столь щуплыми экземплярами.

Загадка между тем не разгадывалась. Сергей что-то негромко сказал вслух. Молчание. Тогда он пропел строчку песенки. Молчание. Он уже было подумал, что ему почудилось, но когда в полный голос запел Гимн Советского Союза, отправляясь в ванную, в номере снова отчетливо прозвучало: «Шайзе». Сергей застыл на месте. И вдруг до него дошло: его номер в прошлом явно представлял собой двухкомнатные апартаменты. Потому что в той стене, у которой находилось изголовье кровати, виднелась заколоченная дверь, небрежно прикрытая гобеленом. Сергей отогнул гобелен и убедился, что за ним действительно скрывалась обычная дверь. Предприимчивые турки просто взяли и превратили один двухкомнатный номер в два однокомнатных. А так как дверь — это все-таки не стена, то все происходящее в одной комнате было довольно явственно слышно в другой.

Сергей задумался над тем, одна или не одна немка находится у него за стеной, но примерно минут через пять все его сомнения развеялись, потому что из-за стены послышались такие звуки интимных контактов, которые сама по себе немка ну никак не могла издавать. Тем более что сквозь ее сладострастные крики прорывалось рычание немца-самца.

Сергей про себя подумал, что в следующий раз надо будет с утра вести себя поосторожней, а то ему как мужчине, который развелся полгода назад и чьи встречи с женщинами носили весьма эпизодический характер, такие кошачьи концерты за стеной могут изрядно попортить психику.

Он умылся, оделся и стал думать, чего делать дальше. Внезапно ему пришла в голову мысль, что хорошо бы, наконец, отомстить Игорю за все его утренние звонки, поэтому Сергей снял трубку телефона и стал набирать номер Игоря, продумывая издевательскую фразу, которой он встретит сонного приятеля. Но, увы, все его блестящие домашние заготовки пошли прахом — в трубке звучали только длинные гудки.

Спустившись в ресторан, Сергей обнаружил там своих друзей, которые завтракали, находясь в прекрасном расположении духа. Перед Игорем, как обычно, стояла гора тарелок со всякой снедью.

— Сколько можно жрать? — недовольно сказал Сергей, подходя к их столику. — Поглощаешь тонны еды, а худющий — как топ-модель. Вот уж точно — не в коня корм.

— Я стройный, как топ-модель, — сказал Игорь, ничуть не обидевшись. — А корм не помогает, потому что я вовсе не конь.

— Ага, — сказала Ира. — Ты не конь. Ты — кобель.

— Оскорбление личности в присутствии свидетеля, — невозмутимо сказал Игорь. — Я сейчас позову метрдотеля, он вызовет полицию, и девушку Иру засадят в турецкую тюрьму. А там, между прочим, несладко. И ни одного бундеса. Только турки и наши ростовские бычки, которые не сразу поняли, что здесь хулиганить нельзя.

— Твою личность и с разбегу не оскорбишь, — со вздохом сказала Ира. — Даже действием.

И тут Сергей заметил, что на скуле Игоря отчетливо виднеется тщательно замазанный синяк.

— Ого, — сказал Сергей. — Боевые действия перешли в активную фазу?

— Это я о вешалку ударился, — все так же невозмутимо сказал Игорь, надкусывая тостик с сыром. — Пофел, понимаефь, носью в туафет и удавився об фефалку, — объяснил он, пытаясь прожевать бутерброд.

— Ага, понимаю, — сказал Сергей. — У вешалки, кстати, ручка не болит? — спросил он, обращаясь к Ире.

— Конечно, болит, — опять вздохнула Ира. — У Игоря лицо оказалось очень жесткое. Надо было мне ему на щеку сначала что-нибудь подложить типа подушки. Но он разве даст время на раздумья...

— Нечего раздумывать, — решительно сказал Игорь. — Назвалась вешалкой — бей в глаз. А подушки... Вешалки подушки подкладывать не умеют.

— Так за что он получил-то? — спросил Иру Сергей. — Неужели все-таки соблазнил ту тетку?

— Лично я этого так и не узнала, — разоткровенничалась Ира. — Синяк — результат тщательного расследования. Но этот гад так и не раскололся. Главное — не подтвердил, но и не опроверг. Тут я и не выдержала.

— Можете меня пытать. Оба, — решительно заявил Игорь. — Но армянский князь не позволит себе запятнать честь дамы! Так что бейте меня вешалкой через подушку и без нее, унижайте по-всякому, но русские — не сдаются!

С этими словами он полил кетчупом горку колбасы и ветчины, лежащую на тарелке, и стал ее с аппетитом уплетать.

— Попробуем рассудить логически, — сказал Сергей. — Если ты ее трахнул — тогда, конечно, должен не выдавать. А если не трахнул, то честь дамы не задета, значит, можно признаться. Выходит, что раз ты не признаешься, то, значит, все-таки трахнул.

Ира при этих словах застыла, как изваяние, держа в руке здоровую чашку с кофе.

— Неправильные выводы делаешь, — торопливо сказал Игорь, опасливо поглядывая на эту чашку. — Если я ее не трахнул, то задета уже моя честь, чего лично я допустить не могу. Поэтому и не признаюсь. И вообще, — рассердился он, — я не понимаю, почему поднят такой шум! У нас с Ириной был научный спор. Я проводил важный практический эксперимент, доказывающий некий теоретический постулат. Но, вместо того чтобы выразить восхищение моей самоотверженностью, один меня обзывает всякими нехорошими словами, а вторая полночи изображает вешалку, чтобы треснуть мне по скуле в тот самый момент, когда я собрался принять туалет.

Сергей вдруг представил себе картину, как Ира полночи изображает вешалку, после чего не выдержал и захохотал. Ира посмотрела на него печальным взглядом, но ничего не сказала.

— Кстати, — грозно сказал Игорь. — А ты что не завтракаешь? Нам через полчаса на обзорную экскурсию отправляться.

— Во-первых, — ответил Сергей, — на мой завтрак уйдет минут пять, не больше. Я же не топ-модель типа тебя. Во-вторых, ты же сам говорил, что эта обзорная экскурсия — барахло полное. Будут возить по дорогущим магазинам, где ничего нельзя покупать.

— У нас, мой друг, сегодня — своя программа, — важно заявил Игорь. — Мне надо купить две дубленки. Для себя и... — тут он поискал глазами Иру, — для вешалки. Вот этим сегодня и займемся. А экскурсия нам нужна только для того, чтобы доехать на автобусе до нужного магазина. Обратно сами доберемся. Это не проблема.

— Может, я в отеле останусь? — робко спросил Сергей. — Мне же дубленка не нужна.

— Поедешь с нами, — решительно заявил Игорь. — Посмотришь, как настоящий джигит торгуется. А то ты сам ни цента нигде скинуть не можешь.

— Ой, расхвастался, расхвастался, — язвительно сказала Ира, которая до сих пор переживала после практического эксперимента, который должен был подтвердить теоретический постулат.

— Кстати, он прав, — сказал ей Сергей. — Я пару раз видел, как он торгуется. Это демоническое зрелище. Мне бы так научиться — кучу денег сэкономил бы.

— Ну и кушай тогда быстрее, — заторопил его Игорь. — А то автобус пропустим.

— Слушаюсь, товарисч начальник, — сказал Сергей и отправился за бутербродами и кофе.

Примерно через полчаса человек тридцать туристов собралось в автобусе, который должен был повезти их на обзорную экскурсию. По каждому из них было видно, кто как провел ночь. Некоторые, как Игорь, Ира и Сергей, легли рано, утром спокойно пошли на завтрак, выпили кофейку и находились в прекрасном расположении духа. Кто-то полночи «окучивал» стойку бара, утром проснулся с жутким перемордитом на лице, с неуспехом попытался разгладить его парой кружек пива и теперь прятался на заднем сиденье автобуса, стараясь дышать в кулачок. Другие особенно не пили и не гуляли, но завтрак проспали и вбежали в автобус, продолжая досматривать сны. Один из таких засонь забрался на кресло водителя, который курил рядом с автобусом, и немедленно там заснул. Короче говоря, компания подобралась весьма разношерстная.

Игорь с Ирой настолько основательно отдали должное завтраку, что сидели, погрузившись в блаженную истому, и даже, вопреки обыкновению, не пикировались. Сиденья в автобусе были парные, поэтому Сергей сел позади них. Сначала он изрядно развлекался, разглядывая остальных туристов, по каждому из которых можно было точно определить, как именно он провел ночь и сегодняшнее утро, но затем ему стало скучно и он попытался расшевелить приятелей.

— Эй, — сказал он, просунув голову между двумя передними креслами, — что приуныли?

— Не мешай, — сказал Игорь лениво. — Я занят важным процессом.

— Это еще каким? — поинтересовался Сергей.

— Загоняю кофеин в кровь и наслаждаюсь полученными ощущениями, — объяснил Игорь.

— Ой, можно подумать! — развеселился Сергей. — Твой организм это делает без всякого твоего участия, так что нечего мне мозги полоскать.

— Да? — так же лениво ответил Игорь. — Может, он еще и наслаждается полученными ощущениями без всякого моего участия? Ты, брат, уж совсем в ересь не впадай. Не надо.

Сергей не нашелся что ответить. Впрочем, Игоря переспорить ему еще никогда не удавалось. Тогда он решил перевести разговор в другую плоскость.

— Так за чем все-таки мы едем? — поинтересовался он у Игоря. — Лично мне ничего покупать не надо. Ну, разве что часы себе какие-нибудь присмотрю. А то эти я ношу уже лет пять. Правда, часы очень хорошие.

— А ну, покажи, — заинтересовался Игорь. — У тебя не может быть хороших часов. Ты никогда в часах как следует не разбирался.

— Обижаешь, — возмутился Сергей. — Разбирался не разбирался, а «Ролекс» ношу уже несколько лет.

— Ты языком не болтай, — сказал Игорь, поворачиваясь к нему. — Ты покажи.

— Я тоже хочу на «Ролекс» посмотреть, — сказала Ира, поворачиваясь к Сергею. — Даже Игорь не такой крутой, чтобы «Ролекс» носить.

— Ну да, — хмыкнул Игорь, беря в свою руку кисть Сергея, на которую были надеты часы.

— Хороший «Ролекс», — кивнул он через минуту.

— Ага, — сказала Ира. — Классный. Игорек, может, ты себе такие купишь?

— Ну что ты, Ириш, — сказал Игорь мягко. — Я до такой крути еще не дошел. У меня обычный спортивный вариант за пять тысяч баков. А у Сереги — польский «Ролекс» доллара за два.

— Да как ты посмел такое сказать!?! — возмутился Сергей. — У моего начальника — точно такие же часы! Он как мои увидел, так даже спросил: неужели мне настолько хорошо платят, что я имею возможность покупать такой дорогой хронометр.

— Серег, — лениво сказал Игорь. — Купи на базаре гуся.

— Зачем?

— Чтобы ему мозги полоскать. Твой «Ролекс» — польского производства. Я не знаю, насколько твой начальник разбирается в часах, но если ты за эту фигню отдал больше пяти долларов — значит, тебя крупно накололи.

— Ну, скажешь, я тоже не мальчик, — сказал Сергей. — Купил в обычном магазине на «Соколе». Примерно за тридцать долларов в рублевом эквиваленте.

— Ну вот, — удовлетворенно хмыкнул Игорь.

— Но все думают, что это настоящий «Ролекс», — торжествующе сказал Сергей. — Зачем тогда дикие деньги на часы тратить? Тем более что эти уже пять лет ходят, как часы. В день убегают не больше чем минут на пять. Но я их подвожу раз в несколько дней — и все дела. По-моему, это не слишком большие усилия для экономии тысячи баксов.

— В общем, логика в твоих словах есть, — сказал Игорь. — Но ты не забудь, что все эти подделки за настоящие принимают только продавщицы овощных отделов. Любой приличный человек сразу увидит, что это подделка, и мнение о тебе составит соответствующее. А ты все-таки солидный человек, начальник отдела. Не к лицу тебе с такой дешевкой на руке ходить. Придется, как видно, заняться твоим воспитанием и купить тебе приличные часы. У тебя сколько денег с собой?

— Ну, тыщи полторы взял про запас, — сказал Сергей. — Ты же знаешь: как Алка ушла, у меня денег сразу образовалась просто куча. Тратить-то их — некуда.

— Так сделай себе подарок, — стал его раззадоривать Игорь. — Знаешь, как это приятно — делать себе подарки. Вот я себе подарок сделал — купил хорошие часы, — и он свою кисть сунул прямо Сергею под нос.

— Я такие видел, — сказал Сергей. — Оmega. В переходе лежат баксов за двадцать.

— Ну да, — мягко улыбнулся Игорь. — Только у меня не Omega. У меня скромный швейцарский Audemars Piguet за пять тысяч — спортивный вариант, ручная сборка. А в переходе лежит твой «Ролекс» за пять баксов.

— Я этого фанатизма не понимаю, — признался Сергей. — Впрочем, смотрятся они довольно пристойно, но часы стоимостью в машину — по-моему, это просто глупость.

— Понимаешь, дружок, — спокойно сказал Игорь, — я же все-таки бизнесмен. И встречаюсь с приличными людьми. А приличные люди всегда смотрят на несколько вещей: на какой ты машине, во что одет, какие у тебя часы и какая зажигалка. Вот те составляющие, которые производят первое впечатление. Если ты хочешь, чтобы оно было благоприятным, — покупай соответствующие вещи. Если хочешь, чтобы тебя приняли за шаромыжника, — носи «Ролекс» за пять баксов, одевайся в спортивный костюм, езди на помойном «Опеле» и прикуривай от зажигалки «Feda» стоимостью в два рубля. Законы жанра, мой милый, законы жанра.

— Но я-то не бизнесмен! — заспорил Сергей.

— Но и не грузчик из магазина, — парировал Игорь. — Ты же получаешь вполне неплохую зарплату. Пару тысяч тебе же платят, ведь так?

— Ну да.

— Значит, ты можешь прилично одеваться и носить пусть недорогие, но хотя бы не поддельные часы. Тебе самому не противно производить впечатление пэтэушника?

— Но за пять тысяч я не буду себе часы покупать, — начал сдаваться Сергей. — У меня нет таких денег.

— Да я тебе и не предлагаю за пять, — объяснил Игорь, любуясь своим «спортивным вариантом», который был заключен в массивный стальной корпус. — В конце концов, ты у нас — известный тютя и у тебя такие часы просто отберут где-нибудь на улице.

— Можно подумать, что у тебя не отберут, — обиделся Сергей.

— У меня не отберут, — холодно сказал Игорь. — Потому что я не тютя. Если что, я прям этими часами так зазвездоню, что мало не покажется. А им ничего не сделается. Не зря же часы таких денег стоят.

— Так чего ты предлагаешь-то? — спросил Сергей.

— Купим тебе чего-нибудь недорогое, но приличное, — сказал Игорь. — Сегодняшняя цель нашего путешествия — довольно большой универмаг, где есть и отдел с часами, и довольно здоровый отдел с дубленками. Цены там средние, да и торговаться можно до посинения. Это третий по счету магазин в обзорной экскурсии. Мы туда приедем — там и останемся, а остальные поедут дальше.

— А обратно как будем добираться? — вдруг разволновалась Ира.

— Ну, милая, — покровительственно сказал Игорь. — Обратно нас они сами бесплатно доставят, если мы там что-нибудь купим. А мы там почти точно купим две дубленки. Хотя, конечно, ломать мне их придется часа два. Но я их заломаю, уж вы не сомневайтесь.

— Интересно будет на это посмотреть, — сказала Ира.

— Картина, кстати, очень увлекательная, — сказал Сергей. — Я тебя уверяю.

В этот момент завелся мотор, и в автобусе появился молодой мужчина явно турецкого вида.

— Здравствуйте, уважаемый тюристы, — грозно сказал внушительный турецкий мужчина.

По-русски он говорил довольно чисто, хотя и с заметным акцентом. В автобусе все сразу оживились. До этого с ними работали только русские ребята-гиды, а настоящего турка в качестве сопровождающего они видели первый раз.

— Меня зовут Салман, — объяснил турок. — Я вас буду сопрово... сопрово... — запнулся он, но потом быстро нашелся: — Я вас буду сопрово в сегодняшний экскурсия по магазинам Тюрция. Вы купить много всего...

— А я получить свои комиссио, — срифмовал Игорь.

Туристы засмеялись. Салман насупился и сурово посмотрел на Игоря. Тот, впрочем, не стушевался (Игорь не тушевался никогда и ни при каких обстоятельствах), поэтому тоже сурово сдвинул брови и посмотрел на Салмана — мол, нас твоими бровями не испугаешь. Вероятно, Салман это понял довольно быстро, потому что внезапно заулыбался и сказал:

— Вот некоторый тюрист думает, что я повезти вас в магазин, чтобы деньги, но не-е-ет, — тут Салман игриво помахал пальчиком в воздухе. — Я везти вас в магазин, чтобы вы купить! — и он снова насупил брови.

Туристы в автобусе развеселились. Манера Салмана вести беседу сразу позволяла надеяться, что поездка будет забавной.

— Слушайте, какой внушительный мужчина, — сказала ребятам Ира, разглядывая грозную фигуру Салмана.

И действительно, турок выглядел очень импозантно: он был очень плотного телосложения, причем не толстый, а именно мощный. На лице выделялись огромные темные глаза, над которыми сходились брови, придавая Салману очень грозный вид. Впрочем, Салман попеременно то насупливал брови, становясь неимоверно грозным, то вдруг начинал улыбаться, начиная выглядеть при этом совершенно простецким и свойским парнем.

— Слышь, мать, — ревниво сказал Игорь. — Насчет турков уговора не было. Мы тебе ищем бундеса. Договорились же на бундеса!

— Ну его, этого бундеса, — отмахнулась Ира. — Сам же сказал, что он будет старый и лысый. Мне теперь больше турки нравятся. Посмотри, какой он внушительный. И по-русски хорошо говорит...

— Ага, говорит, — разгорячился Игорь, который почему-то внезапно заревновал к Салману. — Чего он там говорит? Ты представляешь, что этот басурман начнет тебе излагать в постели на своем варварском наречии. «Ира, девушк, — начал цитировать Игорь, — я тебя любить весь жизню. Твой глаз — как горный цветок, твой губ — как ясный лун, твой шей...»

— Слушай, хватит говорить гадости, — возмутилась Ира. — По мне, так лучше комплименты на варварском наречии, чем твои жуткие выражения!

— А что такое? — опешил Игорь.

— Ничего такое! — совсем разъярилась Ира. — Ты мне хоть раз какой-нибудь комплимент сказал? «Ну ты, мать, и здорова выпить» — это первый комплимент. «Слышь, мать, может, тебе бундеса найти» — второй комплимент. И все! — произнеся эту тираду, Ира совсем надулась и отвернулась к окну.

— Вы что, братцы, — растерянно спросил Игорь, — бунтовать вздумали? Бунт на корабле? В момент отхода от берега к новым горизонтам?

— Пока не извинишься, я с тобой не разговариваю, — объявила Ира, по-прежнему глядя в окно.

— Видал? — повернулся Игорь к Сергею. — Увидела турка и тут же устроила скандал. Так ее, оказывается, и за ворота нельзя вывозить.

— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал Сергей. — Взял бы да извинился. От тебя же не убудет.

— От меня не убудет, — подтвердил Игорь. — Но принципы нарушать нельзя. Впрочем, ради спокойствия совместной поездки я готов извиниться. Ира, — торжественно сказал он, копируя акцент Салмана — моя извиняйтесь. Я больше никогда этого нет. Потому что твой губ — как коралловый нить. Твой ух — как красивий граммофон. Твой...

— Ладно, — сказала Ира, — хватит. Ты прощен условно.

— На каких условиях? — заинтересовался Игорь.

— Больше мне не грубить и минимум пять комплиментов в день, — выставила требования Ира.

— Один, — быстро сказал Игорь.

— На четыре я согласна, — так же быстро ответила Ира.

— Один комплимент плюс поцелуй в щеку, — продолжал торговаться Игорь.

— Три комплимента и два поцелуя в щеку. Салману, — заявила Ира.

— Я должен целовать Салмана? — Игорь сделал круглые глаза.

— Нет, — величественно сказала Ира. — Это я могу взять на себя.

— Вон тот групп турист меня не слюшает, — внезапно раздался громкий голос Салмана, — а я между теми объясняю, какой магазин.

— Ладно, — негромко сказал Игорь, — доторгуемся потом. Давай сначала послушаем «какой магазин».

— Сначала ми вас привозить в золотой магазин, — торжественно сказал Салман и даже сделал паузу, ожидая, вероятно, взрыва аплодисментов. Они, впрочем, не последовали.

— А можно сначала найти какое-нибудь место подешевле? — наивно спросила одна туристка.

Салман несколько мгновений раздумывал, насупив брови, но затем вдруг понял, о чем идет речь, и внезапно разразился хриплым хохотом.

— Ви меня неправильно понял, — сквозь смех объяснил он. — Магазин не есть очень дорогой. Он вообще дешевый. Там продается золото за очень дешевый. Мы там все купим золото.

— Хочу цепак на шею, — внезапно заявил Сергей.

Игорь с Ирой обернулись и стали на него удивленно смотреть.

— Что с тобой? — спросил Игорь. — Какой цепак на шею?

— Золотой, — объяснил Сергей. — Вот ты меня дразнишь тютей, а я куплю цепак на шею и сразу стану похож на нового русского.

— Ты сразу станешь похож на идиота, — хладнокровно объяснил Игорь. — Ты думаешь, золотая цепь надевается на что угодно? Золотая цепь надевается на такую шею, которая минимум тридцать сантиметров в диаметре. На всех остальных она просто не смотрится. А ты со своей хрупкой и интеллигентной шейкой при наличии золотого цепака будешь смотреться как «Запорожец», которому прицепили переднюю решетку от «Мерседеса».

— По-твоему получается, — обидчиво сказал Сергей, — что я вообще ничего дорогого на себя нацепить не могу? А браслет?

— Не смеши меня, — сказал Игорь. — Какой, к черту, браслет? Ты похож на книжного червя. Вот и оставайся книжным червем Сережей, не пытаясь изобразить из себя кабана Борьку. Ты не похож на кабана Борьку.

— А это что? — торжествующе закричал Сергей, хватая руку Игоря, на которой болтался небольшой золотой браслет. — Ты хочешь сказать, что ты — кабан Борька?

— Нет, — спокойно ответил Игорь. — Я — бычок Игорясик. И мне этот браслет идет. А вот тебе — никак не пойдет. На, примерь, — с этими словами Игорь снял браслет и протянул его Сергею.

Тот надел браслет на запястье и стал любоваться.

— Ир, ну как тебе? — спросил Игорь, показывая глазами на Сергея.

— Ужасно, — честно сказала Ира. — Как в том анекдоте: «Винни, ты не похож на полового агрессора. Ты похож на маленького медвежонка, который первый раз идет к шлюхам».

Сергей от возмущения даже не нашелся, что сказать, поэтому сорвал с себя браслет, сунул его Игорю и демонстративно отвернулся к окну.

— Теперь этот разобиделся, — констатировал Игорь. — Причем на что — не понятно. Мы же ему добра желаем. Кто же скажет правду, как не мы, его друзья!

— И часы твои паршивые я покупать тоже не буду, — объявил Сергей, кипя от злости.

— Мои покупать не надо, — согласился Игорь. — Мои ты по цене не потянешь. Ты купишь те часы, которые я тебе укажу.

— Черта с два! — решительно заявил Сергей.

— Тоже бунт, — заметила Ира Игорю.

— Ага, — согласился он. — Здешний воздух на вас плохо влияет. Но я из вас эту демократию вышибу в два счета.

В этот момент автобус наконец тронулся с места, и туристы, уже уставшие торчать в салоне, встретили это событие бурными аплодисментами.

— Первый остановка, — громко объявил Салман сквозь шум и гам, — золотой дешевый магазин с золотом.

В дороге туристы немного поутихли. Кто-то заснул, иногда сквозь сон тревожно вздрагивая от приступов похмелья, некоторые тихонько разговаривали, а остальные смотрели в окно, потому что все туристы, находящиеся в автобусе, приехали в Турцию буквально два дня назад. Салман и во время движения автобуса продолжал вести экскурсию: он непрерывно что-то излагал, а временами, вероятно, острил, потому что сразу после этого разражался хриплым хохотом, от которого спящие нервно вздрагивали. Однако у него был не очень хорошо настроен микрофон, поэтому во время движения из-за шума мотора до туристов доносилось только невнятное бормотание, в котором с трудом можно было разобрать отдельные слова.

— Ишь как заливается, — завистливо сказал Игорь после очередного взрыва хохота, донесшегося из динамиков.

— Между прочим, — язвительно сказала Ира, — Салманчик рассказывает очень интересные вещи.

— Да? И какие это интересные вещи рассказывает твой обожаемый Салманчик? — неприятным голосом осведомился Игорь. — Лично я за все двадцать минут смог разобрать только слово «Тюрция», «Ататюрк» и странное слово «жэнсчин», что у этого неверного, видимо, означает «женщина». Впрочем, женщин они, насколько я помню, ни в грош не ставят и заставляют делать всю самую тяжелую работу.

— Хватит на них клеветать! — разозлилась Ира. — Что за дурацкая манера?

— Да кто на них клевещет-то? — возмутился Игорь. — Исторический факт, между прочим. Спроси у своего разлюбезного Салмана.

— Вот и спрошу, — заявила Ира и закричала на весь автобус: — Салман, Салманчик! Можно вопрос?

— Можно вопрос, — ответил просиявший Салман, причем его микрофон вдруг заработал так, что голос Салмана заполонил все уголки автобуса.

— Как турецкие мужчины относятся к женщинам? — прямо в лоб рубанула Ира.

Салман на некоторое время задумался, но при этом заулыбался так, что в автобусе как будто возник дополнительный источник освещения.

— Видишь, как он улыбается? — торжествующе спросила Ира.

— Ну да, — буркнул Игорь. — Как кот на сало. Я тебя предупреждаю, что если изменишь мне с турком, никаких бундесов от меня не жди. Выдадим тебя за какого-нибудь злобного татарина типа Сереги, и будешь ему всю жизнь борщи варить.

— Насколько я помню, — осторожно сказал Сергей, — татарские женщины вовсе не борщи варили.

— Какая разница? — махнул рукой Игорь. — Все равно ваши мужики сплошной домострой разводили.

— Между прочим, мы, татары, кочевые племена и никакого домостроя не разводили, — разозлился Сергей. — Это ваши армяне всю жизнь ютились где-то в горах на одном месте, и вам, армянам, не понять гордой души вольного народа.

— Во! Вспыхнул факел мира и прогресса! — язвительно сказал Игорь. — Прям сейчас ножик из-за голенища достанет и порежет меня в лоскуты. «Стигней, твоя меня больше не злить, Стигней!» — заорал Игорь и начал бешено вращать глазами, прикусив зубами указательный палец, который, вероятно, должен был изображать кинжал.

Сергей захихикал.

— Отношение к жэнсчин, — внезапно прорезался Салман, — у турецкий мужчина очень уважителен. Жэнсчин обеспечивается весь необходимый и только дома ждать мужчин турецкий.

Во время произнесения этой гордой фразы с его щек как будто капал мед, а выпуклые темные глаза смотрели на Иру неистово и страстно.

— Во-во, — вполголоса сказал Игорь Ире. — Сплошной домострой. «Киндер, китчен, кирхе», как говорят немцы. Что в переводе означает — сиди дома и не рыпайся, пока муж не разрешит.

— Еще вопрос, — громко сказала Ира. — Уважают ли турецкие мужчины турецких женщин?

Сулман пожал плечами один раз, затем второй, а потом много-много раз пожал плечами, показывая, что он вообще не понимает, как подобный вопрос мог родиться в голове столь прелестного существа. Весь вид Салмана говорил о том, что если уж турецкий мужчин кого уважает, так это только турецкий жэнсчин... ну и еще всяких прелестных туристок с такими дивными пепельными волосами, как у той девушки, которая задала такой странный вопрос.

— Слышь, мать, — недовольно сказал Игорь, — он уже и не знает, как извертеться. Ты заканчивай ему вопросы задавать. Нам же в «дешевый золотой магазин» сначала надо приехать. Кроме того, сегодня мы покупаем дубленки. Надеюсь, ты не забыла?

— Не забыла, — сказала Ира.

— Тогда замолчи и не мешай нашему проводнику Себастьяну Перейре вести автобус в дебри зловещих магазинов.

— Домострой, — решительно заявила Ира.

— Рад, что тебе нравится, — кротко ответил Игорь.

Ира замолчала и снова демонстративно отвернулась к окну. Салман убавил громкость микрофона до состояния неразборчивого бормотания и снова начал что-то горячо рассказывать сам себе, периодически заливисто смеясь.

Через пятнадцать минут автобус остановился рядом с каким-то длинным приземистым зданием, покрашенным зеленой краской.

— Это что? — спросила Ира.

— Турецкий золотодобывающий рудник, — не моргнув глазом, ответил Игорь. — Туда загоняют туристический жэнсчин с пепельный волос, и они там до скончания жизни добывают и обрабатывают золото под присмотром глубоко их уважающих турецких мужчин.

— Игорек, ну хватит трепаться, — сказала Ира. — Ты мне скажи, мы там чего-нибудь будем покупать?

— А нам разве что-нибудь надо? — поинтересовался Игорь.

— Мне нет, — ответила Ира. — У меня все есть. Кроме дубленки. Но ты собирался Сереге часы выбрать. Да и тебе на шею цепак не помешал бы. У тебя, я надеюсь, тридцать сантиметров?

Игорь аж поперхнулся и на время потерял дар речи.

— Слышь, мать, — осторожно сказал он. — Может, все-таки не при посторонних?

— Что я такого сказала? — удивилась Ира. — Ты же сам говорил, что шея должна быть в диаметре тридцать сантиметров, чтобы на нее можно было цепак навесить.

— А-а-а-а, — успокоился Игорь. — Ви в ЭТОМ смисле!

— Ну да, — ответила Ира.

Потом замолчала и почему-то покраснела.

— Краснеть не надо, — скомандовал Игорь. — Тут все свои. А покупать в этом бараке никто ничего не будет. Это же специальный туристический аттракцион.

— В каком смысле? — поинтересовался Сергей.

— В прямом, — разъяснил Игорь. — Я тут уже был. Здесь расположена небольшая ювелирная фабрика, где обрабатывают всевозможные предметы из так называемого «турецкого золота», которое в Турции никогда в жизни не добывалось. Но поскольку эта фабричка включена в туристические маршруты, здесь есть зал со всякими золотыми изделиями, которые продаются минимум в три–пять раз дороже, чем в других местах.

— Тогда какой смысл сюда приезжать, если здесь настолько дорого? — несколько наивно спросила Ира. — Значит, здесь никто ничего не купит.

— Ир, ну ты что? — спросил Сергей. — Ясно как божий день. Игорек же сказал, что вся эта «ознакомительная поездка» — сплошное выкачивание денег. Поэтому она и бесплатная. Нас возят по разным дорогущим местам, где что-то покупают только те чайники, которые не знают нормальных цен и нормальных магазинов.

— Тогда зачем мы вообще сюда поехали? — задала логичный вопрос Ира.

— По пути наверняка нам попадется какой-нибудь вполне недорогой магазин, — объяснил Игорь. — Потом, даже и в дорогом магазине можно сбить цену до вполне приемлемых величин. Была бы охота этим заниматься.

— А тебе охота? — поинтересовалась Ира.

— Конечно, — кивнул Игорь. — Я вообще чемпион по этому виду спорта. Могу поспорить, что первоначальную цену, названную за дубленки, я собью не вдвое, а втрое.

— Ну, втрое — это ты заливаешь, — засомневался Сергей. — Ладно еще раза в полтора. Ну, в два. А втрое... Это значит, что или все продавцы там обнаглели просто донельзя, ведь многие люди покупают вещи, не пытаясь сбить цену, или ты просто заливаешь.

— Ничего я не заливаю, — спокойно сказал Игорь. — Вот увидишь, так все и будет. Вопрос упирается только во время, которое на это придется затратить. Но оно у нас есть.

— Спорим, — вдруг решилась Ира. — Спорим, что втрое цену не собьешь.

— Мать, — повернулся к ней Игорь, — и ты, Брутто? Что это ты вдруг решила колотить по мячу в собственные ворота? Я же дубленки именно нам с тобой покупать буду, а не кому-нибудь еще.

— Все равно втрое — не собьешь! — продолжала упорствовать Ира.

— Спорим, — протянул руку Сергей. — На сто долларов. Я верю в Игоря.

В этот момент автобус остановился перед входом на фабрику, и в динамиках раздался голос Салмана:

— Дорогие тюристы, мы с вами у очень дешевый заведение, где есть делают очень ценный вещь из настоящий тюрецкий золото. Пойти купить, пожалуйста. Времени — час.

— Кстати, я бы сейчас не отказался посетить заведение, где действительно делают есть, — оживился Игорь. — У меня от вашей болтовни аппетит разыгрался.

— Сначала зайдем на фабрику, раз уж приехали, — решительно сказал Сергей, которому все-таки хотелось заглянуть внутрь, — а потом найдем тебе какое-нибудь едальное заведение, троглодит ты наш.

— Договорились, — сказал Игорь, и компания отправилась смотреть фабрику.

Внутри здания ничего особо интересного не было. Впрочем, сначала к туристам вышел симпатичный молодой турок, прекрасно говорящий по-русски, который вызвал большое оживление среди женской части аудитории, но он за пять минут выдал пачку некоторых сведений об этой фабрике, после чего слово в слово повторил заверения Салмана в том, что дешевле, чем здесь, настоящее золото купить невозможно, и затем быстро убежал к другой группе туристов, которая уже показалась у входа.

— Ну вот, убежал, — разочарованно сказала Ира.

— Господи, — вздохнул Игорь, — тебе и этот приглянулся?

— Ну да, приглянулся, — пожала плечами Ира. — А что тут такого? Он же не в ЭТОМ смысле приглянулся. Просто интересно рассказывал.

— Ах, не в ЭТОМ смысле, — многозначительно сказал Игорь. — И кто же тебе приглянулся в ЭТОМ смысле?

— Слушай, ну хватит уже, — всерьез разозлилась Ира. — Надоело. Всю утро мозги компостируешь своей дурацкой ревностью. Откуда в тебе это взялось? Ты же никогда ревнивый не был!

— Может, он просто на завтрак мало поел? — высказал предположение Сергей.

— Кстати, вполне может быть, — согласилась Ира. — Слышал как он в автобусе есть просил?

Игорь между тем молча стоял рядом и никак не реагировал на обсуждение собственной персоны.

— Давай, Серег, — сказала Ира, — лучше отведем его поесть. А то ведь замучит своей ревностью. Эк его разобрало. Ни о чем другом и говорить не может.

— Я думаю, что это от большой любви, — сказал Сергей.

— Черта с два! — решительно заявила Ира. — Этот «горский князь» любит только себя. Больше он никого не любит. Невероятно, но это факт.

— Не понимаю, чего тут невероятного, — неожиданно вступил в разговор Игорь. — Что плохого в том, что я себя люблю? Ну да, люблю! — с вызовом сказал он. — И чувство это — взаимно!

— Видал? — повернулась Ира к Сергею. — Вот так всегда он и говорит. Не понимаю, говорит, почему я не могу себя любить.

— Не понимаю, — подтвердил Игорь. — Я же у себя — один. Кто еще меня полюбит так, как я себя? Я же знаю все свои желания, все свои потребности. Никто и никогда не угодит мне так, как я сам. Так что это чувство — вполне закономерно. И что тут такого особенного — не понимаю.

— Вот так вот, — многозначительно заметила Ира Сергею. — А ты говоришь — ревность от любви. Ревность у него — только от чувства собственничества. Мол, его боевая подруга не все внимание будет обращать на его светлую персону, поэтому у светлой персоны начнется недостаток внимания.

— Так он же сам сказал, что его светлую персону очень чутко поймет сама светлая персона, — сказал Сергей.

— Понимаешь, — начала объяснять Ира, — светлой персоне же тоже неохота все самой делать. Хочется, чтобы рядом была боевая подруга, которая вовремя все поднесет, принесет, отнесет, постирает, погладит, заштопает, прикурит, приласкает и так далее.

— Можно подумать, что тебе не доставляет удовольствие за мной ухаживать, — важно сказал Игорь.

— Это только ты думаешь, что за тобой ухаживать — такое безумное удовольствие, — заявила Ира. — На самом деле — это адский труд.

— Так, — решительно сказал Игорь, — мы сюда приехали вовсе не для того, чтобы обсуждать мою светлую персону. И вообще, я предлагаю прикрыть данную дискуссию, потому что она меня уже раздражает. Вы же не хотите, чтобы я сделался страшным в гневе? Тогда не только дубленок, тогда тут вообще ничего не останется в радиусе пяти километров.

— Точно его кормить пора, — сказала Ира. — Все классические признаки крайнего голода — налицо.

— Побежали быстренько, золотишко посмотрим, — заторопил их Сергей, — а потом сразу пойдем кушать.

Игорь задумался. Лицо его явно выражало крайнее неудовольствие.

— Ладно, — наконец сказал он. — Пошли смотреть твое дурацкое золото, но только быстро!

Компания отправилась в глубину фабрики, где за стеклянными дверьми виднелся зал продаж. Внутри оказалось довольно большое помещение — целый зал, где рядами стояли витрины со стеклянными крышками, под которыми виднелись всевозможные изделия из золота.

Сергей с Ирой гуляли по залу, с интересом рассматривая все эти побрякушки, а рядом шел Игорь с недовольным выражением лица, который на побрякушки не смотрел, а только все время что-то недовольно бормотал себе под нос.

— Слушай, что он у тебя все бурчит и бурчит? — спросил Сергей Иру. — Может, надо было сумку с продуктами с собой взять, чтобы ему время от времени еды в топку подкидывать? Он уже не бычок Игорясик, а какой-то барсук-ворчун.

— Можно подумать, что только он один с голодухи ворчит, — вдруг вступилась за своего благоверного Ира. — Все вы, мужики, когда голодные — сладу с вами нет никакого. Орете, ворчите, бурчите, ругаетесь, дуетесь, скандалите — все как один. И ты небось такой же.

— Неправда, — заспорил Сергей. — Я вовсе не такой. Никогда не ору и не ворчу, когда голодный. Просто тихо иду на кухню и себе готовлю.

— Ну, здрас-сте, — недоверчиво сказала Ира. — У тебя же была какая-то жена. Она что, тебя вообще не кормила?

— Нет, — сказал Сергей и изобразил на лице выражение полного и безнадежного сиротства.

— Бедненький, — пожалела его Ира.

Шедший рядом Игорь, который ворчал, но тем не менее внимательно слушал их беседу, что-то особенно злобно пробурчал, однако еле слышно.

— Неужели ты никогда не злился, когда ходил голодный? — поинтересовалась Ира.

— Никогда! — гордо ответил Сергей.

— Боже мой, да ты — идеальный мужчина! — горячо сказала Ира.

Сергей сделал неопределенное выражение на лице, мол, оно, конечно, так и есть, но неимоверная скромность не позволяет мне заявить это во всеуслышание.

— И что я с этим ворчуном связалась? — спросила Ира. — Надо было мне за тебя замуж выходить. Всю жизнь мечтала встретить мужчину, который в голодном состоянии сохраняет хоть какие-то остатки интеллекта.

— Ну вы еще тут поцелуйтесь! — вдруг прорвало Игоря, причем эта фраза была произнесена на весь огромный зал.

Все туристы, бродящие между витрин, посмотрели в их сторону.

— Опять он орет, — горестно сказала Ира, — и привлекает к нам внимание. Я с ним повешусь скоро.

— Слушай, пойдем его уже наконец покормим, — предложил Сергей. — Часов тут все равно нет, а кроме часов меня ничего не интересует.

— Часы тут как раз есть, — злобно сказал Игорь. — Настоящие золотые часы. Ходят, правда, неточно, но зато золотые. Купил бы ты себе какой-нибудь золотой будильничек, раз такой идеальный мужчина.

— Видал? — сказала Ира. — Уже на тебя бросается. Видать, бензина совсем не осталось. Скоро заглохнет. Или разнесет нас с тобой вдребезги пополам.

— Ты прям Кассандра, — мрачно сказал Игорь.

Сергею было понятно, что настроение у приятеля ушло не только в минус, а уже достигло прям каких-то астрономически низких величин. Кроме того, хорошо было заметно, что Игорь еле сдерживает себя от того, чтобы кулаком не треснуть по стеклянным крышкам витрин, дав, таким образом, выход своему дурному настроению. Ира, вероятно, пришла к точно такому же выводу, поэтому они с Сергеем подхватили Игоря с двух сторон, быстрым шагом вывели его за стены фабрики и стали рыскать по окрестностям в поисках какой-нибудь кафешки. К счастью, совсем неподалеку обнаружилась небольшая закусочная, косящая под «Макдоналдс». Игорь, завидев данное заведение, с вялого галопа перешел на бешеный карьер, так что Сергей с Ирой за ним еле поспевали.

Оголодавший «князь» набрал такую скорость, что в заведение влетел со свистом, как комета. Хозяин — пожилой турок — даже вздрогнул от неожиданности и, вероятно, решил, что его кафешка подверглась нападению террористов. Впрочем, почти так оно и было, потому что, если бы Игорю немедленно не дали поесть, он совершил бы чье-нибудь кровопролитие.

— Два гамбургера, два чизбургера, чикен филе... — Игорь задумался на секунду, — три! Бутылку минеральной, два пирожка и пять французских бутербродов с собой.

— И мне пирожок, — робко пискнула Ира.

Хозяин заведения никак не отреагировал на их слова, а продолжал сидеть неподвижно, с выражением явного испуга на лице.

— Мужик, жрать давай, — грозно сказал Игорь, вращая глазами.

Турок робко потянулся к кассе, нажал какую-то кнопку, выдвинул поддон с деньгами и все так же робко посмотрел на ребят.

— Слушай, он нас, кажется, за грабителей принял, — сказал Сергей. — Все из-за Игоря. Тот так заорал, влетев в кафе, что мужик перепугался — вусмерть. И по-русски он явно не понимает. Мы, вообще, сейчас в германской туристической зоне. Нам же Гюзель рассказывала еще вчера. Они тут только по-немецки понимают.

— Да? — озадаченно спросил Игорь. — Точно знаешь?

— Ага, — кивнул Сергей. — Гюзель вчера говорила, когда ты с Иркой препирался, что в Турции туристические зоны делятся на немецкую, русскую и смешанную. В немецкой зоне русских бывает мало и турки в основном говорят по-немецки. А эта фабрика как раз в немецкой зоне.

— Яволь, — сказал Игорь и протянул палец по направлению к стойке с бутербродами. — Брод! — скомандовал он. — Брод энд, — тут Игорь задумался. — Брод, короче говоря, — заявил он. — И шнель, плиз.

Хозяин осторожно закрыл кассу, подошел к стойке, достал оттуда здоровенный французский бутерброд и протянул его Игорю, снабдив это действие какой-то длинной фразой на немецком.

— Битте шон, — сказал Игорь и тут же запихнул бутерброд в рот чуть ли не целиком.

— Драй, — сказал Сергей, показывая три оттопыренных пальца.

Хозяин его понял правильно, поэтому достал еще три бутерброда и протянул их Сергею.

— А зачем три? — поинтересовалась Ира.

— Нам с тобой по одному, — объяснил Сергей, — и этому троглодиту про запас возьмем. А то не дай бог он еще так оголодает. Чуть нас с тобой не сожрал.

Игорь между тем истово вгрызался в длиннющий бутерброд.

— Видал, как кушает? — спросила Ира у Сергея. — Картина, достойная полотна мастера.

Хозяин-турок тоже смотрел на Игоря во все глаза, а затем показал ребятам оттопыренный большой палец — мол, я тут много повидал, но ТАКОГО...

Через пятнадцать минут, после того как Игорь умял еще один такой бутерброд, пять пончиков, два пирожка и выпил бутылку минеральной, друзья вышли из кафешки.

— Что-то хозяин нам мало насчитал, — сказала Ира, укладывая деньги в кошелек. — По-моему, мы должны были заплатить гораздо больше.

— Да он, видать, за Игоря деньги брать вообще не стал, — объяснил Сергей. — Ему, как хозяину кафе, было просто удовольствием посмотреть, как человек умеет кушать.

— Угу, — сказал Игорь, к которому мгновенно вернулось отличное расположение духа, — кто меня за делом увидит, тот меня никогда не забудет.

Ира в ответ на эту фразу только тихо вздохнула.

 

Следующее заведение, куда привезли туристов, представляло собой здоровенный меховой магазин с собственным демонстрационным залом. Перед туристами даже устроили целое представление с показом шуб и меховых изделий. Игорь, заходя в зал, долго ворчал, что вот сейчас они только даром потратят время, однако представление получилось довольно увлекательным, поэтому Игорь быстро изменил свое отношение и стал в одиночку изображать целую половину стадиона: орал, свистел и хлопал в ладоши.

В середине демонстрации ведущий спросил у зала, не согласится ли кто-нибудь из женщин-туристок продемонстрировать парочку шуб и дубленок. Пока все раздумывали, Ира вытянула руку и сказала, что она согласна. С Игоря в тот же момент слетело игривое настроение, и он зашипел, что ни в коем случае ей не разрешает выползать на сцену, но Ира уже сошла с трибун и отправилась за кулисы.

— Видал? — сказал Игорь. — Вот так вот взяла и бросила меня в один момент. А я-то стараюсь, ищу ей бундеса... Эх! — тут Игорь горестно махнул рукой.

— Да ладно тебе, — сказал Сергей. — Подумаешь, шубу продемонстрирует. Это же не нижнее белье.

— При чем тут белье? — удивился Игорь. — Важен подход. Конечно, если бы она сама не вызвалась, я тут же бы ее отправил демонстрировать эти шубы, потому что Ирка — девочка хоть куда. Но это было бы мое решение! Я собственноручно отправил бы ее на демонстрацию, после чего мог сидеть с гордым видом и поглядывать на окружающих — мол, видали, как гордо вышагивает моя подруга! А так она сама вызвалась, не обратив внимания на мое запрещение, и я теперь должен ловить взгляды окружающих — мол, а твоя-то, твоя — вон как вышагивает, хотя ты ей не разрешал...

— Вот оно что-о-о, — протянул Сергей. — Так ты действительно — сплошной домострой?

— Домострой не домострой, — сказал Игорь, — а в семье должно быть ярко выраженное мужское начало. Вот что ей стоило дождаться, когда я ее сам на сцену выпихну?..

В этот момент снова заиграла музыка, и на подиуме появилась Ира в роскошной шубе. Она так легко и непринужденно стала прохаживаться по сцене, поворачиваясь в разные стороны, как будто занималась этим всю жизнь. Зал сразу же разразился восторженными аплодисментами. Игорь, вопреки своим собственным словам, тут же забыл о том, что он теперь вынужден играть роль негодующего ревнивца. Как только Ира появилась на сцене, он сразу гордо выпрямился на своем месте, уселся орлом и стал гордо поглядывать на окружающих — мол, видали, как моя вышагивает?..

После окончания показа, который Игорь окрестил величественным термином «дефиле», народ разбрелся по залам с шубами и дубленками. Сергей с Игорем остались сидеть на трибунах, дожидаясь Иру. Она почему-то все никак не появлялась. Наконец из-за кулис показалась Ира... сопровождаемая Салманом. Игорь нахмурился. Салман подвел Иру к ребятам и сказал:

— Вот. Возвращаю ваш жэнсчин Ирин.

— А где шуба? — мрачно спросил Игорь.

— Какой шуба? — удивился Салман.

— Который она демонстрировала, — объяснил Игорь. — Девушка старалась, зарабатывала вам деньги, а вы ей даже ни одной шубы не подарили! Нехорошо! И после этого вы заявляете, что бережно относитесь к женщинам? Ничего себе бережливость. Да я бы на месте ваших женщин весь этот турецкий мужчина раздраконил в один момент! — раздухарился Игорь.

Салман опешил.

— Э-э... — начал было он.

— Никаких «э»! — решительно заявил Игорь. — Гоните одну шубу. Или дубленку. Ира ее вполне заслужила.

— Предлагаю попить кофе, — внезапно заявил Салман. — Там и обсудим наш проблем.

— Хочу кофе, — заявила Ира, и компания отправилась вслед за Салманом.

— Уводит разговор в сторону, — пробурчал Игорь, но пошел вместе со всеми.

Салман привел их к уютным диванчикам, стоящим в одном из залов, позвал какую-то девушку из обслуживающего персонала и заказал кофе на всех. Через несколько минут им принесли кофе по-восточному, стаканчики с холодной водой (почти везде в Турции к кофе всегда подавались небольшие емкости с холодной водой, которой было принято запивать кофе) и кое-какие сладости.

В последующем разговоре за кофе Салман вдруг совершенно преобразился. Казалось, что он и тот Салман, который сопровождал их в автобусе, — разные люди. У него почти исчез его жуткий акцент, да и говорить он стал совершенно по-другому, так что перед ребятами вдруг возник интеллигентный и умный турецкий парень, который совершенно не был похож на того забавного «дикого турка», который выдавал смешные перлы в автобусе.

— Салман, я, конечно, очень извиняюсь, — спросил Игорь, который сразу все понял, — но куда исчез твой жуткий акцент?

— Туристам нравится, — коротко ответил Салман. — Экзотика и все такое. Я же настоящий турок. У меня русских кровей вообще нет.

— А язык где выучил? — поинтересовалась Ира.

— Здесь и в Москве, — объяснил Салман. — Начал учить здесь, стал водить туристов, потом на зиму уехал в Москву и там совершенствовался.

— Неужели вот так сам и выучил русский? — восхитилась Ира. — Он же очень сложный!

— Непростой, — подтвердил Салман. — Но захочешь — выучишь. Уже где-то с третьего языка изучение идет довольно быстро.

— А сколько ты языков знаешь? — поинтересовался Сергей.

— Пять, — легко ответил Салман. — Русский, немецкий, английский, итальянский и немного французский.

— Ничего себе «дикий турок», — хмыкнул Игорь. — А ты со всеми туристами такие спектакли разыгрываешь?

— Конечно, — пожал плечами Салман. — Люди приезжают увидеть экзотику — вот и видят экзотику. Я поэтому считаюсь лучшим гидом. Сначала честно вел экскурсии: рассказывал о Турции, об истории, отвечал на вопросы, но потом стало понятно, что народ приезжает сюда отдыхать, пьет много «Раки», утром сильно утомленный, и им хочется дикого турка. Вот я и делаю им дикого турка. Вам же тоже сегодня утром понравилось?

Игорь вдруг вспомнил, что он говорил Ире в автобусе сегодняшним утром, и покраснел.

— Да ладно тебе, — добродушно сказал Салман. — Все для вашего удовольствия. Я ни на что не обижаюсь.

После этого признания беседа за кофе стала совсем задушевной.

— Слушай, Салман, — спросил Игорь. — А что ты зимой в Москве делаешь?

— Ну, — Салман задумался. — Раньше просто язык изучал. А теперь все больше на отдых езжу. Программа четкая... — и тут Салман сначала почмокал губами, затем изобразил булькающие звуки, после чего задергался всем телом, как на дискотеке.

— Понятно, — сказал Игорь. — Девочки, выпивка и танцы.

— Ну да, — подтвердил Салман. — Сезон работаем — зимой отдыхаем. Только в Москве сейчас стало непросто. Полис все время останавливает. Приходится им по полчаса доказывать, что я вовсе не лицо кавказской национальности. Доказывать, кстати, трудно. Некоторые полицейские считают, что Турция находится на Северном Кавказе.

— Бывает, — вздохнул Игорь. — Странно, что они вообще знают такую страну.

— Ну, встречаются такие, которые и не знают, — сообщил Салман. — Один остановил, спросил документы. Я показываю турецкий паспорт. Тот интересуется, почему не по-русски написано. Я объясняю, что в Турции не говорят по-русски. А тот говорит, что паспорт поддельный и что у всех государств СЭНЭГЭ паспорт должен быть по-русски. Я говорю, что Турция не входит в СЭНЭГЭ, а тот говорит, что я — сапаратист и тащит меня в департамент.

— Сепаратист, — поправил его Сергей.

— А что это значит? — поинтересовался Салман.

— Сторонник отделения Турции от России, — объяснил Игорь.

— Понятно, — сказал Салман. — Только это не про меня. Я сторонник объединения. Уже столько раз в Москве объединялся, что мне пора премию дружбы народов выдать.

Ира захихикала. Игорь неодобрительно на нее посмотрел.

— Слушай, — сказал Игорь Салману. — А у вас тут правда жуткие строгости?

— В каком смысле? — уточнил Салман.

— Ну, если кто-то из туристов буянит и все такое, — объяснил Игорь. — Опять же рассказывают, что тут с наркотиками большие проблемы. Я, правда, ничем серьезным не увлекаюсь, но марихуанку изредка покуриваю. Это же и не наркотик вовсе, а так... табачок.

— Понимаешь, — сказал Салман, — у нас ты никому не будешь доказывать, табачок это или не табачок. Если это окажется чем-нибудь, кроме табачка, то тебе просто впаяют от пяти до пятнадцати лет и посадят в турецкую тюрьму. А ты знаешь, что такое турецкая тюрьма? У европейцев там выживаемость — тридцать процентов.

— Если честно, — ответил Игорь, — я в турецкой тюрьме еще никогда не сидел, поэтому четкого представления не имею. Зато смотрел фильм «Полуночный экспресс», но там, вероятно, сильно сгустили краски?

Салман немного помолчал и как-то очень внимательно посмотрел в глаза Игорю, сдвинув брови, отчего снова стал похож на пресловутого «дикого турка».

— Нет, — сказал Салман просто. — Ничего не сгустили. Все так и есть.

— Что, — опешил Игорь, — и в наше время все так и есть?

— Ну да, — кивнул Салман. — Турецкая тюрьма — вещь очень специфическая, так что лучше туда ни под каким видом не попадать. И если ты был настолько неосторожен, что с собой провез хоть что-то похожее на наркотик — даже если это просто сушеная трава с твоего огорода, — я тебе настоятельно рекомендую выкинуть это немедленно, причем так, чтобы никто, не дай бог, не увидел.

— Да ладно тебе, — занервничал Игорь. — Я с собой ничего такого не брал. Говорю же — не увлекаюсь. Вот выпивки мы с собой притащили — факт. Правда, до сих пор даже первую бутылку не допили...

— Во-во, — подтвердила Ира. — Орали на сто рублей, а выпили — на две копейки.

— Это потому, что вы пьете всякую дрянь вместо «Раки», — объяснил Салман. — У нас говорят, что выпьешь первый стакан «Раки» — станешь человеку лучшим другом, выпьешь второй стакан — начнешь понимать по-турецки, а после целой бутылки станешь и говорить по-турецки.

— Ты знаешь, — задумчиво сказал Игорь, — если я выпью бутылку водки, то моему собеседнику, вероятно, уже будет все равно, на каком языке я говорю.

— Да подождите вы с выпивкой, — прервал Сергей их высоконаучную беседу. — Пускай Салман расскажет о буянствах туристов. Как с ними справляются. Сюда же всякое бычье очень часто приезжает. Неужели не пальцуют и не буянят?

— Бывает, — сказал Салман, — но только в первый приезд. Как раз за неделю до этого был случай в вашем же отеле... Приехали четверо мужиков с толстыми шеями и золотыми цепями, в первый же день перепились бесплатной водкой, забрались в один из своих номеров, там подрались и разворотили всю мебель. Наутро еще пришли к администратору с претензиями, что мебель в отеле слишком слабая и что их должны перевести в более крепкий номер. Их перевели, причем ровно в двадцать минут. Правда, в тюрьму, а не в другой номер. Там заставили заплатить за ущерб, закрыли им въезд в Турцию на пять лет (в участке мужики тоже попробовали буянить) и в 24 часа выслали из страны обратно. Причем что турецкая, что русская туристические фирмы в этом случае по договору не обязаны возвращать деньги, заплаченные за путевку. Кстати, один из этих мужичков отказался платить, так его оставили в тюрьме одного на пару дней — друзья-то его улетели в Москву. На следующей же день мужичок был готов оплатить любые издержки и вел себя, как говорят, тише травы, ниже воды.

— Тише воды, ниже травы, — поправил Игорь.

— Я тебя уверяю, — сказал Салман, — что он себя вел настолько тише и травы, и воды, что его можно было показывать как образец другим въезжающим туристам.

— М-да, — сказал Игорь. — Строго тут у вас. Но я это только приветствую. А то из-за этих рыл уже невозможно в приличные места приезжать. А здесь — тишь да гладь. Я-то в первый день удивился, почему при наличии халявной выпивки никто под кустом не валяется и друг другу морды не бьет. А у вас тут, оказывается, с этим строго...

— Ну да, — сказал Салман. — Ататюрк все продумал четко.

— Кто продумал? — не поняла Ира.

— Мустафа Кемаль Ататюрк, — сказал Салман, и в его голосе послышалось благоговение. — Он очень много сделал для Турции. Если поедете со мной в Памуккале, я обычно о нем очень много рассказываю — заодно и послушаете.

— А как же образ «дикого турка»? — подколол его Игорь.

— Когда я рассказываю об Ататюрке, — тихо сказал Салман, — «дикие турки» ни к чему.

Воцарилась неловкая пауза. Ребята поняли, что эта тема для Салмана священна и что никакие шутки здесь не уместны.

— Ну, ладно, — сказал Игорь, — а какая у нас сегодня дальнейшая программа?

— После этого магазина едем в торговый центр, — объяснил Салман, — где много всего — и одежда, и ювелирка. Там времени будет много — целый час. Затем отправляемся обедать в очень красивое место, и вечером — посещение крупной фабрики джинсовых изделий...

— Знаю я эту фабрику, — недовольно сказал Игорь. — Обычные джинсы по цене вечерних платьев от Версаче.

Салман пожал плечами — мол, понятно, что вы ребята тертые, так что я не буду доказывать, что это самые потрясные джинсы в мире по самой доступной цене...

— Салман, — спросил Игорь, — а как этот торговый центр в плане цен — нормальный? Нам нужна пара дубленок, кое-какая ювелирка и часы. Но если там тоже классическая туристическая парилка, как здесь, то мы лучше отсюда сразу в отель поедем.

— Что такое «парилка»? — заинтересовался Салман. — Баня?

— Ага, — согласился Игорь. — Сауна. Для кошельков. Тебя парят, а кошелек катастрофически худеет.

— Понял, — сказал Салман. — Нет, там не парилка. Вполне нормальные цены. Это во всей обзорной поездке единственный магазин, где действительно можно покупать.

— Ну и славненько, — удовлетворенно сказал Игорь. — Тогда мы там и останемся, потому что такое количество вещей за час — ну никак нельзя купить. Можно договориться, чтобы нас оттуда отвезли в отель?

— Конечно, — ответил Салман. — Если только вы что-нибудь купите.

— Что-нибудь да купим, — беззаботно сказал Игорь. — Если уж я на что-нибудь нацелился, то никогда не отступаю.

— Суворов! — восхищенно сказала Ира.

Игорь гордо вскинул голову.

— Кутузов! — подтвердил Сергей.

Игорь орлиным взором окинул помещение.

— Как говорят русские, — сказал Салман, — «не хвались на рать едучи, а хвались с рати идучи».

— Какие у этих русских жуткие поговорки, — сказал Игорь, сразу сникнув.

— Ладно, друзья, — произнес Салман, вставая. — Пора отправляться в торговый центр. Дорогой гражданин турысты! — вдруг взревел он, снова входя в образ «дикого турка». — Просим закруглять свой покупок, потому что настал часы ехать другой очень-очень дешевый магазин. Не задерживайтесь, пожалуйста, во внеавтобусном пространстве, проходите на посадку.

— Ну что, гражданка турыст, — спросил Игорь Иру, хлопнув ее по коленке, — будем закруглять свой покупок?

— Это что еще за фамильярности? — удивилась Ира. — Меня по коленке со школы никто не хлопал. А школу я закончила, увы, очень и очень давно.

— Не обращай внимания, — посоветовал Игорь. — Я просто чувствую приближение большой торговли, поэтому немного возбужден.

— Да-а-а? — приятно удивилась Ира. — Так ты в ЭТОМ смысле! Кстати, милый, у нас там в гостинице есть магазинчик со всяким барахлишком, может, ты туда вечерком, ближе к ночи, будешь заходить поторговаться? Они, по-моему, круглые сутки работают.

Сергей захихикал.

— Ага, — сказал Игорь, — я тут, понимаете ли, готовлюсь для этих паразитов смертным боем выторговывать часы с дубленкой, а они тут юмор разводят. Сатиру!

Последнее слово Игорь почти проорал.

— Игорясик, ну успокойся, — сразу же испугалась Ира, вспомнив о том, что Игоря, вообще-то, злить не рекомендуется. — Мы же тебя просто заводим перед решающим сражением. Чтобы ты всех заторговал вусмерть. Кстати, хочешь бутерброд? — спросила она без всякого перехода.

Игорь посмотрел на нее исподлобья:

— Издеваешься? Намекаешь на то, что я снова оголодал и теперь на всех кидаюсь?

Ира ответила совершенно чистым и невинным взглядом, достала из сумки бутерброд и стала держать его двумя руками, как бы предлагая «хлеб-соль».

— Слушай, Ир, — вмешался Сергей. — Так, может, его лучше вообще не кормить? Раз он в голоде такой злой — пуская торгуется натощак. Если уж он нас чуть не довел на голодный желудок, то в магазине ему просто все бесплатно отдадут.

— Увы, не пойдет, — с сожалением в голосе сказала Ира. Игорь в этот момент начал осторожно откусывать бутерброд прямо из ее рук. — Я уже пробовала. На голодный желудок он врывается в магазин, как смерч сметает все на своем пути, совершенно не интересуясь ценами. Ему в этот момент главное — быстро что-нибудь купить и бежать покушать. Так что в наших же интересах, чтобы Игорясик был накормлен, напоен кофе и находился в самом лучшем расположении духа.

— Аха, — сказал Игорь с набитым ртом. — В вафих фе интефесах, фобы я был в луфей фофме.

— Идеальный вариант, — сказала Ира, — если он еще сигаретку с марихуаной выкурит. Мы в Египте забрели в какой-то магазин с драгоценностями, где Игорь стал так торговаться, что хозяин был в восхищении, вытащил стульчики, притащил кофе и сигареты с каким-то наркотиком.

— Это был гашиш, — объяснил Игорь.

— Они курнули этого гашиша, и пошла такая ожесточенная торговля, что я успела сходить в два других магазина, пообедать, искупаться, часок поспать после обеда, а когда вернулась в эту лавку, они все сидели и торговались.

— И что вы такого купили в этой лавке? — заинтересовался Сергей.

— Браслет за восемь долларов, — вздохнув, сказала Ира. — Дело в том, что в этой лавчонке никаких драгоценностей не было. Только сплошная бижутерия.

Сергей захихикал.

— Но если учесть тот факт, — продолжила Ирина, — что браслет изначально продавался долларов за сто пятьдесят, Игорь сбил цену эдак раз в двадцать. Я все думаю, во что бы это вылилось, если в лавке действительно продавалась дорогая ювелирка.

Игорь сделал горделивое выражение лица и даже перестал жевать.

— Але, граждане турысты! — вдруг раздался грозный голос Салмана. — Ну вы долго там будете лярвы точить? Все уже в автобусе давно сидят!

— Лясы точить, — поправил его Игорь, вставая. — Все-таки, — язвительно заметил он Ире, — Салман русский язык выучил не в совершенстве.

— Да ну, — надула губы Ира. — В образе «дикого турка» он мне нравился гораздо больше. Экзотика все-таки. А потом взял и оказался обычным турком, который к тому же знает пять языков. Я таких полиглотистых турков и в Москве могу найти — тонны. Мне дикий нужен. Хотя, как мне кажется, здесь таких и не найти.

— Ну, мать, — посочувствовал Игорь, — как сказал бы Салман, который любит коверкать русские пословицы, — не все скоту масленица.

— Это кто у нас скот? — возмутилась Ира.

— Никто, — пожал плечами Игорь. — Просто пословица такая.

И компания направилась в автобус, где над ними чуть не совершили суд Линча, так как оказалось, что все туристы под предводительством Салмана торчат в автобусе уже минут пятнадцать и ждут только их. Но Игорь ловко успокоил всех присутствующих, заявив, что примерял дубленку и все никак не мог решить, покупать ее или нет. Туристы тут же заинтересовались мехом, покроем и ценой дубленки, а также вопросом — почему Игорь ее все-таки не купил, в результате чего Игорь затеял длинную лекцию о видах и типах дубленок, и о суде Линча все сразу забыли.

Через полчаса автобус подъехал к большому зданию из стекла и бетона, и Салман на своем варварском наречии объяснил, что это «крупный центр дешевый распродаж любой потребный товар». Туристам было объявлено, что у них на разграбление этого центра есть целый час, а Салман поманил ребят пальцем и повел их куда-то в глубь торгового центра. Остановились они в огромном отделе с дубленками, где рядом с зеркалом стояли два человека в позе эсэсовцев — скрестив руки за спиной. Один был похож на кавказца — невысокого роста, худой, с пронзительными темными глазами. Второй здорово смахивал на классического украинского парубка: огромный — как в высоту, так и в ширину, — розовощекий, весь пышущий здоровьем и расцветающий улыбками, возникающими в разных уголках его здоровенного рта.

— Ничего себе у них турки колоритные, — вполголоса сказал Игорь. — Мать, а ты, оказывается, еще не все в этой жизни повидала.

— Знакомьтесь, — сказал Салман, подводя компанию к двум «эсэсовцам».

— Эдик, — представился по-русски первый «эсэсовец» — тот, который был похож на кавказца, однако руки из-за спины он так и не достал.

— Коля, — пробасил второй и протянул Игорю ладонь размером с лопату.

— Это ваши ребята, русские, — объяснил Салман. — Они будут с вами работать, а потом вызовут машину, чтобы вас отвезли в отель. Все, я вас сдал, а сам пойду чего-нибудь перекушу и повезу туристов дальше.

— Спасибо, Салман, за все, — сказал Игорь. — Надеюсь, еще увидимся.

— Конечно, увидимся, — ответил Салман. — Вы экскурсию в Памуккале заказывали?

Ребята закивали головами.

— Ну, значит, я вас на нее и повезу, — объяснил Салман. — Все, удачи, — сказал он и пошел куда-то по направлению ко входу.

— Итак, друзья, — сказал Эдик, который вдруг любезно заулыбался, — что намерены купить? Дубленочку, накидочку, золотишко, платьице, костюмчик...

— Костюмчик-мастюмчик... — задумчиво пробормотал Игорь, и Сергей с Ирой замерли, понимая, что начинается война.

Эдик снова угодливо улыбнулся.

— Мы можем предложить широкий выбор по самым льготным ценам, — сказал он.

— А уж для своих, — подхватил Коля, — цены будут просто никакие.

— Никакие, говоришь? — все так же задумчиво сказал Игорь, обводя глазами огромный магазин.

Коля с Эдиком замолчали, ожидая, что Игорь сейчас раскроет карты, но он все водил глазами по магазину и молчал.

— Может, — решительно сказал Эдик, — что-нибудь из золотишка? Есть очень хорошее турецкое золото.

— Да ладно вам, — сказал Игорь и посмотрел на продавцов. — Какое золотишко-молотишко? Мы — бедный уважаемый тюристы, как говорит Салман, у нас и денег-то нету. Вы же здесь дерете со своих несчастных соотечественников в три шкуры, а у нас потом ни копейки на обратную дорогу не останется.

Коля с Эдиком похихикали и развели руками, показывая, что они оценили шутку и что если кто и дерет, то это уж точно никак не они, а если их за этим занятием даже кто случайно и застал, то это было в обеденный перерыв, да и вообще — в другом магазине.

— Вообще-то, я хотел часы себе посмотреть, — не выдержав этой прелюдии, сказал Сергей.

Коля с Эдиком тут же оживились, а Игорь довольно чувствительно пнул Сергея ногой.

— Часов у нас, — сладко улыбаясь, сказал Эдик, — море разливанное. Все — шикарного качества и по очень низким ценам.

Игорь возмущенно посмотрел на Сергея — мол, что же ты, милый, мне тут всю игру портишь и карты раньше времени выкладываешь, но тот кинул в ответ твердый взгляд — мол, ты в свои игры тут до вечера будешь играть, а мне часы надо купить. Игорь безнадежно махнул рукой, а Эдик засуетился:

— Этот отдел у нас на втором этаже, пойдемте, я вас провожу. А вашими друзьями займется Коля.

— Да не беспокойтесь, — сказал Игорь кислым голосом. — Мы все равно ничего такого особенного покупать не собираемся.

— Ну да, — ласково сказал Коля. — Пока ваш друг выберет себе часы, я вам все варианты «ничего особенного» и покажу. Может, чаю или кофе?

— Кофейку, — вяло сказал Игорь. — А там и решим.

Эдик привел Сергея на второй этаж, где располагались ювелирный и часовой отделы. Там Сергею были продемонстрированы стенды со всевозможными украшениями и часами, причем все это добро было представлено в таких количествах, что Сергей только недоуменно вертел головой во все стороны. Эдик сначала с энтузиазмом показывал Сергею разные экспонаты, но потом увидел, что тот, поинтересовавшись ценой, только согласно кивает головой и даже не пытается торговаться, после чего решил, что Сергей — слишком мелкая сошка для такого опытного продавца, поэтому передал его одной из дам-продавщиц, работающих в этом отделе.

— Что желает господин? — приветливо спросила дама.

— Я? — замялся Сергей. — Да так, ничего. Я просто посмотрю.

После этого дама тоже потеряла к нему всякий интерес, и Сергей смог наконец выбрать себе часы в спокойной обстановке.

В часах, как известно, он совершенно не разбирался и надеялся, что ему в этом поможет Игорь, однако тот, разозлившись, не составил другу компанию, поэтому Сергею теперь оставалось надеяться только на свои силы. Он некоторое время походил между многочисленными стендами и пару раз приглядел себе весьма симпатичные хронометры. Однако, присмотревшись к цене, Сергей увидел, что оба экземпляра стоили порядка двухсот долларов, а он очень хорошо помнил слова Игоря о том, что должен купить себе часы не дешевле чем за тысячу, чтобы не выглядеть полным идиотом.

Тогда Сергей избрал другую тактику. Он решительно походил между стендами и нашел витрину, на которой лежали часы как раз нужной ценовой категории, и стал их рассматривать. Сначала его внимание привлекли симпатичные мужские часы, корпус которых был усеян мелкими блестящими камушками. Сергей было подумал, что они у него на руке будут смотреться уж больно помпезно, но затем напомнил себе, что солидному человеку — начальнику отдела — надо отвыкать от всякой дешевки, поэтому позвал продавщицу, чтобы ему дали померить этот экземпляр.

Продавщица мигом откликнулась на зов и тут же прибежала, волоча с собой зеркало. Сергей померил часы и пришел к выводу, что они на руке выглядят хотя и помпезно, но довольно симпатично.

— О’кей, — сказал он продавщице. — Сколько?

— Восемь двести, — ласково улыбаясь, сказала она. — Но если будете брать, то я могу сделать большую скидку — долларов на сто.

Сергей нервно икнул.

— Стоп, — сказал он. — Здесь же все часы в районе тысячи.

— Не все, — объяснила продавщица. — Вот этот ряд — часы с настоящими бриллиантами. Здесь самые дешевые стоят порядка пяти тысяч. Посмотрите на бирочки, там же все написано.

Сергей пригляделся — и точно: часы в крайнем ряду все радовали надписями от пяти до девяти и даже двенадцати тысяч долларов.

— Пардон, — сказал он. — Что-то мне не хочется с бриллиантами. У меня кот о них может поцарапаться. Я лучше подберу что-нибудь совсем простое, без бриллиантов, где-нибудь за тысячу долларов.

— Нет проблем, нет проблем, — заторопилась продавщица. — Давайте я помогу вам подобрать хороший вариант.

Но Сергей вежливо отклонил помощь продавщицы и заявил, что теперь, когда он имеет четкое представление о ценах, он сам себе подберет хороший вариант. Продавщица попробовала было настаивать, но Сергей был непреклонен, поэтому она снова ушла в другой конец зала.

«Она все равно заставила бы купить меня какую-нибудь дрянь, за которую Игорь убьет меня на месте, — объяснил себе Сергей. — А так я сам в спокойной обстановке выберу себе что-нибудь подходящее». Он снова подошел к витрине и стал выбирать часы, уже внимательно смотря на бирочки с ценой.

Часы за тысячу долларов были очень красивые. У Сергея просто разбегались глаза от многочисленных модификаций: узкие, широкие, стальные, золотые, серебряные, модерновые, традиционные, с мелкими камушками и совсем без оных. Сергей очень долго стоял и выбирал, пока не пришел к выводу, что с камушками ему часы, безусловно, не нужны и что нужно выбрать строгий, но стильный хронометр, чтобы Игорь со своим «Аудемар Пиге» весь обзавидовался...

Разглядывая часы, Сергей столкнулся с интересной закономерностью. Оказывается, часы за девятьсот долларов практически ничем не отличались от часов за тысячу. Сергей долго их сравнивал и пришел к выводу, что они выглядят совершенно одинаково. Решив, что Игорь при всей его хваленой «глазастости» уж никак не сможет увидеть разницу между часами за тысячу долларов и часами за девятьсот, Сергей переместился чуть правее и стал себе выбирать часы из новой ценовой категории.

Но только он присмотрел себе довольно симпатичный и стильный хронометр, как вдруг выяснилось, что часы за восемьсот долларов, лежащие рядышком, тоже совершенно не отличаются от часов за девятьсот. Почти такие же модели, такие же цвета и варианты корпусов. Правда, там чаще попадались стальные браслеты, но ведь браслет, как справедливо рассудил Сергей, это еще не часы. Главное в часах — сами часы, заявил Сергей сам себе и аж поразился от такой удачной мысли.

Разумеется, часы за семьсот долларов, лежащие еще правее, тоже почти не отличались от часов за восемьсот. И Сергей, каждый раз поражаясь внешнему сходству хронометров разных ценовых категорий, все дальше и дальше удалялся от часов за тысячу. Наконец он решил остановиться на очень изящном и стильном варианте, бирка на котором гласила, что эти часы стоят двести двадцать три доллара. Бросив взгляд левее, Сергей убедился, что они ничем не отличаются от часов за триста долларов, лежащих по соседству. При этом Сергей точно помнил, что каждая ценовая категория почти ничем не отличалась от предыдущей, поэтому он только порадовался тому факту, что сейчас имеет прекрасную возможность сэкономить почти восемьсот долларов, на которые можно купить что-нибудь очень полезное вроде цепочки на шею, которую он давно хотел приобрести.

Вновь призванная под его светлые очи продавщица достала часы, одобрительно поцокала языком, глядя на то, как часы сидят на руке Сергея, после чего, когда он подтвердил свое желание их купить, пригласила его в небольшой кабинет за стеклянной дверью, в котором оформлялись подобные сделки. Когда Сергей уселся в удобное кресло, а продавщица стала заполнять какие-то бумаги, он вдруг вспомнил строгий наказ Игоря о том, что здесь совершенно необходимо торговаться.

— Кстати, — сказал он продавщице грозно. — Двести двадцать три — это очень дорого!

Та совершенно невозмутимо подняла глаза от своих бумаг и неожиданно спросила:

— А за сколько господин хочет купить эти часы?

— Ну, — замялся Сергей, пытаясь решить, какую цену назвать, — не дороже чем за двести пятнадцать.

— Договорились, — спокойно сказала продавщица и стала снова заполнять бумаги. По ее улыбающемуся лицу было видно, что часы могли Сергею достаться и за сто пятьдесят.

Тому ничего не оставалось, как ругнуть себя за то, что он не умеет торговаться, но после этого Сергей вспомнил, что только что сэкономил почти восемьсот долларов, купив при этом отличные часы, и снова пришел в хорошее настроение...

Оплатив покупку, он спустился вниз и на первом этаже обнаружил Игоря с Ирой, которые в компании Эдика и Коли пили кофе и болтали о том о сем.

Игорь, завидев Сергея, обрадовался, замахал руками и начал орать на весь магазин:

— А подойди-ка, сынку, покажь папочке, какие ты себе хронометражки купил.

Вся компания тоже оживилась, и по всему было видно, что Игорь историю с часами Сергея рассказал Эдику с Колей во всех подробностях. Похоже, что все время, пока Сергей отсутствовал, они именно этим и занимались: слушали историю о том, какой Сергей тютя и как он не умеет покупать себе часы. Сергей пошел к их столику, широко улыбаясь, хотя в душе он чувствовал легкое беспокойство, которое все увеличивалось и увеличивалось по мере его приближения. Остановившись рядом с Игорем, Сергей осторожно протянул руку вперед.

— Не понял, — сказал Игорь, еще действительно ничего толком не поняв. — Это твое старое барахло. Где новые часы? Или ты их не купил?

— Купил, — отважно сказал Сергей, чувствуя, что его надеждам сбыться не суждено. — Это и есть новые часы. Очень крутые. За тысячу баксов. Ну, точнее, почти такие же, как за тысячу баксов.

— Ты что наделал, кретин? — заорал Игорь на весь магазин, и Ира сразу бросилась его успокаивать. — Ты что купил, идиот? Я тебе сказал купить часы за тысячу баксов! В крайнем случае — за девятьсот! А ты мне показываешь дешевку, которой красная цена — сотня, да и то, если не уметь торговаться.

— Между прочим, — мужественно сказал Сергей, — я сравнивал. Это точно такие же часы, как за тысячу.

Игорь безнадежно махнул рукой, отхлебнул кофе, прикурил сигарету и начал нервно затягиваться.

— Понимаешь, — поспешил объяснить Сергей, — я все сделал так, как ты и велел: подошел к стенду за тысячу баксов, где и выбрал себе часы. Почти такие же, как сейчас на мне. Но посмотрел, что рядом лежат за девятьсот, причем они выглядят точно так же, как и за тысячу...

— А за восемьсот, — перебил его Игорь неожиданно спокойным голосом, — выглядели так же, как и за девятьсот, да?

— Ну да! — Сергей обрадовался, что его наконец поняли.

— И ты, дурила, таким образом дошел до ста баксов, так? — поинтересовался Игорь.

— Не до ста, — гордо сказал Сергей, — а до двухсот двадцати трех.

— То есть ты заплатил за этот кошмар больше сотни, что ли? — совершенно безнадежным голосом спросил Игорь.

— Ну, немного больше, — осторожно ответил Сергей.

— А конкретно?

— Чуть больше двухсот, — упавшим голосом сказал Сергей. — Но я честно торговался. Часы стоили двести двадцать три, а я их купил за двести пятнадцать.

После этого воцарилась тяжелая и гнетущая тишина. Игорь задумчиво курил, глядя в потолок, Ира переживала за Сергея и за Игоря, а Эдик с Колей вообще молчали, так как это, собственно, было не их дело.

Внезапно Игорь резким движением затушил сигарету в пепельнице и сказал:

— Давай сюда свою барахло.

— Какое? — испугался Сергей.

— Часы твои новые давай, которые почти как за тысячу долларов, — распорядился Игорь.

Сергей понял, что спорить бесполезно, а кроме того, новые часы нравились ему все меньше и меньше, и он уже отчетливо видел, что с механизмами за тысячу долларов эти часы роднит только наличие циферблата и стрелок, поэтому он снял хронометр и без звука отдал его Игорю. Тот взял часы и, ни слова не говоря, ушел на второй этаж.

— Не завидую я часовому отделу, — сказала Ира.

— А что? — заволновались Эдик с Колей.

— Ничего, — совершенно невинным голосом сказала Ира. — Просто не завидую. Не то чтобы их ждали уж совсем великие потрясения, но что-то такое взрывоопасное там сейчас наверняка произойдет.

Эдик с Колей заметно занервничали.

— Кстати, — сказал вдруг Эдик елейным голосом. — Мы тут все беседуем, беседуем, а вы так и не сказали, что собираетесь покупать. Может быть, я вам это продемонстрирую, пока ваш друг ходит обменивать часы?

Ира заколебалась.

— Конечно, конечно, — вступил в разговор Коля, широко улыбаясь. — Вы пока все посмотрите и примерите, а когда Игорь придет, мы уж с ним сговоримся о цене. Так что вы хотели купить?

— Ну, не знаю, — протянула Ира. — Вообще-то, мы собирались приобрести пару дубленок, и еще Игорь хотел какие-то украшения ювелирные посмотреть...

Улыбки на лицах Эдика с Колей расцвели пышным цветом.

— Ну, разумеется, — сказал Эдик. — Для вас мы подберем пару самых шикарных дубленок, которые вы в Москве никогда не купите, а украшения посмотрим потом.

Коля тут же сорвался с места и убежал куда-то в сторону, а Эдик подошел к вешалке с дубленками и стал их быстро-быстро перебирать.

— Ир, — вполголоса спросил Сергей, — а ты не поторопилась? Надо было Игоря дождаться.

— Да ладно, — махнула рукой Ира. — Я же платить не собираюсь. Только примерю.

Тут перед ними снова появился Коля, который в каждой руке тащил по три дубленки.

— Меряем! — вскричал он, шикарным жестом кидая дубленки на диван. — И вы, молодой человек, меряйте, — сказал он Сергею.

— Мне не нужна дубленка, — твердо ответил Сергей.

— А вы просто примерьте, — любезно сказал Коля. — Никто же покупать не заставляет. Вы, когда прикинете, сами поймете, что упустить такой шанс — грех. Тем более, — масляно улыбнулся Коля, — что вы на часах восемьсот долларов сэкономили. Если постараться, то в эту сумму можно уложиться. Будете и с новыми часами, и с шикарной пальтой (Коля так и сказал: «С шикарной пальтой»).

Сергей с Ирой начали примерять дубленки, которые действительно оказались весьма симпатичные, а Эдик с Колей носились вокруг них, притаскивая и утаскивая разные модели, попутно выказывая свой восторг тем, насколько классно эта одежда подходит к их фигурам, глазам и цвету ушей. Ребят этот процесс так увлек, что они даже не заметили, как рядом с примерочной появился Игорь.

— Та-а-а-к, — раздался его громовой возглас.

Все замерли.

— Развлекаемся? — язвительно осведомился Игорь, и в голосе звучали тонны сарказма.

Сергей с Ирой быстро сбросили дубленки с плеч и сели за стол, делая вид, что сильно увлечены остывшим кофе.

— Показ мод? — неприятным голосом спросил Игорь. — Версаче, Армани, упакованный Рабан и Гуго Босс в одном флаконе? Точнее, в одной дубленке?

— Да ладно тебе, — примирительно сказала Ира. — Ничего мы не демонстрировали. Просто прикинули дубленки, чтобы время не терять. Сергей, между прочим, для тебя же старался.

— Они выбрали очень хорошие варианты, — густым голосом заявил Коля, который уже чувствовал себя в своей тарелке: клиенты закончили разговоры разговаривать и перешли к самому главному — к примерке.

— Примерять команды не было, — грозно сказал Игорь друзьям, не обращая на Колю ни малейшего внимания. — Почему нарушаете трудовую дисциплину? А ты куда смотрел? — набросился он на Сергея. — Ну ладно еще Ирка! Женщине простительно! А ты почему не воспрепятствовал?

— Хватит тебе трагедию из этого делать, — разозлился Сергей. — Я вообще ничего покупать не собираюсь. Для тебя же старался, прикидывал разные модели. У нас же телосложение одинаковое.

— У кого телосложение одинаковое? — оскорбился Игорь. — Да как ты можешь сравнивать свою воблообразную фигуру с моим торсом, который, между прочим, третьей степени мускулистости!

— Да и пожалуйста, — совсем разобиделся Сергей. — Могу вообще ничего не мерить.

— А я-то для него стараюсь, — горестно сказал Игорь. — Терплю немыслимые унижения, сражаюсь с целым отделом, возвращая то барахло, которое он купил, и приобретая нормальные часы, а он тут не сумел сберечь девушку, оставленную ему на попечение.

— С девушкой ничего не случилось, — сказала Ира. — Ее только несколько раз примерили дубленкой.

— Кто девушку в отпуск везет, — раздраженно сказал Игорь, — тот ее и примеривает дубленкой.

— Опять домострой разводишь, — поморщилась Ира.

— Еще какой, — подтвердил Игорь. — Этажей на пять, не меньше.

— Слышь, деспот, — вмешался в разговор Сергей. — Так что там с моими часами?

Игорь недоуменно посмотрел на него, как будто в первую минуту даже не понял, о чем речь, но потом взор его просветлел и он радостно заорал:

— А-а-а-а, точно! Я же тебе, тюте, все сделал в лучшем виде!

— Неужели деньги обратно вернул? — радостно спросил Сергей, которому все больше и больше нравилась только что примеренная дубленка.

— Конечно, вернул! — так же радостно ответил Игорь. — Как будто ты меня не знаешь. Вернули, как миленькие, даже и не пикнули!

— Ура-а-а-а! — закричал Сергей. — Случилось чудо! Друг спас друга! Давай сюда деньги, я буду себе дубленку покупать. Фиг с ними, с часами, я все равно в них не разбираюсь. Буду старые таскать или время на улице у симпатичных девушек спрашивать. Все равно часы под рукавом дубленки не видны.

— Что-о-о? — сделал круглые глаза Игорь. — Какая, к черту, дубленка? Я тебе купил роскошные часы — Emporio Armani. Ты сейчас мне руки будешь целовать от счастья! — с этими словами Игорь полез в карман и достал оттуда пластмассовую коробочку.

— Какая такая «империя Армани»? — недовольно спросил Сергей, чувствуя, что мечты о классной дубленке улетучиваются, как дым. — Не надо мне Армани. Он же одежду делает. Ты что, купил рубашку со встроенным хронометром?

— Вот деревня, — сказал Игорь, и по лицу его было видно, насколько он радуется, что сам к этой «деревне» не принадлежит. — Это Emporio Armani, темнота. Очень современные и стильные часы. Кроме того, тебе повезло: они сейчас активно раскручивают марку, поэтому продают их практически за копейки. А я еще продавщицу уторговал вусмерть, и она мне тридцатипроцентную скидку сделала.

— И сколько получилось? — осторожно спросил Сергей. — Надеюсь, не больше двух моих месячных зарплат?

— Да я же тебе сказал, дубина, что практически бесплатно! — снова заорал Игорь на весь магазин. — Четыреста восемьдесят баксов, чтоб я сдох! Просили шестьсот тридцать. Я даже себе такие же хотел купить — в магазин ходить, — но эта модель оказалась последней. На, носи, неблагодарный! — С этими словами Игорь сунул коробочку Сергею.

Тот открыл, достал часы и заулыбался: хваленый хронометр действительно оказался весьма стильный и симпатичный. Сергей, если бы увидел такие часы у кого-нибудь на руке, подумал, что они стоят полторы-две тысячи долларов. А теперь ему самому предстояло носить эдакую прелесть. Он благодарно посмотрел на друга и сказал:

— Очень классные! Спасибо большое. Тем более что еще и на дубленку пятьсот баксов останется.

— Вашу дубленку за пятьсот долларов не купить, — вмешался было в разговор Коля. — Она стоит намного дороже.

Тут Игорь впервые после возвращения соизволил обратить внимание на Колю с Эдиком, которые стояли рядом со столиком, держа на руках выбранные Ирой и Сергеем дубленки. Посмотрел он на них долгим, очень долгим взглядом, который не предвещал ничего хорошего ни Коле, ни Эдику, ни дубленкам, ни даже всему магазину. Коля осекся.

— Вы... это... друзья... — тягуче сказал Игорь, по-барски помахивая в воздухе кистью руки. — Тащите-ка все эти шкуры назад. Мы все равно ничего покупать не будем.

— Как это не будем? — спросил Коля, поджав губы, и на его широченном лице появилось выражение жгучей детской обиды.

— У вас цены совершенно нереальные, — объяснил Игорь, сел на диванчик и стал прихлебывать остывший кофе. — Я не покупаю по таким нереальным ценам. Я покупаю только по реальным ценам. У меня принцип такой. Вероятно, что-то гормональное.

— Да вы же про цены еще даже и не спросили, — возмущенно сказал Эдик.

— Мне и спрашивать не надо, — ответил Игорь. — Я по твоему и Колиному лицу вижу, что каждая дубленка уходит дороже раза в четыре-пять.

Коля с Эдиком польщенно заулыбались.

— Ну, не в пять, — мягко сказал Эдик. — Это вы нам уже льстите. У нас тут только один такой орел есть, который в пять раз дороже ухитряется продавать, но он принципиально обслуживает исключительно женский покупательский контингент. У него разлет усов — десять сантиметров.

— Ага, — вздохнул Коля, поглаживая жиденькую растительность под своим носом. — Мне пока до него далеко.

— Вот и уносите, — любезно сказал Игорь. — Я же не женщина и на усы не клюю.

— Постой, постой, — снова засуетился Эдик. — Мы же видим, что ты — совсем другое дело. Давай поторгуемся. Ты сказал — мы сказали. Мы сказали — ты сказал. Вот и придем к этому... как его...

— Консенсусу, — подсказал Коля.

— Понимаете, друзья, — сказал Игорь, — вполне понятно, что за пару часов я даже из вас выбью нормальные цены. Но дело в том, что мне еще кое-какую ювелирку покупать, а там париться придется намного дольше, чем здесь, поэтому у меня просто нет времени с вами тут рассусоливать. Или вы сразу даете нормальные цены, или до свидания. Этих ваших турецких дубленок по всей Москве полно. Причем продаются они по вполне нормальным прайсам.

В этот момент к их столику подошел какой-то пожилой мужчина в новенькой дубленке, который возмущенно обратился к Николаю:

— Товарищ продавец! Я вас там уже сорок минут жду. Вы сказали, что поинтересуетесь, можно ли дать мне скидку в десять процентов, а сами пропали. Ну что, вы узнали?

По лицу Николая было видно, что он напрочь забыл об этом мужике и о том, какую цену он ему называл. Но Коля, разумеется, не растерялся:

— Вы меня извините, пожалуйста, — быстро сказал он. — Просто начальник был занят, — Коля глазами показал на Эдика, который тут же сурово сдвинул брови, — но я обо всем договорился. Мы вам сделаем скидку даже не в 10, а в 15 процентов. И это получится, — Коля вскинул глаза к потолку и сделал вид, что напряженно считает, — всего девятьсот пятьдесят долларов.

Мужик помолчал, тоже чего-то подсчитывая, а потом возмущенно сказал:

— Но послушайте, вы же мне в самом начале называли цену в девятьсот двадцать долларов. Что же получается — цена со скидкой увеличивается, а не уменьшается?

— Ну да, — опять-таки ни на секунду не замявшись, ответил Коля. — Это называется «прогрессивная скидка».

Игорь поперхнулся своим кофе.

— По-моему, — очень нерешительно сказал мужик, — вы мне полоскаете мозги.

— Нет, ну ничего себе люди пошли! — возмутился Коля. — Сначала просят скидку, а потом еще и недовольны!

— Скидка не может увеличивать цену на товар, — твердо сказал мужик.

— Кто вам это сказал? — вежливо поинтересовался Эдик.

Мужик осекся. Игорь второй раз поперхнулся кофе.

— Хорошо, — сказал мужик. — Убирайте мне все скидки, и я беру за девятьсот двадцать.

— Ну вот, — возмутился Коля. — Я тут полчаса уговариваю босса сделать скидку, а вы теперь говорите — убирайте. Это прогрессивная скидка. Вы что — против прогресса?

— По-моему, — сказал мужик, — у вас тут не магазин, а дурдом. Больше я сюда ни разу не приду. Но дубленку куплю, потому что она мне понравилась. Но без всяких скидок.

— Ну ладно, — величественно сказал Эдик. — Николай, раз господин просит, оформите ему покупку. Но имейте в виду, что на товар, проданный без прогрессивной скидки, гарантия не распространяется.

— Что может произойти с дубленкой за сто километров прохода? — поинтересовался мужик. — Воротник отвалится или пуговицы отлетят?

— Все бывает, — неопределенно сказал Эдик. — Товар качественный, но никто же не застрахован.

— А что мне даст гарантия? — продолжал выяснять мужик. — Я же в России живу. Не в Турцию же обратно ехать, если вдруг карман отвалится.

— У нас во многих городах России есть свои представительства, — твердо ответил Эдик.

— И в Саратове?

— В Саратове нет, — признался Эдик. — Но вам что, лениво доехать до Москвы?

— Понял, — ответил мужик. — Не надо мне гарантии. Получите свои девятьсот двадцать долларов, и я пошел.

— Николай, — величественно сказал Эдик. — Возьмите у господина деньги, выдайте ему дубленку и не забудьте поблагодарить за покупку.

— Благодарностей не надо, — сказал мужик. — Я ухожу обозленный.

— Не держите в сердце зла на нас, — просительно сказал Эдик. — Мы хотели как лучше.

Мужик ничего не ответил и удалился вместе с Николаем.

— Мои комплименты, — сказал Игорь. — Прогрессивная скидка — это просто шедевр.

— Стараемся, — потупился Эдик.

В этот момент вернулся Коля и доложил:

— Покупатель ушел довольный. Я ему выдал бесплатный бонус — комплект запасных пуговиц.

— Здрас-сте, — возмутился Эдик. — Они же денег стоят!

— Это от другой дубленки, — успокоил его Коля. — От той, которую кислотой от аккумулятора на складе облили.

— Ну, тогда ладно, — сразу успокоился Эдик. — Хвалю. Главное — забота о покупателе.

— Смотрю я на вас, — первый раз подала голос Ира, — и прямо любуюсь. Такой полный беспредел я даже в первые годы кооперативного движения в Москве не видела.

У Эдика с Колей заблестели глаза от удовольствия, и они оба опять скромно потупились.

— Смотрите, — сказал Эдик, — захвалите нас совсем, и мы загордимся.

— Ладно, друзья, — сказал Игорь, вставая. — С вами хорошо, но мне еще ювелирку покупать.

— Стоп, — спохватился Эдик. — А ваши дубленки? Ты не думай, мы тебе нормальные цены дадим. Нам с тобой вообще приятно работать. Ты же не лох какой-нибудь. Что тебя разводить? Мы даже с убытком себе продадим.

— По весне в лесах лягушки-квакушки поют задорные песни, — неопределенно сказал Игорь.

— Честное слово, — подтвердил Коля.

— Хорошо, — решительно сказал Игорь и снова сел на диван. — Ир, что вы там выбрали?

Ира показала дубленку, которая больше всего понравилась ей, и модель, которую Сергей выбрал для Игоря.

— Сколько? — спросил Игорь, и в голосе его зазвенел металл.

С лиц Эдика и Коли мгновенно слетели улыбки, и оба они неимоверно напряглись.

— Вы покупатель, — с кошачьими интонациями в голосе сказал Эдик, — вы и называйте хорошую цену.

— Что за дела? — удивился Игорь. — Вы продавцы, вам первую цену и называть.

Коля с Эдиком переглянулись, и Эдик чуть заметно кивнул головой.

— Ладно, — сказал Коля. — Мы обещали, что с вами будет совсем другой разговор — значит, будет совсем другой разговор. Ваши друзья выбрали самые престижные и дорогие модели — оно и понятно, состоятельные люди обладают хорошим вкусом, — которые мы обычно продаем где-то по девятьсот долларов каждая.

На лице Игоря не дрогнул ни один мускул.

— Но мы понимаем, — продолжил Коля, — что с вами долго торговаться смысла нет, поэтому даем самую крайнюю цену со всеми возможными...

— Не прогрессивными, — вставил Эдик.

— ...Скидками, так что окончательная цена, которую мы даем исключительно из добрых и дружеских чувств к вам, составляет... тысячу двести долларов за обе дубленки, — и Николай замер, всем своим видом показывая, что ожидает бурных аплодисментов.

И действительно, Ира с Сергеем заулыбались, подсчитав, что тысяча двести вместо тысячи восьмисот — это очень крупная скидка. На их взгляд, каждая дубленка вполне стоила шестисот долларов.

Но на лице Игоря по-прежнему не дрогнул ни один мускул. Он медленно достал из пачки сигарету, прикурил, глубоко затянулся, а затем сказал, выпуская дым вместе со словами:

— Видите ли, Эдуард. В Москве эти дубленки продаются по триста долларов за штуку...

— Но там совсем не такие модели! — вскричал было Коля, но был остановлен красноречивым жестом руки Игоря.

— Так что я могу купить обе за шестьсот, — продолжил Игорь. — Здесь, врать не буду, модели чуть-чуть поприличнее, но мне их еще и в Москву тащить, что создает проблемы при перелете. Поэтому чуть более современная модель компенсируется неудобствами перевозки. Шестьсот за обе, и это последняя цена.

Коля с Эдиком онемели.

— Шестьсот за обе? — наконец еле выговорил Коля. — Да это же просто беспредел! Мы и так сделали максимальную скидку! Эдик, — обратился он к другу, — над нами здесь издеваются. Мне жаль потраченного времени, но нам лучше уйти.

С этими словами Коля с Эдиком схватили дубленки, лежащие на диване, и удалились, бросая сердитые взгляды на Игоря.

— Игорь! — с упреком сказала Ира. — Разве так можно обращаться с людьми? Такие красивые дубленки были.

— Молчи, женщина, когда ковбои разговаривают, — величественно произнес Игорь.

— Хорошо еще, что хоть не коровой назвали, как в прошлый раз, — пробормотала Ира и села на диван.

— Игги, — сказал Сергей, — ну если ты сам не хочешь покупать, то хоть мне бы дал дубленочку купить. Я уже настроился.

— Вот дети! — с чувством сказал Игорь, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Как вы вообще на белом свете живете, я не понимаю! Какую дубленочку? — набросился он на Сергея. — У тебя только пятьсот баксов! Ты слышал сколько мужик заплатил за такую же? Девятьсот двадцать! У тебя есть девятьсот двадцать?

— Нет, — признался Сергей. — Только пятьсот. Но я хотел у тебя одолжить.

— Боже! — сказал Игорь с отвращением. — Какой кошмар! И в этой компании я вынужден путешествовать!

В этот момент на горизонте снова показались Эдик с Колей, несущие дубленки обратно.

— Восемьсот пятьдесят — и ни центом меньше! — закричал Коля и стал быстро-быстро упаковывать дубленки в модные пакеты.

Эдик достал портативный кассовый аппарат и начал на нем пробивать чеки. Сергей с Ирой заволновались, но Игорь сохранял полное спокойствие.

— Вот чеки, — сказал Эдик и протянул Игорю две бумажки.

— Шестьсот пятьдесят, — сказал Игорь лениво.

— Но уже пробиты чеки и товар упакован, — настаивал Эдик.

— Друг мой, — мягко сказал Игорь, — я понимаю, что подобные бронебойные действия вы приберегаете для самых упертых клиентов, но на меня даже это не подействует. Шестьсот пятьдесят — и закончим этот утомительный разговор. Мне пора в другой отдел.

Сергей с Ирой ожидали взрыва негодования, но Эдик только внимательно смотрел на Игоря немигающим взглядом. Игорь спокойно курил, игнорируя любые взгляды, включая немигающие. Наконец Эдик поднял вверх обе ладони и сказал:

— Что ж, ценю. Тогда давай сделаем так. Раз мы имеем дело с настолько серьезным клиентом, я сейчас предложу то, что никогда и никакому клиенту не предлагал.

Сергей с Ирой замерли. Коля изобразил на лице благоговейный ужас.

— Я предлагаю тебе самому назвать окончательную цену, и мы с ней спорить не будем, — торжественно сказал Эдик. — Просто отдадим тебе дубленки по этой цене. Но ты должен оценить наше благородство и назвать сумму, которая хотя бы покроет себестоимость. Черт с ними, с нашими процентами. Понятно, что мы и так ничего не заработаем. Но подобные клиенты попадаются редко, поэтому в нас говорит чисто спортивный интерес. Итак, ты называешь цену, платишь и забираешь покупки. Говори! — после этих слов Эдик изобразил напряженное внимание.

Коля позади него скорбно покачал головой и воздел руки вверх. Ребята застыли, понимая, что Игорь загнан в угол. Но тот не проявил никаких признаков беспокойства, а только еще раз затянулся и спокойно то ли сказал, то ли спросил:

— По себестоимости, говоришь? Хорошо. Тогда четыреста долларов за обе.

Сергей чуть не зааплодировал Игорю, завидуя, что сам не может в подобных ситуациях сохранять полное хладнокровие. На лице Эдика было такое выражение, как будто бы он откусил яблоко, а там оказался не то что червяк, а целая анаконда. Коля весь побагровел и, казалось, хочет сказать что-то не совсем цензурное. Впрочем, Эдик быстро пришел в себя, улыбнулся беззаботной улыбкой и как-то очень легко заявил:

— Хорошо. Тогда я снимаю свое предложение.

Коля захохотал хриплым басом, Игорь тоже засмеялся и сказал, что партия разыграна блестяще, так что победила дружба. Когда все отсмеялись, Эдик спросил:

— Короче, ты забираешь эти чертовы дубленки, или мы действительно их уносим?

— Семьсот, — сказал Игорь, — и забираю.

— Дешевле восьмисот я не отдам! — агонизировал Коля.

— Семьсот тридцать! — храбро выкрикнул Сергей, которому тоже хотелось участвовать на этом празднике жизни.

Игорь одобрительно посмотрел на него и кивнул — мол, давай, парнишка, пинай своим деревянным мечом поверженных вражеских воинов, после того как тяжелая артиллерия сказала свое веское слово.

— Ладно, — вздохнул Коля. — Семьсот пятьдесят.

— Годится, — сказал Игорь, и все присутствующие облегченно вздохнули. — Только чур упаковать в самые лучшие пакеты, — строго заявил Игорь, и Коля, засуетившись, сказал, что лично отберет самые толстые и самые красивые сумочки.

Когда дубленка Игоря была уже почти полностью упакована, Сергей вдруг сказал:

— Эй, великий торговец! А ты ее сам померить не хочешь?

Игорь поперхнулся сигаретным дымом. Действительно, за всей этой торговлей он забыл хотя бы раз прикинуть на себе дубленку. Коля быстро достал изделие из сумки, Игорь встал, надел дубленку и повернулся к ребятам.

— Вот те раз, — сказала Ира. — Плыли, плыли, а на берегу описались. У твоей дубленки правый карман выше левого сантиметра на десять. За что боролись, спрашивается?

Игорь покраснел от злости.

— Минутку, — засуетился Коля, сдирая дубленку с Игоря. — Просто попался нестандартный образец. Его, вероятно, специально для хромого мужчины делали. Сейчас принесу точно такой же, но нормальный. — И Коля быстро убежал с дубленкой в сторону служебных помещений.

— Ну все! — сказал Игорь в ярости. — Никаких семьсот пятьдесят. Облажали меня по полной программе.

— Да не переживай ты так, — сказал Эдик. — Сейчас Коля принесет нормальную дубленку.

— А если бы я с этой улетел в Москву? — продолжал бушевать Игорь. — Надо мной бы вся столица смеялась! Я бы новое прозвище получил — «Игорь кривые карманы».

— Между прочим, — защищался Эдик, — ваш друг эту дубленку полчаса мерил. Да и вы ее ни разу даже не прикинули.

— Так я думал, что у вас тут солидная фирма, — разорялся Игорь.

В этот момент прибежал запыхавшийся Коля, который тащил точно такую же дубленку. Игорь ее брезгливо надел и покрутился перед зеркалом. С этим экземпляром было все в порядке.

— Так, — сказал он. — Никаких семисот пятидесяти. Я требую моральной компенсации. Шестьсот пятьдесят.

— Да побойся бога! — не выдержав, заорал Эдик. — Мы и так на тебя половину рабочего дня угробили! Семьсот! Или, клянусь мамой, я уношу отсюда эти чертовы дубленки к чертовой бабушке!

— Хорошо, — быстро сказал Игорь. — Семьсот, но еще запасные пуговицы и Сереге дубленку за триста пятьдесят.

— Договорились, — сказал Коля. — Но пуговицы от другой дубленки и Сереге за четыреста.

— Черт с вами, — сказал Игорь.

И все в изнеможении повалились на диваны.

 

Дальнейшие двадцать минут прошли как-то вяло. Игорь с Эдиком сидели на диване, чашками пили кофе, который все время любезно приносили какие-то девушки, повинуясь неуловимым движениям бровей Эдика, непрерывно курили и обсуждали разные проблемы. Эдик рассказывал Игорю всю свою жизнь, а Игорь в ответ рассказывал Эдику всю жизнь Сергея. Ира вертелась перед зеркалом в новой дубленке, которую Колю, весьма недовольного этим обстоятельством, заставили достать из сумки, а Сергей мучил все того же Колю, выбирая себе обновку. Поскольку цена была уже оговорена, Коля вел себя как ребенок, притаскивая настолько древние и дешевые модели, что даже Эдик несколько раз удивленно смотрел на подельника, как бы говоря: мол, ты, приятель, чего-то совсем уже зарылся, надо бы и совесть иметь.

Но Коля все не унимался и с такой скоростью бегал между залом и служебными помещениями, что на банкетке рядом с Сергеем выросла целая гора дубленок, каждая из которых была намного хуже предыдущей. Сергей несколько раз намекал, что ему нужна точно такая же модель, как у Игоря, в ответ на что Коля послушно кивал, но притаскивал еще более кошмарную дубленку, которая явно была выпущена еще в те времена, когда Турция не была светским государством. Другие покупатели, проходя мимо банкетки с дубленками, опасливо смотрели на эту кучу, и некоторые из них, явно впечатлившись, разворачивались и уходили в другие отделы.

Наконец Игорь совсем опух от кофе и сигарет, поэтому закончил беседу с Эдиком и вопрос с дубленкой Сергея решил взять в свои руки.

— Коля, — ласково сказал Игорь, перехватив продавца, когда тот несся за очередным монстром. — Будь добр, достань из сумки мою дубленку.

— Она уже упакована! — нервно выкрикнул Коля.

— Достань, достань, — ласково сказал Игорь. — Я ее потом сам упакую.

Багровый от всей этой беготни, Коля с ненавистью посмотрел на Игоря, но дубленку из сумки все-таки достал.

— Ну-ка, прикинь, — властно сказал Игорь Сергею и протянул ему дубленку.

— Да и прикидывать нечего, — ответил Сергей. — Я же ее мерил. Самый супер. Именно такая мне и нужна.

— Коля, — сказал Игорь продавцу. — Сергей берет эту дубленку. А мне мы сейчас начнем выбирать.

— Нет! — заорал Коля на весь зал так, что все недоуменно повернулись в его сторону.

— Да, — тихо, но властно сказал Игорь. — И если ты хочешь как можно быстрее закончить наше общение, неси точно такую же модель, только с немного другой расцветкой, чтобы мы с Серегой не выглядели однояйцевыми близнецами.

Коля мрачно пробормотал, что у Игоря этих частей тела, судя по всему, хватит на двоих или даже троих, но спорить не стал и отправился за дубленкой, как-то по-стариковски шаркая ногами.

Игоря Коля явно боялся, поэтому ровно через пять минут Сергею на плечи была наброшена точно такая же дубленка, как у Игоря, только немного другой расцветки. Игорь, в наказание за то, что Коля устроил этот цирк, заявил, что другую расцветку за четыреста он не возьмет, а возьмет за триста пятьдесят, но Коля так горестно взвыл, что Сергей быстро достал четыреста долларов и отдал их продавцу...

 

В ювелирном отделе компанию встретили чуть ли не с почетным караулом. Вероятно, слухи в этом магазине распространялись со скоростью звука, поэтому ребят сразу завели в отдельную комнату, поставили перед ними кофе и стаканчики с холодной водой, а вокруг Игоря засуетились сразу три менеджера. Однако Игорь, после образцово-показательного боя в отделе дубленок, сильно расслабился, и обсуждение ювелирных украшений шло вяло и как-то без огонька, несмотря на то что менеджеры старались вовсю. Но Игорь даже не торговался, а только объяснял им, что все эти висюльки с мелкими брюликами — полное барахло и что деньги на это тратить не имеет никакого смысла. Одно дело, объяснял им Игорь, золото, которое в цене если и падает, то очень немного, а другое дело — эти мелкие брюлики, которые стоят дорого, но сразу после выноса из магазина в цене падают раза в три.

Растерянные менеджеры тут же бежали в подсобку и приносили кучу вариантов «турецкого» золота, но Игорь объяснял, что в Турции он золото покупать не будет, потому что знает другие золотоносные места, где этот презренный металл стоит дешевле. В Турции, объяснял Игорь, он собирался купить кое-какие украшения с бриллиантиками. Менеджеры бежали за украшениями с бриллиантиками, но Игорь тут же напоминал, что мелкие бриллиантики покупать совершенно не имеет смысла. Менеджеры бежали за крупными бриллиантиками, но и эти кусочки углерода Игорь отказывался покупать, потому что цена украшений с более-менее крупными бриллиантами зашкаливала за пять тысяч долларов, а тратить такую сумму на украшения Игорь вовсе не собирался.

Когда общение пошло уже по третьему кругу, Ира тихо поинтересовалась у Игоря, зачем он тут всем морочит мозги. Игорь в ответ шепотом признался, что хочет просто посидеть в тишине и спокойствии, попивая кофеек, потому что устал после этих чертовых дубленок. Сергей сказал, что у Игоря явно странное представление о тишине и спокойствии, но Сергею было заявлено, чтобы он изучал, сколько времени показывают его новые часы, и не влезал во взрослые разговоры. Сергей разобиделся и пошел прогуляться по магазину.

На втором этаже он набрел на текстильный отдел и выбрал там себе довольно симпатичную джинсовую курточку. За нее просили пятьдесят долларов, но Сергей уже стал опытным покупателем, поэтому начал торговаться со страшной силой, чем изрядно удивил продавщицу, потому что в этом отделе все вещи продавались по твердым ценам и торговаться было просто не принято (впрочем, в Турции такое встречалось довольно редко). Однако Сергей сразил девушку своим мощным напором, и куртка была ему продана со значительной скидкой — за сорок семь с половиной долларов.

Вернувшись в ювелирный отдел, Сергей как раз застал Игоря с Ирой выходящими из менеджерской комнаты. Игорь так ничего и не купил, но парадокс заключался в том, что менеджеры все равно его провожали очень вежливо и подобострастно. То ли на них произвело впечатление то, как Игорь полоскал им мозги, то ли им что-то наговорил Эдик, но со стороны, глядя на знаки внимания менеджеров, можно было подумать, что Игорь скупил половину ювелирного отдела.

— Ну что, — спросил Сергей Игоря, — эпопея закончена?

— Ага, — подтвердил Игорь. — Не стал я здесь ничего покупать. Понимаешь, у них мелкие брюлики — слишком мелкие...

— А крупные брюлики, — подхватила Ира, — слишком крупные.

— Во-во, — сказал Игорь. — Плохой отдел. Мне не понравилось.

— И что будем сейчас делать? — поинтересовался Сергей.

— Ничего, — ответил Игорь. — Спустимся вниз, поймаем Эдика за пуговицу и потребуем, чтобы он вызвал машину, которая отвезет нас в отель.

— Слушай, но мы же довольно далеко заехали, — встревожился Сергей. — С нас сдерут дикие деньги.

— Эх, дитя ты, дитя, — сказал Игорь, поджав губы. — Они нас должны бесплатно отвезти. У каждого крупного магазина есть машины для таких целей. Просто об этом надо знать. Причем, заметь, если машина будет турецкая, я устрою скандал и потребую нормальный автомобиль. На турецкой я не поеду.

— Скажите, какие мы гордые, — сказал Сергей, и вся компания направилась вниз.

Спустившись на первый этаж, они тут же напоролись на Эдика, который сделал вид, что их не узнал.

— Эдуард, друг мой, — сказал Игорь властно. — Это мы, Игорь и компания.

— А-а-а-а, так это вы! — сказал Эдик приветливо и собрался убегать...

— Эдик! — сказал Игорь в ярости. — Какого черта?

— В чем дело? — поинтересовался Эдик.

— Нам надо домой, — объяснил Игорь.

— Бывает, — пожал плечами Эдик. — Мне тоже надо домой, на Кавказ. Знаешь, как там сейчас хорошо? Виноград собирают, вино делают...

— Эдик, кончай мне мозги парить, — окончательно рассердился Игорь. — Давай нам машину. Нам в отель пора. Пешком мы дубленки не дотащим. Придется вам их обратно вернуть, если нас вынудят ехать на автобусе.

— А-а-а-а-а, так вы в этом смысле! — догадался наконец Эдик.

— Именно в нем, — кивнул Игорь.

— Я просто думал, что вас туристическая группа на обратном пути захватит, — объяснил Эдик, снова становясь любезным.

— Ну вот еще, будем мы тут полдня свою группу дожидаться, — поморщился Игорь.

— Не волнуйтесь, сейчас все будет, — сказал Эдик. — Машина появится ровно через две минуты.

— Вот и славно, — успокоился Игорь. — Только предупреждаю — никаких древних развалюх. Чтобы машина была приличная.

— Обижаешь, — сказал Эдик и сделал вид, что действительно собирается обидеться.

— Ничего подобного, — заявил Игорь. — Я когда хочу обидеть, говорю совершенно не так. Я говорю...

— Понял, понял, — быстро сказал Эдик. — демонстрировать не надо. Садитесь на диванчик, вам сейчас подадут кофе.

— У меня этот кофе скоро из ушей пойдет, — призналась Ира, тяжело опускаясь на банкетку.

— Терпи, мать, — откликнулся Игорь. — Зато дубленки хорошие купили. В Москве такие даже я дешевле чем за пятьсот баксов не сторговал бы. Так что силы потрачены не зря.

— Да уж, — поддакнул Сергей. — Ты сегодня был великолепен. И это ты еще не торговался! Интересно, что бывает, когда ты торгуешься? Тебе бесплатно все отдают, что ли?

— Не понял, — сказал Игорь изумленно, поворачиваясь к Сергею. — Что значит — не торговался? А чем я тут, по-твоему, два часа занимался?

— Ну, ты же несколько раз сказал, — растерянно ответил Сергей, — что у тебя нет времени торговаться. Вот я и подумал...

— Боже, — ужаснулся Игорь, — как ты вообще сумел дожить до тридцати лет, будучи таким теленком?

— А вот обзываться необязательно, — сказал Сергей и хотел было обидеться, но посмотрел на свои новые часы и раздумал обижаться. Все-таки Игорь ему сегодня действительно очень помог.

В этот момент к ним подбежал Эдик.

— Эдик, ну что за дела? — поинтересовался Игорь. — Обещали машину через две минуты, мы тут сидим уже битых восемь с половиной, а машины все нет! Клиент нервничает, а твое реноме падает, имей в виду.

— Игорь, — вежливо ответил Эдик, — ты просил хорошую машину?

— Просил, — признался Игорь. — У меня слабость — ездить на хороших машинах. Непонятно почему, но я не люблю ездить на плохих машинах. Врачи говорят — это что-то наследственное.

— Так вот, — сказал Эдик торжественно, — специально для тебя и твоих друзей, раз вы такие продвинутые покупатели, мы заказали... — Эдик выдержал длинную паузу и внимательно посмотрел на лица ребят — мол, осознают ли они важность момента?.. — «Форд-Мондео», — выдохнул Эдик и замер, ожидая аплодисментов.

— Браво! — сказал Игорь, который уже лет пять ездил на «Форде-Мондео», меняя машину на точно такую же, только новую, каждые два года.

— Ну ваще! — сказал Сергей, который тоже ездил на «Форде-Мондео» — только стареньком. Это был первый «Форд-Мондео» Игоря, который Сергей купил, когда Игорь собрался его менять на новый. После Игоря было хорошо покупать машины, потому что он за ними очень тщательно следил.

— А вы когда-нибудь катались на «Форде-Мондео»? — поинтересовался Эдик.

— Да куда нам, — махнул рукой Игорь. — На правом сиденье — никогда! Мы об этом даже и мечтать не могли долгими зимними вечерами в Москве.

— Ну вот теперь и покатаетесь, — радушно сказал Эдик. — Теперь вы понимаете, почему пришлось немного подождать?

— Теперь у нас нет никаких вопросов, — добродушно сказал Игорь. — Ради «Форда-Мондео» мы готовы ждать хоть до завтра.

— Еще кофе? — предложил Эдик.

— Лучше яду, — сказала Ира.

— Что с девушкой? — спросил Эдик у Игоря.

— Не обращай внимания, — ответил он. — Девушка настолько радуется новой дубленке, что не всегда справляется с нервами.

— А зачем яд? — поинтересовался Эдик.

— Для меня, — просто ответил Игорь.

— Понял, — сказал Эдик и ушел.

— «Форд-Мондео», — задумчиво произнес Сергей. — На меня сразу повеяло чем-то домашним.

— Точно, — подхватил Игорь. — Знаешь, как крестьянин где-то на чужбине вдруг почувствует родной запах травы, коров и навоза, в результате чего у него в душе все всколыхнется и он напьется в лоскуты, чтобы победить ностальгию, так и у меня это название что-то всколыхнуло. Как вспомню парк на берегу водохранилища, где мы с Ириной гуляли по вечерам, сидючи в этой машине...

— Кх-м, — выразительно кашлянула Ира.

— А что тут такого? — искренне удивился Игорь. — Мы все — взрослые люди. Помнишь, как я однажды на следующий день повез маму на дачу и она в ярких лучах солнца увидела на ветровом стекле отчетливый отпечаток твоей ступни?

— Игги, — в ярости сказала Ира. — Я тебе сейчас кофе выплесну прямо на штаны.

— Понимаешь, — объяснил Игорь Сергею, — в темноте же никаких отпечатков не видно. А в прямых лучах солнца — прям хоть медэкспертизу делай. Мама еще спросила, что это такое, и мне пришлось объяснять, что одной пациентке стало плохо и я ей делал искусственное дыхание... Ой, — вскрикнул Игорь, когда ему в нос угодил пакетик с сахаром, кинутый меткой Ириной рукой.

В этот момент к ним подошел Эдик, который торжественно объяснил, что карета, дескать, подана. Ребята собрали свои покупки и вышли на улицу. Там действительно стоял «Форд-Мондео».

— Пятилетка, — сказал Игорь, оглядывая машину.

— Почему? — спросила Ира.

— С 95-го года таких моделей не выпускают, — объяснил Игорь.

— Да хватит тебе придираться, — сказал Сергей. — Или твой крестьянин умиляется только от рева ярославской породы коров и никакой другой?

— Я и не придираюсь, — объяснял Игорь, залезая в машину. — Я просто демонстрирую уровень своих знаний.

— Все мужики считают, что разбираются в машинах, выпивке, сигарах и лошадях, — заявила Ира, залезая вслед за Игорем. — На самом деле все они находятся на грани полной некомпетентности.

— Это ты в «Космополитан» прочитала? — поинтересовался Игорь язвительно.

— Нет, — ответила Ира. — Я это изучила на основе очень богатого жизненного опыта.

Ребята болтали, болтали, а между тем водитель в машине так и не появлялся. Наконец минут через пятнадцать пришел какой-то человек, который стал что-то объяснять на совершенно непонятном языке, ради разнообразия вставляя в свою речь английские и русские слова. Примерно через пять минут объяснений ребята поняли, что с «Фордом-Мондео» вышла промашка и эта машина предназначалась для совершенно иных клиентов, а их просят перейти в другую машину, которая ничуть не хуже этой.

Другая машина оказалось той самой турецкой таратайкой, в которой так не хотел ехать Игорь. Она представляла собой нечто настолько древнее, что даже Игорь не мог толком понять, с какого прототипа скопировано это самодвижущееся чудо. Наконец он пришел к выводу, что это «Рено» 1965 года, после чего успокоился и стал смотреть в окно, потому что в машине было настолько шумно, что разговаривать не было никакой возможности. Примерно через час езды они подъехали к своему отелю.

— А что, — сказал Сергей, вытаскивая пакеты из багажника, — по-моему, торговый день удался.

— Не то слово, — подтвердил Игорь. — Поэтому я предлагаю сегодня за ужином устроить маленький праздник. Надо же покупки обмыть...

— Заметано, — сказала Ира. — Только чур не филонить, как в первый день. А после ужина пойдем на дискотеку.

— Да кто филонит-то, кто филонит? — возмутился Игорь и пообещал, что на дискотеке он сегодня затмит всех. На том и договорились.

Дискотека

До ужина оставалась еще пара часов, и Сергей отправился в свой номер — принять душ и отдохнуть. После душа он хотел было прилечь поспать, но события этого дня его настолько раздухарили, что заснуть никак не получалось: он все ворочался с боку на бок и периодически подносил к глазам новые часы, чтобы ими полюбоваться. Минут через пятнадцать Сергей понял, что точно не заснет, поэтому встал и начал мерить дубленку. Причем мерил он ее довольно оригинально — на голое тело, потому что на Сергее, кроме трусов, ничего не было. Но Сергею было наплевать, во что он одет, поэтому он гордо расхаживал в дубленке взад-вперед перед зеркалом, копируя жесты знаменитых манекенщиц.

Внезапно со стороны балкона послышался сдавленный женский смех. Сергей посмотрел в ту сторону и сконфузился: оказывается, с соседнего балкончика при желании можно было спокойно рассмотреть все, что происходит примерно в половине комнаты, потому что перегородка между балконами была очень низенькая. А Сергей не только не закрыл штору, но и настежь распахнул балконную дверь, так что он весь был как на ладони.

— Пардон, что невольно увидела ваше шоу, — сказала девушка. — Я не нарочно, честное слово. Тут просто такие балконы.

Тут Сергей узнал ее. Это была одна из девушек, которая ехала с ними в отель из аэропорта. Кажется, ее звали Лена. Сергей еще больше застеснялся и начал запахивать дубленку, прикрывать руками трусы и так далее, отчего стал еще прекраснее.

— А я тут, — сконфуженно сказал он, толком не зная, как именно отреагировать на появление зрителей, — дублен примеряю.

— Дублен? — удивилась девушка. — По-моему, это дубленка.

— Дубленка — это для женщин, — объяснил Сергей, подходя к балкону, кутаясь в дубленке. — А для мужчин это называется — дублен.

— Да бросьте заливать, — хладнокровно сказала девушка. — Я учусь на филологическом.

— А я — на химфаке, — неожиданно для себя заявил Сергей и тут же удивился сам себе: во-первых, почему на химфаке, когда он к химии в жизни не имел отношения, а во-вторых, с какой стати он себя зачислил в студенты, когда отучился уже лет восемь назад.

— Что-то вы староваты для студента, — с сомнением в голосе сказала девушка.

— Это только на вид, — объяснил Сергей. — В душе я молод.

— Понятно, — сказала девушка, потеряв к нему, по-видимому, всякий интерес. — Ладно, удачи вам в демонстрации. Только постарайтесь не вихлять очень сильно бедрами, а то это смотрится несколько вульгарно.

— Я обязательно учту ваши ценные советы, — пообещал Сергей. — Кстати, вас действительно зовут Лена?

— Ага, — кивнула девушка. — А вас Игорь?

— Игорь — это мой друг, — объяснил Сергей. — Меня зовут Сергей.

— Очень приятно, — сказала девушка. — Я исчезаю.

— Минуту, — просительно сказал Сергей, который вдруг решил идти ва-банк. — Может, сегодня поужинаем вместе?

— То есть, — удивилась девушка, — вы меня приглашаете на ужин в отеле, где «все включено»?

— Ну да, — кивнул Сергей. — А что в этом такого? Если мужчина не может заплатить за ужин, то есть другие способы проявить рыцарские качества. Например, я могу ходить вам за блюдами.

— Хм-м... — с сомнением в голосе сказала девушка, и в этот момент зазвонил сотовый телефон Сергея, лежащий на тумбочке.

«Ага, вот сейчас — самое время!» — с ненавистью подумал Сергей, глядя на телефон.

— Вам звонят, — сообщила Лена.

— Это мои подчиненные, — объяснил Сергей. — Ни на минуту без меня остаться не могут.

— Подчиненные с химфака? — удивилась девушка.

— Ну... — замялся Сергей, — это долгая история. Я вам ее за ужином расскажу.

Телефон между тем продолжал звонить.

— Хорошо, — сказала девушка, — там видно будет. Где вас искать-то на ужине, если я сподоблюсь?

— Э... м-м-м... — замялся Сергей, пытаясь понять, какие именно ориентиры можно дать.

— Ладно, — решила девушка, — найду если что.

С этими словами она исчезла из поля зрения.

Сергей со злостью схватил телефон и проорал:

— Але!

— И незачем так орать, — раздался в трубке недовольный голос Дмитрия Александровича. — Ты мне пепельницу со стола чуть не сдул. И вообще, — возмутился начальник, — ты обещал этот телефон даже в туалет с собой носить! Но сейчас не подходил, между прочим, почти полчаса!

— А он и есть со мной в туалете, — почти прокричал Сергей. — Поэтому так долго и не подходил!

— Ладно тебе, ладно, — сменил тон начальник. — Я просто узнать, все ли в порядке.

— Все шикарно, — мрачно сказал Сергей. — Стул — отменный.

— Я чувствую, что позвонил не вовремя, — полувопросительно полуутвердительно произнес Дмитрий Александрович.

Сергей промолчал.

— Ладно, — сказал начальник. — Ты не волнуйся. На работе ничего такого особенного не произошло. Я просто так позвонил.

— Очень рад, — сказал Сергей.

— Ну, давай прощаться? — нерешительно сказал Дмитрий Александрович, который, похоже, никак и сам не мог понять, зачем он, в самом деле, позвонил.

— Давайте, — ответил Сергей, — только если это займет не более пятнадцати минут. А то мне уже на ужин пора.

— Кстати, — вдруг сказал начальник стальным голосом, сразу становясь похожим на прежнего Дмитрия Александровича, который в жизни никогда не проявлял никакую нерешительность, — вспомнил, зачем я звоню. Какого черта у меня «Тетрис» не запускается?

— Так... это... — замялся Сергей, вспоминая... — Так вы же сами сказали, чтобы игрушки ни у кого не работали, — вспомнил он. — Вот я их всем и отрубил!

— Молодец, — воскликнул начальник с ненавистью. — Надо же головой думать, а не еще чем-нибудь. Всем — оно и понятно. Но не мне же! — проорал начальник. — Что я, по-твоему, сейчас делать должен, когда у меня до переговоров еще полчаса?

— Ну, — замялся Сергей, — я не знаю.

— Короче, — сказал Дмитрий Александрович, — как мне игрушки восстановить?

— Сами вы их не восстановите, — сказал Сергей. — Там же разделение доступа все-таки. Это надо моих ребят из отдела просить.

— Да нет их никого на месте, — пожаловался начальник. — Рабочий день уже закончился. Но не могу же я до завтра ждать! Так что давай рассказывай мне, как врубить этот чертов «Тетрис».

Сергей похолодел, представив себе перспективу объяснять начальнику по сотовому телефону, как заходить с админским паролем и ковыряться с правами доступа.

— Знаете, Дмитрий Александрович, — сказал он осторожно. — Учеными было выяснено, что по сотовому телефону долго разговаривать нельзя. От них может развиться какое-нибудь заболевание головы.

— Не волнуйся, — сказал начальник. — Я разговариваю по обычному. Давай выкладывай быстрее. Я уже три дня в «Тетрис» не играл.

Сергей понял, что надо принимать срочные меры, поэтому он отставил телефон на расстояние вытянутой руки и стал кричать:

— Але, але, Дмитрий Александрович, что-то совсем плохо слышно. Похоже, батарейка совсем села. Вы меня слышите? Але, але...

После чего прервал разговор и выключил трубку, стараясь не думать, чем ему это грозит. Впрочем, внутри его грыз какой-то червячок, который говорил, что ему подобные кунштюки даром не пройдут, но вольный воздух Турции сделал свое дело, и Сергей тут же решил, что не пошло бы оно, все это начальство, лесом да по бережку. После этого он быстро оделся, посмотрел в зеркало на свой гордый профиль и отправился ужинать.

 

В ресторане он нашел только одну Иру, которая сидела за столом и грустила. Перед ней стояла полная бутыль с текилой.

— Картина, — сказал Сергей, — я вас умоляю! Грустная девушка перед полной бутылью текилы — это что-то особенного! Так и ждешь, что через мгновенье бутыль опустеет, а девушка неимоверно развеселится и начнет петь «Ой, мороз, мороз». Прям как на рекламе.

— Я смотрю, — сказала Ира, — общение с Игорясиком на тебя вредно действует. Ты даже говорить стал так же, как и он.

— Ты мне льстишь, — сказал Сергей, присаживаясь рядом. — Кстати, а где наш армянский принц? Дрыхнет, что ли?

— Торгуется, — все так же грустно сказала Ира.

— В смысле? — удивился Сергей.

— В самом прямом. Помнишь на входе в отель ювелирную лавку?

— Ну да, — кивнул Сергей.

— Вот он там себе уже третий час выторговывает какую-то цепочку на шею. Ты же знаешь Игоря. Он — как торговый наркоман. Раз начал торговаться, теперь его не остановить.

— Цепочка, надеюсь, недорогая? — поинтересовался Сергей.

— Как же, недорогая, — вздохнула Ира. — Как для настоящего нового русского: толстенная, причем из чистого золота. Так что Игорь там может до завтра торговаться, потому что он твердо решил сбить цену минимум на треть. А там мужик упертый, который торговаться не привык, потому что в отеле много «братков», покупающих ювелирку не торгуясь.

— Игорь его все равно заторгует, — махнул рукой Сергей, который после сегодняшних приключений уверовал в безграничные возможности приятеля.

— Вот именно, — сердито сказала Ира. — А я-то, дура, хотела весело поужинать и отправиться на дискотеку. Это было бы достойным завершением сегодняшнего великого дня. Вместо этого сижу, как дура, одна перед бутылью с текилой. Весь ресторан уже с меня угорает.

— Да ладно, Ир, не переживай, — утешил ее Сергей. — Я, правда, тебе сегодня компанию на дискотеку составить не могу, потому что у меня...

И в этот момент Сергей увидел Лену. Девушка вошла в ресторан как раз с той стороны, где сидел Сергей, поискала его глазами и... обнаружила Сергея, сидящего за столом с Ирой. Лена презрительно пожала плечами, развернулась и упорхнула из ресторана так быстро, что Сергей даже не сразу мог понять: там на пороге действительно только что стояла Лена, или ему привиделось.

— Впрочем, — мужественно сказал Сергей, — ради тебя я готов на сегодня отменить все мероприятия.

— Вот и славненько, — обрадовалась Ира. — А то я чего-то совсем в грусти.

— Долой печали и сомненья! — решительно воскликнул Сергей. — Разливаем текилу, будем веселиться. У меня и повод есть, чтобы отметить. Я, можно сказать, только что развелся.

— Не поняла, — вопросительно подняла глаза Ира. — С Аллой, что ли?

— Не совсем, — уклончиво ответил Сергей. — Но я не хочу это обсуждать.

— Воркуете, голубки! — вдруг раздался над ними веселый голос. Ребята подняли глаза и увидели неимоверно довольного собой Игоря, шею которого окружала увесистая цепочка.

— Купил все-таки, — полупрезрительно-полувосхищенно сказала Ира.

— Купил, чтоб он сдох, — гордо сказал Игорь, подергивая плечами, чтобы заставить цепочку блестеть в лучах светильников. — Ровно вполовину цену сбил. Мужик плакал, когда ее отдавал.

— Ты сегодня в ударе, милый, — сказала Ира. — Надеюсь, этот удар на сегодняшней дискотеке превратится в настоящий взрыв?

— Какой дискотеке? — совершенно искренне удивился Игорь.

— Ты мне обещал сегодня сходить со мной на дискотеку, — кротко сказала Ира.

— Пусик, — возмутился Игорь, — мало ли что я обещал! Ты же видишь — папочка неимоверно устал! Папочка торговался, как тигра лютая. Папочка купил нам всем по дублене, Сереге — часы и себе — цепку, о которой давно мечтал. Неужели папочка хотя бы сегодня не заслужил простого человеческого покоя? Чтобы он спокойно выпил текилки, пошел в номер, включил телевизор и тут же заснул с сознанием честно выполненного супружеского долга!

— Но ты обещал, — кротко, но очень упорно повторила Ира.

— Ир, — ответил Игорь. — Когда меня принимали в комсомол, я тоже обещал изо всех сил любить Ленина и Партию. И что? Где теперь эти Партия и Ленин? В гробу я их всех видал.

— Ничего себе сравнения! Меня ты тоже в гробу видал, да? — возмутилась Ира и сделала движение, как будто она собиралась выйти из-за стола.

— Подожди, пупсик, — встревожился Игорь. — Я вовсе не ЭТО имел в виду.

— Тогда я пойду на дискотеку одна, — сказала Ира. — Мне надоело вечера проводить в номере. Ты только залезаешь в постель, как тут же засыпаешь. А я, между прочим, еще юная девушка. К тому же твой орущий телевизор мне мешает спать.

— А кто мешает выключить телевизор? — поинтересовался Сергей.

— Игорь и мешает, — объяснила Ира. — Как только я выключаю телевизор, он начинает жутко храпеть.

— Я? — возмутился Игорь. — Да я в жизни никогда не храпел!

— Всегда храпел, — сказала Ира. — Послушал бы ты себя во сне.

— Да я себя каждый день во сне слушаю! — продолжал возмущаться Игорь. — Никаких посторонних звуков, кроме телевизора, не слышно.

— Во-во, — сказала Ира Сергею. — Поэтому он всегда с включенным телевизором и спит. Чтобы своим храпом себе спать не мешать.

— Друзья, — сказал Сергей, — на этой торжественной ноте я предлагаю закончить безобразную семейную сцену. Мы вообще выпивать сегодня будем или как?

— Будем, — сказала Ира. — Я сегодня напьюсь пьяная и пойду на дискотеку. И ни один деспот меня не удержит.

— Между прочим, — сказал Игорь, — лично я сейчас демократичен — просто до безобразия. И даже готов отпустить тебя на дискотеку, но в сопровождении близкого друга нашей семьи.

— Ты имеешь в виду телевизор? — спросила Ира, якобы наивно хлопая ресницами.

— Я имею в виду Серегу, — объяснил Игорь. — Он мой кровный должник.

— Не понял, — сказал Сергей. — Это когда ты мне жизнь спас?

— Сегодня, — сказал Игорь. — Я спас не жизнь, а твой кошелек, что значительно ценнее. Так что сегодня ты должен пожертвовать своими планами и сводить Ирку на дискотеку. Только предупреждаю, — тут Игорь понизил голос, — она там будет танцевать со страшной силой.

— Игоречек, — нежно сказала Ира. — Это только ты ходишь на дискотеку, чтобы там трескать джин с тоником. Приличные девушки на дискотеке танцуют. И Сергей будет танцевать! Да, Сереж?

— Ну-у-у, — задумчиво протянул Сергей, который как раз и собирался на дискотеке сидеть в углу, тянуть джин с тоником и любоваться танцующими девушками.

— Будет, будет, — успокоил ее Игорь. — Серега — звезда дискотек. Помнится, он в санатории так танцевал, что ему весь зал аплодировал.

— Это потому, что ты, негодяй, мне зажженный бычок в кроссовок засунул, — заметил Сергей. — Вообще-то, я последний раз танцевал лет двенадцать назад.

— Мастерство не пропьешь, — сказал Игорь. — Раз двенадцать лет назад танцевал, значит, и сейчас сможешь. Ты, главное, пятки от пола сильно не отрывай, а то опрокинешься.

— Спасибо за совет, — язвительно поблагодарил его Сергей.

— Всегда пожалуйста, — ответил Игорь. — Я тебе его включу в счет как консультацию врача-офтальмолога.

— Черта с два, — сказал Сергей. — Тогда я требую немедленного осмотра моих органов зрения.

— Минутку, — сказал Игорь и стал пристально вглядываться ему в глаза... — Зрачки не расширены, и глаза не блестят! — решительно заявил он после секундного осмотра.

— И что это значит? — поинтересовался Сергей.

— Это значит, — веско ответил Игорь, — что мы сегодня купили уйму вещей, а до сих пор — ни в одном глазу. Давай разливай скорее. У тебя руки отсохли, что ли?..

 

Прошел час. Ребята как следует поели, причем Игорь успел совершить аж пять перемен блюд, а бутылка текилы опустела примерно наполовину.

— Ну что, — сказала Ира лениво. — Пора на дискотеку?

— Что ты такая шебутная? — возмутился Игорь. — Все бы тебе на дискотеку. Веди себя прилично, в конце концов. Не видишь, джигиты еще не отужинали!

— Я знаю одного джигита, — сказала Ира, — так вот он до утра может ужинать. Это, вероятно, самый медлительный джигит на свете. За это время враг может крышу его дома разнести вдребезги пополам, забрать его овец, пнуть сторожевую собачку, а джигит все будет кушать и кушать. Это такой джигит, что ему — хоть трава не расти!

— Это правильный джигит, — сказал Игорь. — Едальный процесс суеты не терпит. Кстати, Серег, ты почему не наливаешь?

— Налей сам, — лениво сказал Сергей.

— Нельзя, — объяснил Игорь. — Руку разливающего менять не принято. Плохая примета.

— Вечно ты какую-нибудь отговорку придумаешь, — недовольно сказал Сергей, но разлил всем текилы по стопкам.

Вдруг Игорь в Ирину рюмку кинул щепотку соли.

— Это еще что такое? — возмутилась Ира.

— Это яд, госпожа Бонасье, — объяснил Игорь, которому явно хотелось покуражиться. — Пейте, пейте, голубушка. Сейчас пойдут глюки, и вам привидится этот идиотский д’Артаньян — дикий турок.

— Предлагаю тост за цепак на шее Игги, — сказал Сергей, поднимая свою рюмку.

— Дурачки вы все, — сказал Игорь. — Надо тост поднимать не за цепак и не за шею, а за мою голову! Что бы вы без нее делали, а?

— За голову Игги, — сказала Ира, поднимая рюмку. — Чтобы в нее не только всякие глупости лезли.

— Вы, госпожа Бонасье, поменьше трепитесь, — мстительно сказал Игорь. — Вы, госпожа Бонасье, пейте! До дна, голубушка, до дна...

Ребята опрокинули свои рюмки и закусили лимончиком.

— Как себя чувствуем, госпожа Бонасье? — поинтересовался Игорь.

— Отстань, — сказала Ира. — Не смешно.

— Ничего не могу поделать, — ответил Игорь. — Этот яд не обладает слезоточивым действием. Он обладает галлюциногенным действием. Сейчас тебе привидится твой идиотский д’Артаньян — без трусов, но со шпагой.

— Игорь, ты пьян! — возмутилась Ира.

— Ничего подобного, — ответил Игорь, поигрывая цепочкой на шее. — Я трезв, как сапог. Это сапожники пьют, как свиньи. А сапоги сапожников всегда трезвы, хотя у них и растоптаны все идеалы.

— И не дергай за цепочку, — сказала Ира. — А то ненароком себя задушишь.

— Все вы желаете моей смерти, — сказал Игорь и загрустил. — Никто даже не похвалил мою цепочку.

— Я, если честно, не очень понял, зачем она тебе, — сказал Сергей. — Ты в ней действительно похож на нового русского.

— Ерунда, — отмахнулся Игорь. — Всем прекрасно виден блеск ума в моих глазах. А цепочка мне нужна для встречи с деловыми партнерами в неофициальной обстановке. Это же форма одежды такая. Я тебе объяснял.

— Смотрите, Андрюша, — вдруг сказала Ира, тыча пальцем в сторону входа.

— Видал, — подмигнул Сергею Игорь, — уже глюки пошли. Ей д’Артаньян привиделся. Надо будет повторить порцию, — и он снова бросил Ире в рюмку щепотку соли.

— Какой, к черту, д’Артаньян? — возмутилась Ира. — Это же Андрюша из нашей группы. Давайте его к нам позовем для компании?

— Тебе что, мало нашей компании? — возмутился Игорь. — Дитя просится на травку?

— Я, — с достоинством ответила Ира, — девушка молодая. Мне требуется более интересное общество, чем два старых пня, налакавшихся текилы.

— Слушай, — сказал Игорь Сергею. — Мне, видать, колдунья вместо яда дала состав «Оборзин». Госпожа Бонасье из тихой мышки превратилась в дикую крыску.

В этот момент Андрей, который пришел в ресторан в сопровождении некой худенькой девушки довольно странного вида, заметил компанию ребят и направился прямо к их столику.

— Здорово, други, — широко улыбаясь, сказал Андрей. — Я как раз думаю, где нам приземлиться.

— Была бы земля, — так же широко улыбаясь, ответил Игорь, — а приземлиться везде можно. Ужинать с нами, — пошутил он и обвел широким жестом стол.

— Спасибо, — сказала щуплая девушка, присаживаясь, и совершенно невозмутимо взяла прямо с тарелки Игоря кусок арбуза. Игорь поперхнулся. Ира злорадно заулыбалась — первый раз шуточка Игоря обернулась прямо против него.

— Ничего, ничего, — опомнился Игорь. — Хотите — забирайте всю мою тарелку.

— Ой, — сказал щуплая девушка. — Извините. Просто вы сказали — ужинать с нами, вот я и решила, что можно.

— Вы не обращайте на нее внимания, — сказал Андрей. — Она у меня очень простая. Даже иногда проще, чем нужно. Вот, например, сюда ко мне прилетела, хотя я ее вовсе не просил.

— Интересно, — возмутилась девушка, спокойно забирая с тарелки Игоря сливу. — Сам оставил деньги лежать на бумажке с телефоном туристической фирмы. Я и подумала, что ты намекнул.

— Это мне приятель деньги передал, чтобы я ему путевку купил, — объяснил Андрей, причем по его тону было понятно, что объясняет он данный факт уже раз десятый, не меньше.

— Значит, надо было написать, что приятелю, — сказала девушка, потянувшись за авокадо. Игорь аккуратно свою тарелку отвел в сторону, и девушка посмотрела на него с упреком.

— Слышь, друг, — сказал Игорь Андрею. — Ты бы своей жене чего-нибудь поесть положил, раз за путевку деньги все равно плочены. Я не против, что она с моей тарелки кормится, но у меня есть очень тяжелые наследственные болезни.

— Алкоголизм, что ли? — наивно спросила девушка, разглядывая литровую бутыль с текилой, в которой оставалась едва ли треть содержимого. Игорь нахмурился. Ира снова развеселилась.

— Кстати, — сказал Андрей. — Надо же действительно что-нибудь поесть и выпить. Сейчас принесу. — С этими словами он поднялся и отправился вглубь ресторана.

Девушка попробовала было опять что-нибудь цапнуть с тарелки Игоря, но тот был начеку и снова отвел тарелку в сторону.

— Кстати, — сказала Ира, еле сдерживая смех, — а вас как зовут?

— Дура, — совершенно невозмутимо ответила девушка. Тут ребята поперхнулись все трое.

— В каком смысле? — осторожно спросил Сергей.

— В прямом, — ответила девушка просто. — Меня так Андрей зовет. А вообще-то, меня зовут Вика. Но Андрей меня Викой никогда не называет. Он меня зовет или дура, или тварь.

— Высокие, — сказала Ира, — высокие отношения.

— Но я не обижаюсь, — сообщила Вика. — Я же знаю, что я не дура.

В этот момент появился Андрей, который в одной руке нес две тарелки, а в другой — два пластмассовых стакана.

— Кушать подано, — сказал он.

Игорь со вздохом облегчения поставил на место свою тарелку. Сергей снова разлил по рюмкам текилу.

— Как день прошел? — поинтересовался Андрей.

— Отлично, — сказал Сергей. — Круто затоварились, причем сэкономили много денег. Все благодаря ему, — он кивнул на Игоря.

— Супер, — сказала Вика, восхищенно глядя на Игоря. — А вы нам поможете купить кожаные куртки?

— Да хватит тебе, — возмутился Андрей. — С какой стати ему нам помогать?

Воцарилось неловкое молчание. Игорь совершенно растерялся и даже не знал, что сказать.

— По-моему, нам пора на дискотеку, — сказала Ира.

— Я тоже хочу на дискотеку, — заявила Вика. — Возьмете меня на дискотеку?

Тут уже Ира поперхнулась. Перспектива отправиться на дискотеку с Викой ее явно не радовала.

— Кушай, детка, — мрачно сказал Андрей. — Ты только сегодня приехала. Какие, к черту, дискотеки?

— Действительно, — подхватил Игорь, пододвигая к ней свою тарелку. — Хочешь киви-киви? Я его всего два раза надкусил.

Но Вика не поняла сарказма, а только кивнула и совершенно спокойно схватила кивину с тарелки Игоря.

— Все, — сказала Ира, вставая. — Я на дискотеку. Серега, ты со мной готов?

— На с-сто два процента, — отрапортовал Сергей, который уже изрядно нагрузился текилой. Они все трое поднялись, пожелали Андрею и Вике приятного ужина и вышли из ресторана.

— М-да-а-а, — сказал Игорь. — Прелестный экземпляр эта Вика. Я такого чуда природы давно не встречал.

— Во-во, — сказала Ира. — А меня ты не ценишь.

— Да как же не ценю? — возмутился Игорь. — Я тебя даже на дискотеку отпускаю. Другой бы запер тебя в номере и приковал к телевизору. Ты еще не знаешь, какие деспоты бывают.

— Хуже тебя не бывает, — сказала Ира. — Короче, давай сюда бутылку, мы пошли на дискотеку.

— А зачем вам бутылка? — удивился Игорь.

— Я с-сегодня хочу напиться, — сказала Ира. — Кроме того, ты тогда не будешь алкоголить в одиночестве. А мы выпьем с Серегой — значит, не в одиночестве. Серега — он же не одиночество? Хотя, — нахмурилась Ира, — раз он с Алкой развелся, значит, в одиночестве.

— Слышь, мать, — сказал Игорь, — тебе не хватит?

— Н-не хватит! — горячо заявила Ира. — Мне после этой Вики требуется успокоиться.

— Ну, ладно, — сказал Игорь. — Смотри сама. В конце концов, ты девушка взрослая.

— Хороших тебе сновидений, — пожелал Сергей.

— Серег, — тихо сказал Игорь, и голос его делано задрожал. — Ты... это... береги ее.

— Дык, — так же тихо ответил Сергей. — Ясный пень. Чай, не в первый раз.

— Ну вы еще тут поцелуйтесь, — сказала Ира, направляясь к дискотеке. Сергей пошел за ней.

— Серег, посторонним мужикам с ней танцевать не давай, — сделал последние распоряжения Игорь.

— Ни за что! — пообещал Сергей на ходу. — А ты за это время посмотри последние новости, и завтра утром мне расскажешь.

— Договорились, — ответил Игорь и пошел в отель.

— Госпожа Бонасье, — вдруг донесся до Сергея с Ирой голос Игоря. — А как мы себя чувствуем?

— Офигительно! — заорала Ира в сторону отеля. Игорь помахал им рукой и скрылся в холле.

 

— Вот те на! — сказала Ира, когда они с Сергеем подошли к дискотеке. Вход в заведение был открыт (впрочем, там двери вообще не было, потому что дискотека располагалась на открытом воздухе), однако никакой музыки внутри не было слышно.

— Похоже, — сказала Ира, — что закрыто. Я так и знала. Первый раз года за три соберешься на дискотеку, а она закрыта. Ну что ты будешь делать, а?

— Может быть, — нетвердо сказал Сергей, силясь пробиться мыслями сквозь приятную пелену текилового опьянения, — у них сегодня этот... как его... рыбный день?

Ира вопросительно уставилась на него, но Сергей на ее взгляд ответил очень твердо и даже не упал.

— Объяснись, — потребовала Ира. — Что значит в данном случае рыбный день?

— Ну, — задумался Сергей, — может быть, сегодня все посетители изображают лобстеров и креветок, валяясь на танцполе, и музыка им поэтому не нужна?

В разговоре возникла длинная пауза.

— Серег, — наконец сказала Ира. — Может быть, ты не в состоянии меня сопровождать на дискотеку? Ты так и скажи.

— Я в состоянии, — обиделся Сергей. — Я просто пытался тебе объяснить, почему не слышно музыки.

— К черту такие дурацкие объяснения, — грубо сказала Ира.

— Грубиянка, — сказал Сергей. — Общение с Игги на тебя плохо влияет, — сказал он и подумал, что хорошо бы сейчас выпить большую чашечку крепкого кофе, чтобы хоть немного собрать мозги в кучку.

— Пошли внутрь, — решительно сказала Ира и потянула Сергея за собой.

Внутри никого не было, но свет горел, и бар рядом с танцплощадкой работал.

— Давай у бармена спросим, когда начнется дискотека? — предложила Ира Сергею.

— Влегкую, — сказал Сергей и преувеличенно твердыми шагами направился к стойке.

— Вы не подскажете, — спросил он у бармена по-русски, — когда начнется дискотека?

Тот посмотрел на Сергея совершенно невозмутимо, вопросительно поднял брови и показал два пальца.

— Чего это он? — недоуменно спросил Сергей у Иры. — Главное, делает гнусные намеки, что я сильно пьян, — мол, мне только два пальца помогут.

— Да никакие намеки он тебе не делает, — досадливо объяснила Ира. — Он просто спрашивает, тебе две порции выпить или одну.

— А почему он на вопрос не отвечает? — поинтересовался Сергей.

— Серег, — совсем рассердилась Ира, — ты бы его еще по-узбекски спросил. Он понимает только по-немецки или по-английски. Спроси его по-английски. Ты вообще умеешь по-английски? Игорь умеет.

— Да я, да я по-каковски хочешь! — возмутился Сергей и снова повернулся к бармену. — Хау, — начал было он составлять вопрос, но вдруг с ужасом почувствовал, что из головы вылетели даже те жалкие остатки английского, которые существовали до сегодняшнего вечера. — Хау мач тайм то старт оф тзис факинг дискотек? — наконец выстроил он фразу.

Бармен посмотрел на него недоуменно и снова вопросительно поднял два пальца.

— По-моему, — сказал Сергей Ире, — он просто идиот. Тычет свои два пальца и тычет. Может, действительно что-нибудь выпьем, раз он так настаивает? А дискотека начнется. Никуда она от нас не денется.

— Ну давай выпьем, — согласилась Ира. — Только мне от Игорькового «яда» пить жутко хочется. Закажи минеральной.

— Ван минерал, — решительно сказал Сергей бармену, — и бэк кап оф кофе.

— Ван кап оф кофе, — поправила его Ира. — Бэк кап — это перевернутая чашка. Ты что, хочешь, чтобы он тебе ее на штаны вылил?

— Раз ты так хорошо знаешь английский, — совсем разобиделся Сергей, — сама и заказывай.

— Да ладно тебе, — успокоила его Ира. — Ничего я не знаю. Просто обычные школьные познания.

Впрочем, объединенные усилия в английском языке все-таки сработали, потому что через две минуты бармен поставил перед Ирой стакан с газированной водой, а перед Сергеем — чашку с кофе.

— Хорошо-то как, — сказал Сергей, отхлебнув из чашки, но тут же после этого скривился. — Если бы мне кто-то сказал, — пожаловался он Ире, — что в Турции не умеют делать кофе по-турецки, я бы в жизни никогда не поверил.

— Минеральную они тут тоже делать не умеют, — сказала Ира. — Какой-то у нее вкус странный.

— Подожди-ка, — сказал Сергей, взял у нее стакан и попробовал. — Так это же тоник! — возмутился он.

— Во-во, — горестно сказала Ира, — я так и знала, что после твоего английского мне нальют что-нибудь эдакое. Хорошо еще, что это не жидкий свинец. Вот не везет мне сегодня — и точка!

— Бармен! — заорал Сергей возмущенно. — Я тут могу, блин, получить обычной, блин, минеральной?! Не водку, не тоник, не джин, а обычную минеральную! ПЛИЗ, мать вашу! — выкрикнул Сергей так, что щуплого бармена чуть не сдуло.

Бармен совсем перепугался, убежал в подсобное помещение и через минуту прибежал со здоровенной бутылкой с яркой этикеткой.

— Видала? — довольно спросил Сергей Иру, взяв бутылку. — Он даже по-русски стал понимать.

— А ты крут, — восхитилась Ира. — Прям как Игги.

— Дык, — горделиво сказал Сергей, — я же тоже все-таки — не кто-нибудь там не пойми кто. Я начальник отдела. У меня люди работают. А на них периодически надо кричать, а то они вообще работать не будут, негодяи эдакие.

— Да знаю я, — сказала Ира грустно. — Игорь на своих теток тоже периодически орет, как стадо викингов перед атакой.

— Воображаю, — сказал Сергей и захихикал.

— Кстати, — сказала Ира. — Что мы тут все за стойкой сидим? Дискотека явно начнется не раньше чем через полчаса. Пойдем на пляж к морю.

— Легко, — ответил Сергей, слезая со стула. — Обожаю пить кофе на берегу.

— И нашу бутылку с текилой не забудь, — сказала Ира. — А то ее здесь живо уведут.

— Слушаюсь, — ответил Сергей, забирая бутылку, на горлышко которой он предусмотрительно нацепил две стопки.

 

На берегу моря было очень хорошо. Дул небольшой ветерок, и на небе сверкали звезды. Сергей соорудил из нескольких лежаков шикарное сиденье, и они с Ирой устроились там со всеми удобствами.

— Пить хочу, — сказала Ира.

Сергей открыл здоровенную бутыль с минеральной, которая была с боем добыта у бармена, и налил Ире стакан.

— Ну, — сказала Ира, — выпьем за прекрасно прошедший день.

Они чокнулись — Ира стаканом, Сергей чашкой с кофе — и выпили.

— Тьфу, черт, — ругнулась Ира. — Это опять тоник. Нет, Серега, ты все-таки не Игги.

Сергей расстроился.

— Да ладно тебе, — великодушно сказала Ира. — Давай лучше пить текилу. Я от морского воздуха уже так отошла, что снова хочется выпить.

И они снова стали пить текилу. Сергея сочетание ночного пляжа, морского воздуха, кофе и текилы настроило на такой романтический лад, что он сам и не заметил, как стал Ире рассказывать историю всей своей жизни и романтических взаимоотношений с Аллой. Главным образом, конечно, историю романтических взаимоотношений. Ира не перебивала, а только внимательно слушала, поэтому Сергей раздухарился не на шутку.

Начало истории их с Аллой любви Сергей поведал, когда они сидели на лежаках. Затем они пошли прогуляться по пляжу, и Сергей во время этой прогулки рассказал, каким образом у них появились первые трещины во взаимоотношениях. В конце пляжа они нашли маленькую кафешку, где подавали кофе с холодной водой, и за кофе Сергей рассказал историю первого расставания и последующего за этим короткого, но бурного ренессанса. Во время прогулки в обратном направлении Сергей подошел к самому интересному: истории о том, каким образом Алла предала самое святое, что есть в семейных взаимоотношениях, — доверие одного супруга другому. У Сергея даже голос немного дрожал, когда он подошел к описанию этого эпизода в своей жизни...

— И вот, — сказал он, — она приходит домой и говорит...

— Серег, — вдруг сказала Ира, которая последние минут сорок не произнесла ни единого слова. — По-моему, дискотека началась.

— И что? — спросил он, недоумевая, как она могла прервать его в такую патетическую минуту.

— Ну, — сказала Ира, внимательно глядя ему в глаза, — мы же пошли на дискотеку, а уже час болтаемся на берегу.

— Тебе не интересно? — обидчиво поинтересовался Сергей.

— Знаешь, Сереж, — честно призналась Ира, — когда я в фильмах видела, как главный герой героине вдруг ни с того ни с сего начинает рассказывать всю свою жизнь, то всегда думала, что это такая дурацкая выдумка сценариста. Но оказалось, что в жизни так тоже бывает. Ты не обижайся, мне это все интересно послушать, но Игги уже столько раз рассказывал мне всю твою жизнь, что я знаю ее просто наизусть.

— Интересное кино, — сказал Сергей. — Всю мою жизнь он рассказывал, а свою?

— Свою жизнь Игги не рассказывает, — вздохнула Ира. — Он предпочитает рассказывать чужие... Ну что, пойдем на дискотеку?

— Пойдем, — печально кивнул Сергей. — Мне тоже хочется развеяться. Больно настроение какое-то грустное.

И они отправились на дискотеку, которая уже вовсю светилась огнями и гремела музыкой на весь пляж.

Внутри, несмотря на то что дискотека началась совсем недавно, было уже полно народу, и Сергей с Ирой еле-еле нашли себе отдельный столик, который стоял у всех на виду почти у самой площадки для танцев.

— Ну, — спросил Сергей, тяжело опускаясь на стул, — что будем делать?

— Сначала, — невозмутимо сказала Ира, — переломаем тут все стулья, а затем покрасим голову бармена в желтый цвет.

Сергей потрясенно посмотрел на Иру.

— Разумеется, — рассердилась она, — мы сейчас будем танцевать. Что ты задаешь дурацкие вопросы? А зачем, по-твоему, мы сюда пришли?

— Да ладно тебе, — испугался Сергей, — я просто спросил.

— Принеси мне воды попить, — потребовала Ира. — Только именно воды — минеральной или простой, а не тоник, не лимонад, не севен-ап, не...

— Понял, понял, — торопливо ответил Сергей. — Сейчас все будет.

Он быстро пошел к стойке, решительно протолкался сквозь толпу народа, требующую горячительных напитков, и в течение каких-то пяти минут по-английски объяснил бармену, что ему нужен стакан минеральной или простой воды. Обычной воды, не тоник, не лимонад, не севен-ап, не... Словом, грозно заявил Сергей, или бармен даст обычной воды, или Сергей раздраконит этот бар быстрее, чем русский турист заказывает вторую стограммульку.

Бармен, слушая эту взволнованную речь, то краснел, то бледнел, то порывался что-то сказать, словом, как пишут в милицейских протоколах, «пришел в возбужденное состояние». Наконец он типично ленинским жестом протянул руку куда-то за спину Сергея и стал настойчиво уговаривать его поглядеть в том же направлении. Сергей нехотя оглянулся и... увидел отдельный стояк с питьевой водой и стаканчиками, который находился перед самым входом на дискотеку. Так вот почему бармен все никак не мог понять, когда у него просили обычную воду, которую ребята спокойно могли налить себе сами.

— Понял, френд, понял, — сказал Сергей. — Была совершена ошибка, амиго, ты не виноват.

Бармен быстро-быстро закивал головой, в знак того, что он тоже очень рад разрешению этого локального конфликта. Сергей в ответ вскинул руку с двумя оттопыренными пальцами, изображающими «V», что значит «победа». Бармен в ответ тоже вскинул руку, изображая знак победы, затем куда-то отбежал, после чего вернулся с двумя джин-тониками.

Тут Сергей дал себе страшную клятву в общении с барменами больше никогда не прибегать к языку жестов, взял два джин-тоника, чтобы бармен не обиделся, и направился к Ирине, чтобы сначала поставить стаканы на стол, а затем отправиться за водой.

— Вот, — сказал он Ире, ставя джин-тоник. — Это нам преподнесено за счет заведения.

— Жутко пить хочу, — сказала Ира, схватила свой стакан и так быстро его залпом выпила, что Сергей даже рта не успел раскрыть. — Стоп, — сказала Ира, ставя пустой стакан на стол. — Это опять не минеральная.

— Ну да, — сказал Сергей. — Это джин-тоник. Минеральную я сейчас принесу. Я просто даже не успел ничего сказать.

— Серега, — сказала Ира, и в голосе ее зазвенел металл. — Или у меня через две секунды на столе появится простая, обычная вода, или я ухожу танцевать с молодым человеком из города Киржач, который тут уже полчаса ошивается вокруг меня и делает всякие гнусные намеки, а Игорь тебе потом навешает по ушам за то, что не уследил за его невестой.

— Да сейчас все будет, Ир, все будет, — забормотал Сергей, который сам себе уже стал противен. И действительно, ведь он уже два часа не мог добыть девушке обычной питьевой воды, хотя девушка не менее часа терпеливо выслушивала историю всей его жизни.

Сергей направился к стойке с водой на входе, набрал два стаканчика и осторожно пошел назад. Однако дискотека была уже в самом разгаре, поэтому народ танцевал не только на специальной площадке, но и практически по всему периметру дискотеки, включая дорожку, шедшую от входа к бару. Поэтому Сергею удалось относительно благополучно пройти только метра три, после чего его толкнула локтем какая-то танцующая дама и стаканчики расплескались. Второй раз на него налетел некий пьяный мужик, изображающий из себя Джона Траволту из «Лихорадки в субботнюю ночь». На третий раз Сергея никто не толкал, но зато он сам испуганно шарахнулся в сторону от танцующей парочки и снова разлил воду.

Только с пятой попытки Сергею удалось относительно благополучно донести оба пластиковых стаканчика до их столика. Причем удача не покинула его даже в тот момент, когда столик случайно толкнула бедром проходящая мимо тетка (столик стоял неудобно, на самом проходе к площадке), потому что Сергей успел приподнять стаканчики. Проблема, однако, заключалась в том, что Иры за столиком уже не было. Она танцевала на площадке с неким бритым налысо молодым человеком — вероятно, тем самым гостем из далекого города Киржач. Сергей не стал сразу предпринимать каких-то решительных действий, а сначала взял свой джин-тоник и выпил, задумчиво поглядывая на окружающих. После этого он встал и направился на танцплощадку.

Ира танцевала очень весело и задорно, а вокруг нее юлил этот молодой человек, одетый в странную шелковую рубашку желтого цвета. Сергей сразу понял, что проблему не разрешить какими-то интеллигентскими разговорами. Сейчас, решил Сергей, он должен действовать как мужчина-самец, а не как мужчина — начальник отдела. Поэтому он решительно вклинился между Ирой и желторубашечником и... стал отплясывать так, как последний раз плясал, вероятно, в пионерском лагере.

— О! — приятно изумилась Ира. — Так вот кто у нас настоящая звезда дискотек! Не ожидала, не ожидала.

И они стали выплясывать вдвоем, причем Сергей все время поворачивал Иру спиной к желторубашечнику. Тот сначала было сник и даже куда-то ушел, однако через некоторое время, когда Сергей ослабил бдительность и пошел за следующим джин-тоником, вернулся и снова попытался пристроиться напротив Иры. Но Сергей быстро заметил вражеские поползновения, вернулся и снова вклинился между Ирой и супостатом, повернувшись на этот раз лицом к супостату, потому что данную проблему надо было решить уже раз и навсегда.

— В чем дело? — звонко спросил Сергей.

— Это что, твоя фройлян? — спросил желторубашечник.

(Почему «фройлян» — было не очень понятно. Вероятно, парень принял Сергея с Ирой за немцев. А что они хорошо говорили по-русски... может быть, парень решил, что они научились во время Великой отечественной войны. По крайней мере, другого объяснения Сергей, когда много позже анализировал события того вечера, найти не мог.)

— Моя, — враждебно ответил Сергей. — Так что ВЫ, молодой человек, здесь явно лишний.

Сергей попытался в слово «вы» вложить максимальную долю сарказма, чтобы желторубашечник не принял такое обращение за дань вежливости. Однако обращение, вероятно, получилось не сильно саркастичным, потому что парень ответил задорно:

— Пускай женщина сама выберет!

Такой наглости Сергей стерпеть уже не мог, поэтому он сильно и страшно (как ему показалось) ударил парня кулаком прямо в желтую грудь... Грудь загудела, как барабан, а парень даже не покачнулся. Сергей размахнулся второй раз, но тут уже парень ударил Сергея кулаком в грудь. Сергей упал. Люди, танцующие вокруг, быстро оттеснили парня, а Сергея подняли и под командованием Иры посадили за их столик.

— Ну вот, — сказала Ира, смотря на него с восхищением, — первый бой за прекрасную даму.

— Да я его, я... — раздухарился Сергей. — Если бы не порожек, о который я зацепился, поэтому и упал, — объяснил он, — на этой обезьяне не только желтой рубашки — желтых трусов бы не осталось!

— Верю, милый, верю, — сказала Ира. — Может, тебе принести чего-нибудь выпить?

— Давай джин-тоник, — снисходительно сказал Сергей. — Что-то я умаялся.

Ира сбегала к бару и принесла пару джин-тоников. После этого они сидели, пили, а Сергей рассказывал Ире, где, когда и по какому поводу он дрался. В принципе рассказывать ему особенно было нечего, потому что Сергей, несмотря на свои «буйные» татарские крови, за всю жизнь дрался всего три раза: в школе, в пионерлагере и в институте, причем даже не дрался, а его били, но он, рассказывая, все эти случаи повернул так, как будто ему приходилось сражаться за прекрасную даму, и что хотя он и терпел временами поражение из-за всяких порожков, ступенек и корней деревьев, но честь дамы всегда была спасена.

Потом был период медленных танцев, и Сергей танцевал с Ирой, гордо поглядывая на парня в желтой рубашке, который сидел в углу, поблескивая глазами, и пил водку из большого пластмассового стакана. Затем они опять чего-то выпивали, затем опять танцевали...

— Ир, — сказал Сергей, когда солнце уже поднялось из моря и залило все вокруг прекрасным розовым цветом. — Можно я тебя поцелую?

Но Ира не отвечала, а только лукаво смотрела в лицо Сергею своими чудесными карими глазами.

Тут Сергей задумался, почему это у Иры глаза вдруг стали карие вместо голубых. И оказалось, что он уже стоит у себя в номере и разговаривает сам с собой, глядя в огромное зеркало над рукомойником.

— Целуй, — решительно сказал Сергей сам себе, — разрешаю!

С этими словами он поцеловал себя в руку, аккуратно поводил зубной щеткой по кончику носа, после чего добрел до кровати, бухнулся в нее и заснул с сознанием того, что этот день был самым насыщенным за последние пять лет его жизни.

Мужские игры на свежем воздухе

Как и ожидалось, на следующей день Игорь спокойно выспаться так и не дал, требуя, чтобы Сергей встал к завтраку. Сначала он долго звонил по телефону, и Сергею при этом снилось, что ему долбится по мобильному Дмитрий Александрович, призывая Сергея вернуться домой. Затем Игорь поднялся к номеру Сергея и стал стучать в дверь. Стучал он долго и так настойчиво, что Сергей даже проснулся и за каких-то минут десять сообразил, что это не только кровь стучит у него в голове, мучительно отдаваясь в затылке, висках, бровях, ушах и глазном дне, но и дверь номера раскачивается под мощными ударами и вот-вот рухнет...

Зная настойчивость и целеустремленность Игоря в любых вопросах, Сергей даже сквозь дикую головную боль осознал, что у него есть только два варианта: или встать и открыть дверь, или дождаться, когда дверь будет выломана, после чего встать и объясняться уже не с Игорем, а с администрацией отеля. Из двух зол было выбрано меньшее, поэтому Сергей, ценой неимоверных усилий, встал, завернулся в одеяло и пошел открывать...

— Боже мой, — сказал Игорь, беглым взглядом оценив открывшуюся перед ним картину. — Я гуляла, я гуляла и немножечко устала?

— Игги, — простонал Сергей, — ну какого хрена ты долбишься так рано? Дай мне немножко поспать, хотя бы до завтра!..

— Обойдешься, — холодно сказал Игорь. — Сегодняшний день мы посвящаем пляжу и ровному загару, а я один на пляж не пойду — не дождетесь. Ирка уже разбужена и заперта в ванной ценой четырех довольно длинных царапин на моем боку, так что тебе придется подниматься в любом случае. Хотя рожа у тебя, Шарапов... — Игорь склонил голову набок и стал внимательно разглядывать лицо Сергея. — Как я понял, — молвил он спустя пару минут, — вечер, безусловно, удался. А ведь папочка говорил тебе: никогда не мешай напитки. Начал с текилы — текилой должен и закончить. А ты наверняка вечером дул джин с тоником. Вот тебя и разнесло. Перемордит пятнадцатой степени, друг мой, лечится только хирургическим путем...

— Игги, хватит болтать, — взмолился Сергей. — Ты лучше скажи, как мне быстро вылечиться! Ты врач или нет? Или ты просто морочишь всем голову?

— Вообще-то, я офтальмолог, — радостно сообщил Игорь. — Хотя, как водится, разбираюсь и в гинекологии, и в психиатрии... Ну да ладно, проконсультирую, не вопрос. Начнем с глаз. Красные воспаленные глаза лучше всего лечить черными очками. Есть, конечно, более эффективные способы вроде залезания в постель в одиннадцать часов вечера и незлоупотребления спиртными напитками, однако...

— Я сейчас в тебя подушкой кину, — тоскливо сказал Сергей. — Ты долго будешь издеваться?

— А вот от всего остального, — невозмутимо продолжил Игорь, — очень хорошо помогут таблетка аспирина, таблетка алказельцера с большим количеством воды, холодный душ, чистка зубов пятью разными пастами не менее десяти минут, освежение лица двадцатью миллилитрами одеколона, вдумчивое бритье, и если через пятнадцать минут ты не будешь на завтраке, я на тебя разозлюсь со страшной силой.

С этими словами Игорь преспокойно развернулся и ушел вниз. Сергей закрыл дверь, вернулся в комнату и упал на кровать. Голова тут же отозвалась всплеском дикой боли. «Никуда не пойду, — подумал Сергей. — Выпью пива — немного, литров пять, — после этого засну и проснусь здоровый». Но затем он подумал, что пиво с утра — признак алкоголизма, а кроме того — день будет однозначно потерян. Тем более что в номере делать было решительно нечего, а смотреть по телевизору программы на турецком языке Сергею совершенно точно не хотелось. Пришлось вставать и в точности выполнять указания Игоря. Хорошо еще, что у него нашлись аспирин и алказельцер...

Через полчаса Сергей, заметно посвежевший и избавившийся от части головной боли, спустился на завтрак. Игорь с Ирой, судя по количеству тарелочек на их столе, завтракали уже достаточно давно, но Сергей знал, что Игорь будет насыщаться еще минимум полчаса, так что не волновался. На Ире тоже сказались последствия ночной дискотеки, поэтому она сидела в черных очках, а перед ней стояли четыре пустых стакана из-под апельсинового сока и три пустые чашки из-под кофе.

— Всем привет, — попытался громко и бодро произнести Сергей, однако мозг еще не в полной мере контролировал все тело, так что вместо этой жизнерадостной фразы из его горла вырвался какой-то нечленораздельный хрип.

— Простите, — благожелательно спросил Игорь, — вы что-то там пискнули? Мы не расслышали. У нас с ушами, вероятно, плохо.

— Мы пожелали всем доброго утра, — хрипло сказал Сергей, голос которого наконец прорезался.

— Ну тогда просим к нашему шалашу, — гостеприимно сказал Игорь. — Бери себе пять стаканов апельсинового сока и четыре чашки кофе. Я бы также рекомендовал взять что-нибудь горяченькое, но, например, девушка Ира мои советы игнорирует. Она вообще сильно изменилась со вчерашнего вечера. Сегодня утром, в ответ на «любимая, пора вставать», исполосовала меня ногтями. Вероятно, это был какой-то намек, но я его так и не понял.

Ира только тяжело вздохнула. Сергей же внял совету друга, поэтому взял поднос, наполнил его указанными предметами и сел завтракать. Первые пять минут сидели молча. Ира смотрела куда-то в сторону и временами прихлебывала кофе, Сергей насыщался, а Игорь совершал какие-то сложные манипуляции с круассанами.

— Слушай, — наконец не выдержал Сергей, которому надоело смотреть на эти непонятные действия. — Чего ты мучаешь бедные булочки, злодей? Не можешь их просто так съесть? Обязательно надо пытки устраивать?

— Это мое изобретение, — объяснил Игорь, любуясь очередным измученным круассаном. — Вот смотри: берешь круассан и с одного конца начинаешь его разматывать... — С этими словами Игорь взял булочку, подцепил рукой один краешек и действительно размотал ее в длинную полоску.

— Ну и что? — спросил Сергей. — Испортил булку. Дальше что?

— Дальше мы ее намазываем или маслом, или джемом, — объяснил Игорь, намазывая круассан маслом, — после чего скатываем обратно!

Тут Игорь скатал намазанную булочку, и перед Сергеем возник целый круассан, равномерно внутри намазанный маслом.

— Знаешь, как вкусно! — сказал Игорь и стал уписывать булку.

— Классно, — восхитился Сергей. — Ты прям изобретатель! Кулибин! Сделай и мне такую же!

— Фиг тебе, — добродушно ответил Игорь. — Я же тебе полностью раскрыл ноу-хау. Вот сам теперь и делай.

— У меня не получится, — признался Сергей. — Я ее или раскатать не сумею, или скатать не сумею, или намажу не с той стороны.

— Эх, — вздохнул Игорь, раскатывая очередной круассан, — с кем я связался? Ничего делать не умеют, ночью кутят со страшной силой... Кстати, чем вы там вчера занимались? Ирка за все утро не произнесла ни слова, что, конечно, радует, но наводит на подозрения. Ты — вообще какой-то не такой.

— Мы вчера танцевали на дискотеке, — объяснил Сергей. — И напились.

— Напиться на дискотеке — долг любого отдыхающего, — одобрительно сказал Игорь. — Эксцессы были?

— Были, — признался Сергей. — К Ирке пытался пристать какой-то пряник, и я с ним подрался.

Тут Ира впервые взглянула в его сторону.

— В смысле, — поправился Сергей, — он меня ударил, и я упал. Но от Иры негодяй отстал.

— Благодарю, — сказал Игорь прочувствованно. — Я знал, что можно на тебя положиться. А что дальше было?

— Дальше, если честно, я не помню, — признался Сергей. — Помню только, как мы отмечали мою победу над супостатом и как я бармена учил делать коктейль «Черный татарин».

— А чем отличается «черный татарин» от «черного русского»? — поинтересовался Игорь. — «Черный русский», насколько я помню, это водка и кофейный ликер?

— Вполне вероятно, — ответил Сергей. — А «черный татарин» — это стакан кумыса, который запивается стаканом водки.

— Где же тебе бармен кумыс взял? — удивился Игорь.

— Увы, он его так и не нашел, — сокрушенно сказал Сергей. — Хотя я у него перерыл все холодильники.

В этот момент Ира тяжело вздохнула.

— Ир, — осторожно спросил Сергей, — ты что так тяжко вздыхаешь? Я что — буянил? Я правда ничего не помню. Помню только, что просил разрешения тебя поцеловать...

— О, — обрадовался Игорь, — это интересно!

— ...Но это было уже у меня в номере, — закончил Сергей. Но тут же похолодел, поняв, что эту фразу можно истолковать совершенно превратно. — В смысле, — быстро поправился он, — когда я один вернулся к себе в номер.

— Продолжайте, продолжайте, — сказал Игорь, развлекаясь с очередной булкой. — Лучше сразу покайтесь — скидка выйдет.

— Разрешения поцеловать ты у меня спрашивал, — внезапно прорезалась Ира, — когда мы еще шли с дискотеки.

— Боже мой, — расстроенно сказал Сергей. — Это же надо так напиться.

— Что-о-о? — возмутилась Ира.

— Да я не в этом смысле! — заторопился было Сергей, но тут же замолчал, понимая, что сейчас куда ни кинь — всюду такой клин, что рта лучше вообще не раскрывать.

— Ты попросил разрешения меня поцеловать, — мстительно сказала Ира, — я согласилась, но ты в этот момент упал в кусты.

— Серега упал в кусты? — поднял брови Игорь. — Странно. Раньше с ним такого не случалось. Может быть, ему под ноги попался крокодил?

— Не знаю, что ему попалось под ноги, — ответила Ира со вздохом, — но в кустах он сразу заснул. А я его там полчаса искала, потому что не заметила, куда именно он упал.

— Классно погуляли! — сказал Игорь со значением в голосе. — Классно! Я даже завидую.

— Говорил мне папа, — печально сказал Сергей, — не мешай напитки.

— Вам никто слова не давал, — властно прервал его Игорь. — Мы еще не дослушали показания первой свидетельницы.

— Это почему это... — начал было Сергей.

— Упали в кусты — так молчите, — заявил Игорь. — И имейте в виду, что вы сильно упали в моих глазах.

— И в моих, — сказала Ира. — Причем два раза. Сначала — когда попросил поцеловать, а потом упал в кусты и заснул, а потом — когда сказал, что попросил поцеловать только потому, что напился.

— Вообще, действительно — безобразие, — подтвердил Игорь. — Нельзя так. Уж если попросил разрешения поцеловать девушку, то даже на следующее утро должен утверждать, что сделал это по зову сердца, а вовсе не под воздействием замутненного алкоголем сознания. Я бы на месте Ирки с тобой вообще бы после этого не разговаривал. Это же надо такую гадость сказать!..

— Да я не поэтому, — попытался объясниться со всех сторон заклеванный Сергей. — Я потому, что Ира — твоя невеста.

— Ну и что? — продолжал бушевать Игорь. — Тот факт, что она моя невеста, разве перестает ее делать сексуально привлекательной?

— Н-н-нет, — подумав, ответил Сергей.

— Ну вот, — торжествующе сказал Игорь.

— И что? — спросил Сергей.

— Стоп, — сказал Игорь. — Зайдем с другой стороны.

— С другой я не могу, — признался Сергей. — У меня голова закружится.

— А ты кофейку еще глотни, — посоветовал Игорь. — Идем с другой стороны... Скажите, подсудимый, в трезвом виде вы бы хотели поцеловать эту девушку? — и Игорь патетичным жестом указал на Иру,

— Да, — твердо ответил Сергей. — Но я бы никогда не высказал своего желания, потому что она — твоя невеста, а я уважаю и тебя, и ее.

— Неплохой ответ, — снисходительно сказал Игорь. — Но продолжим... Значит, анализируя события прошедшего дня, сильная алкогольная интоксикация несколько ослабила сдерживающие центры твоего организма, и в результате этого ты в пьяном виде явно высказал свое желание, чего никогда бы не сделал в трезвом виде. И алкоголь тут повлиял на факт высказывания желания, а вовсе не на факт появления этого желания как такового. Так?

Воцарилось молчание.

— Игги, — через некоторое время сказал Сергей. — Я все равно ничего не понимаю. Зачем ты мучаешь меня?

— Короче, — сказал Игорь, — Ирка — сексуально привлекательная?

— Очень, — твердо ответил Сергей, понимая, что иначе от него не отстанут.

— Тогда какого черта ты упал в кусты? — спросил Игорь.

— Я споткнулся о крокодила, — твердо ответил Сергей, глядя Игорю прямо в глаза.

— А почему тут же заснул? — продолжал допрашивать Игорь.

— Потому что было уже слишком поздно, — четко ответил Сергей.

— Истец, — сказал Игорь, обращаясь к Ире, — у меня больше нет вопросов к ответчику. Ваше реноме не пострадало, потому что ответчик признался в вашей сексуальной привлекательности даже в трезвом виде, а девичья честь не пострадала, потому что ответчик споткнулся о крокодила и заснул, как сурок. Хорошо еще, что его этот крокодил не слопал.

Тут Ира прыснула и пролила кофе на стол. Сергей тоже облегченно засмеялся, но дал себе клятву никогда больше не смешивать алкогольные напитки.

— Ладно, — сказал Игорь, — гулены. В следующий раз пойду вместе с вами. А то что такое? В кустах заснули, подраться нормально — не подрались. Вы мне покажете этого деятеля, который к Ирке даже пристать нормально не смог. Я его раскатаю по бревнышку, как круассан.

— Нет уж, — с отвращением сказала Ира. — На дискотеку я больше не ходок.

— Это утренний синдром, — объяснил Игорь. — Через несколько часов он пройдет, и тебе захочется на дискотеку со страшной силой. Со мной такое тоже много раз бывало по утрам, когда я давал страшные клятвы бросить пить. И знаешь, что я заметил? Чем страшнее клятва, тем через меньший промежуток времени я напивался. Поэтому я вообще перестал давать клятвы, но после этого как-то действительно пить почти бросил.

— Да ты вообще больше треплешься, чем пьешь, — подколол его Сергей. — Вот мы с Иркой вчера дали жару. Я даже в кустах заснул. А ты когда последний раз спал в кустах?

— С ними разве заснешь... — неопределенно сказал Игорь, задумался о чем-то своем, улыбнулся, но потом резко посерьезнел: — Ладно, хватит уже завтракать, пошли на пляж. Там вы быстро отойдете. А если будете себя хорошо вести, папа Игорь разрешит вам выпить немного пива.

Сергей с Ирой решили, что эта перспектива — вполне заманчивая, поэтому быстро допили свой кофе и выразили готовность отправляться на пляж.

 

Сергей отправился в свой номер, чтобы подготовиться к пляжу, и, поднимаясь наверх, подумал, что Игги действительно в два счета привел его в чувство: похмельный синдром из стадии резкого обострения перешел в вялотекущую фазу, да и голова почти прошла, так что Сергей пришел в почти хорошее настроение и пожалел о своей клятве навсегда бросить пить, сгоряча данной утром.

Вернувшись в номер, он настолько раздухарился, что попытался с закрытыми глазами пройти по невидимой черте, проведенной от входной двери до балкона. Этим действием он хотел доказать самому себе, что алкоголь в организме уступил мозгу главенствующие позиции. Однако если в небольшом коридорчике при входе Сергея в правильном направлении поддерживали стены, то, когда он выплыл на большую воду — просторы номера, — плавающий в организме алкоголь разом вернул себе утраченные позиции и бесцеремонно кинул Сергея прямо на телевизор. Сергей упал. Телевизор последовал его примеру.

Сергей произнес бранное выражение, означающее, что он имел интимные контакты с матерью вчерашнего алкоголя — можжевельником и ячменем, — после чего, кряхтя, поднял телевизор и включил его, чтобы оценить масштабы разрушений. Телевизор молчал, как партизан на допросе у фашистов. Сергей произнес еще несколько крепких выражений, среди которых содержалась утренняя клятва навсегда бросить пить, а затем решительно постучал телевизор по верхней крышке, надеясь, что после этой живительной операции агрегат все-таки заработает. Агрегат ответил презрительным молчанием.

Сергей пришел было в отчаяние, однако периферийным зрением вдруг заметил, что телевизор не включен в розетку: вероятно, штепсель выдернулся, когда телевизор падал вместе с Сергеем. Он воткнул штепсель, снова включил телевизор и... о чудо, телевизор заработал. Причем происшедшее его настолько потрясло, что телевизор заговорил по-русски. Сергей с перепугу подумал, что у него уже началась белая горячка, но потом выяснилось, что это обычный первый канал российского телевидения, который принимается через спутник. Этот канал и раньше присутствовал, просто Сергей на него не натыкался.

В этот момент зазвонил телефон, и Сергей снял трубку.

— Никогда не думал, — раздался в трубке раздраженный голос Игоря, — что плавки можно надевать минут сорок. Ты их натягиваешь через левое ухо, что ли?

— Игги, — радостно сказал Сергей. — В моем телевизоре обнаружился первый канал!

— Поздравляю, — язвительно сказал Игорь. — Однако если ты напряжешься, то там можно обнаружить второй канал, третий, пятый, десятый и так вплоть до девяностого. Надо просто пощелкать кнопочки на пульте. Знаешь, что такое пульт? Это такой пластмассовый прямоугольничек...

— Да я не о том, — прервал его Сергей. — Я говорю — российский первый канал обнаружился.

— А на фига он тебе? — бестактно спросил Игорь.

— Как это? — удивился Сергей. — Вести с родины.

— А на фига тебе вести с родины? — все с той же интонацией спросил Игорь. — Они тебя на самой родине не замучили?

Сергей задумался.

— Хорош думать, — скомандовал Игорь, — мозги испортятся. Чтобы через две минуты был в холле в плавках и с полотенцем. Мы тут уже полчаса тебя дожидаемся. Я вторую пачку сигарет уже открыл.

— А вот много курить — вредно, — сказал Сергей.

— Слышь, пульмонолог, — взорвался Игорь, — я тебя не спрашивал, вредно это или полезно!

— Как ты меня обозвал? — оскорбился Сергей, но Игорь уже бросил трубку.

Спустившись вниз, Сергей неожиданно обнаружил, что друзья его дожидаются вовсе не одни. Рядом с ними на диване сидел огроменный Андрюша с той самой загадочной девушкой Викой, которая так поразила их на вчерашнем ужине. Причем Андрюша с Викой тоже держали в руках купальные полотенца.

— Всем привет, — сказал Сергей, подходя к ожидающей его компании.

— Наконец-то, — сказал Игорь, затягиваясь сигаретой. — Впрочем, уже на ужин пора, так что можешь не извиняться за опоздание.

— От лица кочевых племен, — сказал Сергей, которому надоело, что Игорь его все время шпыняет, — я требую прекратить измывательства надо мной. В конце концов, я просто надевал плавки.

— Он просто надевал плавки, — сообщил Игорь Андрею с Викой. — Почти час. Честно говоря, я не понимаю, что случилось с моим старым другом. Вчера он пытался поцеловать мою невесту и нагло упал в кусты. Сегодня он час надевал плавки. Час! Это при том, что я, которому после завтрака требовалось совершить всякие гигиенические процедуры, уложился в пятнадцать минут.

— Вовсе не обязательно посторонним рассказывать о своих гигиенических процедурах, — заметила Ира, которая черные очки так и не сняла.

— Ну да, — с вызовом сказал Игорь. — Я принимал туалет! Что тут такого? Все принимают туалет — это свойство человеческого организма. Главное — я уложился в пятнадцать минут, а плавки вообще надел секунд за триста.

— А я плавки вообще не надевала, — гордо сообщила Вика.

Все замолчали.

— Это шутка, — пояснила Вика. — У меня купальник.

Все продолжали молчать.

— Ладно, — прервал молчание Игорь. — Пошли на пляж, раз Сергей почтил нас своим посещением. Сегодня у меня хорошее настроение, поэтому я готов простить ему и свою невесту, и кусты, и часовые плавки.

— Я тебя сегодня все-таки утоплю, — пообещал Сергей.

— Договорились, — согласился Игорь.

 

— Я так и знал, — расстроился Игорь, когда выяснилось, что на пляже свободных лежачков уже почти не осталось. — Надо было раньше приходить. Ну, раз Серега нас задержал, пускай он лежачки нам и добывает.

— Да ладно, — добродушно сказал Андрюша. — Я же с вами. Сейчас добудем лежачки в две минуты.

— Интересно, каким образом? — осведомился Игорь. — Я ни одного свободного не вижу.

— Все очень просто, — объяснил Андрюша. — Большинство людей на пляже лежачки берут про запас. Ну, в расчете на то, что еще кто-то из их компании подойдет, или просто одежду на них кладут. Вот я таких и прошу не жлобиться, а поделиться лишними лежачками. Обычно не отказывают.

— Тебе отказывать — себе дороже, — согласился Игорь, оглядев весьма внушительную фигуру Андрея. — Ладно, вы отправляйтесь за лежачками, а мы тут с девушками потихоньку будем устраиваться.

— Надо сделать тень, — решительно заявила Вика.

— Это еще зачем? — удивился Игорь.

— На солнце загорать вредно, — сообщила Вика. — Я в журнале прочитала.

— А не на солнце загара не бывает, — объяснил Игорь. — Вот ты, когда сидишь в номере, загораешь?

— Нет, — ответила Вика.

— Вот то-то, — торжествующе сказал Игорь. — Так что здесь будем сидеть на солнце. Мы приехали загорать — значит, будем загорать. Лично я сегодня буду загорать топлес. Хочешь со мной?

— Что такое топлес? — поинтересовалась Вика.

— Без верха, — объяснил Игорь.

— У меня и так верха нет, — просто сказала Вика. — Нулевой номер.

— Ладно, — заторопился Андрей, — мы с Серегой пошли за лежаками.

И они удалились.

— Подумаешь, — утешил Вику Игорь, которого явно забавлял разговор с этим чудом природы. — У меня тоже нулевой номер. Но я же не жужжу.

— Так я тоже не жужжу, — ничуть не смущаясь, сказала Вика. — Но на верхнюю часть купальника все равно приходится тратиться. Иначе Андрей ревнует.

— Ревность — жуткое чувство, — согласился Игорь. — Вот, например, я — никого никогда не ревную. Представляешь, моя невеста, — он мотнул головой в сторону Иры, которая молча слушала разговор, — вчера ходила на дискотеку с моим лучшим другом, и они там сначала целовались, а затем упали в кусты.

— Как быстро эта история превратилась в красивую легенду, — сказала Ира презрительно. — Как ты понимаешь, — сказала она Вике, — я в кусты не падала.

— Понимаю, — рассудительно ответила Вика. — Женщины в кусты не могут упасть. Они могут туда аккуратно лечь. Это мужики падают в кусты. Они же козлы, что с них взять!

В этот момент с охоты вернулись ребята, которые притащили лежаки, добытые безотказным Андрюшиным методом. Ребята разложили их — кому как нравилось — и улеглись загорать. Причем все легли ногами к солнцу, но Игорь разлегся на своем лежаке перпендикулярно всем остальным. Кроме того, на нос он нацепил черные очки.

— Загорать надо ногами к солнцу, — объяснила Вика, которая загорала, полностью закутавшись в полотенце. — Иначе загар будет неравномерный.

— А он не загорает, — объяснила Ира. — Он высматривает девушек топлес. Ему на загар наплевать. Ему лишь бы девушки топлес.

— Сегодня меня не интересуют девушки топлес, — объявил Игорь. — Они меня интересовали в прошлый раз, врать не буду, а вот сегодня — ни-ни. Видишь, я даже черные очки надел, чтобы хуже видеть! Сегодня я намерен покрыться ровным, золотистым загаром. Между прочим, ровный и золотистый загар появляется только тогда, когда загораешь параллельно солнцу, а не перпендикулярно.

— Век живи, век учись, — сказал Андрюша, привстал и повернул свой лежак так же, как у Игоря.

— Да ты больше его слушай, — лениво сказала Ира. — Ему на свой загар наплевать. Его только девушки интересуют. А черные очки Игорь надел, потому что считает, что в них он похож на Уилла Смита. А он так же похож на Уилла Смита, как я — на ведро с водой.

— В этих очках я — вылитый Уилл Смит. У меня даже рваная рана на боку такая же, как у него в фильме «Дикий, дикий, Уэст», — важно сказал Игорь, показывая на две еле заметные царапины, оставленные Ирой во время утренней побудки.

— Гонишь, — лениво сказал Сергей. — У Смита в «Диком Уэсте» не было раны на боку.

— Была, — заспорил Игорь. — Она просто скрывалась под одеждой.

— Правильно, — вступила в разговор Вика. — Под одеждой не видно.

— Кстати, — вспомнил Сергей. — Нам кто-то обещал пива. У меня головка до сих пор немножко бо-бо.

— Дельная мысль, — оживился Андрей. — Я бы тоже выпил стаканчик. А то жарковато.

— И я буду пиво, — заявила Вика.

— Не будешь, — твердо заявил Андрей.

— Почему? — возмутилась Вика.

— После пива ты заговариваешься, — твердо заявил Андрей.

Игорь резко закашлялся. По его мнению, Вика прекрасно заговаривалась и без пива, поэтому стаканчик ей бы не повредил. Впрочем, Андрею было виднее.

— Ладно, — сказал Игорь, вставая. — Мы с мужиками пойдем за пивом, а девочки пускай стерегут лежачки.

— А мне пива? — возмутилась Ира.

— Тебе нельзя, — любезно сказал Игорь. — Ты после пива заговариваешься.

— Я убью тебя, стрелочник, — сказала Ира. — Помяни мое слово.

— Не стрелочник, а лодочник, — поправил ее Игорь.

— Лодочник не виноват, — объяснила Ира. — А стрелочник — это ты. Вечно на всех стрелки переводишь. Ненавижу тебя.

— Кстати, — оживился Игорь, — а как себя чувствуем, госпожа Бонасье? Вчерашний яд, похоже, оказался некондиционный.

— Боже! — взмолилась Ира. — Только не ЭТО!

— Где госпожа Бонасье? — оживилась Вика. — Она сюда приехала?

Все потрясенно замолчали.

— Ладно, — решительно сказал Андрей, прервав паузу, — пошли за пивом.

— Купи мне что-нибудь почитать, — попросила Вика Андрея. — Или тогда пива.

— Я лучше найду что-нибудь почитать, — сказал Андрей, — хотя, если честно, не очень представляю что и где.

Ребята поднялись и направились за пивом в кафешку, которая располагалась рядом с бассейном. У барной стойки уже толпился народ, который делился на две категории: те, кто пришли пропустить стаканчик пивка, и те, кто пришли пропустить стаканчиков пять водки. Вторые решительно теснили первых под предлогом, что у них, мол, трубы горят. Правда, появление компании во главе с Андреем сразу разрядило обстановку, потому что он быстро навел порядок в очереди и прекратил бардак.

Ребята выпили по стаканчику, взяли еще по одному с собой и отправились обратно. Вдруг Андрей заметил пузатого мужичка, который сидел и листал дешевую брошюрку с кроссвордами, и ястребом кинулся к нему, чуть не расплескав свое пиво.

— Гражданин, — сурово спросил Андрей мужика, — а вы где купили эту книгу?

Мужик явно перепугался, осторожно посмотрел на брошюрку с кроссвордами, затем порыскал глазами по столу, пытаясь найти ту «книгу», о которой говорил Андрей, но затем понял, что речь все-таки идет о брошюрке.

— В-в-в-в Москве пок-купал, — заикаясь, ответил пузан, мучительно думая, сразу его за это будут бить или немного погодя.

— Черт, — грозно сказал Андрюша, — а я думал, где-нибудь здесь.

После этого он замолчал, но продолжал сурово смотреть пузану прямо в глаза.

— А-а-а-а... а что? — поинтересовался пузан. — Вам нужны эти кроссворды?

— Да, — твердо ответил Андрюша. — Мне они очень актуальны.

— Так забирайте! — обрадовался пузан, поняв, что бить его сейчас не будут. — С детства ненавижу кроссворды. Я тут несколько попробовал решить — так чуть не стошнило. Берите, берите, — и пузан стал совать книжечку с кроссвордами в руку Андрею.

— Ну, я не знаю... — делано смущенно произнес Андрей. — Как-то даже неудобно. Получается, что я у вас эту книжку выпросил.

— Ну что вы, что вы! — изобразил искреннее возмущение пузан. — Я настаиваю!

Андрей забрал книжечку, поблагодарил, и они отправились на пляж.

— Андрюх, — поинтересовался Игорь, — зачем тебе эти уже решенные кроссворды?

— Я же Вике обещал чего-нибудь принести почитать, — объяснил Андрей. — Иначе она пиво начнет требовать. А она если пива выпьет — смерть на льду. Причем всем.

— Андрюх, — все пытался объяснить Игорь. — Это же кроссворды! Разгаданные!

— Ей сойдет, — отмахнулся Андрей, после чего Игорь, потрясенный, замолчал...

— Ура-а-а-а, пиво приехало! — закричала Вика, когда увидела приближающихся ребят.

— Кому пиво, — быстро сказал Андрюша, — а кому книжку почитать. — С этими словами он протянул Вике кроссворды. Та, вопреки ожиданиям Игоря и Сергея, скандалить не стала, а просто взяла кроссворды, села и... стала их читать, причем очень внимательно и вдумчиво. Игорь незаметно подмигнул Сергею — мол, видал, какие жены бывают? Мечта, а не жена! Кроссворды читает. Где еще такую найдешь?

— А мне, — недовольным голосом спросила Ира, — тоже кроссворд принесли почитать?

— Нет, моя рыбка, — ласковым голосом ответил Игорь. — Ты себя вела хорошо, поэтому папочка тебе даст выпить пива. Глоточка два.

— Гони сюда стакан, — грозно сказала Ира. — Сам пей свои два глоточка.

— О, — обрадовался Игорь, — слышу голос настоящего алкоголиста!

Ира схватила здоровый пластмассовый стакан с пивом и жадно его осушила.

— Пей, мой пупсик, — умилился Игорь. — Опохмеляйся, родная, опохмеляйся.

Ира посмотрела на него уничижительным взглядом, но ничего не сказала.

— Чего оскорбляешь девушку? — вступился за нее Сергей. — Это я вчера напился. Она вовсе не напивалась.

— А вы упали в кусты — так молчите, — надменно сказал Игорь. — Переживайте глубину своего морального падения.

— Ты невыносим, — заявил ему Сергей.

— Невыносим у нас Андрей, — невозмутимо парировал Игорь. — Все сто пятьдесят килограммов. А я — каких-то семьдесят пять. Вполне выносим. Правда, Ирусик? — обратился он к невесте.

Ира ничего не ответила, а только тяжело вздохнула и легла загорать.

— Игнорирует, — объяснил Игорь Сергею. — Характер свой показывает.

В этот момент над пляжем раздался дикий вопль:

— Горбачьо-о-о-ов! Приве-е-е-е-ет!

— Боже, — сказала Ира, — это кто так орет, почти как Игорь?

— Это чудо природы орет, — объяснил Игорь. — Посмотрите в сторону волейбольной площадки.

Все дружно посмотрели в сторону площадки — и точно: там стояло настоящее чудо природы.

Существо, стоящее у волейбольной сетки и кричащее на весь пляж, было похоже на Буратино, вышедшего из-под рубанка вконец спившегося папы Карло. Это был молодой парень, лет восемнадцати, с тонюсенькими ручками и ножками, узкой ящеричной головой и длинным-предлинным носом, который хищно торчал вперед. Он был одет в шорты и белую рубашку, а на голове чуда была залихватски повязана красная косынка, делая его заодно похожим на спившегося пирата.

— Что это за явление? — спросил Сергей Игоря. — Ты его знаешь?

— Это Джафар, — объяснил Игорь. — Местный массовик-затейник.

— По-моему, он больше похож на бухаря-разговорника, — пробормотала Ира.

— Он позавчера у волейбольной площадки болтался, когда мы уходили, — сказал Игорь. — Я тогда на него и обратил внимание.

— А мы почему его не видели? — поинтересовался Сергей.

— Вероятно, — задумчиво сказал Игорь, — вы с Ирой беседовали о чем-то своем, о девичьем. Я так думаю, что она уже тогда предчувствовала, что ты ее попытаешься поцеловать на дискотеке, но не предполагала, что ты так позорно свалишься в кусты.

— Андрюша, — внезапно сказала Вика. — Я хочу пива.

— Молчи, грусть, молчи, — сказал Андрюша, громко прихлебывая пенный напиток.

— Привее-е-е-ет, Горбачьов! — снова заорало чудо и стало бешено жестикулировать всеми частями своего тела, включая волейбольный мячик, который оно держало в руках.

— Чего оно хочет? — поинтересовалась Ира. — У меня сейчас барабанные перепонки лопнут.

— Зовет в волейбол играть, — объяснил Игорь. — Я же говорил, что он здесь — массовик-затейник. Его задача — организовывать активный отдых туристов.

Джафар между тем увидел, что компания смотрит в его сторону, подбежал к ребятам и стал горячо доказывать, как же классно сейчас будет поиграть в пляжный волейбол. Для своих пространных объяснений он использовал только три слова: «Горбачьов», «привет» и «водка».

— Какая, к черту, водка? — спросила Ира, адресуясь больше к Игорю, нежели к Джафару. — Пить водку на такой жаре?

Андрей сделал легкое движение бровями, показывающее, что лично он не видит в этом ничего предосудительного.

— Ты не понимаешь, — терпеливо объяснил Игорь. — Джафар по-русски знает только три слова. Ну, может быть, пять. Поэтому для любых видов общения он использует только их. Неужели ты не понимаешь, что «Горбачьов» в данном случае означает волейбольную площадку, а «привет» — приглашение на игру?

— Тогда что, интересно, означает слово «водка»? — спросила Ира.

— «Водка» в данном случае означает приветствие, — твердо ответил Игорь. — Чтобы настроить русских на дружелюбный лад.

— Он же знает слово «привет», — продолжала спорить Ира.

— «Привет» уже занят, — сказал Игорь. — Он означает приглашение на игру.

— О-о-о-о, — заорал Джафар, — приве-е-ет, Горбачьов! Водка, водка! — и он стал подкидывать волейбольный мяч.

— Сходили бы вы сыграть, что ли, — сказала Ира. — У меня от его воплей голова скоро расколется.

— А что, — подмигнул Игорь Сергею, — может, действительно попинаем пузырь?

— Давай, — ответил он. — Правда, я последний раз играл еще в армии.

— Главное в этой игре, — сказал Игорь, вставая, — никого не убить. А остальное не имеет никакого значения.

— Эх, попрыгаем, — сказал Андрей, который тоже поднялся и расправил плечи.

— О-о-о, Рэмбо! Рэмбо Горбачьов! — заорал Джафар, пришедший в восхищение от телосложения Андрея.

— Вот еще одно русское слово возникло — Рэмбо, — сказала Вика.

Все промолчали.

— Приве-е-е-е-ет! — проорал Джафар и помчался в сторону площадки, жестами показывая, чтобы ребята шли за ним. В этот момент Вика, на которую уже никто не смотрел, украдкой взяла стакан Андрея, в котором плескалось недопитое пиво, и жадно к нему припала губами...

Пока ребята, не торопясь, шли к волейбольной площадке, Джафар, как метеор, пронесся по пляжу и собрал недостающее количество игроков — русских, немцев и даже одного японца. Так что все получалось, как у взрослых, — по шесть игроков с той и с другой стороны. Правда, народ там подобрался совершенно разномастный. В команду Игоря, Сергея и Андрея попал пожилой немец, сам Джафар и... их давний знакомый Валера, который совершенно неожиданно вылез из кустов и тоже изъявил желание поиграть. У Игоря, впрочем, появились некоторые сомнения в том, что состояние непрекращающейся алкогольной интоксикации, в которой Валера находился с момента приезда в Турцию, будет способствовать корректной и эффективной игре, но Валера заверил, что в пьяном состоянии он вполне держит удар и вообще — обыграет в волейбол любого спортсмена, в том числе чемпиона мира по шахматам. Игоря это объяснение удовлетворило, и Валера был принят в команду.

— Значит, так, — тихо сказал Игорь Сергею и Андрею перед началом матча. — Джафар наверняка играет хорошо, насчет Валеры я не уверен, поэтому Серега будет его подстраховывать, а ты, Андрюха, наблюдай за немцем. По-моему, из него такой же спортсмен, как из Сереги — звезда дискотек.

— Попрошу не оскорблять! — возмутился было Сергей, но Игорь нетерпеливо отмахнулся от его претензий — мол, не до тебя сейчас.

— Я играю в нападении, — объяснил Игорь, — так что прошу аккуратненько накидывать на ударную позицию.

— Что накидывать-то? — попытался выяснить Сергей, у которого о правилах игры в волейбол остались только какие-то весьма смутные воспоминания.

— Трусы на голову накидывать, — сказал Игорь, подмигнул Андрею и дал команду всем встать на свои места.

Подавать вызвался Джафар. Вражеская команда замерла в нетерпеливом ожидании. Джафар красиво и высоко подбросил мячик, заорал «Приве-е-е-е-ет», подпрыгнул, по-волейбольному выгнувшись, шикарным жестом треснул по мячу и... засветил им прямо по голове русской туристке, сидящей неподалеку, которая, ничего не подозревая, пила пиво из пластмассового стаканчика. При этом пиво выплеснулось на ее мужа, сидящего рядом с ней, и муж, как тигра лютая, помчался к волейбольной площадке, чтобы растерзать Джафара в клочья. Игорь мгновенно оценил ситуацию, поэтому догадался быстро спрятать Джафара за широкую спину Андрея...

Надо было видеть, как интересно менялось лицо разъяренного мужика в процессе бега. Когда он, облитый пивом, только вскочил, на лице его явственно было написано желание растерзать негодяя Джафара на сотню маленьких Джафарчиков, а потом втоптать каждого из них ногами в песок. Когда он бежал в сторону площадки и уже заметил, что Джафар там не один, а окружен еще пятью людьми из команды, на лице уже читалось стремление просто надавать Джафару подзатыльников. А когда мужик добежал до площадки и вдруг обнаружил, что вместо щупленького Буратино перед ним стоит изрядно раздобревший Карабас-Барабас в лице Андрея, на его физиономии появилось какое-то отстраненное выражение и он тихо сказал:

— Ну, мужики, вы... это... смотреть же надо! Пиво разлили! Разве так можно?

— Извиняемся, — добродушно сказал Андрей. — Больше так не будем.

— Не надо так больше, — согласился мужик. — Сами знаете, как за пивом далеко ходить.

— Примите наши искренние извинения, — вежливо сказал Игорь, — в связи с внезапной утратой пива.

— Да не за что, — почему-то ответил мужик. Затем помолчал и вдруг добавил: — Приятно встретить образованных людей. — С этими словами он развернулся и ушел. Правда, по возвращении мужика ничего хорошего не ждало, потому что жена с синяком на лбу явно не одобрила его дружескую беседу с волейболистами, но ребятам некогда было следить за его дальнейшей судьбой, потому что игра началась...

Примерно через десять минут все игроки «Команды мечты», как Игорь ее несколько самонадеянно назвал, почувствовали всю глубину Игорева гнева. Потому что оказалось, что в волейбол, кроме Игоря, толком никто играть и не умеет. Даже Джафар, который, как предполагалось, исходя из его рода занятий, должен был играть как сама Евгения Пирандыкова, волейболистом оказался никудышным и тут же заработал от Игоря презрительную кличку «Буратино», которая еще через десять минут трансформировалась в непритязательное «дрова». Потому что Джафар умел только прыгать «по-волейбольному», а бить по мячу он не умел, хотя и любил, но от его ударов мяч улетал куда угодно, но только не на площадку соперников.

От Сергея тоже было довольно мало толку. Если принять мяч он с грехом пополам еще мог, то подать или нанести хороший удар у него никак не получалось. Игорь тут же начал на него орать, отчего Сергей стал играть еще хуже, хотя, казалось, хуже было уже некуда. Но самым слабым звеном в «Команде мечты» оказался пожилой немец. Всю свою реакцию бундес, похоже, растерял еще во время Второй мировой войны, поэтому даже отбить мяч он никогда не успевал, а принимал удар или лицом, или чахлой грудью, или даже спиной. Игорь прямо с ума сходил, когда мяч летел к немцу, и сразу прозвал его «черная дыра».

Так что за всю команду отдуваться приходилось самому Игорю и Андрею. Но Андрей, в силу своих габаритов, был не особо подвижен, поэтому Игорь носился по площадке, как электровеник, по ходу дела успевая обругать остальных нерадивых членов команды. Но усилий одного Игоря, разумеется, были недостаточно, поэтому «Команда мечты» проигрывала с разгромным счетом, что было тем более обидно, потому что у соперников один из игроков был избит женой и выгнан с площадки, так что они играли впятером. Но игра тем не менее продолжалась.

— Куда ты подаешь, мать твою, Буратино? — заорал Игорь, когда Джафар в очередной раз подал мяч в тарелку какой-то туристке. — Ты инструктор, дерево, или не инструктор?!

— Водка, Горбачьов, водка, — отвечал Джафар, улыбаясь во всю ширину своего огромного рта.

— Я убью это полено, — пожаловался Игорь Андрею. — Вот прям возьму за его дурацкий нос и закопаю к чертовой матери в песок.

— Не выйдет, — сказал Сергей. — Он этим носом тут же выкопается обратно.

— Ты вообще молчи, — окрысился на него Игорь. — Джафар хоть один раз подал нормально, а ты вообще все подачи запорол. Мы с Андреем бьемся, как проклятые, отыгрываем подачу, а ты ее тут же запарываешь.

— Я сразу предупредил, что в последний раз играл в волейбол еще в армии, — защитился Сергей.

— Воображаю, — сказал Игорь и тяжело вздохнул. В этот момент противники сделали подачу.

— Принимайте, принимайте, бараны! — заорал Игорь и стал бешено носиться по площадке.

Мяч летел прямо на немца.

— Ахтунг, панцер, — взвыл Игорь, предчувствуя потерю еще одного очка.

Немец вздрогнул, повернулся боком, мяч ударился ему в плечо, отскочил к Сергею, тот успел ткнуть в него кулачком, и мячик полетел к Джафару.

— Буратино, перекинь! — взревел Игорь, Джафар заорал: «Приве-е-е-ет!» — и со всей дури треснул по мячу. Тот улетел куда-то в сторону отеля. Тут у Игоря сдали нервы, он бросился на Джафара, повалил его на песок и попытался было задушить его же косынкой. Но Андрей был начеку, поэтому быстро оторвал Игоря от массовика-затейника и стал успокаивать. Пожилой немец, глядя на эту процедуру, заметно побледнел, но с площадки не ушел.

Что интересно, Джафар, поднявшись и отряхнувшись, продолжал улыбаться точно так же, как и раньше. Видимо, подобные действия с ним проделывали каждый день. Вдруг сбоку раздалось дикое скандирование:

— Ан-дрю-ша, Ан-дрю-ша!

Ребята посмотрели вправо и увидели Вику, которая сидела рядом с площадкой со стаканом пива в руке и была чрезвычайно довольна собой.

— Кто этой дуре дал пива? — спросил Андрей, набычившись.

— Ты и дал, — пожал плечами Игорь. — Сам ей стакан сунул, когда пошел играть.

— Так я же дал только подержать, — с отчаянием произнес Андрей.

— Ну, брат, — развеселился Игорь, — это уже твои внутрисемейные проблемы.

— Вот сейчас и начнется, — вздохнул Андрей.

— Что именно? — поинтересовался Сергей.

— Куролесить начнет, — объяснил Андрей. — Ей вообще алкоголя нельзя ни капли. Тут же крышу сносит.

— Ну так забери у нее пиво, — предложил Сергей.

— Да уже поздно, — сказал Андрей. — Она полстакана выпила. Теперь уже все равно.

В этот момент противник подал мяч, он попал в Андрея и упал в песок.

— Вы все обсудили? — злобно спросил Игорь. — Мы с командой противника, случайно, вам не мешаем?

— Го-о-о-о-ол! — заорала Вика и захлопала в ладоши.

— Пардон, — извинился Андрей. — Сейчас наверстаем.

— Ну да, дождешься от вас, — скривился Игорь.

Противник снова сделал подачу. Игорь, красиво прыгнув, отбил. Соперники разыграли мяч и ударили близко к сетке, где стоял Джафар. Но Игорь, бросившись пантерой, оттолкнул Джафара и отбил. Следующий мяч полетел в Андрея, тот его подбросил Игорю, и Игорь сделал шикарный гас, раздолбав защиту противника.

— Го-о-о-о-ол! — снова заорала Вика и от чувств упала со скамейки на спину.

— Викусик, — сказал Андрей. — Шла бы ты... К Ире, например.

— Я за вас болею, дураки, — сказала Вика, усаживаясь обратно. — Сейчас вы выиграете. Я буду кричать каждый раз, когда пузырь попадет к соперникам. Это будет деморализация.

— Очень тебя прошу, — сказал Андрей, — не надо кричать. А то убью.

— Спокуха, братан, — сказала Вика. — Все будет чики-чики.

— Ну все, — обреченно сказал Андрей. — Понеслось.

В этот момент Игорь сделал подачу в виде высокой «свечки». Мяч летел прямо в центр площадки соперников. Невысокий и коренастый парень — лучший игрок команды противника — приготовился отбивать. Но в тот момент, когда он уже почти принял мяч, Вика вдруг дико залаяла, изображая астматичную болонку. Парень нервно вздрогнул и отбил мяч куда-то в сторону Югославии.

— Супер, — сказал Игорь. — Вика, беру тебя в команду.

Противники запротестовали, утверждая, что «так нечестно», но Игорь высокомерно заявил, что это не соревнования в закрытом помещении, а пляжный волейбол, и если они такие нервные, то пускай сразу признают свое поражение и не морочат голову «Команде мечты». Противники замолчали.

Подавать выпало Джафару.

— Слышь, затейник, — сказал ему Игорь грозно. — Если ты сейчас не подашь, я твой нос засуну тебе знаешь куда?

— Приве-е-ет, — сказал Джафар и широко улыбнулся.

— Когда он так лыбится, — признался Игорь Андрею, — мне хочется ему в рот мячик запихать.

— Да не нервничай ты, — успокоил его Андрей. — Не корову же проигрываем.

— Я не люблю проигрывать, — сказал Игорь. — Даже когда без коровы.

Джафар подал. Видимо, угрожающий тон Игоря на него все-таки подействовал, потому что мяч попал туда, куда было нужно. Противники отбили. Мяч летел прямо в Игоря. Но в этот момент раздался такой нечеловеческий Викин визг, что Игорь рванулся куда-то в сторону, столкнулся с немцем, и они оба упали, а мяч, никем не побеспокоенный, приземлился на том самом месте, где только что стоял Игорь.

— Дура, ты чего сейчас-то завизжала? — заорал Андрей, не выдержав своей обычной невозмутимости.

— Чтобы было честно, — заявила Вика. — Я буду то им, то вам орать.

— Андрюша, — тихо спросил Игорь, поднимаясь и вытряхивая песок из ушей. — Можно я ей шею сверну?

— Можно, — твердо сказал Андрей. — Почту за честь.

Однако Игорь не стал сворачивать Вике шею, а заявил, что отказывается играть в такой обстановке, и ребята под улюлюканье противников отправились к своим лежачкам. Джафар, пользуясь моментом, назначил себя главой «Команды мечты», быстро нашел еще трех желающих, и игра снова началась.

— Ну, как поиграли? — поинтересовалась, сняв черные очки, безмятежно загоравшая Ира, завидев возвращающихся бойцов. — Со щитом или на щите?

— Одно могу тебе сказать, — устало произнес Игорь, опускаясь на лежачок, — не игра была, а полный shit в самом англоязычном смысле этого слова.

— Неужели проиграли? — Ира сделала вид, что ужаснулась.

— По всем фронтам, — сказал Игорь. — Мне досталась команда инвалидов. Один Андрей еще чего-то отбивал, но ему габариты не позволяют быстро бегать — тут же инерцией движения выносит за край площадки и несет куда-то в сторону гор.

— Ага, — добродушно сказал Андрей, небрежно падая на лежачок, отчего это хлипкое сооружение тут же развалилось. — Разгоняюсь я трудно, зато остановить меня невозможно.

— Воображаю, — сказала Ира, снова надела черные очки и приготовилась загорать.

— Между прочим, — злобно сказал Ире Игорь, — некоторые подруги славные все-таки пришли нас подбодрить. Другое дело, что делали они это крайне своеобразно и как-то очень по-своему, но важен сам факт. Зато невесты армянских князей — ты понимаешь, о ком идет речь, — положили на этот волейбол вместе со своими женихами с большим пробором и даже не удосужились ни одним глазком взглянуть, как мужья там уродуются.

— Игги, не гони волну, — лениво сказала Ира. — Ты же проиграл?

— Проиграл, — горько ответил Игорь. — Не буду отрицать этот скорбный для моей безупречной биографии факт.

— Так зачем невесте гордого князя видеть его поражение? — спросила Ира. — Пускай он лучше в ее сердце останется мужественным и непобедимым воином, а не мокрой курицей, которая продула сборной солянке отдыхающих.

Игорь замолчал. Крыть, как говорится, было нечем. В этот момент с волейбольной площадки снова донесся Викин вопль.

— Вот заливается, — вздохнул Андрей.

— Неужели нет никакого противоядия? — поинтересовался Игорь. — Что-нибудь, например, кисломолочное.

— Без толку, — махнул рукой Андрей. — Я уже все средства испробовал. Если выпьет хоть какого-нибудь алкоголя — полные вилы всему. Остановить ее при этом невозможно. Лучше даже и не пытаться.

— А... — начал было спрашивать Игорь, но потом, осекшись, замолчал.

— Ты хочешь спросить, — добродушно поинтересовался Андрей, — какого черта я вообще с ней живу и почему ее до сих пор не убил или не выгнал?

— Ну, в общем, я бы выразился не так прямолинейно, но суть вопроса ты уловил верно, — признался Игорь.

— А ей в Москве деваться некуда, — объяснил Андрей. — Не поедет же она обратно в свою глушь — ее там и не ждет никто. Вот и получается, что выгнать я ее не могу, поэтому приходится терпеть. Но она, между прочим, дура-то дура, но забавная. Гладить умеет. Один раз так мой галстук погладила, что я об него чуть не порезался.

— Видал, — сказала Ира Игорю, — какие благородные мужчины бывают? Это не то что ты, домострой несчастный.

— Что вякнул жэнсчин? — осведомился Игорь, старательно подделываясь под акцент Салмана. — Жэнсчин сегодня слов никто не давал. Лежать, загорать, цурюк-цурюк и не выступать.

— Ребя-я-я-я-ята-а-а-а-а, — вдруг снова раздался дикий Викин крик.

— Ну вот, — вздохнул Андрей, — она снова обратила на нас внимание. А я уж надеялся, что ее волейбол займет часа на два. Игорек, ты не глянешь, чего ей надо?

Игорь приставил руку козырьком ко лбу и вгляделся.

— Черт ее знает, — доложил он результаты своих наблюдений Андрею. — Сидит рядом с площадкой и машет нам. В левой руке держит два воздушных шарика. Вероятно, кто-то ей подарил.

— Бывает, — сказал Андрей. — Она один раз после какой-то вечеринки домой притащила макет реактивного двигателя. Тоже сказала, что подарили.

— Шухер, — предупредил Игорь, — она сюда идет.

— Ребята, — раздался крик Вики, которая действительно шла по направлению к их лежачкам, — я хочу в калясики!

— Она хочет какие-то калясики, — сообщил Игорь Андрею. — Ты вообще в курсе, что это такое?

— Это может быть что угодно, — мрачно ответил Андрей, — от пляжных тапочек до бронепоезда.

— Давайте играть в калясики, — сказала Вика, подойдя совсем близко и отдавая один из шариков Ире.

— Мерси, — сказала та. — Уже часа два мечтаю о воздушном шарике.

— Давай, Викусик, нет проблем, — согласился Игорь. — Только объясни правила: кто первый ходит — черные или белые.

— В калясики играют на лошадках, — сказала Вика, подошла к Игорю сзади, села, схватила его руками за шею, а ногами обхватила бока. — Ты будешь моя лошадка. Вставай, поехали на арену.

Сергей захохотал. Первый раз он видел Игоря в таком растерянном виде. Тот явно не знал, что ему сказать или сделать.

— Андрюх, — жалобно сказал Игорь. — Ты видишь, что она делает?

— Подумаешь, — утешил его Андрей. — Меня она как-то заставила себя в два часа ночи на саночках катать.

— Ну и что? — пожала плечами Ира. — Мог бы и покатать жену, ничего бы с тобой не сделалось. Мало ли, какие у женщины могут возникнуть желания?

— Так-то оно так, — вздохнул Андрей, — но дело было летом, поэтому я сначала половину саночек стер об асфальт, а после этого нас арестовали за нарушение тишины и спокойствия.

— Слышь, Вик, — сказал Игорь, — может, не надо калясиков? Тут тюрьмы очень строгие.

— Вставай, мой верный конь, — сказала Вика, которая, казалось, никаких речей, обращенных к ней, не воспринимала. — Вставай и пойдем на арену. Сначала будем тренироваться, а затем сражаться.

— Ну что, верный конь, — сказал Ира, которая веселилась так же, как и Сергей, — действительно вставай. А то как-то некрасиво. Простой жэнсчин оседлал гордого армянского князя. Мне больно видеть тебя в таком положении.

— А если я сейчас пойду ее катать, то тебе будет не больно? — полюбопытствовал Игорь.

— Ну, — неопределенно сказала Ира, — горячий конь ведь может и скинуть седока, если он действительно горячий, а не мерин какой-нибудь.

— Понял, — сказал Игорь. — Надо вставать.

С этими словами он аккуратно уперся ступнями в песок, нагнулся вперед, сделал резкое движение и... встал вместе с Викой.

— Ура, — закричала Вика. — Вперед, мой верный конь. — И стала нахлестывать Игоря воздушным шариком.

— Слышь, Андрюх, — крикнул Игорь, удаляясь в сторону прибрежной песчаной полосы, — хорошо еще, что ей шарик подарили, а не бейсбольную биту.

— Это тебе просто повезло, — крикнул ему Андрей. — Могли и биту подарить. Прецеденты уже были.

Игорь с Викой удалились на более-менее свободную от загорающих полоску пляжа, и ребята увидели, как Игорь с Викой на спине начал выделывать элементы соревнований по выездке и конкуру — шаг, рысь, галоп и скачки через препятствия.

— Ну что, мой верный конь, — сказала Ира Сергею, — пошли играть в калясики?

— Что? — удивился он. — Я тоже верный конь?

— Разумеется, — подтвердила Ира. — Или ты хочешь сказать, что мы с тобой должны там бросить Игоря одного? Вика же его заездит.

— Да нет, — растерялся Сергей, — я, в общем-то, готов. Что надо делать?

— Имитировать, — сказала Ира, решительно поднялась со своего лежачка, подошла сзади к Сергею и сделала то же, что и Вика: обхватила его руками за шею и ногами за бока, повиснув на нем, как рюкзак.

— Вставай, мой верный конь, — скомандовала она.

— Легко сказать, — пропыхтел в ответ Сергей, но честно постарался повторить трюк Игоря: уперся стопами в песок, нагнулся вперед, сделал резкий рывок и... аккуратно упал на спину, не выдержав тяжести Иры. Однако упал Сергей удачно — прямо на Иру, так что не ушибся.

— Пардон, — смущенно сказал он. — Я еще молодой конь, необъезженный.

— Ты не конь, а целый слон, — возмутилась Ира, выползая из-под него. — Причем такой же неуклюжий. Ладно, вставай, я на тебя стоячего залезу, раз ты такой хилый.

Сергей покорно встал на ноги, наклонился и подождал, пока Ира сядет к нему на закорки. Затем выпрямился, закачался, как березка на ветру, но выстоял.

— Вперед, мой верный конь, — процитировала Ира Вику и стала пришпоривать Сергея воздушным шариком.

— Андрюх, — кряхтя сказал Сергей, — ты не хочешь в калясики поиграть? А то у меня что-то спинка побаливает, да и вообще — я слишком стар для всего этого...

— Ноу, сеньк ю, — любезно сказал Андрей по-английски. — Я, как ты понимаешь, в эти калясики и саночки наигрался уже по гроб жизни. Так что вы, ребятки, играйтесь, а я немного всхрапну.

С этими словами Андрей повернулся на бок и преспокойно закрыл глаза.

— Серег, ну давай, вперед, — возмутилась Ира, и Сергей покорно затрусил в сторону Игоря, изображая, как ему казалось, пылкий галоп, хотя на самом деле Сергей со стороны больше смахивал на утку, судорожно переходящую дорогу.

— Враги, Игорь, враги! — закричала Вика, завидев вражескую конницу. — В атаку! — И она стала бешено размахивать шариком над головой.

— Ну давай, Росинант, не подведи, — скомандовала Ира и пнула Сергея правой коленкой под ребро.

— Эй, в ребра чур не пинать! — возмутился Сергей, но покорно затрусил в сторону Игоря.

— Это шенкеля, — объяснила Ира. — Но если не нравится, то я могу тебя понукать шариком по голове.

— Меня не надо понукать, — прохрипел Сергей, идя на таран Игоря. — Я все понимаю словами. Я интеллигентный конь.

Игорь в последний момент резко отпрянул в сторону, а Вика ухитрилась хлопнуть шариком Иру по голове.

— Я ее ранила, — в восторге закричала Вика и стала колотить шариком Игоря заднице.

— Ее-то ты ранила, — заворчал Игорь, — а меня-то лупить зачем?

— Разворачивайся, — скомандовала Вика. — Их надо добить.

Игорь развернулся и стал осторожно приближаться к Сергею.

— Серег, — сказала Ира, — только победа, понял?

— Можете на меня положиться, мем-саиб, — хрипло сказал Сергей. — Мы, зеленые береты, армянских князей на завтрак тоннами кушаем вместе с мюслями. Банза-а-а-а-ай! — вдруг заорал он и, как Талалихин, помчался на таран в лобовую атаку.

Но Игорь не растерялся, а вкопался ногами в песок и, стоя как скала, ожидал атаки. Сергей подлетел к Игорю и только собрался сокрушить его всем телом, как подлый Игорь снова рванулся в сторону, но при этом еще ухитрившись подставить Сергею подножку. Тот упал прямо носом в песок...

— Ура-а-а-а-а! — заорала Вика, подпрыгивая на закорках у Игоря. — Наши победили!

— У меня пал конь, — сказала Ира, вставая. — У вас запасного нигде нет?

— Так нечестно, — заявил Сергей Игорю, поднимаясь и выплевывая песок изо рта. — Лошади не умеют подножки ставить.

— А ля гер, мон шер, ком а ля гер, — заявил Игорь. — Плохому коню всегда что-нибудь мешает. Это только мерины бегают совершенно беззаботно.

— Сам ты плохой конь, — разозлился Сергей. — Жухала чертов!

— Эх, Серега, Серега, — продолжал издеваться Игорь, — а ведь кто мог подумать, что человек, чьи предки были шикарными наездниками...

— Так мои предки были шикарными наездниками, а не скакунами, — величественно парировал Сергей.

Тут Ира не выдержала издевательств над ее «верным конем», подбежала к кентавру Вика-Игорь и толкнула Игоря руками в бок. Кентавр упал на песок, развалившись на две половинки.

— Так нечестно! — заорала Вика.

— Честно, — холодно ответила Ира. — Атака пехотинцев.

Игорь поднялся, и Вика снова быстро залезла ему на закорки. Игорь скривился.

— Ладно, — сказала Ира. — Поигрались в калясики и будя. Я под навес пошла.

— Я тоже хочу под навес, — взмолился Игорь.

— Ты, мой конь, сейчас пойдешь на водопой, — властно заявила наездница.

— Куда? — с ужасом в голосе спросил Игорь.

— Вон туда, — ответила Вика и показала рукой на море. Игорь послушно затрусил к воде. Ира с Сергеем отправились под навес к Андрею.

— Ну как калясики? — лениво поинтересовался Андрей, когда ребята вернулись к своим лежачкам.

— Мы продули, — сказала Ира. — Серега оказался паршивым конем: строй не держит, в галоп не переходит...

— Ни фига себе, — возмутился Сергей. — Я себе всю спину стер, а хоть бы одно доброе слово получил!

— У, морда! — сказала Ира.

— Что? — растерялся Сергей.

— Доброе слово, — объяснила Ира. — Я в деревне слышала, как конюхи так лошадям говорят, когда хотят высказать свое доброе отношение.

— Мерси за комплимант, — ответил Сергей. — Век не забуду вашей доброты, мадам.

Ира ничего не ответила, а просто легла и снова стала загорать. Сергей от скуки посмотрел в сторону моря и вдруг увидел Игоря на водопое: тот стоял по пояс в море, низко наклонившись к воде. На нем висела Вика, которая делала вид, что пьет. Вдруг Игорь резко дернулся, и Вика свалилась с его спины в воду. Игорь выпрямился выскочил из воды и шустро помчался в сторону ребят.

— Ура, — крикнул он, подбегая. — Калясики закончились.

— А где Вика? — поинтересовалась Ира.

— Да фиг знает, — махнул рукой Игорь. — Она в воду свалилась.

— Слушай, Андрюх, — спросила Ира, — а Вика плавать умеет?

— Да черт ее знает, — ответил Андрей, не открывая глаз. — В ванне вроде не тонет.

— Так, может, сбегать посмотреть? — всполошилась Ира.

— Незачем, — лениво ответил Андрей. — Если плавать умеет — сама через пару минут прибежит. Не умеет — дня через два море выкинет.

Ребята замолчали. Шуточка была — та еще. Даже для Вики.

— Шучу, конечно, — сказал Андрей, однако глаза не открыл и вставать, как видно, не собирался.

Ира тихонечко встала и быстро пошла к морю, чтобы поинтересоваться, как там Вика.

— Да пошутил я, пошутил, — сказал Андрей, чувствуя немое осуждение со стороны ребят. — Она лет десять плаванием занималась. Может в Болгарию и обратно сплавать.

— Дык... Мы ничего и не говорим, — сказал Игорь. — Лично я после калясиков вообще безумно устал и только и мечтаю о том, чтобы пообедать и поспать часа два. Тем более что завтра нам в Памуккале рано утром отправляться. Эта экскурсия идет два дня, поэтому надо как следует отдохнуть.

— О, а вы тоже в Памуккале экскурсию взяли? — обрадовался Андрюша. — Отлично! Значит, вместе поедем!

Игорь покачнулся. Сергей захихикал, но про себя, чтобы не обидеть приятеля. В этот момент вернулась Ира с Викой, которая тяжело дышала, как будто после длительной пробежки.

— Ну что, Виктория, наплавалась? — лениво осведомился Андрюша.

— Еще как, — похвасталась Вика. — До Болгарии и обратно.

— Молодчинка, — похвалил ее Андрей.

— Болгария не с этой стороны, — сказал Сергей, гордясь тем, что может похвастаться своими познаниями. — Она со стороны Черного моря.

— Ну ты даешь, чудик, — сказала Вика. — А это какое?

— Это Средиземное, — сказал Сергей, мстительно улыбаясь.

— Сам ты Средиземное, — заявила Вика. — Вот погляди на него — какого оно цвета?

Все посмотрели на море.

— Зеленого, — сказал Игорь.

— Темного, — сказала Ира.

— Голубого, — сказал Сергей.

— Ну вот, — обрадовалась Вика. — Ну не средиземного же оно цвета! Значит, черное!

Все снова потрясенно замолчали.

— Ир, а у меня новость хорошая есть! — сказал Игорь с максимальной долей сарказма в голосе. — Андрей с Викой завтра тоже едут в Памуккале.

— Ну и отлично, — спокойно сказала Ира. — С Викой нам будет намного веселее. Правда, Викусик?

— Со мной просто супер, — согласилась Вика. — Андрей говорит, что со мной не соскучишься.

— Это уж точно, — понуро подтвердил Игорь, затем посмотрел на Иру глазами быка перед бойней и сказал: — Что-то я себя стал плохо чувствовать. Может, завтра одни поедете?

— Нет уж, дорогой мой, — решительно сказала Ира. — Ты не волнуйся, мы тебя до завтра вылечим. В крайнем случае, вечерком еще в калясики сыграем. Ты тогда точно в форму придешь.

Игорь понурил голову и замолчал.

— Ну что, — сказал Сергей, — пошли обедать? А после обеда — дрыхнуть.

— А потом? — спросила Ира.

— Потом ужинать и снова дрыхнуть, — мрачно сказал Игорь. — Чтобы набраться сил перед поездкой. У меня что-то плохие предчувствия, так что нужно как следует отдохнуть. Можно сказать, максимально отдохнуть. Кто знает, — сказал Игорь, и в голосе его послышалась слеза, — может быть, во время поездки произойдет что-то непоправимое?

— Милый, ты излишне все драматизируешь, — мягко сказала Ира. — Сегодня выспишься и завтра будешь как штык.

— Как огурец, — сказала Вика. — Зелененький и в пупырышках.

— Все, — сказал Игорь, — пойдемте обедать. Я больше не могу.

— Мы с вами, — сказала Вика.

— Нет!!! — заорал Игорь так, что все вздрогнули. — Я в том смысле, — объяснил Игорь, — что нам сначала надо в номер зайти и кое-что сделать, поэтому мы точно еще не знаем, когда будем обедать.

— До обеда мы кое-что делать точно не будем, — решительно заявила Ира. — Если только после обеда. И то не сразу.

Воцарилось неловкое молчание.

— А что я такого сказала? — спросила Ира, задумалась, а потом вдруг покраснела. — Да вы не то подумали! — горячо сказала она. — Он просто меня заставляет в шашки играть, в поддавки.

— В поддавки, говоришь? — со значением в голосе спросил Сергей. — И кто кому поддается?

— Ну даже если она и про секс, — заявила Вика, — подумаешь... Все люди взрослые. У всех иногда секс бывает.

— Викусик, пойдем в номер переодеваться, — вдруг засуетился Андрей, вставая с развалившейся лежанки.

— Иногда раз в две недели, иногда чаще, — продолжала развивать тему Вика.

— Вика! — грозно сказал Андрей. — Домой!

Тут все поняли, что шутки закончились.

— Ладно, — устало сказал Игорь, — пошли по номерам, а затем обедать.

— Вы где будете сидеть? — поинтересовалась Вика, уходя вместе с Андреем.

— В кустах, — мрачно сказал Игорь.

— На веранде, — любезно улыбаясь, ответила Ира.

— В кафе, — сказал Сергей.

— Хорошо, — заявила Вика. — Мы вас найдем.

— Да стоит ли трудиться? — желчно спросил Игорь, но Андрей с Викой уже удалились.

— М-да, — сказал Игорь задумчиво. — Надо как-то от них отделаться. Мне вовсе не улыбается в Памуккале играть в калясики.

— Не надо от них отделываться, — решительно сказала Ира. — С Викой очень весело. Заодно и с тебя твоя спесь слетает.

— Ничего с меня не слетает, — задиристо ответил Игорь. — Я спесив и высокомерен, как всегда. А подыгрываю я ей только для того, чтобы вас, толстокожих, развлечь и развеселить. Я же взял на себя нелегкий труд вас развлекать — вот и развлекаю.

— Так развлекай и дальше, — довольно логично сказала Ира. — Раз тебе Вика сильно помогает нас развлекать, зачем избегать ее общества?

Игорь замолчал. Сергей откровенно веселился.

— А меня тут кто-нибудь когда-нибудь будет развлекать? — вдруг разорался Игорь. — Или я так и буду уродоваться всем на потеху?

— Милый, ну не ори, — примиряюще сказала Ира. — Не хочешь обедать с Викой — будем обедать отдельно.

— Ну да, как же, — мрачно сказал Игорь. — Она все равно нас найдет. Если только мы не залезем в какие-нибудь кусты, в которые прошлой ночью упал Серега...

Тут Игорь замолчал, но вдруг ему в голову пришла страшная догадка.

— Кстати, — сказал он. — Теперь я все понял! Вы вчера ночью играли в калясики. Ирка залезла на Серегу, и он, будучи от природы хилым, свалился в кусты.

— Должен тебя заверить, — возмутился Сергей, — что в калясики мы вчера не играли. Танцевать — танцевали, но в калясиках ты нас упрекать не имеешь права. Не виноватые мы.

— Ладно, хватит, — решительно сказала Ира. — Завелись, понимаешь, перед обедом. Пошли кушать, а потом — дрыхнуть.

— Сначала пять партий в поддавки, — заявил Игорь. — Ты обещала.

— Три, — сказала Ира.

— Ну хорошо, четыре, — согласился Игорь.

— И здесь он торгуется, — пожаловалась Ира, и друзья отправились обедать.

Памуккале

Педерача

На следующий день утром друзья должны были отправляться на экскурсию в Памуккале. Сергей еще с вечера попросил Игоря позвонить ему часов в семь утра — за пару часов до выезда, — чтобы успеть спокойно собраться и сделать три «П»: помыться, побриться и позавтракать. Поэтому когда рано утром у него над ухом зазвонил телефон, Сергей не удивился, а спокойно открыл глаза, потянулся и взял трубку. Там, однако, раздался голос Иры, а не Игоря.

— Привет, — сказала Ира. — Дрыхнешь?

— Странный вопрос, — ответил Сергей. — Если дрыхну, то как я могу одновременно с тобой разговаривать?

— А черт тебя знает, — сказала Ира, ничуть не смутившись. — Ты на многое способен.

— Точно, — ответил Сергей. — Я на многое способен. Но спать и одновременно разговаривать по телефону я не умею. Этим искусством древних я еще не овладел.

— Ну если не овладел, — сказала Ира, — тогда спускайся к нам. У нас Игорясик что-то задурил. Причем задурил весьма конкретно. Поездка в Памуккале под большой угрозой.

— Что значит «задурил»? — удивился Сергей. — Заболел, что ли?

— Да нет, — с досадой сказала Ира. — Именно задурил. Ты что, не знаешь, как Игорь может дурить?

— Знаю, — ответил Сергей, — но дурить он может примерно ста пятьюдесятью способами. Я же не знаю, каким именно он задурил сейчас...

— Ну так приходи и классифицируй, — раздраженно скомандовала Ира. — Что-то вы сегодня оба какие-то странные. Один дурит по полной программе, второй языком болтает, вместо того чтобы действовать.

— Да бегу я, бегу, — сказал Сергей. — Вот только побреюсь и бегу.

— Не время бриться, — сурово заявила Ира. — Приходи так, как есть. Я с тобой целоваться не буду, а Игорю уж точно все равно.

— Ну, как знаете, — ответил Сергей, положил трубку, быстро умылся и отправился на первый этаж, где жили друзья.

Дверь ему открыла Ира, находящаяся в довольно раздраженном состоянии.

— Привет, — сказала она. — Проходи, полюбуйся на своего милого дружка.

Сергей зашел в комнату. Милый дружок лежал на постели в огромных семейных трусах, расписанных белочками и зайчиками, издавая какие-то странные звуки. Приглядевшись, Сергей заметил, что Игорь держит у губ расческу с кусочком туалетной бумаги и сквозь это нехитрое приспособление выдувает некую мелодию. Завидев приятеля, Игорь увеличил громкость звука и темп, сыграл несколько сложных пассажей, в экстазе мотая головой, а закончил этот концерт мощным финалом, от которого застучали в стенку соседи сразу и левого, и правого номера.

— Браво, — сказал Сергей. — Что это было? Чайковский? Первый концерт для туалетной бумаги и семейных трусов?

— Ну, типа того, — согласился Игорь. — Это была симфония протеста. Меня тут обижают и унижают со страшной силой, вот я и протестую.

— Его обижают, — фыркнула Ира. — Мало того, что он меня всю ночь мучил, так теперь послушай, что он требует.

— А что он требует? — спросил Сергей.

— Я хочу посмотреть педерачу, — заявил Игорь.

— Что-о-о? — удивился Сергей.

— Педерачу, — объяснила Ира.

— Может, передачу? — попытался разобраться Сергей.

— В том-то и дело, что нет, — вздохнула Ира. — С утра меня мучает. Поставь ему педерачу и поставь. Включаю телевизор — так он говорит, что это не педерача, а черт знает что.

— Там по-турецки говорят, — капризно заявил Игорь. — Какая это педерача, когда там говорят по-турецки? Обман один.

— А что такое педерача? — спросил у него Сергей. — Передача про педерастов, что ли?

— Сам ты педераст! — возмутился Игорь. — Зоофил несчастный. Какие слова нехорошие другу говоришь.

— Ну так объясни тогда, — попросил Сергей.

— Как я тебе объясню, — сказал Игорь, — когда я сам не знаю? Я утром понял, что хочу посмотреть педерачу. А мне ее никто включить так и не смог. Теперь я страдаю и могу даже умереть лет через сорок.

С этими словами Игорь красиво откинул голову на подушку и попытался изобразить, как именно он будет умирать.

— Плохо дело, — сказал Сергей. — Его явно переклинило. Где мы ему педерачу возьмем, если он сам не знает, что это такое?

— Вот именно, — согласилась Ира. — Причем переклинило его еще ночью. Ты знаешь, что он мне устроил?

Игорь снова взял в руки гребешок с куском бумаги и начал на нем наигрывать песню «Ветер с моря дул».

— Точно не знаю, — признался Сергей, — однако догадываюсь.

— Легли мы вчера спать, — начала рассказывать Ира. — Причем, как ты помнишь, легли довольно рано. Я быстро заснула, а он смотрел по телевизору какую-то педерачу.

— Передачу, — сказал Игорь, оторвавшись от своего занятия. — Это была обычная передача. Педерачу я бы сразу узнал.

— Вдруг он меня будит, — продолжала Ира, не обращая на Игоря никакого внимания, — и заявляет, что дико хочет кушать. Настолько дико, что если я сейчас не сбегаю и не принесу ему что-нибудь пожрать, то он умрет в страшных мучениях.

— Ну и нахальство, — пожалел девушку Сергей. — Как будто он не мог сам встать и сходить в ресторан.

— Он не мог, — объяснила Ира. — Этот негодяй сказал, что жуткий голод совершенно истощил его силы и настолько подорвал здоровье, что он теперь даже руку не может поднять.

— Да послала бы его и снова заснула, — посоветовал Сергей.

— Между прочим, — с достоинством ответила Ира, — я так и сделала.

— И что?

— Да ничего. Ты что, не знаешь этого негодяя? Он меня начал щипать. А когда я ему залепила подушкой, он достал этот гребешок и начал наигрывать какую-то, как он сказал, ночнушку.

— Это была «Маленькая ночная серенада» Моцарта, — объяснил Игорь. — Не понимаю, что ты имеешь против Моцарта.

— Как ты понимаешь, — продолжала рассказывать Сергею Ира, — от этой неземной музыки спать сразу расхочется, а захочется быстро умереть или хотя бы оглохнуть.

— Я так и знал, что ты ни черта не разбираешься в высоком искусстве, — заявил Игорь.

— Ну вот, — сказала Ира. — Мне ничего не оставалось делать, как встать и отправиться искать что-нибудь съестное этому троглодиту. Но было уже поздно, и ресторан давно закрылся. А в баре никакой еды не было, даже орешков. В конце концов в кафе рядом с бассейном совершенно случайно обнаружилась тетка из поваров, которая ставила в холодильник какие-то лепешки. Причем она даже по-русски не говорила. Я ей как могла объяснила, что муж у меня умирает от голода, она сильно удивилась, но дала две лепешки.

— И что? — спросил Сергей. — Игорек заявил, что лепешки не хочет, а хочет седло барана с трюфелями?

— Хуже, — сказала Ира. — Прихожу в номер, а этот свинтус уже дрыхнет. Представляешь? Спит без задних ног и только храпит. А я, как последняя дура, оббегала всю территорию, чтобы достать ему эти лепешки...

— Так и что? — совсем заинтересовался Сергей. — В чем проблема-то была?

— Понимаешь, — замялась Ира, — я пока бегала — сильно проголодалась. А лепешки пахли, как из пушки...

— Во-во, — сказал Игорь. — МОИ лепешки.

— И ты их съела, — догадался Сергей.

— Ну естественно, — согласилась Ира. — С большим удовольствием. Они были очень вкусные.

— МОИ лепешки, — повторил Игорь, отчетливо выделяя слово «мои», — были ужасно вкусные. И она сожрала их все, до последнего кусочка.

— И вот, — продолжила Ира, не обращая на Игоря никакого внимания, — как только я съела последний кусочек этой вкуснятины, просыпается твой дружок и начинает требовать свою жратву. Причем в номере сохранился шикарный запах этих лепешек, поэтому я даже не могу сказать, что ничего не нашла.

— Во-во, — сказал Игорь. — Я тебя сразу вывел на чистую воду.

— И что ты сделала? — спросил Сергей.

— А что мне было делать? — развела руками Ира. — Отправилась снова на поиски еды. Тетки в кафе уже не было, двери на кухню все были закрыты, и я ничего найти так и не смогла.

— Вот именно, — сказал Игорь. — Помирай муж тут от голодных спазмов — всем наплевать.

— Да молчи уже, — разозлилась Ира. — Выставил меня на посмешище. Я, как последняя дура, полночи моталась по отелю, выискивая еду.

— Неужели так ничего и не нашла? — спросил Сергей.

— Ну почему не нашла? Нашла, — ответила Ира и вдруг покраснела.

— Ой, — сказал Сергей. — Я что-то не то спросил?

— Да нет, — ответила Ира. — Дело в том, что я, оббегав второй раз всю территорию, пошла к ночному портье и стала ему плакаться. Тот, конечно, подумал, что у русских явно с головой не все в порядке, однако полез в свою сумку и дал мне бутерброд с сыром, который ему жена подготовила на ночное дежурство.

— Вот какие жены бывают, — прокомментировал Игорь. — Кормят мужей даже по ночам. Не то что моя жена, которой хоть трава не расти, хоть помирай тут муж к черту совсем от голодных мук.

— Ты видал, какой гад? — кивнула Ира на Игоря. — Я из-за него у ночного портье последний бутерброд отобрала, а он еще и недоволен.

— Да чем мне быть довольным-то? — возмутился Игорь, приподнявшись на постели. — Дали мне какой-то куцый бутерброд вместо больших и духовитых лепешек. А теперь еще и удивляются, что у меня плохое настроение! Ладно еще, если бы дали педерачу посмотреть — так нет! — и Игорь возмущенно откинулся на подушку, поднес гребенку к губам и снова начал свои нанайские народные песни с легким уклоном в Чайковского.

— Ничего не понимаю, — признался Сергей. — Ну, буянил он ночью. Ну, педерачу какую-то требует. Но нам уже пора бежать на завтрак! Через час выезжать на экскурсию!

— Вот в том-то и дело, — сокрушенно сказала Ира. — В этом-то вся и проблема. Он, видите ли, не хочет в Памуккале ехать. Поэтому концерты и закатывает.

— Как не хочет? — поразился Сергей.

— Очень просто, — сказала Ира. — То ли из-за вчерашних калясиков расстроился, то ли боится Вику, которая поедет с нами...

— Ничего я не боюсь, — сказал Игорь. — Я любую Вику нейтрализую. Много ты понимаешь. Просто у меня непаммукальское настроение. Поэт имеет право на каприз.

— Короче говоря, — пожаловалась Ира, — я вообще не знаю, что делать. Не поеду, говорит, и точка.

— И не поеду, — согласился Игорь, — когда со мной тут обращаются, как с последним барахлом. Здесь-то творят черт знает что, а когда приедем на древние развалины — меня там вообще, вероятно, похоронят...

— Слыхал, что он несет? — спросила Ира Сергея.

— Слушай, Игги, — сказал Сергей. — Что за номера, а? Ты же сам нам расписывал эту экскурсию и орал, как крокодил, что туда непременно надо поехать. Какая муха тебя укусила? И в какое место?

— Причем тут муха? — разозлился Игорь. — Может, у меня настроение плохое! Может, меня гложет внутреннее чувство беспокойства! О, вспомнил! У меня плохие предчувствия! Автобус обязательно упадет в пропасть, вот попомните мои слова.

— Господи! — возмутилась Ира. — Ну что ты несешь, а? Уже совсем обалдел! — И она вышла из номера, громко хлопнув дверью.

Воцарилось молчание. Игорь лежал на постели с суровым и гордым выражением на лице, а Сергей внимательно смотрел на приятеля.

— Ну что, — сказал Сергей, прервав молчание. — Объяснишь, в чем дело?

— Да ни в чем дело, — пожал плечами Игорь. — Просто расхотелось ехать.

— Но ты же здесь не один, — сказал Сергей. — Значит, из-за тебя и мы никуда не поедем?

В этот момент открылась дверь, и в номер вошла Ира, несущая в руках небольшое полотенце.

— На, чудовище, — сказала она Игорю, протягивая ему полотенце.

— Что это? — спросил он.

— Полотенце, намоченное холодной водой, — объяснила Ира. — Положи его на лоб, охладись чуток. Или на какое другое место. Я, если честно, уже и не знаю, что именно тебе нужно охладить.

— Игги, ну серьезно, — сказал Сергей. — Хватит придуриваться. Вставай давай. Нам завтракать пора.

— Не понимаю, — сказал Игорь, действительно кладя полотенце на лоб, — в чем проблема? Хотите ехать — пожалуйста! Поезжайте вдвоем. Вам без меня будет веселее. Я же всегда всем мешаю! Ору, кричу, даю дурацкие советы...

— О-о-о, ну пошло-поехало, — сказала Ира. — Совсем обалдел уже.

— А что? — пожал плечами Игорь. — Езжайте без меня. Вы уже отлично спелись. А я полежу в номере. Может, через день-другой пройдут раны в моей душе.

— Какие, на фиг, раны? — возмутилась Ира. — Да за тобой ухаживают, как за каким-то паршивым арабским шейхом! Как тебе не стыдно, в конце концов?! Я полночи по всему отелю бегала, искала тебе жратву! А ты теперь такие гадости заявляешь...

Игорь промолчал. Сергей тоже стоял, не зная, что сказать.

— Короче, так, — решительно заявила Ира. — Я сейчас иду на завтрак. Ты, не позже чем через десять минут, идешь туда же. Через час мы выезжаем на экскурсию в Памуккале. Если ты с нами не едешь, между нами все кончено, милый. Мне надоели твои капризы. Что это такое, в конце концов?..

И Ира снова вышла из номера, в сердцах хлопнув дверью. Сергей посмотрел на приятеля: тот лежал на постели в своих дурацких трусах с полотенцем на голове, и вид у него был самый разнесчастный.

— Игги, — сказал Сергей. — Она ведь не шутит.

— Я знаю, — печально ответил Игорь. — Здесь никто не шутит, кроме меня. Здесь все до озверения серьезны.

— Так ты пошутил? — спросил Сергей.

— Нет, — так же печально ответил Игорь. — У меня плохое настроение. Я хотел кушать — мне принесли какой-то вшивый турецкий бутерброд с каким-то вшивым турецким сыром. Я хотел посмотреть педерачу, чтобы хоть чуть-чуть компенсировать плохое настроение, но и ее мне никто не включил.

Сергей решительно подошел к телевизору, включил его и ткнул наугад одну из кнопок с каналами. На экране возникло изображение симпатичного турецкого диктора, читающего какие-то новости.

— Ну чем не педерача? — спросил он Игоря.

— Это не педерача, — печально сказал Игорь. — Педерача должна быть какая-то другая. Я ее точно узнаю, когда увижу.

— Я понял, что тебе нужно, — сказал Сергей. — Тебе нужно что-нибудь выпить. Тогда ты сразу придешь в хорошее настроение и перестанешь всех доставать.

— Пить с утра? — удивился Игорь. — За кого ты меня принимаешь? Ненавижу пить с утра.

— Сегодня можно, — решительно заявил Сергей. — Доктора разрешают. Считай, что тебе прописали сто граммов вместо таблеток. Я сейчас принесу.

С этими словами Сергей вышел из номера, побежал наверх, в своем номере достал из холодильника бутылку виски, щедрой рукой налил в стакан 100–150 граммов и помчался обратно. Что интересно, когда он бежал наверх, на его пути не попался ни один человек. Зато когда он отправился вниз со стаканом виски в руках, ему постоянно встречались какие-то люди, с удивлением смотревшие на русского туриста, идущего в восемь утра по коридору с полным стаканом спиртного в руках. «Да наплевать на них с высокой башни, — подумал Сергей. — Я, может, другу лекарство несу».

Сергей вернулся в номер, где лежал Игорь, распростертый на кровати, протянул ему стакан и решительно сказал:

— Пей!

— Какой ужас, — заявил Игорь, брезгливо глядя на стакан с виски. — Оно хоть холодное?

— Как парное молоко, — подтвердил Сергей.

— Парное молоко, вообще-то, теплое, — сказал Игорь.

— Ну, значит, как альпинист во льдах, — сказал Сергей.

Игорь брезгливо взял стакан и сделал маленький глоток.

— До дна пей, до дна, — приказал Сергей. — Чтобы ни одной капли не осталось. Доктор настаивает.

Игорь скривился, однако послушно выпил весь стакан, после чего откинулся на подушку.

— Сейчас подействует, — сказал Сергей. — Через минуту-другую. Может, тебе пока какую-нибудь музыку поставить?

— Не надо, — сказал Игорь каким-то просветленным голосом. — Музыка у меня в душе.

— Понял, — сказал Сергей и замолчал.

Молчали они так пару минут.

— Ну что? — поинтересовался Сергей.

— В каком смысле? — спросил Игорь.

— Настроение улучшается?

— Вроде да, — неуверенно сказал Игорь.

— В Памуккале поедем?

— Ну, можно, — осторожно ответил Игорь. — Только если ты обещаешь, что всю дорогу будешь нейтрализовывать Вику. Вторых калясиков я не выдержу.

— Обещаю, обещаю, — с готовностью согласился Сергей, радуясь, что Игорь так быстро сдался. — Ты уже готов идти на завтрак?

— Почти, — сказал Игорь. — Полежу еще пять минут, и пойдем. Включи телевизор.

Сергей снова включил телевизор и пощелкал каналами. На одном из них шла какая-то немецкая детская передача из серии «Мама, папа, я — спортивная семья». Немцы целыми семьями бегали туда-сюда с мячами, преодолевали препятствия и вообще — вели себя самым что ни на есть спортивным образом.

— Ура-а-а-а-а! — вдруг заорал Игорь.

— Что такое, что случилось? — даже испугался Сергей.

— Она! — прокричал Игорь. — Педерача! Я узнал ее!

— Ну слава богу! — сказал Сергей.

После этого Игорь вскочил с кровати, быстро оделся, и они отправились на завтрак.

 

За их столом сидела грустная Ира, которая печально ковыряла вилкой в тарелке.

— Мать, не грусти! — гаркнул Игорь еще метров за десять до столика. — Все будет хорошо и, может быть, даже удовлетворительно!

Ира подозрительно посмотрела на приближающуюся парочку друзей.

— Что случилось? — спросила она Сергея. — Каким образом у нашего общего друга вдруг стало такое боевое настроение? Ты хочешь сказать, что он еще и в Памуккале поедет?

— Конечно, поеду, — задиристо объявил Игорь. — Я и не отказывался. Просто ты не могла выполнить мой небольшой каприз, поэтому я и расстроился.

— Я расстроился, — объяснил Игорь Сергею, — потому что она не могла выполнить мой небольшой каприз.

— Я понял, милый, понял, — ответил Сергей. — Но теперь твой каприз удовлетворен? Ты в хорошем настроении?

— В отличном! — сказал Игорь. — И хочу жрать, как медведь бороться! Ирка, немедленно принеси мне двести восемьдесят пять тарелок с едой. Я ходить пока не в состоянии. — С этими словами Игорь тяжело бухнулся на стул.

— Господи, что это с ним? — спросила Ира у Сергея. — Что ты с ним сделал?

— Ничего особенного, — сказал Сергей, садясь напротив Иры. — Просто налил ему сто граммов виски в качестве профилактического и седативного средства.

— Слушай, это надо будет запомнить, — сказала Ира. — Обычно, если наш дорогой Игги захандрит, его сутки разгулять не удается, пока он сам на что-нибудь не переключится. Ну, ты же знаешь... А тут за каких-то полчаса — совсем другой человек! Все-таки алкоголь — великое дело.

— Все то, что не убивает нас, делает нас сильнее, — назидательно произнес Игорь. — Серега это хорошо знает, а ты ни черта не знаешь. Кстати, где мои тарелки с едой? Сказано же — жрать хочу!

— Господи, откуда такие мудреные фразы? — спросила Ира, поднимаясь, чтобы отправиться за едой. — Неужели сам придумал?

— Почти, — ответил Игорь важно. — Это Ницше. Но у нас мысли настолько совпадают, что иногда мне кажется, что в прошлой жизни я им и был.

— А не Заратустрой? — язвительно спросил Сергей.

— Если бы я был Заратустрой, — спокойно сказал Игорь, — я бы так и сказал — был Заратустрой. Но зачем мне врать? Раз я был Ницше — значит, я был Ницше. Мне гордыня не свойственна. Я очень скромен.

— Оно и заметно, — сказала Ира и отправилась на добычу.

— Видал? — спросил Игорь Сергея. — Шпыняет меня. Слова не дает сказать.

— Да брось ты, — ответил Сергей. — Тебя пошпыняешь. Ты же страшный человек!

— Мерси за комплимент, — ответил Игорь, — я знаю, что ты от души.

В этот момент Ира вернулась с едой, и ребята набросились на принесенные яства.

— Вообще-то, это верх домостроя, — сказала Ира, — что я вам хожу за едой, а вы, два как бы рыцаря, сидите на задницах, не делая ни малейшей попытки их оторвать от стульев.

— Фоф флуф, фто фам ифет фа ефой... — начал бубнить Игорь с набитым ртом.

— Что?

— Тот глуп, — сказал Игорь, прожевав здоровенный кусок колбасы, — кто сам ходит за пропитанием, вместо того чтобы отправить на добычу кого-нибудь другого.

— Это опять Ницше? — саркастично спросила Ира.

— Это я, — гордо ответил Игорь. — Избранные мысли князя Игоря.

— Браво, — сказала Ира. — Зал в восторге.

— Ты бы лучше не восторгалась, а записывала, — попенял ей Игорь, — раз уж небо дает тебе счастье общения со мной.

— Сколько ты ему налил? — спросила Ира Сергея. — Всего сто граммов? И это у него от такой дозы поперла неконтролируемая мания величия? Плохо дело. Как мы его лечить-то будем? Я таблеток от этой болезни из Москвы не захватила.

— Клизмами будем лечить, — сказал Сергей. — Говорят, от мании величия хорошо помогает.

— Когда-нибудь, — сказал Игорь печально, — обо мне напишут много-много всяких исследований. И в одном из них будет рассказано о том, как этот великий человек путешествовал с двумя спутниками по Турции, не встречая в их сердцах ни грамма понимания и сочувствия. Там будет написано, — голос Игоря окреп и зазвучал, как у прокурора, требующего для обвиняемого как минимум смертной казни через повешение в кипящем масле, — как он подвергался неслыханным оскорблениям, а его мысли высмеивались неблагодарными слушателями. И когда люди будут читать это исследование, они будут плакать так горько, что розы на окнах поникнут бутонами...

— И шлепнутся, к черту, на пол, — закончил фразу Сергей.

— Вот ты не интеллигент ни хрена, — разозлился Игорь. — Не мыслитель.

— Хватит с нас одного мыслителя, — сказала Ира. — Тебя, любимый. Я бы даже сказала, что и тебя-то слишком много, но боюсь, что в таком величественном состоянии даже эта невинная фраза тебя оскорбит.

— Ничего, ничего, — сказал Игорь, ковыряясь в тарелке. — Оскорбляйте. Пускай потомки узнают, как друзья обращались с лучшим умом своего времени.

— Слышь, — сказала Ира Сергею, — клизмами, по-моему, не обойдемся. Надо будет еще кружку Ремарка использовать.

— Всегда знал, что ты прекрасно разбираешься в искусстве, — язвительно сказал Игорь. — Это же надо Эсмарха с Ремарком перепутать.

— Я просто оговорилась, — сказал Ира, смутившись.

— Хорошая оговорочка, — не отставал Игорь. — Прямо по Фрейду. Старикашка Фрейд много чего рассказал бы по поводу этой оговорочки.

— Ты лучше ешь давай, — сказала Ира. — Нас там небось уже заждались, медик фигов. Устроил тут ампелотерапию...

— Ой, а что это? — удивился Игорь.

— Господи, неужели лучший ум современности не знает такого простого термина? — делано удивилась Ира.

— Не знаю, — с достоинством сказал Игорь. — Великие умы никогда не боялись признать, что они чего-то не знают. Талассотерапию знаю. Апитерапию тоже проходил. Ампелотерапию — не знаю. Что это, мать, колись? Электричеством дергают, что ли?

— Тебя бы не помешало электричеством, — сказала Ира. — Честно говоря, я сама точно не помню, что это такое. Просто всплыло в памяти.

— Понял, — сказал Игорь. — Кстати, ты не помнишь, что такое вегетососудистая дистония с повышенным таратоксикозом и облитерирующим эндартериитом?

— Нет, — недоуменно сказала Ира, — не помню. А что это?

— Да просто что-то всплыло в памяти, — небрежно ответил Игорь.

— Ну и что вы тут делаете? — вдруг раздался громовой голос за спиной у ребят. Они обернулись и увидели Андрюшу, который смотрел на них весьма неодобрительно.

— Что случилось? — спросила Ира.

— Вообще-то, вас уже полчаса весь автобус ждет, — объяснил Андрюша. — На часы бы посмотрели.

— Серег, — скомандовал Игорь, — посмотри на свои новые хронометражки. Заодно и проверим, то ли мы купили или не то.

— Лучше на мои посмотрим, — сказала Ира. — У Сереги какая-то дешевка за пятьсот баксов, а у меня настоящие Rado, между прочим.

— Договорились, смотри на свои, — согласился Игорь. — Хотя хвастаться часами — неприлично.

Ира вскинула руку и внимательно посмотрела на часы.

— Точное время, — сказала она, — то ли восемь восемнадцать плюс-минус пять минут, то ли девять восемнадцать плюс-минус столько же.

— Очень информативно, — похвалил ее Игорь. — Точность хода просто поражает воображение.

— Да они точно ходят, — обиделась Ира. — Но сам же видишь, здесь цифр нет, а только четыре бриллиантика. Попробуй по таким часам время определи.

— Девять часов девятнадцать минут, — сказал Сергей, с удовольствием посмотрев на циферблат Emporio Armani, доставшихся ему вчера после таких упорных боев.

— Видала, мать, какие часы надо покупать? — спросил Игорь подругу. — Такие, по которым иногда даже время можно определить. Это не я сказал, кстати, а Ницше.

— Между прочим, в автобусе мы договорились встретиться ровно в девять часов, — снова встрял в разговор Андрей. — Вас ждут уже полчаса.

— Согласись, — невозмутимо сказал Игорь, — намного хуже, если бы мы всех ждали полчаса.

— С вашей точки зрения — вполне вероятно, — ответил Андрей. — Но с нашей — вовсе не факт.

— Ну хорошо, хорошо, — сказал Игорь, величественным жестом промакивая губы салфеткой. — Мы уже идем. Вот только кофе выпью.

— Игги, не хулигань, — сказал Андрей, показывая всем видом, что шутить он уже не намерен. — Мы там уже обалдели в автобусе.

— Игорь, ну правда, пойдем, — начала канючить Ира. — Я кофе тебе с собой возьму. Выпьешь в автобусе.

— Но только большую чашку, — сурово заявил Игорь.

— Договорились, — сказала Ира...

Отъезд

В автобус Игорь вошел первым. Причем вошел так, как, вероятно, Людовик XV выходил в приемную после утреннего туалета — неся в руках чашечку кофе, эстетично отставив мизинчик в сторону. Туристы, увидев Игоря, зашумели.

— Не надо аплодисментов, — невозмутимо произнес Игорь. — Я понимаю, конечно, что вы рады меня видеть, но будет вполне достаточно просто дружеского помахивания руками и воплей: «Игорь! Спасибо тебе, что кофе ты все-таки решил выпить в автобусе, а не в ресторане».

Туристы тут же замолчали. Что на это ответить — не нашелся никто. Впрочем, народу в автобусе было достаточно мало, потому что в их отель автобус заезжал самым первым. Игорь с Ирой сели на свое обычное место с левой стороны, ближе к головной части автобуса. Сергей собрался было, как обычно, сесть прямо за ними, но вдруг увидел, что на одном из этих сидений спокойно расположилась... его соседка Лена, с которой вчера произошел такой неприятный инцидент.

— Э... — сказал Сергей растерянно.

— Не «э», — ответила Лена спокойно, — а Лена. Меня зовут Лена. Помните? Я ваша соседка, перед которой вы вчера демонстрировали пляжный ансамбль — дубленка и семейные трусы.

— Ого! — оживился Игорь, который услышал эту тираду. — А почему я об этом ничего не знаю?

— Не лезь, — одернула его Ира. — Не с тобой разговаривают.

— Э... — снова повторил Сергей, мучительно пытаясь сообразить, что ему сказать, и чувствуя себя при этом полным идиотом.

— Лена, — терпеливо повторила девушка. — Просто Лена. Не Эльвира, не Эльмира и не Элеонора.

— Он хочет спросить, — снова встрял Игорь, — не возражаете ли вы, если он сядет рядом и не будет надоедать вам разговорами, потому что сегодня он на редкость неразговорчив?

— Что ты лезешь? — снова одернула его Ира.

— Ну не могу же я оставить друга в такой ситуации, — объяснил ей Игорь. — Стоит себе и «экает», как баран. Что о нем девушка подумает? Между тем мы, его друзья, знаем, что он вовсе не такой уж идиот. Просто по утрам он немножко придурковатый, но к полудню это становится почти незаметным.

— Я не возражаю, — сказала Лена. — Мне одной тоже скучно.

Сергей молча сел с ней рядом, мучительно пытаясь согнать краску со щек.

— Кстати, — спросил Игорь Лену, — а где ваша подружка — такая симпатичная?

Ира молча посмотрела на Игоря, но ничего не сказала.

— Она не поехала, — объяснила Лена. — Говорит, что была в Памуккале уже раз пять. Она вообще в Турцию два раза в год ездит. Это я всего первый раз. Уговаривала ее, уговаривала, но она ни в какую. Пришлось одной отправляться. Правда, я помнила, что ваша компания тоже собиралась, и надеялась, что вы не бросите меня одну.

— Не бросим, — любезно пообещал Игорь. — Мы вас принимаем в нашу компанию без всяких разговоров и испытательных сроков. Вы нам нравитесь. Наш друг при виде вас даже дар речи потерял, что с ним, если честно, бывает очень редко.

— Хватит трепаться, — сказал Сергей, с ненавистью глядя на Игоря. — Ничего я не терял. Просто у меня шок от твоей болтовни.

— У тебя шок, — фыркнула Ира. — Тут у всех шок. Можно даже сказать — коллапс.

— Они шутят, — сказал Игорь, с интересом разглядывая Лену через щель между креслами. — Я с ними тут таскаюсь, как с писаной торбой, учу их уму-разуму, а они все недовольны.

— Игги, — сказал Сергей, — у меня как-то был попугай, который все время смотрел назад, вместо того чтобы смотреть вперед. Знаешь, что с ним стало?

— Что?

— Свернул себе шею.

— Правда?

— Чтоб я сдох!

— Реальная история?

— Вот те крест.

— Ну хорошо, хорошо, — сказал Игорь. — Пожалуй, я отвернусь. Лена, — обратился он к девушке, — если этот парень снова начнет экать, мекать и бекать вместо того, чтобы вести нормальную беседу, вы сразу стучите в мое кресло — я приду на помощь.

— Спасибо, — вежливо сказала Лена. — Вы очень любезны.

— Я очень любезен, — подтвердил Игорь. — Мне это свойственно.

В этот момент Ира, уже давно кипевшая от возмущения, не выдержала и треснула Игоря туристической брошюрой по голове. Шлепок получился знатный, на весь автобус. Туристы разом зааплодировали. Через мгновенье они зааплодировали еще громче, потому что выяснилось, что Игорь от удара пролил кофе на свои светлые брюки. Правда, радость туристов тут же сменилась легкой печалью, потому что Игорю пришлось отправляться переодеваться, а это заняло еще десять минут.

Наконец все расселись, автобус завелся и собрался отправляться. В этот момент в дверях возник сияющий Салман, который непонятно где находился все это время.

— Добрый вам утренний день, уважаемый гражданин тюристы! — в свой обычной манере поприветствовал Салман всех собравшихся.

Туристы зааплодировали. Салман нравился всем. Не переносил его только Игорь, но и то — исключительно из ревности.

— Какой у нас сегодня гид, — восхищенно сказала Лена.

Тут укол ревности ощутил и Сергей.

— А вы его разве не видели? — спросил он соседку.

— Нет, — ответила Лена. — Я же на обзорную экскурсию не ездила... Очень колоритный мужик. Но тут главное не его внешность, а манера разговора. Я же филолог по образованию.

— Да, я помню, — сказал Сергей. — Говорит он действительно забавно. Кстати, — понизил он голос, — открою маленький секрет — это он нарочно. Мы с ним как-то попили кофейку, так оказалось, что парень по-русски общается вполне нормально. Это он туристов таким образом развлекает.

— Ну тогда он вообще супер, — восхищенно сказала Лена, и Сергей ощутил уже не укол ревности, а легкий удар дубиной ревности по голове. Теперь он был полностью солидарен с Игорем и вполне понимал его отношение к Салману.

— Между прочим, — строго сказал Салман, глядя на переговаривающихся Сергея с Леной, — то, что я сейчас высказывать, будет очень важный наша весь сегодняшний экскурсия.

Сергей жестом показал, что больше он не издаст ни единого звука. Зато в этот момент завелся Игорь.

— А мы что, куда-то едем? — громко спросил он Салмана.

— Пока нет, — любезно ответил Салман, сразу забыв коверкать слова. — Пока мы сорок минут ждали, пока ваше величество допьет свой утренний кофе.

Туристы зааплодировали, и даже Ира их поддержала. Игорь позеленел от злости.

— Не понял, — прошипел он Ире. — Ты что, примкнула к моим гонителям? Переметнулась в стан врага? Затоптала родное гнездо?

— Да успокойся ты, — сказала Ира. — Никто никуда не переметнулся. Просто ты меня за утро совершенно измучил.

— Салман, а что, мы правда никуда не едем? — вдруг раздался с задних рядов голос какой-то туристки.

— Мы едем, — радостно сообщил Салман. — После две минут автобус поедет с места, и мы тронемся на экскурсию в Памуккале. А это такое место, что каждый из вас обязательно помолодеет лет на двадцать!

— Слышь, мать, — встревожился Игорь, обращаясь к Ире. — Ведь если ты помолодеешь на двадцать лет, то меня могут посадить за развращение малолетних!

— Не волнуйся, — отмахнулась Ира. — Я скажу, что у тебя все равно ничего не получилось.

Лена, слушая этот диалог, захихикала.

— Как это не получилось? — возмутился Игорь. — Два дня назад же получилось!

— Это у тебя, — сказала Ира. — У меня — нет.

— Так сажают же, — объяснил Игорь, — когда у меня получается, а не когда у тебя.

— По-моему, мы зациклились, — заметила Ира. Вдруг она бросила взгляд через плечо и заметила, что Сергей с Леной сидят и внимательно их слушают. — Пардон, — сказала она и покраснела.

Игорь тоже обернулся.

— Не надо стесняться, — сказал он Ире. — Обычное дело.

— Я и не стесняюсь, — язвительно ответила она. — Это тебе надо стесняться. Мне стесняться нечего.

— Во-во, — подхватил Игорь. — Вы, тетки, хорошо устроились. В любом случае стесняться нечего. А мы, бедные мужики, конфузимся со всех сторон. То так не так, то эдак не эдак.

— Потому что делать все надо так, а не эдак! — объяснила Ира.

— Вам надо, — горячо сказал Игорь, — вы и делайте!

— Ну здрас-сте!

— Добрый день!

— Ах, значит, вот как вы?

— Именно так!

— Ну и все!

— Ну и пжалста!

С этим словами Игорь с Ирой одновременно надулись и отвернулись друг от друга.

— Забавные у вас друзья, — тихонько сказала Лена, отсмеявшись.

— Не то слово, — подтвердил Сергей. — Они меня так с утра до вечера развлекают.

— Я бы хотела это еще услышать, — застенчиво призналась Лена.

— Да не вопрос, Лена, — галантно сказал Сергей. — Моя компания вам откроет двери в эту компанию в любое время дня и ночи.

— Ой, ночи — не надо, — испугалась Лена.

— Это просто выражение такое, — объяснил Сергей, коря себя за неумение точно формулировать.

В этот момент Игорь повернулся к ним и просунул свою хитрющую физиономию между креслами.

— Флиртуете, голубки? — спросил он нагло.

Сергей аж опешил. У него с Леной взаимоотношения развивались очень медленно и деликатно, к тому же они едва-едва были знакомы, а Игорь вдруг влез с такой бесцеремонной фразой. Он хотел было ответить Игорю какой-нибудь грубостью, но не успел...

— Флирт — это средство двух малознакомых людей дать друг другу понять, через какой примерно промежуток времени они могут оказаться в постели, — спокойно заметила Лена. — А поскольку у нас с Сергеем общение исключительно духовное и интеллектуальное, о флирте в данном случае не может быть и речи. Поэтому свои скабрезные намеки, дорогой Игорь, держите при себе.

— О как! — довольно сказал Игорь, с интересом разглядывая Лену. — А вы очень хорошо излагаете. Мне нравится.

— Мерси за комплимент, — слегка поклонилась Лена, — но мне это настолько часто говорят, что впечатление несколько смазывается.

— Браво! — воскликнул Игорь. — Первый раз вижу человека, точнее, женщину, которая не уступает мне в гибкости ума и быстроте реакции.

— Это потому, дорогой Игорь, что вы просто не в тех кругах вращаетесь, — снисходительно объяснила Лена. — Вот вам и кажется, что в этом болоте вы — звезда первой величины. Собственно, так оно и есть, но вы бы попробовали выбраться куда-нибудь повыше своей привычной кочки — сразу бы поняли, что, кроме лягушек вокруг, существуют еще и другие, намного более крупные звери.

— Оба-на, — сказал Игорь. — Это уже наезд.

— Вот видите, — улыбнулась Лена. — Реакция-то — типично болотистая. Что значит «оба-на, это уже наезд»? Конечно, наезд. Но его надо парировать, а не заниматься пошлой констатацией. Констатация наезда — признак бессилия.

Игорь так и опешил с открытым ртом. Крыть ему было совершенно нечем.

— Пойдем, пупсик, обратно, — вмешалась Ира, пытаясь развернуть голову Игоря в нужную сторону. — Ты сейчас себе шейку сломаешь, чучело.

Совершенно обалдевший Игорь тихо дал себя развернуть, прижался к окну и затих.

— Круто вы его, — похвалил Сергей Лену. — Игорьку давно пора было вставить по полной программе. У меня это никогда не получалось. Он всегда меня перебалтывал.

— Сереж, я тебя умоляю, — сказала Лена, внезапно перейдя на «ты». — У нас на филфаке этих игорей было — вагон и маленький трейлер. И все считали себя пупами земли до первого диспута. Потом быстро сдувались, и после этого с ними уже можно было общаться.

— Но Игорь, кстати, — сказал Сергей, слегка все-таки обидевшись за друга, — классный парень.

— Так никто и не спорит, — пожала плечами Лена. — Просто ему надо было по носу щелкнуть, чтобы он не зазнавался. Вот я и щелкнула.

— Круто щелкнула, — похвалил девушку Сергей. — Ему и так вчера досталось.

— А вчера от кого?

Сергей шепотом, чтобы на переднем кресле не услышали, рассказал Лене эпизод с калясиками. Лена веселилась со страшной силой.

— Слушай, — сказала она, когда Сергей закончил эту волнующую историю, — я хочу с этой Викой познакомиться. Люблю колоритные персонажи.

— Да не вопрос, — пожал плечами Сергей. — Мы как раз в Памуккале будем вместе тусоваться — вот и познакомишься.

— Отлично, — сказала Лена. — Кстати, — вдруг спохватилась она, — это ничего, что я вот так запросто на «ты» перешла?

— Наоборот, очень хорошо, — сказал Сергей. — Не люблю официоза. Потом, я же компьютерщик, сетевик. У нас там всегда принято на «ты». А на брудершафт еще как-нибудь выпьем, не проблема.

— Договорились, — сказала Лена.

В этот момент между креслами снова возникла хитрющая физиономия Игоря.

— Это ничего, что я к вам спиной сижу? — спросил он, приподняв одну бровь.

— Сиди, дорогой, нет разницы, — снисходительно ответила Лена.

Игорь снова внимательно посмотрел на нее, заулыбался и отвернулся.

— Ты ему прям покоя не даешь, — ревниво сказал Сергей.

— Я много кому покоя не даю, — мягко ответила Лена. — Но по этому поводу не нужно нервничать.

— Итак, граждане тюристы, — вновь прорезался Салман, который все это время что-то тихо бормотал себе под нос, — мы с вами привезены на очень интересный исторический экскурс, касающийся древний пещер прямо в земле. — И он сурово посмотрел на туристов. — Там надо идти гуськом и опасаться вода с потолка, — объяснил Салман. — Опасаться вам полчаса, после чего автобус, я и лично водитель Мустафа Рашидович будут ожидать ваш групп на том же месте в тот же временной промежуточный интервал. — И он снова строго посмотрел на туристов.

— Ну что, друзья, — спросил Игорь, снова повернувшись, — пошли в древний пещер ходить гуськом и опасаться?

— Да влегкую, — сказал Сергей, встал и подал Лене руку, помогая девушке подняться с кресла.

— Ой, ну прям джентльмен — я не могу! — язвительно сказал Игорь.

— Поучился бы, — строго сказала ему Ира, самостоятельно выползая из кресла. — У тебя с галантностью всегда было не все в порядке.

— Это я, мать, харасмента опасаюсь, — бодро заявил Игорь, вылезая вслед за Ирой. — С вами же все время надо ухо востро держать, не говоря уж о других частях тела. Подашь вам один раз руку, а вы раз — и в суд за сексуальные домогательства. Так и разориться можно, между прочим.

— Вот интересно, — задумчиво сказала Ира, — тебя Господь когда-нибудь покарает за твои слова? Харасмента он опасается, когда ручку даме подает. А когда ты своих медсестер за попку щиплешь, ты харасмента не опасаешься?

— Ну, мать, не надо так обобщать, — пожурил ее Игорь. — Эдак черт знает до чего можно докатиться с подобными обобщениями. Как я могу не щипать за попку моих медсестер? Они же подумают, что или я умер, или что они полностью потеряли свою сексуальную привлекательность. Как я могу так разочаровывать девушек, а? Думаешь, мне самому очень нужно щипать их за попки? Да черта с два! Я могу по два-три дня, да что там говорить — неделю не щипать их за попки. Мне это не нужно. Но это нужно им! Для поддержания здоровой атмосферы в коллективе! После щипков за попку они бегают взад-вперед со скоростью болида «Формулы-1». Потому что знают, раз у их любимого начальника все в порядке и у них — тоже все в порядке. А стоит мне разок не щипануть их — сразу куксятся и ползают, как черепахи. Они так вообще зачахнуть могут с тоски.

— Болтун ты, — сказала Ира.

— Да, — с готовностью подтвердил Игорь. — И горжусь этим.

— Ладно, — сказал Сергей, идя с Леной вслед за друзьями,— мы в дырку в земле полезем или нет?

— Полезем, — сказал Игорь. — Только чур ты меня там за ручку будешь держать, а то мне страшно.

— Обойдетесь, — весело сказала Лена. — Сергей меня будет за ручку держать. Мне тоже страшно.

— О, — оживился Игорь. — Давайте тогда мы с вами за ручку будем держаться, раз вам страшно. Говорят, что минус на минус дает плюс. Вот мы и проверим.

— Фиг тебе по всей роже, — не выдержав, сказал Сергей.

— Наконец-то слышу голос настоящего интеллигентного человека, — подмигнул Игорь Лене. — Ну хорошо, обойдусь я без ручек.

— Да не волнуйся, — сказала ему Ира. — Я тебя за ручку возьму.

— Договорились, — обрадовался Игорь, достал из кармана красивую паркеровскую ручку, протянул ее Ире, засунул руки в карманы и, насвистывая, отправился в сторону входа в пещеру.

— Ну не гад? — спросила Ира Сергея с Леной.

Те молча кивнули.

— Ладно, пошли за ним, — скомандовала Ира. — А то он обязательно там на что-нибудь наткнется и будет орать, как стая бегемотов во время весенней линьки. Все это мы уже сто раз проходили.

Ира направилась вслед за Игорем, а Сергей взял Лену за руку, и они тоже пошли по направлению ко входу в пещеру.

Пещера

В пещере было как-то... Словом, непонятно. И неинтересно. Ну, замшелые стены, по которым струилась вода, ну, низкие, закопченные почему-то потолки. К тому же сразу после входа пол резко пошел вниз, и ребятам приходилось идти очень осторожно, чтобы не поскользнуться на влажном камне.

— Классное место, — вежливо сказал Сергей Лене. Ему это место вовсе не казалось классным, но надо было как-то поддержать разговор, а то Лена что-то совсем замолчала.

— Ну да, — кивнула Лена. — Замечательное. Но у меня в таких местах сразу настроение портится. Не люблю замкнутые пространства такого типа.

— Водители, будьте особенно осторожны в местах, откуда появляются дети! — вдруг раздался громовой голос Игоря.

— Господи, — в сердцах воскликнула Ира, — ну что ж ты так орешь, а? У меня чуть удар не случился!

— А ты осторожна в тех местах, откуда появляются дети? — поинтересовался Игорь, довольно поглядывая на веселящихся остальных туристов, до которых потихоньку доходил смысл выкрикнутой фразы.

— Это очень старая хохма, — сердито сказала Ира, — и я не понимаю, почему ты так гордишься своим эпигонством.

— Это вообще не хохма, — важно заявил Игорь, — это дорожный знак... Ну что, друзья, — обратился он к Сергею с Леной, — почему нос повесили?

— На нас это место навевает тоску, — сказал Сергей. — У нас от него клаустрофобия.

— И они мне рассказывают! — возмутился Игорь. — Это же разве клаустрофобия? Вот у меня была клаустрофобия — всем клаустрофобиям клаустрофобия! Этих Клаусов я просто ненавидел! К тому же замкнутое пространство доставало со страшной силой! Не только в лифте — в большом зале Дворца съездов не мог находиться, все стены давили! Только открытые пространства! Только они!

— Ага, — язвительно сказала Ира. — Помню я твою клаустрофобию. Стены Дворца тебя давили, а стены малюсенького и прокуренного кабачка — ни черта.

— Я просто там лечился, — объяснил Игорь. — Принимал лекарство от клаустрофобии.

— Точно, — подтвердила Ира. — Так принимал, что лифтов уже не боялся, потому что туда входил, как полагается образованному и интеллигентному человеку — на четвереньках.

— Когда в лифте стоишь на четвереньках, — объяснил Игорь, — кажется, что стены раздвигаются. Спроси у любого профессионального клаустрофоба — они все так делают.

В этот момент их компания подошла к довольно объемной пещерке, в которой стояло несколько туристических групп. Перед ближайшей к ним экскурсией выступал экскурсовод — очень симпатичная блондинка лет тридцати. Она говорила по-французски.

— О, французы, — восхитилась Ира. — Игги, ты посмотри, какая девушка симпатичная.

— Лучше наших девушек во всем мире ничего не бывает, — сказал Игорь. — Не придумали.

— Спасибо, милый, — проникновенно сказала Ира.

— У наших-то еще хоть понятно, что они хотят, — продолжил Игорь. — А вот у меня как-то была француженка — так это полный кошмар. Лопочет она что-то по-своему, лопочет... Красиво, конечно, но ни черта не понятно. А как общаться, когда ничего не понятно? Язык жестов — он тоже очень несовершенный. Например, я ей на голову показываю — мол, «шапочку перед выходом наденешь?», а она это трактует как «ты что, сдурела?» Ну как так можно жить, а?

— Сочувствую, — холодно сказала Ира. — Бедняжка. Как представлю, так сердце кровью обливается.

— Во-во, — обрадовался Игорь. — Хоть ты меня понимаешь... А с питанием-то как сложно было! — продолжил он воспоминания. — Бывает, говоришь ей: «Хочешь щец? Щи будешь?» А она в ответ что-то типа: «Нонгранмерси». Ну или «нонженевепа». А где я ей на ночь глядя этот нонгранмерси возьму, если я даже не знаю, как это выглядит? Не говоря уж о совсем загадочном «женевепа»... Приходилось насильно кормить щами. А то ведь могла и помереть от голода без своей нонгранмерсистской еды. Ведь ручки у нее были — то-о-о-оненькие, ножки были — то-о-о-оненькие, — лицо у Игоря скривилось, как будто он сейчас заплачет.

— Ага, ага, — злорадно сказал Сергей, — я ее насильно кормлю, а сам плачу.

— Ты знал, ты знал! — сказал Игорь и захохотал.

Лена, стоя рядом с Сергеем, смеялась уже просто в голос. Одна Ира не смеялась, а смотрела на Игоря очень хмуро.

— Что такое, пусик? — испугался Игорь. — Ты меня ревнуешь к этой тетке? Не ревнуй, любимая, не надо. Я на нее столько продуктов извел, что ни о какой любви не могло быть и речи!

— Простите, вы можете потише разговаривать, а то вы нам мешаете? — вдруг очень раздраженно обратилась к ним та самая миловидная «француженка», причем говорила она на чистейшем русском языке.

Лена ей что-то ответила по-французски. Блондинка сделала недовольное выражение лица, но ничего не ответила, отвернулась и продолжила экскурсию.

— Что ты ей сказала? — поинтересовался Игорь.

— Я ей сказала только « Non, grand merci», — объяснила Лена. — Ты же слышал.

— Да где же она его здесь возьмет-то? — возмутился Игорь. — Такие штуки на дороге не валяются! Это рыбные нонгранмерсишные места надо знать, вот!

— Кстати, — сказала Ира, — а мы так и будем здесь торчать целый час? Я, например, кушать уже хочу. А там сверху есть какая-то кафешка. Может, ну ее, эту пещеру? Пойдемте перекусим, а? Наверняка нонгранмерси там подают в горшочках...

— Кушать — это завсегда, — согласился Игорь. — Однако мы должны осмотреть все эти достопримечательности, раз уж спустились. Давайте быстренько пробежимся по пещеркам, я дам необходимые комментарии, а потом отправляемся наверх кушать. Согласны?

— Договорились, — сказала Ира. — Только чур в темпе!

— Уж вы, мамочка, не сомневайтесь, — сказал Игорь. — Вы, главное, за мной поспевайте... — С этими словами он рванулся вперед, держа Иру за руку, и стал перемещаться по коридорам и гротам пещеры со спринтерской скоростью, одновременно успевая действительно комментировать все вокруг, сопровождая это какими-то домыслами, причем по своему обыкновению — очень громко. Звучало это примерно так...

— Итак, друзья, — орал Игорь, — мы с вами находимся в знаменитой пещере XVI века, которая, однако, по последним исследованиям является вовсе даже не XVI века, а значительно позже — XVI века и пары месяцев спустя. Обнаружил ее местный индеец по кличке Билли Колченогий Табурет, который, находясь в состоянии непрерывной алкогольной интоксикации, как-то провалился сквозь дырку в земле и оказался здесь, в этой пещере. Первоначально она была названа первым возгласом, которым ее наградил Билли, так что до XIX века пещера называлась «Мать вашу, темно-то как!». Однако позже, когда испанские конкистадоры решили облагородить эту богадельню и стали брать плату за вход, пещеру назвали «Уважаемый гражданы тюристы»... Справа мы сейчас видим величественную скульптуру древнего воина... Ой, это просто бабушка остановилась отдохнуть. Да ничего, бабуль, мы пройдем, не волнуйтесь... Так вот, слева, уважаемый гражданы тюристы, как говорит Салман, мы видим углубление в пещере, где непрерывно капает вода — как и во многих современных московских домах, где нет должного взаимопонимания с сантехниками. Какой мы из всего этого можем сделать вывод? Очень простой! Взаимопонимания с сантехниками не было даже в те далекие времена! Жаль, друзья мои, жаль, ведь это был благословенный период, когда сантехников можно было пытать, загонять им под ногти иглы, варить их в кипящем масле, расчленять на десятки маленьких сантехничков, вырывать им зубы, заставлять сутками слушать группу «Отпетые мошенники»...

— По-моему, товарищ экскурсовод, вы чересчур увлеклись, — заметила Ира.

— Так вот, — спохватился Игорь, — жизнь в те времена, как я уже говорил, была простая, но эффективная. Залезай себе в пещеру, глодай сталактиты, сталагмиты и сталагматы, охоться на медведя и почивай на лаврах.

— В каком смысле? — заинтересовалась Лена.

— Ну, сверху вырвешь несколько кустов лаврушки, — объяснил Игорь, — кидаешь их в пещеру вместо подстилки — и почиваешь во все носовые завертки. Это и называется — почивать на лаврах. Я на юге всегда на лаврах почиваю. Пахнет уж больно приятно. Как будто в борще валяешься.

— Фи, — сказала Ира. — Валяться в борще? Ну у тебя и вкусы...

— Ну так в борще валяться явно приятнее, чем, например, в луже, — сказал Игорь. — Кстати, впереди лужа, будьте осторожны.

— Мог бы, между прочим, даму взять на ручки и перенести, — недовольно сказала Ира, аккуратно обходя здоровенную лужу, непонятно как оказавшуюся на полу.

— Я бы мог, — сказал Игорь, — но здесь вопрос техники безопасности. Меня утреннее происшествие сильно подкосило, и я теперь ослаблен. Вдруг бы не выдержал, и мы с тобой упали? Прямо в лужу, между прочим. А ты даже в борще не согласна валяться, не то что в луже...

— У тебя на все есть ответ, когда ничего делать не хочется, — разозлилась Ира. — Не джентльмен ты ни фига. Потому что джентльмен — это человек, который всегда называет кошку кошкой, даже если вдруг на нее случайно наступит. А я слышала один раз, как ты Барсика назвал, когда на него наступил...

— И как он его назвал? — заинтересовался Сергей.

— Я это не могу повторить, — с достоинством сказала Ира, — даже если удалюсь в пустыню за сто километров, окружу себя горной грядой, зайду в железный экранированный сарай, залезу под одеяло и накроюсь с головой.

— Вот это да! — сказала Лена. — Неужели все настолько запущенно?

— Увы, — ответила Ира, поджав губы. — Как я выжила после этого — не знаю. Возможно, меня спасло ведро валерьянки, которое, на счастье, находилось поблизости.

— Да ничего особенного я не сказал, — заспорил Игорь. — Я просто сказал...

— Ну ты еще тут повтори! — возмутилась Ира. — Я тогда точно уйду в пустыню и разобьюсь о прибрежные скалы, не перенеся позора.

— Ну хорошо, хорошо, не буду, — успокоил ее Игорь, — раз ты так переживаешь. Я же просто его назвал...

— Игги! — грозно сказала Ира.

— Ладно, пусик, не волнуйся, — ухмыльнулся Игорь. — Клянусь, что никто и никогда не узнает, что я назвал эту пушистую заразу...

Тут Ира не выдержала и ощутимо толкнула Игоря кулаком в бок. Игорь тут же замолчал и посмотрел на Иру с упреком.

— Так тебе и надо, — сказала Ира. — Просишь тебя, просишь... Только грубую физическую силу понимаешь, как та француженка.

— Я прошу тебя не касаться моей светлой юношеской француженки в таком тоне, — сурово ответил Игорь.

— Боже, — сказала Лена, — какой прелестный русский язык! Прошу не касаться в таком тоне — это просто шедевр! Игорь, мои комплименты.

— Когда задета честь дамы, — величественно парировал Игорь, — не до стилистических тонкостей.

— Короче, экскурсовод, — не выдержала Ира, — ты закончил уже свои исторические экскурсы, и мы можем наконец идти наверх покушать?

— Ладно, — согласился Игорь. — Пойдемте наверх. Я по пути дорасскажу все легенды...

Компания отправилась наверх, ведомая Игорем все в том же быстром темпе. Игорь по-прежнему комментировал происходящее, но уже без прежнего задора.

— Обратите внимание, — сказал он тихо и уныло, проходя через очередной коридор, — на подлинную примету глубокой старины — автомат с кока-колой. Древняя легенда гласит, что суровые викинги, отправляясь на бой кровавый, специально выпивали по банке этого напитка: он отнимал разум и придавал воинам сумасшедшее бесстрашие, которое наводило ужас на любого врага. Тогда и родился термин «берсеркер» — он означает: воин, опившийся кока-колы.

— А пепси так же действовала на древних воинов, как и кола? — заинтересовалась Лена.

— Нет, — ответил Игорь, — не так. Пепси обычно приводила выпившего в состояние религиозного экстаза, поэтому синие баночки потребляли только шаманы перед своим священнодействием. Красные банки — воинам, синие банки — шаманам. Четкое разделение.

— Ну что, — сказала Ира, увидев, что они уже подошли к выходу из пещеры, — скажем нашему экскурсоводу большое спасибо и отправимся кушаньки?

— Мне не надо спасибо, — засуетился Игорь, — лучше покормите меня от души. Я же заслужил?

— Ни черта ты не заслужил, — сказала Ира, с любовью глядя на экскурсовода. — Но покормить тебя, безусловно, покормим.

— Пусик, и выпить мне что-нибудь сто граммчиков возьми, ладно? — заканючил Игорь. — А то меня гадкий Серега утром споил, мне теперь еще выпить хочется.

— Ну хорошо, хорошо, маленький, — ласково сказала Ира. — Если будешь себя хорошо вести — мамочка тебе чего-нибудь нальет.

— Я буду себя хорошо вести, — пообещал Игорь. — Хочешь, стишок прочитаю, как на пляже нужно домик двухэтажный строить?

— Не сейчас, малыш, не здесь, — сказала Ира. — Сначала покушаем, а потом нам на десерт что-нибудь прочитаешь. Только не про домик. А то знаю я твои домики на пляже. Сплошная порнография...

— Порнография — это когда с животными, — заспорил Игорь. — Мне та француженка говорила.

— Так я о том и говорю, что с тобой — сплошная порнография, — объяснила Ира. — Ты же у меня тот еще зайчик...

— Точно, — согласился Игорь самодовольно. — Что есть, то есть. Этого у меня не отнять. Мне это свойственно...

Компания вышла из пещеры на свежий воздух, и ребята направились к небольшой кафешке, находившейся неподалеку.

— Господи, хорошо-то как! — воскликнул Игорь, нежно обнимая Иру за талию. — Из этой затхлой пещеры на свежий воздух — что может быть прекраснее! Я себя чувствую, как Том Сойер, счастливо выбравшийся из пещеры вместе с Бекки, где их чуть было не поймал жуткий индеец Джо в тот момент, когда они занимались черт знает чем...

— Да ничем они там особенным не занимались, насколько я помню, — улыбаясь, сказала Ира.

— Вот именно, — кивнул Игорь. — И это очень странно. Мальчик с девочкой почти сутки шлялись по пещере и ничем таким не занимались? Бред сивой кобылы, однозначно! Марк Твен от нас что-то скрыл! Я требую подробностей! В задних рядах тоже интересуются!

— Между прочим, я что-то у тебя никакого особенного пыла в пещере не заметила, — сказала Ира. — Ты все больше на каких-то француженок заглядывался. На блондинистых, — она особенно подчеркнула этот факт, — француженок.

— А в чем проблема, мать? — добродушно поинтересовался Игорь. — Раз заглядывался, значит, был пылок. Ну да, она блондинка. Ну и что? Разве ты в этом плане являешься расисткой?

— Просто ты сам говорил, — объяснила Ира, — что у блондинок мозги присутствуют в двух полушариях, причем находятся они непосредственно в сиськах.

— Премного вам благодарны, — сказала Лена, идущая немного позади с Сергеем, Игорю. — Низкий вам поклон от всех придурковатых блондинок.

— Пардон, — ответил несколько смутившийся Игорь, — я почему-то думал, что вы крашеная. Ну, знаете, сейчас модно краситься в блондинок. Занижать, так сказать, свой интеллект...

— Я натуральная, — спокойно сказала Лена. — Та самая дура, у которой все мозги в сиськах, причем они разъединены.

— Вовсе я не считаю всех блондинок дурами, — объяснил Игорь, чье первоначальное смущение быстро прошло. — Ну, знаете, это просто анекдоты такие. У меня было много знакомых блондинок. Среди них одна была даже очень ничего. Не такая уж и дура. Она даже знала, что такое коэффициент IQ. Пару десятков набирала, однозначно!

Сергей, шедший немного сзади, подумал, что уже пора Игоря треснуть чем-нибудь тяжелым по башке. Игорь сегодня явно нарывался. Но поблизости ничего подходящего — какой-нибудь бейсбольной биты, дрына или штакетины — не было.

— А у вас, Игорь, — спокойно спросила Лена, — вероятно, IQ какой-нибудь совершенно запредельный? Аж где-нибудь 140–160, да?

— Да уж не маленький, дорогая моя, не маленький, — спокойно ответил Игорь. — Пару раз компьютер даже сообщил, что такое состояние гениальности он видит первый раз в жизни.

— Всего-то сбой в программе, — заметил Сергей, — а сколько радости тестируемому...

— А вы считаете, — продолжала спрашивать его Лена, — что оценка за решение всех этих нехитрых задачек показывает уровень интеллекта? Вот вы действительно себя считаете интеллектуалом?

Игорь настолько задумался, что даже остановился. Все тоже остановились и стали ждать, когда Игорь сподобится ответить.

— Да, — наконец ответил Игорь после длительного раздумья. — Безусловно, я интеллектуал. Мой блестящий интеллект — отличное тому подтверждение.

— Браво! — сказал Сергей. — Может быть, мы теперь все-таки тронемся и дойдем наконец до кафешки? Или же ваш потрясающий интеллектуальный уровень более не позволяет вам идти в компании с таким быдлом, как мы?

— Я не сказал, что вы быдло, — объяснил Игорь. — Меня спросили, являюсь ли я интеллектуалом, я ответил. Причем честно и открыто.

— Кстати, — спохватилась Лена, — а это ничего, что я, несчастная блондинка, иду рядом с вами? Может быть, мне отступить шагов на пять? Не оскорбляю ли я ваш ум?

— Нет, не оскорбляете, — величественно ответил Игорь. — К тому же я сказал, что вовсе не считаю всех блондинок глупыми. Потому что бывают и исключения.

— Которые только подтверждают правило? — уточнила Лена.

Игорь сделал неопределенное выражение на лице. Мол, как хотите, так и понимайте.

В этот момент компания добралась до кафешки, и все уселись за один стол. В кафешке подавали лепешки, которые готовились тут же на глазах у посетителей, а к лепешкам можно было выбрать какие-то добавки — мясной фарш, джем, сыр и так далее.

— Я голодный, как слон, — объявил Игорь, заказывая сразу пять лепешек и четыре вида добавок.

— Это, вероятно, твой блестящий интеллект требует усиленного питания, — объяснил ему Сергей.

— Точно, — согласился Игорь. — Интеллект, он, знаешь, сколько калорий потребляет? Его кормить — умучаешься. Поэтому нас, интеллектуалов, надо кормить особенно нежно, а главное — в первую очередь.

— А губа не треснет? — поинтересовался Сергей.

— Мы, интеллектуалы, — важно объяснил Игорь, — на такие дешевые подначки не реагируем. Сам ты козел и дурак, короче говоря.

— Игорь, можно вас спросить? — подала голос Лена.

— Можно, — важно кивнул Игорь. — Однако я не даю гарантий, что буду отвечать на интимные вопросы.

— Но я попытаюсь, — сказала Лена.

— Попытка не пытка, как говаривал товарищ Берия, — объяснил Игорь.

— Хорошо. Вот скажите, а в чем проявляется ваш блестящий интеллект? Точнее, в чем проявляется его сиятельный блеск? В каких аспектах бытия или в каких философских вопросах? — спросила Лена.

— Кстати, — вдруг оживился Игорь, который, казалось, Лену почти не слушал. — Мамульчик, — обратился он к Ире, — ты обещала взять ребеночку что-нибудь немножечко выпить. Ну, чтобы интеллект засверкал в полном блеске. Возьми граммчиков сто пятьдесят какой-нибудь крепкой мерзости. Мне надо прочистить мозги. Меня тут блондинки допрашивают, я должен быть во всеоружии.

— Раньше ты просил всего сто граммов, — недовольно сказала Ира.

— Интеллект распух, — сокрушенно объяснил Игорь. — Требует усиленного питания.

— Ну, хорошо, — ответила Ира, поднялась с места и пошла за требуемым к небольшой стойке бара.

— Мой интеллект, — сказал Игорь Лене, — проявляется абсолютно во всем. В том, как я ем, как я сплю, как я кушаю, путешествую или общаюсь с друзьями. Во всем виден отпечаток моего блестящего интеллекта. Вы кого угодно спросите, хоть Серегу, интеллектуал я или нет.

— Сергей, — обратилась к нему Лена. — Ваш приятель — интеллектуал?

— Балда он, а не интеллектуал, — решительно заявил Сергей. — Сегодня весь день строит из себя черт знает что. Замучил уже. Мы с Ирой скоро его бросим тут одного в пустыне. Он и ее достал, и меня. И тебя еще сегодня замучил. Короче говоря, всех до кучи замучил. Интеллектуалы так не делают. Они рождены на радость людям.

— На радость людям рожден Буратино, — объяснил Игорь, поедая лепешку. — Интеллектуалы рождены для того, чтобы люди стремились добраться до их высочайшего уровня.

— Вы разговор в сторону не уводите, — заметила Лена. — Это не слишком интеллектуально. Вы лучше парируйте слова вашего друга. Он не признал в вас интеллектуала.

— Его слова как раз и являются лишним доказательством моей потрясающей интеллектуальности, — объяснил Игорь.

— Как это?

— Да очень просто. Ведь Сергей, при всех его достоинствах, ни хрена не интеллектуал. Он, конечно, хороший парень, хоть и копуша, тютя, ленивый, застенчивый, молчаливый, придурковатый...

— Мы сейчас не меня обсуждаем, — поспешно сказал Сергей.

— Ну хорошо, — прервал свою тираду Игорь. — Короче говоря, классный парень, но не орел. Не интеллектуал. Поэтому как он может во мне признать интеллектуала, если он сам не интеллектуал? Как можно у воробья спрашивать, орел ли орел? Воробей ответит только то, что для воробушка этот орел, конечно, довольно крупный, но окраска у него какая-то идиотская, да и летает он совершенно неправильно — не спонтанными мгновенными перелетами за конским навозом, как это принято у всех порядочных птиц, а болтается где-то в небе, где никакого навоза и не разглядишь.

— Ваши слова не лишены логики, — задумчиво сказала Лена.

— Вот видите, — обрадовался Игорь. — Даже вы, хотя были настроены весьма скептически по отношению ко мне, тоже оценили глубину моего ума.

— На, ум, пей свой алкоголь, — сказала вернувшаяся Ира, суя под нос Игорю стакан, в котором болталось сто пятьдесят граммов какой-то прозрачной жидкости.

— Что это, мамочка? — брезгливо спросил Игорь. — Я думал, ты своему пусику вискарька принесешь или текилки, а тут что-то белое и прозрачное. Надеюсь, это не молоко?

— Здесь нет вискарька и текилки, милый, — сказала Ира. — Это раки. Анисовая водка.

— Боже, какой ужас, — вздохнул Игорь. — Пить на жаре анисовую водку... А все Серега, — разозлился он. — Споил меня с утра...

— Неужели блестящие интеллектуалы не могут справляться с требованиями своего организма? — язвительно спросила Лена. — То есть плоть сильнее разума?

— Плоть всегда сильнее разума, — объяснил Игорь, осторожно поднося стакан ко рту. — Даже дедушка Ленин, пардон, ходил в туалет, а ведь он считался наиболее блестящим умом своего времени. Но даже он ничего не мог поделать с требованиями своего организма.

— Я говорю не о естественных требованиях, — объяснила Лена. — Я говорю о всяких излишествах.

— В данный момент речь идет о вполне естественном требовании, — объяснил Игорь. — Серега меня утром споил, а теперь организм совершенно естественно требует продолжения банкета. Я могу, конечно, переломить себя, но мой интеллект подсказывает, что в данном случае спокойствие моего организма намного важнее для интеллекта, чем какие-то самоограничения. Будете спорить? — С этими словами Игорь в несколько глотков опустошил весь стакан...

— Боже, какая мерзость! — сказал он, скривившись. — Сладкая анисовая водка! На жаре! Что только не сделаешь ради интеллекта...

— Скажите, — продолжала его допрашивать Лена, — а блестящий интеллект должен быть хорошо образован? Вот вы, например, какие книги и фильмы больше любите?

— Суть интеллекта заключается вовсе не в багаже знаний, — объяснил Игорь, намазывая джемом следующую лепешку.

— А в чем же? — заинтересовалась Лена.

— В его реакции на какие-то события, — ответил Игорь. — В умении анализировать, сопоставлять. Вот в чем проявляется настоящий интеллект. А багаж знаний — ничто без умения это все применять на практике. У меня была одна знакомая блонд... ну, скажем, шатенка, так вот она перечитала тонну умных книг и пересмотрела все так называемое элитарное кино. Знаете, что она из всего этого вынесла?

— И что же?

— Что хочешь прослыть умным — лучше помолчи. Более ничего, — ответил Игорь. — Правда, это действительно очень ценная мысль, потому что общаться с ней было — одно удовольствие. Все время молчала. А спросишь ее, смотрела ли она какого-нибудь интеллектуального педераста типа Вендерса или Херцога, — выясняется, что смотрела. Спросишь, что из этого вынесла, — отвечает, что, оказывается, вратарь боится одиннадцатиметровых! Ну и на хрена такие знания? В жопу такие знания, вот что я вам скажу!

— Люблю слушать интеллигентские разговоры, — сказала Ира, зевая. — Можно я тут пока на стульчике посплю?

— Ты, мать, помолчи, пока мы за высокое искусство разговариваем, — величественно сказал Игорь. — Ты исполнила свою историческую миссию — принесла мне бухнуть, — теперь сиди и внимай.

— Я лучше посплю, — сказала Ира.

— Поспи, — согласился Игорь. — Будешь обучаться во сне. Говорят, прогрессивная технология.

— Так вы не ответили, — напомнила Лена, — какие у вас любимые книги и фильмы.

— Вы, наверное, ждете, что я сейчас назову какого-нибудь Турнье и фон Триера, чтобы затем раздолбать меня по всем статьям, объяснив, что постструктурализм Турнье устарел, а жанровые сплавы фон Триера направлены на разрушение этих жанров, но я не доставлю вам такого удовольствия, — объяснил Игорь. — Кроме того, это вовсе не мои любимые авторы и фильмы. Любимая книга — «Похождения бравого солдата Швейка». Любимый фильм — «Остин Пауэрс: Голдмембер». «Швейк» — это библия. А на «Голдмембере» мой интеллект отлично отдыхает. Ему нужно иногда отдыхать. Он это заслужил. Потому что он очень много работает. — С этими словами Игорь победно отправил в рот пятую лепешку.

— Ты сейчас лопнешь, милый, — заметила Ира.

— Не лезь в наши интеллектуальные беседы с пошлой прозой жизни, — ответил Игорь с набитым ртом.

— Надо же, — задумчиво сказала Лена. — А вы вовсе не такой самодовольный осел, каковым показались в самом начале. Соображаете, что интересно. Правда, все время ерничаете, но это, вероятно, просто такая защитная реакция.

— Люблю комплименты от блондинок, — сказал Игорь, откидываясь на спинку пластмассового кресла. — Они всегда такие непосредственные.

— Уважаемый гражданы тюристы, — вдруг раздался громовой голос Салмана, — автобусное средство передвижений очень-очень ожидает вас быстро!

— Надо ехать, — сказал Игорь. — Здесь оставаться не очень хочется. Лепешки я все съел, а в пещеру точно больше не полезу.

— Ну если вы закончили ваши высокоинтеллектуальные беседы, — ядовито сказала Ира, которая явно стала ревновать Игоря к Лене, — тогда можем и отправиться.

Ребята расплатились и направились к автобусу. Ира при этом крепко взяла Игоря под руку и повела его с видом, исключающим для всех остальных любые попытки продолжения общения на высоком интеллектуальном уровне.

Ататюрк

В автобусе Игорь сел на свое место к окну, прижался головой к стеклу и тут же заснул — вероятно, утомленный интеллектуальными беседами, сытным обедом и принятым алкоголем. Ира, хоть и не спала, к Сергею с Леной не поворачивалась и не выражала никакого желания вступать в разговоры.

— Как тебе Игорь? — спросил Сергей Лену, стараясь добавить в голос побольше сарказма.

— Ничего парниша, — делано равнодушно ответила Лена. — Безусловно, умен, хотя на первый взгляд мне так не показалось. Но когда встречает достойного соперника — просто преображается.

— Видишь ли, — сказал ей Сергей, которого эта суета вокруг Игоря стала довольно сильно раздражать, — мы тут не соперники. Мы просто друзья и отдыхаем вместе. Мы друг друга не напрягаем, друг с другом не соперничаем, а просто прикалываемся и стараемся сделать так, чтобы нам друг с другом было легко и приятно.

— Да я понимаю, — задумчиво сказала Лена. — Поэтому ему с вами и скучновато.

Сергей оскорбился.

— Впрочем, — небрежно сказала Лена, — не бери в голову... Я, пожалуй, тоже посплю. Что-то разморило меня после этого обеда. Да и дорога какая-то сонная.

С этими словами Лена тоже прижалась головой к стеклу и закрыла глаза.

— Спокойной ночи, — язвительно сказал Сергей, подумав про себя, что Лена — явно не девушка его мечты. Столько гонора в одном человеке он встречал первый раз в жизни. Правда, у Игоря гонора тоже хватало, но Игорь к себе самому относился с изрядной долей иронии, а кроме того — никогда серьезно не старался показать друзьям, что он в чем-то выше их, но Лена... Это было совсем другое дело. Похоже, девушка действительно считала себя как минимум пупом Земли. Сергея это явно раздражало. А Игоря, судя по всему, нет. Ему нравилось с ней препираться. Вероятно, он действительно считал ее достойным соперником. «Ну и ладно, — подумал про себя Сергей. — Мне-то что, в конце концов? Я в Памуккале ведь не ради Лены поехал...»

Поэтому он перестал забивать себе голову Лениным поведением, выкинул ее из головы и стал внимательно слушать то, что рассказывал Салман. Между тем Салман увлекся не на шутку. Как оказалось, он, пользуясь тем, что впереди их ждало еще несколько часов пути, начал рассказывать о своем кумире — создателе современной Турции Мустафе Кемале Ататюрке. Как и в прошлый раз, когда их гид заговорил об этом человеке, у Салмана тут же пропал экзотический акцент, да и по-русски он стал говорить вполне чисто, не путая слова и не изобретая совершенно дикие выражения. Глаза у Салмана горели, и он рассказывал очень увлеченно и с большой страстью.

Из лекции Салмана Сергей выяснил, что Мустафа Кемаль был очень достойным человеком. Прежде всего он был знаменитым военачальником, проявившим себя во время Первой мировой войны. Османская империя, правда, потерпела сокрушительное поражение от войск Антанты, однако войска под руководством Мустафы Кемаля сражались довольно успешно. Одно из самых знаменитых сражений было в 1915 году под Галлиполи, где Кемаль с небольшим войском ухитрился сдерживать британцев около полумесяца, за что его потом прозвали «Спаситель Стамбула».

— Я не приказываю вам атаковать, я приказываю вам умирать! — с пафосом процитировал Салман, рассказывая об этом событии.

— Ну да, ну да, — вдруг пробурчал Игорь, который, оказывается, не спал и внимательно слушал все то, о чем рассказывал Салман. — Приказывать умирать-то легко. А вот выполнить этот приказ...

— В 1918 году, — продолжал рассказывать Салман, — Кемаль командовал Седьмой армией, которая сражалась с англичанами.

— Салман, — громко спросил Игорь, — а можно поинтересоваться, что именно делал Кемаль в 1916 году?

Салман запнулся. Но потом быстро нашелся:

— Можно поинтересоваться. Тебя интересует какой-то конкретный день и время? Например, 15 августа с двух до трех пополудни?

— Нет, — вежливо ответил Игорь. — Меня равным образом интересует весь год. Что делал Кемаль в 1916 году. С кем воевал.

— Ну, — протянул Салман, — он командовал 2-й и 3-й армиями.

— А с кем воевал?

— С русскими, — нехотя ответил Салман. — Тебе обязательно, чтобы я об этом рассказывал? Перечислить поименно, сколько народу полегло с той или с другой стороны? Да и при чем тут это? Это же история.

— Вот именно что история, — веско сказал Игорь. — Знать нужно все, не упуская ни одной подробности. Я же не осуждаю Кемаля за то, что он воевал с русскими. Тогда все с кем-то воевали. Я также не осуждаю Шумахера за то, что его дальние родственники пытались захватить Россию. Это просто глупо.

— Вот именно, — сказал Салман, которого препирательства с Игорем, как видно, привели в сильное раздражение. — Я и не понимаю, зачем на этом всем заострять внимание.

— Я и не заостряю, — кротко ответил Игорь. — Я просто хочу внести ясность.

— Ну так мы занесли ясность? — совсем разъярился Салман, который от злости снова стал путать русские слова. — Я могу удлинить свой рассказ?

— Конечно, конечно, — широко улыбнувшись, ответил Игорь, делая миролюбивый жест.

— Слушай, не зли ты Салмана, бога ради! — зашептала ему Ира. — Что ты добиваешься? Чтобы нас высадили из автобуса?

— Для меня главное — историческая справедливость, — высокомерно ответил Игорь. — Не люблю, когда к истории подходят однобоко. Я сразу понял, что здесь существует культ личности. А это неправильно.

— Нас это не касается, — сказала Ира.

— Это тебя не касается, — ответил Игорь, который тоже начал злиться. — Нечего мне указывать, что я должен делать, а что нет.

— Игорь прав, — вдруг встряла Лена, которая, как оказалось, тоже не спала. — К истории нельзя подходить однобоко.

— По-моему, — ледяным тоном ответила ей Ира, — я вашего мнения на этот счет не спрашивала.

— Но это вовсе не означает, что я не могу его высказать, — таким же тоном ответила ей Лена.

— Может быть, вы мне дадите дальше послушать, что Салман рассказывает? — не выдержал Сергей. — Хотите препираться — идите в другой конец автобуса.

Все замолчали. Салман между тем продолжал, периодически гневно поглядывая в сторону Игоря...

После войны, в которой Турция одержала поражение и была разделена между союзниками Антанты, Кемаль возглавил народно-освободительное движение, быстро набирающее обороты. Однако султан не хотел бороться за независимость Турции и проводил соглашательскую политику с иностранцами в обмен на сохранение своей власти. Тогда Кемаль подал прошение об отставке, чтобы не быть связанным присягой, и организовал мощную оппозицию султану. Тот, в свою очередь, объявил священную войну против оппозиции и стал требовать головы Кемаля...

— Ленину повезло больше, — вполголоса заметил Игорь. — Его, когда в ссылку в Швейцарию отправили, кормили на 10 золотых рублей в день и еще пивом поили. А головы его никто не требовал.

— Завидуешь? — спросил Сергей.

— Не-а, — помотал головой Игорь. — Я себе и сам могу Швейцарию устроить. Средств хватит. Даже не надо будет против правительства выступать. Тем более что сейчас за это отправляют вовсе не в Швейцарию. Это царь был такой дурак. За что и пострадал.

— В 1920 году султан подписал Севрский договор, — продолжал Салман, — а это фактически означало, что Османская империя полностью теряет независимость. После позорного подписания договора против султана на сторону Кемаля перешла вся страна. Войска Кемаля двинулись к Стамбулу, и тогда султан обратился за помощью к Греции. Бои с греками длились больше года.

— Так вот почему турки Кипр оккупировали! — обрадованно воскликнул Сергей.

— Почему? — с изумлением посмотрел на него Игорь.

— Потому что киприоты — это греки, — объяснил Сергей. — А раз греки стояли на пути турков к независимости, турки и решили им отомстить...

Лена обидно засмеялась. Игорь посмотрел на друга долгим и очень задумчивым взглядом. Сергей стушевался. Потом Игорь изрек:

— С тебя-то, конечно, мало что можно взять, но когда взрослые дяди пишут учебники с примерно такими же историческими выводами, мне становится слегка плохо...

— Дайте же, наконец, послушать, — не выдержала Ира. — Болтаете и болтаете.

Сергей с Игорем жестами показали, что больше не произнесут ни слова.

— В августе 1922 года греки были разбиты, — объявил Салман, — султана свергли и была образована Турецкая Республика, первым президентом которой был избран Мустафа Кемаль. Чтобы сохранить завоевания и не ввергнуть страну в гражданскую войну, он объявил вне закона все политические партии.

— Ну да, — громко сказал Игорь. — Знакомая картина. Любая тирания всегда расстреливает инакомыслящих во благо народа. Забывая только о том, что инакомыслящие — это тоже народ.

Вопреки ожиданиям всего автобуса Салман в ярость не впал.

— А что ему оставалось делать? — спросил он Игоря спокойно и даже кротко.

— Оставлять многопартийную систему и проводить демократичные выборы, — решительно заявил Игорь. — А то знаю я эти ваши выборы. Все как у нас. Мы выбирали из одного Брежнева, и вы выбирали из одного Ататюрка. Сплошной фарс.

— В этом случае началась бы гражданская война, а кроме того, он не смог бы проводить свои реформы, которые сделали из отсталой Османской империи развитое европейское государство, — объяснил Салман.

— Ленин и Сталин уничтожение всех инакомыслящих тоже объясняли заботой о благе народа, а диктатуру пролетариата — необходимостью без помех провести реформы. Ты уважаешь Сталина? — в лоб спросил Игорь.

— Честно говоря, — ответил Салман, — мне наплевать на Сталина. Я уважаю и люблю Кемаля Ататюрка. Без него не было бы современной Турции.

— Значит, тебе наплевать на то, что он устроил жесткую тиранию и расправлялся со всеми своим политическими оппонентами? Он даже Назыма Хикмета много лет в тюрьме продержал — всего-то за то, что Хикмет положительно относился к коммунистическим идеям, — бескомпромиссно произнес Игорь.

— Лес рубят — щепки летят, — ответил Салман русской пословицей.

— Любимая присказка Сталина, кстати, — заметил Игорь.

— Что ты мне все своим Сталиным тычешь? — наконец разозлился Салман. — Ты результаты сравни. Вы где со своим Сталиным оказались после 70 лет? Все разрушать пришлось и заново строить!

— Не спорю, — согласился Игорь. — Куда вели — там и оказались.

— А Турция после Ататюрка — развитое европейское государство. Он совершил настоящее чудо. И сравнивать его надо с вашим Горбачевым, а не со Сталиным, — заявил Салман.

— Тогда уж с Петром Первым, — сказал Игорь. — Тот на самом деле занимался тем же самым. Бороды боярам стриг, заставлял их европейскую одежду носить и трубку курить. Балы устраивал, церковь притеснял... Один в один, как Ататюрк. Точнее, Ататюрк — один в один, как Петр Первый. Недаром хохма ходила: «Современный турок — это человек, который женится по швейцарскому гражданскому праву, осуждается по итальянскому уголовному кодексу, судится по германскому процессуальному кодексу, управляют им на основе французского административного права, а хоронят по канонам ислама».

— Ты еще скажи, что Петра Первого у вас не уважают, — сказал Салман.

— Уважают, — ответил Игорь, — врать не буду. Правда, бояре его не любили, но кто их спрашивает-то? Тем более что они все давно умерли.

— Уважают как полезного реформатора?

— Ага.

— Он был тиран?

— Безусловно. Тоже народу подавил — страсть сколько. Впрочем, всем царям это свойственно.

— Вот и Ататюрка у нас уважают и любят, — победно объявил Салман и начал перечислять: — Сделал Турцию светским государством, уничтожив халифат. Перевел Турцию на современную одежду, чтобы не отличаться от всей Европы, уничтожил полигамию и эмансипировал женщин...

— Вот это напрасно, — заметил Игорь. — Многие подобные действия не одобрили. Опять же — обязательную девственность невест отменил. Зачем такие крайние меры?

— А ты-то чего переживаешь? — не выдержала Ира. — Тебе только радоваться надо, развратник!

— Пекусь о благе народа, — объяснил Игорь. — Как человек с государственным умом.

— Я бы сказала, что у тебя государственное, — заявила Ира. — Все что угодно, но только не ум.

— А кроме того, — повысил голос Салман, — Ататюрк отменил арабский алфавит и ввел латиницу.

— Вот это правильно, — громко сказал Игорь, — это я очень одобряю! Если бы Петр Первый додумался сделать то же самое, мы бы сейчас с кириллицей в электронной почте не мучились. Ведь такой дурдом...

— Вот видишь, — заметил Салман. — А ты все споришь. Ататюрк велик.

— Велик, — согласился Игорь, — однозначно. Хотя лично я протестую против эмансипации женщин.

— Мы занесем твои слова в протокол, — довольно сказал Салман, чувствуя, что победа осталась за ним.

Игорь промолчал.

— Ну ладно, — через некоторое время сказал Салман. — Хватит об Ататюрке. Поговорим лучше о том месте, куда мы скоро приедем.

После этого Салман, совершенно успокоившись, завел длинный рассказ о Памуккале, о красотах этого места, целебных источниках, исторических памятниках и так далее. Так как речь шла уже не о его любимом Ататюрке, Салман снова начал путать русские слова, говорил с большим акцентом и не сильно разборчиво. Похоже, что у него на все эти языковые превращения уже выработался определенный автоматизм.

Игорь, после только что прошедших словесных баталий, спать уже не мог, поэтому начал вертеться в кресле, как уж.

— Что ты ерзаешь? — раздраженно спросила его Ира. — Так все штаны протереть можно. Ну или вдруг задымишься от трения...

— Бояться команды не было, — весело ответил Игорь. — Я не умею елозить с такой скоростью, чтобы штаны дымились. Просто мне скучно. На фига слушать все эти дурацкие рассказы о красотах Памуккале, когда мы туда через полчаса уже приедем?

— А ты небось хочешь опять о политике спорить? — саркастично спросила Ира. — Образованность свою демонстрировать?

Игорь внимательно посмотрел на Иру.

— Что-то ты, мать, — веско сказал он, — много стала себе позволять. Позволять, между прочим, команды не было, между прочим. А образованность у меня на лбу написана. Между прочим. Как клеймо.

— Сказала бы я, какое у тебя клеймо на лбу, — вздохнула Ира. — Между прочим.

— Ну и какое? — заинтересовался Игорь.

— Вокруг люди, между прочим, — напомнила Ира.

— Это их проблемы, между прочим.

— Не скажу, между прочим. Даже не между прочим не скажу. Ты меня убьешь, — объяснила Ира.

— Совершенно верно, — подтвердил Игорь. — Ты сегодня себя очень плохо ведешь. Позволяешь себе всякие выступления несанкционированные. Между тем бунтовать, между прочим, команды не было, между прочим. Я тебе скажу, когда будет команда, между прочим, бунтовать, между прочим...

— Да хватит вам препираться, между прочим, блин, замучили, — сказал Сергей. — Посмотрите, какая красотища за окном.

Все посмотрели за окно. И действительно, с правой стороны уже появились красоты Памуккале: огромная белая гора с естественными углублениями, наполненными водой.

— И правда, красота какая, — сказала Ира восхищенно, забыв обо всех разногласиях с любимым.

— То-то, — довольно сказал Игорь. — А вы еще ехать не хотели, дурачки...

— Уважаемый гражданин тюристы, — вдруг прорезался Салман, сделав громкость своего микрофона на полную мощь, — справа вы можете озирать гвоздь наш сегодняшний путешествий — край Памуккале, давший свое название от гора Памуккале, который вы и наблюдаете справа. «Памук» — это хлопок, «кале» — замок, в смысле, очень крупное заведение из камня. Так что гора в переводе переводится переводчиками как «Хлопковый замок», что вполне соответствует ее видимому состоянию.

— Слушайте, — заметил Игорь, — надо Салмана почаще злить. Он после этого такие перлы выдает — это что-то с чем-то.

— Хватит издеваться над Салманчиком, — решительно заявила Ира. — Он прелесть.

— А я не прелесть? — разобиделся Игорь.

— Ты — негодяй, — объяснила Ира. — Но мы с тобой потом поговорим. Сейчас мы слушаем Салманчика.

— Ню-ню, — сказал Игорь.

— Гора не случайно является замок, — продолжал Салман. — Потому что известный туф, наползая на камень, создает как бы стены древних возведений.

— Какой туф? — громко спросил Игорь.

— Известно ковый, — объяснил Салман.

— Известняковый? Так бы сразу и сказал, — позлорадствовал Игорь.

— Я так и сказал, — снова рассердился Салман. — Вынь пробка в ухо.

Игорь промолчал. Возражать он опасался, потому что Ира уже явно была готова перейти к боевым действиям.

— По стенам туфовых возведений, — продолжал Салман, — льется минеральные потоки, содержащие очень кислый газ и тот же известняк, как и на туфе. Оно все смешится, становится белый-белый, а горячий вода, стекая, образует рельефно видимый взглядом потек, создающий неповторимый ландшафт.

— Я сейчас заплачу, — сказал Игорь, — от наслаждения его языков говорить.

— Нет, — заявила Ира. — Ты зарыдаешь. От горя. Особенно если еще раз перебьешь Салмана.

— Как видите, — сказал Салман, делая широкий жест в сторону горы, — все это вместе создает уникальный ансамбль, в котором мы сейчас будем гулять и наслаждать себя естественными бассейнами, искусственным образом созданных горячий минеральный подтек по стенам замка Памуккале. Оно лечит все болезни.

— Жалко, — вздохнула Ира, — что излишнюю болтливость не лечит. Я бы год жизни отдала, чтобы излечить одного моего хорошего знакомого.

— Зачем год жизни? — оживился Игорь. — Лучше деньгами. Можно устроить специальный тур — я буду продюсером. Масса мужей отдадут огромные деньги за то, чтобы привезти сюда своих жен.

— Не только жены болтают, милый мой, — сказала Ира. — Иногда и мужья бывают такие болтуны, что любые болтливые жены по сравнению с ними покажутся немым Квазимодо.

— Какие-то ты сказки рассказываешь, — сказал Игорь. — Чисто внешне — сколько угодно. Но чтобы жены вот так прям все время молчали — я не верю в это. Это какие-то легенды.

— Увы, — снова вздохнула Ира. — Это сама жизнь.

— А теперь, гражданы тюристы, — заявил Салман, — мы можем выходить из автобуса и насладить себя этом чудом природы один час. Потом собираемся здесь и отправляем вас на развалины древних древностей. Прошу не опаздывать, а то автобус без вас не уедет.

— Браво, — сказал Игорь. — Бра-во. Жалко, что я не записываю этот поток сознания. Можно было бы читать долгими зимними вечерами у камина и рыдать.

— Ты просто завидуешь его славе, — сказала Ира, вставая. — Ну пошли, политолог. Окунем тебя в естественный водоем, вызванный искусственной горячей струей. Может, правда меньше болтать будешь. И вдруг мания величия пройдет? Надежды, конечно, мало, но попробовать можно.

— Попробуем, попробуем, — пробормотал Игорь, тоже вставая. — Но я уверен в своем организме. Его никакой струей не пробьешь.

Сергей с Леной тоже поднялись и направились к выходу...

Гора Памуккале

На горе Памуккале было на диво хорошо. Ослепительно белые склоны, сверкающие на ярком солнце, производили совершенно потрясающее впечатление. Чуть вдалеке располагались огромные плоские террасы, покрытые минеральной водой, похожие на какие-то сооружения инопланетян.

— Вероятно, — задумчиво сказала Лена, на которую окружающий пейзаж тоже произвел большое впечатление, — так выглядит поверхность Луны при ярком солнечном свете.

— Не знаю, на Луне не была, — неприязненно отозвалась Ира. — Но если и там болтается Игорь, тогда в этой Галактике точно нет от него спасения.

— Не понимаю, — пожала плечами Лена, — зачем от него спасаться?

— Вот в том-то и дело, что не понимаешь, — со значением в голосе сказала Ира.

— Девочки, не ругайтесь, — миролюбиво сказал Игорь. — Смотрите, какая красота. Пойдемте ножки в водичке мочить?

— Я пас, — надменно заявила Лена. — Пойду куплю воды попить.

С этими словами она, не дожидаясь никаких ответов, развернулась и ушла в сторону киосков, видневшихся вдали.

— М-да, серьезная девушка, — сказала Ира. — Повезет же кому-то...

— В каком смысле? — заинтересовался Игорь.

— В прямом, — ответила Ира. — Достанется же кому-то такое счастье. Надеюсь, что не Сереге. Я очень на это надеюсь.

— Меня сюда не приплетайте, — сказал Сергей. — Я просто случайно оказался с ней рядом. Она не в моем вкусе, однозначно.

— Ну и умница, — похвалила его Ира. — Я бы ее в нашей компании не выдержала.

— Да ну, что ты придираешься? — пожал плечами Игорь. — Нормальная тетка. Просто немного смущается в незнакомой компании.

— Я тебе дам нормальная тетка, — разозлилась Ира.

— Слышь, мать, — в голосе Игоря послышались стальные нотки. — Тебе не кажется, что ты и так уже слишком много себе позволяешь, а? Я понимаю, когда ты на публику работаешь — Лена там, Салман, — я тебе только подыгрываю. Но тут мы одни. Ты не доводи меня до греха. Сама же знаешь, пострадают при этом сразу все вокруг. Причем в радиусе пятнадцати километров.

Сергей посмотрел на Игоря. Тот явно не шутил. А когда Игорь не шутил, дальнейшее развитие событий могло стать совершенно непредсказуемым.

— Прости, — кротко ответила Ира. — Просто меня эта Лена разозлила. Я больше не буду.

— Не будь, — ответил Игорь, сразу успокаиваясь. — Тогда обойдется без жертв. Пошли ножки мочить.

— По-русски надо говорить «пойдемте», а не «пошли», — уколол его Сергей.

— Молчи уж, умник, — сказал ему Игорь. — Сказали пошли — значит, пошли. Когда нужно будет пойдемте — я тебе сообщу.

Сергей замолчал. Как обычно, крыть было нечем...

Друзья подошли к самому началу водоемов, располагающихся на огромных плоских террасах. В водоемах по щиколотку в воде болтались туристы, и народу вокруг было довольно много. От вершины горы вдоль террас проходил желоб — видимо, созданный все тем же естественным образом, — в котором струилась теплая минеральная вода. Ребята сняли обувь и сели на край желоба, опустив ноги в воду. Многие туристы делали то же самое.

— Господи, хорошо-то как! — застонал Игорь. — Господи, господи, как я мечтал об этом весь день, как я мечтал!..

— Да не стони ты так на всю гору, — улыбаясь, сказала Ира. — Народ черт знает что подумает.

— Пускай подумает, — решительно заявил Игорь. — Пусть все знают, как мне хорошо. — И он с наслаждением стал чесать пятку. — Эх, еще бы какую-нибудь палку-пяткочесалку... Интересно, здесь продают палки-пяткочесалки? Нет? Очень напрасно. Большие бы деньги зашибали.

В этот момент к ним подошла Лена, несущая бутылку с водой. Она тоже сняла босоножки и села рядом с Сергеем.

— Как водичка? — спросила Лена, ни к кому особенно не обращаясь.

— Водичка — как парное молоко, значительно облагороженное ногами сотен граждан тюристов, — откликнулся Игорь. — Кстати, ты не посмотрела, там палку-пяткочесалку нигде не продавали?

— Нет, — ответила Лена. — А что это?

— Что значит что? — удивился Игорь. — Никогда не видела, что ли? Палка-пяткочесалка. Палка такая. Чтобы пятки чесать. Должна здесь продаваться.

— Может, ее можно сделать из подручных средств? — поинтересовалась Лена.

— Я уже сделал, — ответил Игорь, показывая на то, как истово он чешет пятку собственной рукой.

— Ну, это-то понятно, — сказала Лена. — Ручной рабский труд. Однако можно же придумать какую-то автоматизацию.

— Я хочу по террасам в воде походить, — внезапно сказала Ира, вставая. — Игорь, пойдем?

— Нет, я пас, — сказал Игорь. — У меня ноги еще не отошли. Вот когда отойдут, тогда наступит очередь террас.

Ира замерла в растерянности.

— Давай я с тобой схожу, — предложил Сергей, вставая.

— Сходи, сходи, — сказал Игорь. — А то там много дикий тюристы, я волнуюсь.

Сергей с Ирой спустились к террасам и стали там медленно прохаживаться по щиколотку в воде, толкаясь среди остальных туристов, которых было немало. Ира все время поглядывала наверх, где отчетливо виднелись фигуры Игоря с Леной. Они о чем-то оживленно болтали. Игорь при этом очень активно жестикулировал.

— Да ладно тебе, — осторожно сказал Сергей, когда Ира раз в десятый посмотрела наверх. — Ему просто нравится новая аудитория.

— В том-то и дело, — вздохнула Ира, — что ему нравится новая аудитория. Да и еще такая шустрая. Ты заметил, как она грамотно к делу подошла? Сначала наехала на него со страшной силой, завела моего Буратину, затем закомплиментила — мол, ах, какой ты все-таки умный, хоть сначала и не скажешь, а теперь вьется вокруг него, как черный ворон. Вот жучка...

— Ир, да не расстраивайся ты, — все пытался ее утешить Сергей. — Ему же с нами скучно становится. Мы его давно знаем, привыкли ко всем его хохмочкам. А тут — благодарная аудитория. Вот он и пушит хвост.

— Да пускай пушит, — сказала Ира с горечью. — Наплевать мне на него с высокой башни. Слова ему не скажу. Тем более что это бесполезно.

— Вот это правильно, — обрадовался Сергей. — Мы же отдыхать приехали, развлекаться. Вот и будем развлекаться.

— Точно, — сказала Ира. — К черту всех этих Лен. Я сегодня буду веселиться. Турецкая ночь, танец живота и все такое. Ты участвуешь?

— А как же, — с готовностью отозвался Сергей. — Я завсегда!

— Ладно, — сказала Ира, — пошли наверх. Уже время заканчивается, пора к автобусу идти.

— Не пошли, а пойдем, — поправил ее Сергей.

— Меня поправлять не нужно, — сказала Ира. — Это ты Игоря поправляй. Друга своего сердечного.

— Он и твой, между прочим, друг, — заметил Сергей.

— Мне он не друг, а лютый враг, — вздохнула Ира. — Ненавижу этого гада. Просто ненавижу. Но до чего хорош, мерзавец...

 

— В чащобах явно погибло какое-то большое пушное животное, — сказал Салман, завидев компанию ребят, которые зашли в автобус одни из первых.

— Какое животное, что ты несешь? — удивился Игорь.

— Салманчик имеет в виду, — объяснила Ира, — что в лесу медведь сдох, раз Игорь приходит в автобус одним из первых, а не последним из последних.

— А-а-а-а, — дошло наконец до Игоря, — действительно! А нам приз какой-нибудь полагается?

— Обязательно, — решительно заявил Салман. — Самый главный приз. Один поцелуй вашего очаровательного гида — к услугам девушки с пепельными волосами.

— Не понял, — удивился Игорь. — В автобус первым пришел я! Похороны пушного животного связаны со мной же! А как целовать — так девушку с пепельными волосами?

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — неимоверно изумился Салман.

— Нет, дорогой, — решительно ответил Игорь, — ты не в моем вкусе. Я люблю блондинов. Но девушку с пепельными волосами я уж как-нибудь сам поцелую, не обессудь.

— Ну хорошо, хорошо, — согласился Салман. — Я не настаиваю. Просто вы просили приз...

— Можно деньгами, — предложил Игорь.

— Не пойдет, — решительно заявил Салман. — На всех наших купюрах изображен Ататюрк. А ты не очень хорошо отзывался о его политике. Поэтому недостоин.

— Вот оно как? — задумчиво произнес Игорь. — Слушай, а как вы сами-то этими деньгами с Ататюрком пользуетесь? Ну, знаешь, деньги — дело такое. Когда кружку пива на них поставишь, когда в покер покидаешься, опять же — через свернутую в трубочку купюру можно вдыхать... впрочем, у вас это не актуально. Словом, с деньгами-то обычно обращаются не очень почтительно. Могут и запачкать. А как пачкать, когда на купюре такие святые лица изображены, а?

— Никак не пачкать, — спокойно отозвался Салман. — Нужно за этим следить. Если купюра вдруг случайно запачкалась или надорвалась там, где портрет, — ее тут же в банке обменивают на новую, чтобы банкнота с запачканным портретом не участвовала в обращении.

— Что, правда? — удивился Игорь.

— Вот те крест, — остроумно ответил Салман.

— Дикий народ, — вздохнул Игорь.

Ира испугалась, что Салман обидится, но он только довольно хмыкнул...

Ребята сели на свои места, автобус дождался остальных туристов и поехал дальше. Салман молчал и продолжал довольно улыбаться.

— Салман, — наконец не выдержал Игорь, — мы куда едем-то? Ты гид или Мона Лиза?

— Я гид, — решительно откликнулся Салман, резко мотнув головой, чтобы, вероятно, сбить поступающие в голову приятные мысли. — Мы едем смотреть очень ценный исторический памятник древней архитектуры старых времен. Здесь на самом деле рядышком. Десять минут езды.

— Что за памятник? — продолжал допытываться Игорь.

— Дела давно минувший дней, — со значением в голосе произнес Салман.

— Ага, ага, преданья старины глубокой и все такое. Стихи Ататюрка. Знаем, знаем, — съязвил Игорь.

— Слышь, Игорь, если ты еще раз цапнешь Ататюрка, я тебя сам так цапну, что потом никаким пластырем дырку не заклеишь! — наконец разозлился Салман.

— Я тебе говорила — не зли его, — зашипела Ира.

— Зато он сейчас слова путать начнет, — прошептал в ответ Игорь.

— Прости, друг, — громко сказал он, — я больше не буду. Не хотел обидеть, честное слово. Я уважаю Ататюрка. Клянусь Аллахом.

— Ну хорошо, — успокоился набычившийся было Салман. — Уважаемый тюристы, мы фактически уже на местах древностей. Просим выходить из автобуса и проследовать за мной, я буду вам красочно описать весь древний антураж.

— Вот видишь, — довольно сказал Игорь Ире. — Узнаю прежнего Салмана с его блестящим русским языком. А то он когда не злится, как-то слишком правильно говорит.

— Только я тебя прошу его больше Ататюрком не дразнить, — решительно заявила Ира. — Это просто некрасиво.

— Хорошо, — согласился Игорь, — Ататюрком не буду. Я еще что-нибудь найду. Я талантливый.

— Да уж, — вздохнула Ира. — В твоем таланте доставать людей до печенок я как раз не сомневаюсь. Зря ты в офтальмологи пошел. Тебе надо было в эндокринологи. Как раз для тебя работка.

— Ты же знаешь, что я сначала учился на гинеколога, — напомнил Игорь.

— По этому делу ты тоже большой специалист, — отозвалась Ира.

— По какому ЭТОМУ делу? — возмутился Игорь. — Что ты несешь?

— В душу женщине всякими посторонними предметами залезать ты специалист! — вдруг на весь автобус заорала Ира, нервы которой не выдержали всех перипетий сегодняшнего дня.

— Тише, мать, тише, ты что? — испугался Игорь. — Водички дать попить?

— Сам пей свою водичку, — с ненавистью сказала Ира, постепенно успокаиваясь. — Минеральную. В которой ножки мочили.

— Мать, ты, мать, не нервничай так, — сказал Игорь, — я же так и не стал гинекологом. Я обычный офтальмолог, ты же знаешь. К тому же давно не практикую... Нет повода для паники.

— С тобой, мой дорогой Игоречек, — сказала Ира, вставая, так как туристы уже начали выходить из автобуса, — повод для паники есть всегда. Ты — как максимально сейсмоопасная зона. Расслабляться нельзя ни на минуту.

— Сегодня просто день сплошных комплиментов, — расцвел Игорь, тоже вставая. — Но только не перехвали меня, а то я совсем загоржусь.

— Ну что мне с ним делать? — спросила Ира Сергея, который шел вслед за ними и, разумеется, невольно слышал весь разговор.

— Ириш, ты не переживай, — сказал Сергей. — Нам же еще в отеле говорили, что в этой поездке будет купание в озере Клеопатры, после которого человек полностью перерождается. Гюзель клялась всеми святыми, что это правда. Поэтому мы Игоря завтра возьмем за пятки и будем макать в Клеопатрин водоем, пока этот парень полностью не переродится. А если не переродится, мы его прямо там и утопим. Вдвоем справимся. Не такой уж он и мускулистый. Никакой не пятой степени мускулистости. Третьей — потолок.

— Спасибо, Сережик, — сказала Ира. — Я знала, что ты на моей стороне...

Туристы вышли из автобуса, и Салман повел их показывать какие-то весьма живописные развалины.

— Желаю думать, — сказал Игорь важно, — что я в древнем Риме.

— Ну так это так и есть, — вдруг сказала Лена, идущая рядом с Сергеем. — Это же римские постройки. Город Иераполис, по которому ты сейчас идешь, входил в состав Римской империи.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся Игорь. — Просто фильм цитирую. Я про эти места все знаю, потому что был тут раза три, не меньше. Этот Хиераполис основал как-то царь Энурезис, а потом город передали под управление Римской империи. Помню-помню.

— Перед вами, — начал свой волнующий рассказ Салман, — располагается не так давно откопанный город Иераполис, основанный пергамским царем Эвменом Вторым.

— Вот видишь, — ткнула Ира в бок Игоря, — никакой это не Энурезис. Все ты напутал.

— Подумаешь, — пожал плечами Игорь. — Кто так его имя произносит, кто сяк. Все равно никто не знает, как его имя произносить и был ли он на самом деле...

— После вторых половин вторых веков до современной эры Иераполис был завещан в состав Римской империи, — продолжал разглагольствовать Салман. — Однако в 17 году нашей эры сильнейшее землетрясительный катаклизм практически стерло город с лица земли.

— В 17 году, говоришь? — громко спросил Игорь. — Там никакого мужичка в кепке на броневичке не было замечено? А то, как мне кажется, я знаю, какой землетрясительный катаклизм произошел с этим городом в 17 году.

— Никаких броневичка в кепках там не видели, — ответил Салман, который снова начал злиться. — Это же Римская империя, дорогой!

— Ну и что? — пожал плечами Игорь. — Можно подумать, что там не было своих типчиков на броневичках. Еще как были. Недаром Римская империя от них и пала.

— Ее разгромили варвары, — объяснил Салман.

— Точно, — согласился Игорь. — В кожаных куртках и с маузерами на боку. Они все любили болтать о свободе, равенстве, братстве. Правда, понимали они эту свободу как-то своеобразно.

— Игорь, — совсем разъярился Салман, — тебе не хотелось бы изучить автобус изнутри, пока гражданы тюристы, ведомые мною, все-таки осмотрят древних развалин, а? Вот честный слово — без тебя общество будет избегаемо всяких катаклизм.

— Без катаклизмов неинтересно, — безапелляционно ответил Игорь. — Без них этих развалин бы не было вообще. Стояли бы себе, как новые — не на что было бы смотреть.

Салман в ответ только махнул рукой. Игорь довольно улыбнулся.

— Перед вами, уважаемый гражданин тюристы, — сказал Салман, показывая рукой на величественное строение, напоминающее уменьшенный Большой театр, — очень важный древнеримский заведений, где происходил многочисленный общение римцев и их знакомых.

— Римцы любили пообщаться, факт, — подтвердил Игорь. — Их садовыми сонями в меду не корми — дай пообщаться.

Салман на слова Игоря не обратил ни малейшего внимания.

— Но как вы думаете, — спросил гид, хитро прищурившись, — что это был заведений такой? Для чего служил? Кто угадает в первый раз — получит мой персональный приз.

— Я требую сначала огласить приз, — решительно заявил Игорь. — А то знаю я твои призы. Я выиграю, а призом будет твое целование девушки Иры? Не пойдет. Это не приз, это издевательство какое-то!

— Приз самый настоящий, — заверил Салман. — Бутылка раки.

— Достойно, — согласился Игорь. — Интеллигентный и тонко чувствующий человек никогда не откажется от халявного бухла. Поэтому давай приз мне. Это, разумеется, баня. Римляне обожали в банях тусоваться. В те временам баня считалась клубом по интересам. Кстати, бутыль-то, я надеюсь, литровая?

— Неправильно, не угадал, — сказал Салман с видимым удовольствием. — Не бани. Какие еще будут мнения?

— Хм-м... — насупился Игорь. — Тогда это...

— Стоп! — вскричал Салман. — Один попытка на человека!

Игорь замолчал.

— Мавзолей? — высказала предположение низенькая туристка.

Салман опешил.

— В каких смыслом? — спросил он туристку.

— Ну, — пояснила та, — может, это была гробница, как наш Мавзолей с Вовкой-морковкой? Они ходили смотреть на своего этого, как его, фараончика, а заодно там тусовались?

— Нет, — решительно ответил Салман, — это не гробница. Тут есть много гробниц — они дальше, — но это не гробница. Совсем другое заведение. Ну, кто угадать для приз?

— Библиотека, — высказала предположение Лена.

— Ага, — подхватил Игорь, — библиотека имени Цезаря. Поэтический сборник «И ты, Брутто»...

— Не библиотека, — мотнул головой Салман. — Хотя вы уже очень близки.

— С кем я близка? — удивилась Лена.

— С истиной, — объяснил Салман.

— Тренажерный зал? — спросил один из туристов, который везде и всюду ходил в майке без рукавов, демонстрируя свои накачанные мышцы и татуировку «Петя спит».

— Нет, — покачал головой Салман. — У них было много спортивных состязательных комплексов, но этот не из таких.

— Магазин? — спросила Ира.

— Точно! — оживился Игорь. — Бутик имени Афродиты. Модные туники, пафосные горшочки с пальметтами и меандрами, инкрустированные кинжалы для ритуальных жертвоприношений, вежливые менеджеры-нумибийцы, большие скидки при покупке летом хламид с начесом. Только тогда получается, что в магазине одни тетки тусовались. Не верю я, что даже в Древнем Риме мужики любили шопинг!

— Нет, — решительно ответил Салман, — это не магазин был. И не кафе. И не кинотеатр. И не дискотека. Это был туалет.

Все потрясенно замолчали.

— Общественный сортир, — подчеркнул Салман. — У них было принято строить такие большие заведения и там встречаться, чтобы пообщаться.

— Дикий народ, — сказал кто-то из туристов.

— А что, — вдруг вступился за римлян Игорь, — вполне возможно. Я в Грузии как-то наблюдал то же самое. В одном небольшом городке захожу в туалет и вдруг вижу, что там внутри тусуются пожилые грузины в своих кепках и что-то оживленно обсуждают. При этом они держат в руках стаканы с вином, периодически чокаются и выпивают. Я аж обалдел. А они мне вежливо освободили место и кивнули — мол, мужик, давай, не теряйся.

— Я уверена, что ты не растерялся, — предположила Ира.

— Растерялся, — признался Игорь. — Выпил с ними вина и ушел несолоно хлебавши. Как-то я не был готов к подобным выступлениям перед благодарной аудиторией... Кстати сказать, там было на удивление чисто.

— Уважаемый тюристы, — прервал Игоря Салман, — теперь нам надо очень торопясь идти вон на тот гору, чтобы успеть посмотреть спортивно-состязательный сооружений. Это практически Колизей, очень интересный, а у нас мало времен. Через час уже надо заселить гостиницу. Пойдемте, уважаемый тюристы, пойдемте очень торопливо.

Туристы, увлекаемые Салманом, быстро направились в сторону довольно высокого холма, на вершине которого виднелись развалины весьма солидного сооружения.

Гладиаторский бой в «Колизее»

— Так, — сказал Игорь, когда ребята остались одни, — мы пойдем смотреть этот «Колизей»? Вообще-то, я бы сходил. Смотрится внушительно. Хочется, так сказать, приобщиться к святыням.

— Не хочу, — ответила Ира. — Слишком высоко в гору взбираться, да и смотри, с какой скоростью Салман всех потащил. Я вообще пить очень хочу. Умираю — хочу пить.

— Ириш, ну пойдем сходим, — сказал Игорь. — Видишь, здесь поблизости ничего не продается. А там наверняка найдем попить. Это же туристическое место. Небось вся арена киосками заставлена.

— Правда, Ир, давай сходим, — сказал Сергей. — Интересно же.

— Лена, а вы пойдете? — сухо просила Ира.

— Да, хотелось бы, — сдержанно ответила Лена. — Кстати, может быть, мы перейдем на ты? Все-таки мы обе довольно молодые.

— Это вы молодая, — сказала Ира. — А я старая, больная женщина. И мы с вами еще не выпили на брудершафт, а также пока еще не обменивались поцелуями каким-нибудь другим образом...

— Так что, мы идем наверх? — быстро спросил Игорь, который явно не хотел, чтобы Ира развивала тему об обмене поцелуями каким-нибудь другим образом.

— Ну ладно, пойду, — нехотя сказала Ира, поняв, что она остается в одиночестве. — Но только чур помогать мне подняться наверх и непременно дать мне попить.

— Не вопрос, — обрадовался Игорь, взял Иру за руку и тут же с места в карьер развил бешеную скорость...

Подниматься в гору было действительно непросто. Холм оказался весьма крутым, солнце палило, и многие туристы, не выдержав жары и нагрузки, откалывались от основной группы и спускались вниз.

— Врешь, нас не запугаешь, — бормотал Игорь, бодро взбираясь вверх и волоча за собой Иру. — Еще и не такие речки форсировали!

— Хочу речку, — жалобно ныла Ира. — Хочу чистую горную речку с прозрачной водой, чтобы раздеться и упасть туда целиком! И лежать там, глотая ртом кристально чистую жидкость, долго-долго. Всю жизнь.

— Хорошая мысль, — сказал Сергей, которого подъем тоже довольно быстро утомил. — Я бы не отказался.

— Дураки вы все, — заметил Игорь, тяжело дыша. — Какую-то речку дурацкую выдумали... В цистерну с холодным пивом надо падать, поняли?

— О-о-о-о-о, — застонал Сергей, — не напоминай, садист! Я сейчас за бутылку холодного пива отдал бы долларов сто, не меньше.

— А я бы даже двести, — согласилась Лена, которая, тоже тяжело дыша, тащилась за Сергеем. — Никогда в жизни не хотела холодного пива так, как сейчас.

— Мне налейте просто воды, — сказала Ира, находясь как будто в забытьи. — Просто воды. Немного. Тонны две.

— Мать, держись, мать, — пробормотал Игорь сквозь стиснутые зубы. — Уже совсем немного. Посмотри, до вершины осталось с гулькин клюв... — Тут Игорь еще увеличил темп, хотя, казалось бы, сил на это у него уже не оставалось совсем...

— Да, милый, да! — вдруг закричала Ира, увлекаемая Игорем к вершине. — Не останавливайся! Делай это, делай! Да! Быстрее, милый, быстрее! Не сдерживай себя! Умоляю — не останавливайся!

Туристическая группа, шедшая немного впереди, притормозила, и все разом посмотрели на компанию ребят.

— Мать, ты что несешь? — весело спросил Игорь, когда они все-таки добрались до вершины горы и вступили на территорию древнего стадиона. — У народа рождаются неправильные ассоциации.

— Да я уже подохла вся от твоего дурацкого подъема, жажды и жары, — сердито сказала Ира. — Вот и заговариваюсь. Давай мне воду срочно! Обещал! Если воды не будет, я тебя тут просто загрызу — вот те крест, как говорит Салманчик.

Игорь внимательно осмотрел окрестности. Они стояли почти у самой арены спортивного сооружения. Вокруг центральной части располагался каменный амфитеатр с полуразвалившимися сиденьями. На самой арене, разумеется, никаких магазинчиков не было. Однако справа от ребят, у самого входа, сидел какой-то задумчивый турок с большим белым ящиком.

— Чую, что там есть вода, — сказал Игорь, и ребята направились к турку.

— Холодное пиво есть? — быстро спросила Лена по-английски.

— Есть, — лениво ответил тот, открыл крышку ящика, который, как и ожидалось, оказался холодильником, и назвал сумму в турецких лирах, эквивалентную примерно двадцати долларам США.

— Вы сумасшедший? — спросила его Лена. — Двадцать долларов за бутылку пива «Эфес»?

— Может быть, и сумасшедший, — невозмутимо пожал плечами турок, — но свои сто долларов чистыми в день имею без проблем.

— Лен, так что? — веселился Игорь. — На двести баксов аж десять бутылок можно купить. Нас угостишь?

— Да что же я, больная, что ли, — возмущенно ответила Лена, — за двадцать баксов бутылку пива покупать?

— Помнится, во время подъема ты говорила совсем другое, — подколол ее Сергей.

— Если послушать, что во время подъема говорила Ира, — ощетинилась Лена, — то можно вообще...

— Короче, — громко сказала Ира, — если у меня через секунду в руках не будет бутылки с холодной водой, я скажу такое, что точно будет вообще. Причем всем сразу и каждому в отдельности.

— Сколько вода стоит, олигарх хренов? — спросил турка Игорь. — Баксов двести?

— Семь долла, — ответил тот, доставая маленькую бутылочку.

— Вот жук! — развеселился Игорь, вытаскивая кошелек. — Я прям наслаждаюсь.

Заветная бутылка была приобретена и вручена Ире. Сергей тоже купил воды и предложил было ее Лене, но та сказала, что не собирается способствовать этому ценовому беспределу, поэтому попьет внизу.

В этот момент Салман, который стоял на арене, окруженный кольцом туристов, крикнул ребятам, чтобы они присоединялись к экскурсии, потому что он собирается начать свой рассказ.

— Пошли к Салману, — скомандовал Игорь. — Чую я, нас сейчас ждет очень своеобразный рассказ из истории Древнего Рима.

— Между прочим, — сказала Ира, с трудом оторвавшись от бутылки с водой, — Салманчик очень интересно рассказывает.

— А я неинтересно рассказываю? — холодно осведомился Игорь.

— Ты не рассказываешь, а болтаешь, — объяснила Ира. — Слушать это, конечно, иногда прикольно, но полезной информации — ноль. А вот Салман выдает интересные в историческом плане...

— Да Салман твой обкурился этого исторического плана! — возмутился Игорь, оскорбленный, как видно, до глубины души. — Это я-то не выдаю полезную информацию? Мать, да у тебя дегидратация организма вызвала какие-то тяжелые повреждения! Не дай бог, мозг задет! Как это я не выдаю полезной информации? Да я просто сгусток полезной информации! Я — ходячая энциклопедия!

— Ты — ходячий прикол, — сказала Ира, внимательно разглядывая на просвет бутылку с водой.

— Точно, повредилась, — констатировал Игорь. — Я как врач вам говорю — повреждена клетчатка. Причем головного мозга.

— Как врач ты разбираешься только в сетчатке глаза, а не в клетчатке мозга, — заявила Ира. — Поэтому я тебе не доверяю. Диагноз оспаривается, я требую консилиума. Серег, вот ты что скажешь? Есть в его словах рациональное зерно?

— Не могу сказать, — осторожно начал Сергей, — что абсолютно все слова Игоря несут в себе свет какого-то знания, но когда я от него слышу, например: «Друзья! Не пора ли нам бухнуть?» — вот эти слова, на мой взгляд, являются вполне информационно насыщенными.

— А вы, Лена? — прищурилась Ира. — Слова Игоря несут вам свет знаний?

— Ну, — задумалась Лена, — в общем, мне нравится, как он рассказывает. Много, конечно, всякой шелухи, но он просто человек увлекающийся.

— А конкретно? — решительно спросила Ира. — Назвали бы вы его ходячей энциклопедией?

— Пожалуй, нет, — подумав, ответила Лена. — При всем уважении — он не Большая советская энциклопедия. Ходячий «Московский комсомолец» — вполне может быть. Под этим определением я бы подписалась. Много всякой информации сомнительного толка, но иногда проскальзывают вполне интересные сведения: кого-то где-то убили, старушка скушала свою кошку и так далее.

Игорь все это слушал, раскрыв рот.

— Закрой рот, — сказала Ира. — Не дай бог, ворона залетит.

— Так вот вы как, да? — горько спросил Игорь. — Вот вы как отплатили за все то добро, которое я для вас сделал? Черная неблагодарность, оскорбления, прямая клевета... Что ж, я даже рад. Иногда полезно открыть глаза на своих близких. Но, как вы понимаете, теперь мне ничего другого не остается, как умереть.

— Лет через сорок? — спросил Сергей.

— Нет, мой вероломный друг, — величественно ответил Игорь. — Значительно раньше. Через несколько минут. Прямо здесь, на ристалище. Вы это увидите. Пошли за мной.

С этими словами Игорь решительно зашагал в сторону Салмана, который, как видно, уже потерял терпение.

— Ну где вы прогуливаетесь? — набросился на них Салман. — Я же не могу начать информацию без вас.

— Да мы тут встретили призрак древнего гладиатора, — объяснил Игорь.

— И что он сказал? — вдруг заинтересовался Салман.

— Паршивая, сказал, жизнь у них была, — ответил Игорь. — Рабочий день ненормированный, а также того и гляди пикой куда-нибудь ткнут, хорошо, что не в глаз.

— Понял, — сказал Салман. — Теперь мне можно будет разложить свою версию?

— Ты хочешь сказать — изложить? — уточнил Игорь.

— Я хочу сказать, — глаза Салмана начали наливаться кровью, — что мы вас тут ожидать половину от часов вовсе не для того, чтобы ты тут... — Салман задумался, пытаясь подобрать нужные слова.

— Чтобы я тут безобразия нарушал и глумливо циничничал, — подсказал ему Игорь.

— Точно, — кивнул Салман. — Все, замолчи, как друга прошу, чтобы не стать врагом.

— Молчу, — сказал Игорь. — Больше не произнесу ни слова секунд двадцать, клянусь всеми местными святыми.

— Итак, — сказал Салман, обращаясь к туристам, — мы с вами находимся в очень интересном месте.

— И в интересном положении, — не удержался Игорь.

Салман молча посмотрел на него, сурово сдвинув брови.

— Молчу, молчу, — сказал Игорь. — Больше не буду. Честно.

— В этом интересном месте, — продолжил Салман, — проходили всякие спортивные и другие состязания гладиаторов в великой древности.

— Они только друг с другом бились? — спросил мужик с наколкой.

— Не только, — ответил Салман. — Есть сведения, что им еще предлагали зверей.

— И тещ, — снова не удержался Игорь.

— Тещ — вряд ли, — усомнился Салман. — Это же удовольствие, а не наказание.

Вот тут Салман с Игорем первый раз посмотрели друг на друга с полным взаимопониманием.

— Значит, им в качестве награды и давали сражаться с собственной тещей, — предположил Игорь. — Вот победил гладиатор в соревновании — ему тещу и выводят. А он ее убивает, — тут Игорь от наслаждения даже прищурился, — максимально болезненным образом. С помощью трезубца...

— Кипящего масла, — подхватил Салман, и в глазах его засветилась самая настоящая нежность.

— Бурлящей смолы, — сладко продолжил Игорь.

— Расплавленного свинца,— почти пропел Салман.

— Ну хватит, — решительно заявила пожилая туристка в рэперской кепке. — Это уже не исторические сведения.

Однако вся мужская половина туристической группы бурно запротестовала, требуя продолжения этой животрепещущей темы. Поняв, что с таким количеством оппонентов ей не справиться, пожилая туристка поспешила перевести разговор на другое.

— Скажите, — спросила она Салмана, — а на стадион всех пускали? Не было никаких ограничений?

— Пьяных не пускали, — сказал Игорь. — Как в метро. Если вы, гражданин, пьяный, то колбасьтесь себе на улице и не приставайте к пассажирам. Потом, может, этот пьяный на арену что-нибудь кинет — банан какой-нибудь. Гладиатор поскользнется, упадет, и его заколет более слабый враг. Так не честно на самом деле. В гладиатора же деньги вкладывали: тренировки, кормежка плюс еще и чистить его каждый день надо было, а то зрители обижались, когда у гладиатора колтун в бороде.

— Еще женсчин не пускали, — сказал Салман. — Не для женсчин это было развлечение.

— Ну здрас-сте! — возмутилась пожилая туристка. — А как же тещи на арене?

— На арену — можно, — успокоил туристку Игорь. — Тещу же убивали. Она потом все равно никому ничего рассказать не могла. Так что не проблема. Но еще там были большие сложности с рассаживанием.

— Какие сложности? — удивился Салман.

— Ты разве не в курсе? — поднял брови Игорь.

— В начале слышу, — сказал Салман.

— То есть первый раз?

— Нет, не первый раз, — заспорил Салман. — Вообще никогда еще не слышал про сложности с рассядкой.

— Между тем, — таинственно сказал Игорь, — там все было продумано. На первый ряд всегда сажали лысых. А на второй — одноруких.

— Это еще почему? — поразился Салман, для которого подобные исторические сведения явно были в диковинку.

— Для демократии, — объяснил Игорь. — Там же была демократия, так?

— Так, — согласился Салман. — Республика там была: избирательное право, Сенат и все такое.

— Ну вот, — сказал Игорь. — Чтобы однорукие инвалиды не чувствовали себя ущемленными по отношению к остальному населению, способному без проблем хлопать в ладоши, приветствуя особенно удачное протыкание печени или селезенки, перед ними сажали лысых и однорукие могли хлопать по лысине впередисидящего. Хлопки получались — что надо хлопки. Можете проверить.

Пожилая туристка обалдело замолчала. Салман, впрочем, тоже явно находился под воздействием этих доселе скрытых от него исторических сведений.

Остальные туристы стояли вокруг и восторженно смотрели на Игоря. Тот явно наслаждался всеобщим вниманием.

— Все-таки, — сказал Салман, подумав, — ты, вероятно, врешь.

— Не вру, а придумываю, — ответил Игорь. — Стану я врать по такому пустячному поводу...

Туристы разочарованно загалдели.

— Так, значит, права одноруких все-таки ущемлялись? — спросила пожилая туристка.

— Безусловно, — твердо ответил Игорь. — И не только одноруких. Лысых тоже. Потому что их не хлопали по лысине, которая из-за этого не получала должного массажа, и на ней совершенно не росли волосы. При этом лысина все усугублялась и усугублялась.

— Надо финишировать болтовство, — решительно заявил разозлившийся Салман, который явно ревновал Игоря к вниманию туристической группы. — Нам уже в отель отправляться.

— Какое такое болтовство? — удивился Игорь. — Лично я сообщаю интересные исторические сведения. Ну или не исторические. Но интересные. А у тебя экскурсия получается совершенно пресная. Граждане тюрысты, вот здесь гладиаторы протыкали друг другу печенки, — передразнил он Салмана. — Где драйв? Где исторические экскурсы? Где шоу, в конце концов?

— Что за шоу? — удивился Салман. — Ты предлагаешь здесь показать гладиаторский сражательный момент?

— Именно, — ответил Игорь. — Иначе ты просто морочишь группе голову. Она должна видеть, что здесь происходило. Видеть, подчеркиваю, своими собственными глазами.

— Не понимаю, — растерялся Салман. — Артистов, что ли, призвать?

— Ну зачем же артистов? — пожал плечами Игорь. — Здесь артистов и так хватает. Только нам не нужны артисты. Должно быть все по-настоящему. Как у серьезных мужчин, которыми были гладиаторы. У меня другое предложение. Мы с тобой сейчас здесь будем сражаться. Насмерть!

Последнее слово Игорь произнес очень внушительно и совершенно серьезно. Похоже, что он совершенно не шутил. У Сергея, хотя он считал, что Игорь прикалывается, даже холодок пробежал по спине.

— Брось, Игги, что ты придумал? — недовольно сказала Ира. Но голос ее слегка дрожал.

— Мы должны выяснить наши личные проблемы, — спокойно сказал Игорь, внимательно глядя на Салмана. — Лучшего места и не найти. Туристы получат настоящее историческое сражение гладиаторов, мы вдоволь потешимся, заодно и выясним, кто у нас круче. Я буду изображать красавца галла. А Салман — дикого турка. Салман, ты готов? Какое оружие выбираешь?

Салман молчал и, как видно, напряженно раздумывал над создавшейся ситуацией. Но было понятно, что ответить отказом на вызов он не может. Иначе будет задета его честь.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Сразимся. Три раунда по пять минут. До нокаута. Во время нокдауна можно отдыхать на колене. Клинчи запрещены. На такой жаре прижиматься к потному мужику — я пас.

— Э, нет,— сказал Игорь. — Какой, на фиг, бокс? Это же почти Колизей. Гладиаторы. Кроме того, у нас разные весовые категории. Конечно, я пятой степени мускулистости и все такое, но с твоей комплекцией ты меня одной массой задавишь. Нет уж, дорогой, никаких пошлых кулачных боев. Будем сражаться, как гладиаторы. Каждый своим оружием. Выбирай оружие.

— Какое, блин, оружие? — разозлился Салман. — Из чего? Где я его возьму?

— Я, как древний галл, — величественно произнес Игорь, — буду сражаться трезубцем и сетью. — С этими словами он неожиданно для всех достал из сумки пластмассовую трубку с пятерней на конце, а также здоровенную авоську.

Туристы облегченно вздохнули. После такого зловещего начала все ожидали, что Игорь достанет как минимум зазубренный ножичек длиной в полметра. Однако Игорь, показав свое «оружие», продолжал оставаться совершенно серьезным.

— Что это за трубка такая дурацкая? — спросила Ира.

— Спину чесать, — невозмутимо ответил Игорь. — Я ему почешу спинку. — Игорь повернул трубку вниз пятерней, и трубка вдруг издала неожиданный и громкий звук. — Она еще будет пугать соперника до колик в животе, — объяснил Игорь, переворачивая трубку, которая снова издала этот странный звук.

— Хорошо, — кивнул Салман, который тоже оставался серьезным. — Тогда я, как дикий турок, буду сражаться боевой пращой и пикой. Пика у меня есть, — с этими словами Салман достал из сумки китайский зонтик. — А вот пращу нужно будет попросить у моей дамы сердца. Кто готов стать моей дамой сердца? — важно спросил Салман, повысив голос. Большинство туристок стали тянуть вверх руки и предлагать свои кандидатуры.

— Я буду твоей дамой сердца, о древний воин, — вдруг сказала Ира. — Вот тебе оружие! — Она взяла свою сумочку, достала из нее сложенный в несколько раз пакет с ручками, пересыпала туда содержимое сумочки и протянула «оружие» Салману.

— Стоп, — недовольно сказал Игорь. — Ты же моя дама сердца! Какого фига?

— Ну так мы за нее и сражаемся, — сказал улыбающийся Салман, которому явно понравилось развитие событий. — Бой за руку прекрасной дамы. Все логично.

— Брось, что за глупости? — возмутился Игорь. — Гладиаторы не сражались за руку прекрасной дамы! Они сражались, потому что у них не было выхода.

— У тебя тоже нет выхода, — сказал Салман, плотоядно улыбаясь. — Мы сражаемся за благосклонный взгляд девушки с пепельными волосами, понял? Вставай в позицию. Зрители — занимайте свои места!

Туристы поспешно отправились садиться на первые ряды амфитеатра. Рядом с Салманом остались только компания ребят и пожилая туристка.

— Мадам, а вы чего ждете? — спросил ее Салман.

— Я готова быть вашей дамой сердца, дикий турок, — твердо сказала туристка. — Обожаю экзотику.

— Мерси, мадам, — вежливо ответил Салман, — но тогда в следующий раз. Дикие турки своих привязанностей не меняют. Они же дикие.

Туристка разочарованно вздохнула и отправилась занимать место рядом с ареной.

— Ну что, — спросил Салман, поднимая вверх зонтик и аккуратно раскручивая Ирину сумку, держа ее за ручки, — приступим?

— Турецкая собака, — хрипло сказал Игорь, грызя пластмассовую трубку, будя в себе ярость берсеркера. — Почтенная публика сегодня увидит твои кишки.

— Стоп, воины, — сказала Ира. — Раз вы сражаетесь за взгляд прекрасной дамы, у вас должен быть какой-то приз. Например, платок прекрасной дамы. Я им взмахну для начала состязания, а потом, когда бой будет закончен, кину его на арену. Оставшийся в живых подползет к платку и возьмет его зубами как знак победы.

— Хорошая мысль, — сказал Салман. — Одобряю.

— Я жажду крови, — по-прежнему хрипло сказал Игорь, впиваясь зубами в пластмассу и размахивая авоськой.

— Стоп, — сказала Ира, порывшись в пакете. — Я платочек в автобусе оставила. Вот дура.

— Черт, — огорчился Салман. — Что же нам теперь, не сражаться, что ли?

— У меня есть платок! — вдруг вспомнил Сергей, достал платок из кармана и показал его присутствующим.

Все внимательно посмотрели на платок. Игорь тут же перестал грызть трубку и хрипеть.

— Нет уж, — сказал он решительно. — За этот сопливый платок я умирать не намерен. Дудки.

— Вовсе он не сопливый, — обиделся Сергей. — Просто я им скамейку протирал в кафе рядом с пещерой.

— У меня есть платок, — сказала Лена, доставая из кармана изящный кружевной платочек и протягивая его Ире. Та несколько секунд колебалась, но затем взяла платочек и поблагодарила Лену.

— Все, — сказала Ира, — отправляемся на зрительские места. Удачи вам, древние воины. Пусть победит достойный.

— Я порву его, как двоечник свой дневник, — пообещал Игорь. — Я этих диких турков десятками на завтрак ем. С мюслями. Мы, дикие галлы, этих турков хаваем за обе щеки.

Салман в ответ что-то быстро сказал по-турецки, сдвинув брови.

— Вот интеллигентный человек,— заметил Игорь, — никогда не говорит: «...твою мать». Он говорит: «Я тебе в отцы гожусь».

Салман дико закричал, выставил вперед сложенный зонтик и бросился в сторону Игоря.

— Стоп, — закричала Ира со своего места. — Фальстарт! Я же должна платком махнуть.

— Ну маши давай быстрее, — рассердился Игорь. — Видишь, запал уже проходит!

Ира величественно махнула платком. Салман снова заорал и бросился в сторону Игоря. Тот резко перевернул трубку, она издала свой идиотский звук, Салман остановился и начал хохотать — уж больно по-дурацки это все звучало.

— Нечестно! — заорала Ира. — Игорь, хорош издавать такие звуки. Это деморализует противника.

— Так на это и рассчитано! — крикнул Игорь в свою очередь, издал какой-то нечленораздельный звук и бросился на Салмана.

Завязался нешуточный бой. Игорь с Салманом фехтовали своим оружием — пластмассовой трубкой и зонтиком, а кроме того, Игорь периодически пытался накинуть на голову Салмана авоську, а Салман временами ухитрялся треснуть Игоря по голове Ириной сумочкой. Каждое попадание Игорю по голове вызывало у туристов восторженные аплодисменты. Вдруг Игорь изловчился, отпрянул в сторону, когда Салман делал выпад зонтиком, и успел почесать Салмана пластмассовой ладошкой по спине.

— Салман серьезно ранен! — закричала Ира и взмахнула платком. — Конец первого раунда!

Гладиаторы перестали сражаться и подошли к барьеру, за которым сидели зрители.

— Не так уж я сильно ранен, — недовольно сказал Салман, тяжело дыша. — Просто царапина.

— Рана жуткая, — заметил Игорь, — это я тебе как врач говорю. Если ее не залить кока-колой, не дотянешь до конца третьего раунда. Истечешь кровью.

— Ты лучше за своими ранами следи, — посоветовал Салман. — Между прочим, я тебя пикой ткнул прямо в грудь. Через полчаса ты начнешь сильно кашлять, а потом и вовсе упадешь на арену и умрешь в страшных мучениях. Хорошо еще, если обойдется без диареи.

— Значит, полчаса у меня еще есть, — рассудительно сказал Игорь. — За это время я тебя исполосую своим трезубцем в лоскуты. И не забывай, что я еще не пускал в дело свою волшебную сеть.

— Ты туда арбуз положи, — посоветовал ему Салман. — Вот тогда получится оружие. Простой авоськой нас, диких турков, не взять.

— Поучи шеф-повара борщ варить, поучи, — сказал ему Игорь.

— Ладно, — заявила Ира, — антракт закончен. Вперед, доблестные воины, — и она снова взмахнула платком.

Воины побрели по арене. Видно было, что первоначальный запал у них явно пропал. Все-таки сражаться на такой жаре — дело нелегкое.

Вдруг Игорь сделал неожиданный прыжок в сторону Салмана, резким движением натянул ему авоську на голову и сразу отбежал на несколько шагов. Зрители разразились аплодисментами. Салман взревел, попытался было сдернуть авоську, но она зацепилась за уши и не снималась. Тогда он выставил зонтик и бросился на Игоря. Тот пустился бежать, на ходу переворачивая свою трубку, которая завывала своими жуткими звуками. Туристы веселились вовсю. Тогда Салман, понимая, что Игоря ему не догнать, схватил зонтик и бросил его как пику в спину Игорю.

Что интересно, закрытый зонтик летел совершенно прямо и врезался Игорю точно между лопаток. Игорь упал. Причем находился он в этот момент совсем рядом с барьером, за которым сидели зрители.

— Галл повержен! — заорал Салман, схватил валяющийся зонтик, подбежал к Игорю, перевернул его и осторожно поставил ногу ему на грудь.

— Живота или смерти? — спросил он Иру, высоко поднимая зонтик.

— Что за бред? — удивился «умирающий» Игорь. — Ты мне тут жанры не смешивай. Так древние славяне спрашивали, а не гладиаторы.

— Пускай он, — сказала Ира, медленно поднимая оттопыренный большой палец кверху... Тут она сделала паузу.

— Ну давай, мать, не томи, — взмолился Игорь. — Знаешь, как неудобно на этих камнях лежать!

— Пускай он... — повторила Ира грозно, — умрет! — И она решительно опустила большой палец вниз.

— С удовольствием, мадам, — сказал Салман. — Какой вид казни предпочтете?

— Излупить его насмерть моей сумкой, — кровожадно сказала Ира. — Ну или зонтиком создай ему такую пылевую бурю, чтобы он задохнулся.

— О, это мысль, — сказал Салман. Он поднялся, раскрыл зонтик и начал быстро-быстро его открывать и закрывать. Зонтик создал мощный поток воздуха, который, в свою очередь, вокруг Игоря создал целое облако пыли.

— Нет, нет, — заорал Игорь, делая вид, что у него начинается удушье. — Не губите, мужики, не губите! Только не зонтиком! Лучше стоя, чем на коленях! Дайте умереть сражаясь!

Но Салман не унимался и все игрался зонтиком. Наконец Игорь схватился за горло, показал знаками, что он умирает, поэтому передает привет всем своим родственникам, медсестрам с работы, тете Свете и дяде Боре, после чего уронил голову на грудь и затих.

— Он умер, — торжественно сказал Салман. — Я по